* * *
Марвин вывернул в холл и бежал так быстро, как ещё никогда не бегал. Гроза закончилась, поэтому теперь он слышал только свой собственный топот и дыхание. Будто предчувствуя развязку, все психи попрятались и абсолютно не беспокоили Марвина, даже на глаза не попадались. Это не могло не радовать и не напрягать, если честно. Насколько Марвин помнил, кухня находилась недалеко от лестницы, а до лестницы было не так уж и далеко. Когда они с Чейзом шли тут в прошлый раз, то путь казался гораздо длиннее, чем сейчас. С чем это связано? Наверное, сейчас Марвин просто не обращал внимания на дорогу, а тогда отсчитывал каждый свой шаг и вслушивался в любой скрип. Это как когда ждёшь какого-нибудь момента, дня рождения, например. Время тянется медленно, особенно последние дни, но если у тебя произойдёт в жизни какая-нибудь штука неприятная, то оно махом пролетит. Так и сейчас было. Марвин бежал не ради дороги, у него была конкретная цель. Кстати, об этой цели. Марвину начало казаться, что он вспоминает понемногу то, что с ним было до попадания сюда. Имя и фамилия — это всего-лишь начало, которое мало что ему давало. Гораздо ценнее были воспоминания, возвращавшиеся значительно медленнее. Так, Марвин вспомнил, что у него была пара. Имени и внешности он не помнил, но губы вспомнили, как к ним нежно прикасались. Это было так давно и казалось таким нереалистичным, что было похоже на ложное воспоминания. Впрочем, может так оно и есть. Но уж лучше такие, чем та пустота, которая была в голове Марвина до всего этого. Марвин добрался до лестницы и резво поскакал по ней наверх. Ступени скрипели, появилось навязчивое чувство, что лестница сейчас просто обвалится. Либо что за ним сейчас кто-то бежит. Именно после последней мысли Марвин побежал быстрее, чувствуя, как адреналин наполняет его тело. Добежав до другого этажа, Марвин всё же рискнул обернуться: ничего. Просто лестница, которая уходила вниз в темноту. Никакой погони, никаких психов, никакой опасности. Просто разбушевавшаяся фантазия. Отвесив себе мысленную пощёчину, Марвин потопал дальше, стараясь больше не поддаваться на свои же собственные провокации.* * *
Чейз вяло приоткрыл глаза. Приступ отступил, но слабость и страх всё ещё не позволяли ему шевелиться. Мутный знакомый силуэт мельтешил перед ним, то приближаясь, то отдаляясь, но почему-то никуда уходить не спешил. Сначала там был и второй, но потом он куда-то убежал. Перед этим Чейза что-то спросили, и он даже нашёл в себе силы брякнуть, что всё хорошо. На самом деле, «хорошо» — это последнее слово, которым он бы описал своё состояние. Когда они с Майлзом (он уже понял, что это из ниоткуда взявшийся журналист) остались одни, то Чейз внезапно понял, что сидит полуголый. Ветерок, который гулял по полу, заставлял его периодически ёжиться, а мурашки практически не сходили со спины и рук. — Чёрт подери, пусть отдаст тебе куртку, — проворчал внутренний голос. Даже он сейчас звучал глухо, будто издалека, а не в его голове. — Куртку дай, — произнёс Чейз. На секунду ему показалось, что он сказал это в голове, и что Майлз его даже не услышал. Однако, журналист тут же оказался рядом и присел перед ним на корточки, неприятно при этом поморщившись. Картинка перед глазами Чейза перестала плыть, и теперь он мог нормально разглядеть то, что творилось вокруг него. Во-первых, Воронёнок действительно куда-то убежал. Возможно, его прогнал Майлз, Чейз бы совсем не удивился. А во-вторых, сам Майлз был ранен. Его одежда пропиталась кровью, которая уже успела засохнуть, но всё равно была очень заметна. Да и лицо у него выглядело потрёпанным. Не став спрашивать Майлза о том, что с ним случилось, Чейз про себя повторил просьбу. Словно услышав, Майлз поднял брошенную на пол куртку и принялся аккуратно накидывать её Чейзу на плечи. Прикосновения журналиста отозвались непонятным чувством в груди, которое потом плавно спустилось на низ живота. На какое-то время стало теплее, но приятное ощущение испарилось тут же, стоило Майлзу отстраниться. Теперь его согревала только куртка. — Как ты? — спросил Майлз. Впервые за всё время здесь, Чейз увидел в его глазах что-то, похожее на сострадание и даже страх. Неужели за него волнуется? Или, как всегда, беспокоится о своём несостоявшемся репортаже? — Лучше, — тихо отозвался Чейз. — Где Воронёнок? — Какой ещё вор… Ах, этот. — Майлз нервно огляделся. — Ушёл за твоим ингалятором. — Куда? — тупо моргнул Чейз. — На кухню, Миллер. Ты же там его просрал, — в голосе Майлза послышался едва различимый упрёк. Это не могло не возмутить Чейза, который даже в таком состоянии смог найти в себе силы огрызнуться: — Не просрал бы, если бы кое-кто не трусил в холодильнике. Брови Майлза взметнулись вверх. Чейз на автомате отзеркалил его выражение лица. Воцарилось странное молчание, которое не было ни комфортным, ни беспокойным. Просто обычное молчание между двумя почти чужими людьми. Во всяком случае, так думал Чейз. Что в башке у Майлза, оно на то и в башке у Майлза, чтобы быть в башке у Майлза. — Только твоё состояние останавливает меня от того, чтобы тебя треснуть, — многообещающе сказал Майлз, после минуты тишины. — Так не останавливайся, — буркнул в ответ Чейз. Он хотел повернуться в сторону коридора, где сейчас должен был валяться мёртвый Поросёнок, но вдруг был остановлен рукой Майлза. Журналист задержал пальцами его за подбородок и повернул обратно к себе, приблизившись при этом очень близко. Настолько близко, что Чейз начал чувствовать его дыхание на лице и слышать стук сердца. Долгий затуманенный взгляд смотрел Чейзу прямо в глаза, заставляя Миллера смутиться и отвести взгляд. Его собственное сердцебиение ускорилось, выдавая в нём горячее возбуждение и смятение, но Майлз, кажется, не обращал на это внимание. Он опустился глазами на губы Чейза и шумно сглотнул. — Не останавливаться? — неуверенно переспросил Майлз. — Не смей, — прошептал Чейз. Он сам подался вперёд и легонько прикоснулся к обкусанным губам Майлза. Тот упёрся руками в плечи Чейза, попытавшись на рефлексе отстраниться, но быстро прекратил это делать и просто обнял Чейза за шею. Это был первый поцелуй в жизни Чейза, если не считать тот на кухне. Тогда это была мера необходимости, чтобы восстановить дыхание, а сейчас… А сейчас чем-то другим. В отличии от Чейза, Майлз целовался умело, даже язык подключил к делу, что стало неожиданностью для Миллера. Нет, он, конечно, знал, что это так делается, но на практике… Обхватив Майлза за плечи, Чейз придвинул его тело к себе. Майлз не особо сопротивлялся, даже помог ему в этом. Теперь, когда они прижимались друг к другу животами и грудью, Чейз почувствовал, как сильно его накрыло возбуждение. Впившись в губы журналиста так сильно, что ощутил металлический привкус крови во рту, Чейз бездумно залез руками под футболку Майлза и начал блуждать ими по спине. Решив взять инициативу в свои руки, Майлз отстранился, но только чтобы уложить Чейза спиной на холодный пол. Он оседлал его бёдра и навалился сверху, и теперь уже сам глубоко поцеловал Чейза… — Тшшш… — шипел Крис, бережно поглаживая Миллера по внешней стороне бедра, а другой рукой водя по коленке. Воспоминание буквально пулей пронеслось в голове, исчезая также быстро, как и появилось. Несмотря на это, оно успело посеять в груди Чейза семечко страха и паники, которая были в нём тогда на кухне. Руки Майлза продолжали исследовать тело Миллера, спускаясь с плеч на живот, который тут же поджался от непривычный прикосновений… — Не кричи… Всё пройдёт… Я всё сделаю аккуратно и быстро… — шептал Крис, навалившись на Чейза всем телом. — Нет!.. Стой, — вскрикнул Чейз, когда рука Майлза почти дошла до внутренней стороны бедра. Журналист немного отодвинулся и слегка склонил голову вбок, недоумевающе разглядывая Чейза. Его грудь высоко и часто вздымалась, а руки тряслись от возбуждения, но вот сам Чейз уже перестал что-то чувствовать. Только липкий и предательский страх, медленно распространяющийся по телу, как ртуть. — Что случилось? — хрипло спросил Майлз. — Не могу. Не… Могу, — досадно произнёс Чейз. К глазам подступили непрошеные слёзы, от осознания собственной беспомощности и ничтожности. — Чёрт… Чейз отвернул голову от Майлза и постарался незаметно вытереть рукой глаза, но этот жест не укрылся от него. Поймав Миллера за запястье, он положил его ладонь себе на щетинистую щёку. — Всё нормально. Мы выберемся, — пообещал Майлз. — Надо дождаться Воронёнка. — Чейз попытался говорить спокойно, но дрожащий голос его всё же выдавал. Майлз, до этого момента всё ещё сидевший на бёдрах Чейза, слез с него и немного отошёл в сторону, давая ему время и возможность прийти в себя. И Чейз ему был за это очень благодарен.* * *
Ингалятор Марвин нашёл недалеко от той тумбочки, за которой прятался. Он честно не знал, как эта штука работает, и как вообще обычный баллончик может помочь во время приступа астмы. Если выберется отсюда, то обязательно изучит этот момент. Если выберется отсюда, то, может быть, купит себе такой же. Зачем? На память. Не особо приятные воспоминания, конечно, но Марвин теперь будет беречь их все, чтобы не потерять ни одно. Сунув спасительный приборчик за пазуху, Марвин поспешил обратно. В его голове сейчас не было никаких мыслей, кроме как спастись отсюда и помочь Чейзу Миллеру. Спускаться вниз было проще и быстрее, чем наверх. Поэтому, не прошло и десяти минут, как Марвин уже был в том коридоре, который выводил к Майлзу и Чейзу. Однако, то, что он там увидел, сразу же подбило его боевой дух: журналист бесстыдно восседал на бёдрах Миллера и целовал его, склонившись над ним. — Какого… — непроизвольно вырвалось у Марвина, но он тут же осёкся. Не время было поддаваться эмоциям. Сейчас главное было свалить отсюда, пока та штука, которая атаковала Криса и Чейза не вернулась. Вежливо дождавшись, пока Майлз слезет с Чейза, Марвин громко кашлянул и вышел к ним из-за угла. — Нашёл ингалятор, — доложил он, быстро перебегая глазами с журналиста на Миллера. Майлз непонимающе на него посмотрел, будто бы вообще забыл о существовании Марвина, а потом кивнул и протянул руку ладонью кверху. — Давай сюда, — приказал он. В этот момент Марвин сам себя испугался, потому что впервые за это время у него возникло желание хорошенько кому-нибудь вмазать. И желательно, чтобы этим кем-то оказался Майлз Апшер. Подавив неожиданную потребность, Марвин прищурился и покорно вложил ингалятор в ладонь Майлза. — Воронёнок, — позвал Чейз. Миллер уже выглядел гораздо лучше, но только если до этого он был мертвенно-бледным, то сейчас его лицо раскраснелось. Оно и неудивительно. — Да? — отозвался Марвин. Он обошёл Майлза, удерживаясь на безопасном расстоянии (он всё ещё не особо ему доверял), и остановился напротив Чейза. Тот, кстати, всё же смог подняться на ноги. — Спасибо, — слабо улыбнулся Чейз. — А теперь нам нужно в то место, где можно применить код. — Как я и говорил, — перебил его Марвин. — Я знаю, скорее всего, куда нам. — Тогда вперёд, — бодро произнёс Чейз. К сожалению, его энтузиазма никто не разделял. Майлза ещё не отпустило возбуждение, поэтому он предпочёл промолчать, а Марвин думал только о том, как бы им тут не сдохнуть. Впрочем, по глазам Чейза было видно, что он и сам не шибко верит в то, что у них получится. Ну, по крайней мере, теперь у них был ингалятор.