* * *
Как бы обидно не было, как бы мозг не верещал, что это подстава, его сердце было точно уверенно, что всё это, ни что иное, как предсмертные бредни. Именно поэтому он не стал поддаваться первому порыву бросить Чейза и уйти, а лишь вышел с кухни и встал напротив пыльного окна, внимательно наблюдая за происходящим. Он был готов вернуться назад и помочь Чейзу, но только в том случае, если бы этого не вышло у журналиста. А у него, чёрт возьми, вышло. Да таким изящным способом, что у Марвина непроизвольно отвисла челюсть. Поцеловал! Что-то непонятное в тот момент всколыхнуло в груди у Воронёнка, когда он увидел, как губы Майлза стремительно накрыли губы Чейза, как его руки сжали его плечи. Бледный Чейз и без того был почти без сознания, а в тот момент, кажется, вообще на секунду выпал из жизни. Но он его отстранил. — Это какая-то процедура. Что-то знакомое у меня было, но не помню, что именно… — думал Марвин, глядя на всё это безобразие. Обрывки памяти, какие-то цветные смешанные картинки, которые никак не хотели выстраиваться в нужной последовательности — вот, что было в голове у Марвина. Единственное, что он понимал из всего этого калейдоскопа обрывков, это то, что он тоже когда-то касался чьих-то губ, но это было так давно, что он даже не помнил чьих. Марвин ещё раз посмотрел на Чейза и журналиста: оба нацепили на себя показное спокойствие, как бы отгораживаясь от проблем и друг друга. Оно бы и было хорошо, если бы не Крис, который, вроде как, обещал вернуться. Понимая, что они могут так ещё долго отходить от шока, Воронёнок сделал первое, что пришло ему на ум. А именно, подобрал с пола небольшой камешек (С потолка обвалился, что ли?) и запустил им в окно. Правда, в то же самое, в какое он и смотрел, рискуя быть обнаруженным. — Балбес! — про себя всплеснул руками Марвин. К счастью, то ли окно было таким пыльным, то ли Воронёнок таким низким, но ни Чейз, ни Майлз его не заметили. А вот камешек услышали, это он понял по внезапно затихшим разговорам. — Пора уходить, — подумал Воронёнок и сиганул в сторону лестницы.* * *
Чейз вышел первым. Найти Воронёнка, как он полагал, будет не трудно. Логично, что дальше той комнаты, где он его изначально нашёл, тот не пойдёт. Побоится. Единственное, Чейз боялся, что даже если они его и найдут, то Воронёнок просто откажется с ними идти. Судя по тому взгляду, с которым Воронёнок смотрел на Чейза, когда уходил, то его всё сказанное очень задело. Но Миллер не сказал ничего, что можно было бы обозвать неправдой. Конечно, сейчас он понимал, что такой малявка, как Воронёнок ничего не мог сделать против того громилы. Да и испугался он, конечно же. — Куда мы? — спросил Майлз, впопыхах догоняя его. Журналист остался журналистом, поэтому продолжал записывать всё на камеру. Наверное, интересный сюжет у него в конце получится. Если они выберутся отсюда. Желательно, целыми кусками. — Пока не знаю, — буркнул Чейз. Он хоть и не знал куда идти, но подсознательно шёл в ту комнату, где выронил ингалятор и впервые нашёл Воронёнка. — Это глупо? — скорее спросил, чем утвердил Майлз. Он навёл камеру на лицо Чейза, снимая его крупным планом, отчего Чейз невольно смутился. — Не глупо, — отрезал он и отвернулся. — Глупо, — встрял внутренний голос. — Не глупо, я сказал, — раздражённо произнёс Чейз. — Да понял я, понял, — удивлённо отозвался Майлз, а Чейз ошарашенно моргнул. Он что, говорит сам с собой вслух? Вот уж приехали, конечно. Надо поскорее валить из этого места, пока его мозг не сравнялся с мозгом Поросёнка. Когда они с Майлзом добрались до лестницы, то стоило Чейзу сделать первый шаг на ступеньку, как его тело внезапно пошатнулось. — Какого х… — прошептал Чейз, но договорить не смог: перед глазами поплыл чёрный туман, который будто проходил сейчас сквозь него. Холодные мурашки пробежали по спине и вообще всему телу, а липкий страх начал потихоньку заполнять всю его голову. — Вальридер! — с ужасом подумал Чейз, судорожно размахивая руками и пытаясь найти опору. И нашёл, в лице всё того же Майлза, который почему-то не убежал, а продолжал стоять, как вкопанный. Как двигаться забыл, что ли? Всё закончилось так же неожиданно, как и началось. Туман попросту пропал, а всё вокруг вновь обрело чёткие очертания и звуки. Тяжело задышав, Чейз схватился одной рукой за грудь, а потом принялся расстёгивать на себе куртку Майлза. Сам же журналист всё ещё стоял рядом, не освобождаясь от цепкой хватки Чейза, который держался за него, чтобы не упасть. — Что. Это. Было, — с придыханием спросил Майлз, переводя взгляд с Чейза на лестницу, а потом обратно. Чейз только вздохнул. Объяснять все тонкости происходящего ему не хотелось, да и вряд ли он сейчас сможет выдавить из себя хоть что-то. Вместо этого, он потянул Майлза за собой, осторожно шагая по ступеням. Как он ни старался, но пару раз он всё же обернулся, боясь вновь увидеть там туман. Однако, натыкался только на настороженное и обеспокоенное лицо журналиста, который светил им под ноги камерой.* * *
Марвин бежал очень быстро, задыхаясь и спотыкаясь, падая и вновь подымаясь, чтобы разогнаться ещё больше. По идее, он должен был встретить Чейза и Майлза на лестнице, но произошло что-то, чего он не понял. И понимать не хотел. Что-то скользкое и липкое, оно пробралось прямо ему в мозг, задевая все клеточки и проходясь по каждой извилине. Он видел, как это нечто прошло сквозь Чейза, но не смог даже закричать: всё на что у него хватило сил — это отступить назад и зажмуриться. Когда наваждение всё же прошло, то Марвин сразу же услышал голос Майлза, который что-то спрашивал у Чейза. Тот не отвечал. И он его прекрасно понимал: слов не было и у него самого. Зато было иррациональное желание бежать, бежать как можно дальше отсюда, бежать и не оглядываться. Забиться в самый дальний уголок этой лечебницы и сидеть там вечно, лишь бы больше не встречаться с тем, что он только что увидел и ощутил. Именно поэтому Марвин сейчас уже был за десяток метров от лестницы. О том, что будет дальше, он старался не думать. Он вообще не хотел ни о чём думать. Кроме одного, что навязчиво крутилось в его голове уже несколько часов: — Если найти ключ, то можно выйти через главную дверь. Но где его взять? Вполне логично, но чтобы дойти до этого, ему понадобилось немало времени. Воронёнок примерно представлял, как их можно открыть, двери эти, но один он не справится, да и точного местонахождения нужного кабинета он не знает. Но почему-то подсознание упорно было уверено, что такой точно есть. И Марвин не видел причин, чтобы ему не верить. Единственная проблема — это Чейз. Бросать его не хотелось, всё-таки он помог ему. Да и на кухне как-то нехорошо получилось, Марвин уже понял это и начал ощущать огромный груз вины, который убрать никак не получалось. Он сбегал, как маленький, но при этом думал, что так делать не надо. Пытался что-то придумать взамен своему косяку, поступал как глупец. Воронёнок остановился, поняв, что забежал не туда. Коридор был другим, лестница давно скрылась из поля зрения. Скорее всего, он прибежал в другое крыло, но было страшно от того, что он тут никогда не был. Забавно, когда ты столько времени находишься взаперти в одном месте, но всё равно не знаешь все его закоулки. Да и зачем? Жизнь дороже. Хотя, такая жизнь, какая у него, не шибко-то дорогая. Однако, рассуждать об этом сейчас — не лучшая идея. — Нужно осмотреться, — приказал внутренний голос. Зачем, Марвин не знал, но если он решил выбраться отсюда, то стоит рассмотреть все места. Раз уж он тут оказался, то почему бы и нет? Он чувствовал, что пожалеет об этом.* * *
Чейз шёл очень медленно. Вообще, ему казалось, что сейчас он превратился в самого жалкого человека на планете. В голову невольно влезли навязчивые воспоминания, как он сидел у себя дома и рубился в эту проклятую игру. Как пропустил чёртов фестиваль из-за неё, наверняка Дрейк обиделся. Если честно, то Чейзу всегда нравился Дрейк, его лучший друг. И единственный, потому что смириться с характером Чейза — это задача не из простых. Чего только стоит то, что он вместо договорённой встречи с Дрейком остался рубиться в компьютер. Миллер долго не понимал, когда он перешёл ту тонкую грань, которая отделяла его от влюблённости. В конце концов, чтобы не ссориться хотя бы с самим собой, Чейз принял себя таким, какой он есть. Да, ему нравятся парни, что такого. Сейчас Дрейк казался чем-то нереально далёким, он вообще уже начал сомневаться, что когда-нибудь снова его увидит. Зато рядом был Майлз, ради которого он был тут. Чейз прекрасно помнил свои эмоции, когда журналист погиб в конце игры. Сказать ему об этом Чейз так и не решился, хотя много раз хотел это сделать. Однако, он даже представить себе не мог, какого это: узнать о том, что ты должен умереть. Причём, буквально через пару часов. Апшер придерживал его за локоть, чтобы Чейз не навернулся на своих ватных ногах, но лицо его при этом выражало негодование, вперемешку с растерянностью. Ему страшно, это было заметно. — Ты как? — спросил он, когда они преодолели невероятно сложную и неожиданно высокую лестницу. — Бывало гораздо лучше, — фыркнул Чейз. Майлз снова посветил на него камерой и вдруг заговорил своим обычным будничным тоном: — Этот человек, который неожиданно свалился на меня в подвале Маунт-Мэссив, всё ещё жив, как и я. Только что мы пережили нападение нереально огромного психа, тело которого, вероятнее всего, стало таким из-за экспериментов. Я знаю, что это всего лишь слухи, но после всего увиденного… Я думаю, так оно и было. Псих напал на мистера Миллера… — Мистер Миллер… — перебил Майлза Чейз. Ему это обращение показалось странным, но смутно знакомым. Ну конечно, именно так к нему обратился неизвестный в записке. Честно говоря, он уже начинал сомневаться в том, что записку оставил Майлз, потому что, ну, какого хрена ему это делать? — Мистер Миллер, — сдержанно повторил Майлз. — Сейчас мы направляемся в неизвестность, чтобы выбраться из этого ужасного места. Я думаю, что найденного мною материала уже достаточно, чтобы разоблачить это чёртово место. И то ли ещё будет. Сказал Майлз и замолк, выключив уже разряжающуюся камеру. А его последние слова: «То ли ещё будет», вертелись у Чейза в голове ещё очень долго. И они просто замечательно описывали события, которые произошли после, напрочь разрушая изначальные планы Миллера.