<center>***
</center> Давно я не просыпалась в холодном поту от кошмаров. Вся постель подо мной мокрая, Тани нет. Голова раскалывается. Этот сон слишком много смысла в себе несёт, особенно, если учесть, что все мои кошмары имеют свойство сбываться. Где же Таня? Я с трудом могу вспомнить, что было вчера, костяшки пальцев болят, голова как будто разделилась на две половинки. Я наверно, наговорила ей вчера много лишнего, того, что она знать не должна была. Нужно как-то восстановить воспоминания вчерашнего вечера. Но сначала в душ. Душ никогда не занимал у меня много времени. Минут 20 максимум. Я растрепала волосы рукой, хорошо, что они короткие и сохнут быстро, и выглядят неплохо, когда торчат в разные стороны. Натянув шорты и майку, я вышла за дверь, как раз когда из комнаты выходила Саша. — О, Катюш, привет, — сказала она, подойдя ко мне ближе и чмокнув в щеку. Сказать, что я охренела, ничего не сказать. На моем лице, наверно, это отразилось, потому что брюнетка рассмеялась очень звонко, и потянув меня вниз, продолжая хохотать, сказала, — После вчерашнего ты просто обязана на мне жениться! — Я, все ещё ничего не понимая, шла следом за ней. — Кать, ты вроде бы вчера не падала головой вниз. Алло, земля вызывает Шаманку. — Прости, но я реально ничего не помню. Почему я должна жениться? Почему у меня костяшки в крови? Что вообще было? — Ну лично я тебе приват танцевала, — смутилась девушка. Первый раз вижу смущенную Сашу. — А про руки спроси у Костиной. Думаю, даже спрашивать не придётся Пошли, ты все сама увидишь. И мы направились на кухню, держась за руки, но как только я переступила порог, я замерла, а Саша крепче сжала руку. Картина, которая послужила причиной для моей остановки, заключалась в следующем: моя Таня сидела на стуле лицом ко мне и, улыбаясь своей самой милой улыбкой, слушала то, что рассказывает ей Конор. Я сжала челюсти. Саша отошла от меня к холодильнику, парочка даже не обратила внимание. Но тут Костина протянула руку к лицу Тани и щёлкнула её по носу. Таня рассмеялась, и я отчётливо услышала что-то вроде «Ты такой котенок». Я сжала кулаки, Саша в голос кашлянула, и Таня наконец посмотрела в мою сторону. Надо же, я ей поражаюсь, ни один мускул не дрогнул. Она все так же улыбаясь подбежала ко мне. — Почему ты там стоишь? Котичек, ты давно проснулась? Хочешь хлопья? — Меня передернуло от этого слова. Раньше я любила, когда она меня так называла, но сейчас отчего-то стало неприятно. Даже, когда она меня обняла, я не ответила ей тем же. — Эй, ну ты чего? Все нормально? — Таня с беспокойством посмотрела на меня. — Всё хорошо, Тань. Давай свои хлопья. — Я выдавила из себя улыбку. Таня чмокнула меня в губы и упорхнула к столу. В этот момент Костина повернулась ко мне лицом, и я наконец узрела причину боли в своих руках. Её лицо было в ссадинах, под глазом синяк, на носу огромная царапина. Я посмотрела на неё, посмотрела на руки. Костина хмыкнула. — Не парься. Извини за вчерашнее. Мир? — Она протянула руку. Я ответила на её рукопожатие. Она вышла из кухни, а я подошла к Тане все ещё ничего не понимая. — Я не помню, что было вчера, но думаю, что было весело. — Саня громко рассмеялась. — Точно, Катюх, очень весело. Съёмки аж отложить пришлось. Ладно, голубки, я пойду. — Кать, ты серьёзно ничего не помнишь? — спросила Таня, ставя хлопья передо мной. Я схватила ложку и, помотав головой, потянулась к еде. Но Таня отодвинула её. — Совсем ничего? — Да, Тань, ничего. Но, судя по всему, я не просто так начистила Конору её личико. И я бы минут пять назад с удовольствием повторила бы это действие. — Забирая тарелку обратно к себе, сказала я. — Она извинилась за свой поступок, Кать. А если бы ты сразу сказала мне то, что сказала вчера, до этого бы вообще не дошло. — Таня отвернулась к окну. Я продолжила есть. — Ты даже не хочешь узнать, что сказала мне вчера? — Я думаю, что знаю, что я сказала. Но пока что не готова это повторять. Я была пьяна и не следила за языком. — Ну конечно, Кать. Как всегда! В следующий раз либо не пей, либо держи язык за зубами, но не давай людям ложных надежд. — Зло сказала девушка и пошла к выходу. — Эй, — догоняя ее и разворачивая к себе позвала я. — Я не говорила, что это не правда. — Я нежно коснулась её щеки кончиками пальцев, наблюдая за тем как Таня шумно вдыхает и переводит взгляд с моих глаз на губы. — Я не жалею, Тань. Я смирилась с тем, что ты неизбежна. Но нужно немного подождать. — Таня кажется меня совсем не слушала, она смотрела на мои губы и прикусывала свои. Она как будто решалась на что-то, и когда я закончила говорить, Таня толкнула меня вперёд к столу. Быстро сокращая расстояние со мной, она притянула меня к себе и жадно впилась в меня губами. Я подхватила её за бедра и усадила на столешницу, продолжая целовать её мягкие нежные губы. Я задирала вверх её футболку, касаясь горячими руками её кожи, мои губы переходили от шеи к мочке уха и снова к губам. Таня теснее прижималась ко мне бёдрами, выгибаясь навстречу моим прикосновения и так стонала мне на ухо, что хотелось сорвать с неё всю одежду и отыметь её прямо здесь, на кухонном столе Школы Леди. Но покашливание за спиной спутало все карты. — Не такое конечно я хотела увидеть этим утром, — сказала Мэри, стоя на пороге кухни. Я положила голову Тане на плечо стараясь отдышаться. Таня немного смутила. Я отпустила её, поворачивать лицом к вошедшей, и увидела, что рядом с Мэри стоят Маха с глазами по пять рублей и ухмыляющаяся Милас. — Да ладно тебе! Это было горячо, дамы. Я оценила. — Сказала короткостриженная девушка все с той же улыбкой. Я старалась сделать невозмутимый вид, а Таня пробурчав что-то про то, что ей надо переодеться вышла. Я понимала, что мне нужно поговорить с кем-то про сон. Я знала, кто конкретно может ответить на мои вопросы о наркотиках в школе, но напрямую задать этот вопрос не могла. Милас меня сразу бы раскусила, а так как я уже знала, что она не слабо умеет пользоваться слабостями других, действовать нужно было крайне осторожно. — Мэрс, пошли покурим. — позвала я подругу. — Я только проснулась после жёсткой пьянки. Боюсь, что это плохо закончится, Шам. — Просто постоишь со мной. Есть дело. Мы вышли с ней на улицу и отошли подальше от дома. Я доверяла Мэри. Она хоть и производит впечатление глупой малолетки, на самом деле является хорошей подругой, умеющей хранить чужие секреты. — Ну с, что ты зависла, мать? Не куришь и мне в комфортом месте посидеть не даешь. Я сейчас здесь умру. — Мэрс, ты единственная, с кем у Милки нормальные отношения. Мне нужна кое-какая информация по поводу оборота наркотиков на проекте. Я знаю, что она не употребляет, но думаю, она знает, что-почем. В общем, все, что сможешь узнать, кто, где, как, каким образом провозят. — Зачем тебе? — Задумчиво спросила девушка. — Ты же вроде не употреляла? Или я чего-то не знаю? — Сон приснился. Мне нужно знать, что с Таней здесь ничего не случится. Потом я заберу её в Питер. — А вдруг это только сон? — Ага, и напомни мне, как часто эти сны не сбывались? Вот и я не помню. — Я с надеждой посмотрела на неё. — Да спрошу я, спрошу. Погнали обратно, а то у меня отходосы, сейчас реально заблюю здесь весь мир. Лаурка расстроится. Вернувшись, Мэри села рядом с Милас, они весело болтали и ели хлопья. Маша сделала себе салат и налила сок, а я сварила кофе. Скоро должны снимать финал, все были на взводе. Девчонки знали, что мне придётся выбирать, кто уйдёт, и на самом деле, я уже знала ответ. Единственный человек, который сейчас справится с этим достойно сидел передо мной. Она гордая и сильная. А остальные ещё недостаточно умны, чтобы признать поражение и достойно уйти. Ксюша выдержит это. Поболтав ещё немного, мы все разошлись по комнатам, Мэри с Милас ушли спать, Машка села посмотреть телек. Тани нигде не было видно, впрочем как и Костиной. Это дико напрягало. — Маш, а где Калягина? Я её со вчерашнего дня не видела. — Ты сама вчера ночью отправила её на такси в Москву. Она не хотела здесь находиться, разрыв с Конором тяжело ей дался, а потом ещё и то что Костина с Танюхой учудили прямо при вас… Это было слишком для неё. Да для всех было слишком. Знаешь, Кать, мне кажется, что с этой Костиной что-то не чисто… А Танька наша с ней сегодня целый день тусуется… — Я с этим разбираюсь. Мне сон приснился. Кошмар, если быть точной. Не очень хочется, чтобы он сбылся, поэтому я заберу её с собой в Питер как только съёмки закончатся. Нужно было сделать ещё полгода назад, а я все резину тянула. И вот к чему это привело. — Ты понимаешь, что это будет значить? Она же как ребёнок! Импульсивная, эгоистичная, но ещё маленькая. — Я уже решила. Я не могу потерять её снова. Это последняя попытка все исправить, и я хочу ей воспользоваться. — Я посмотрела на Машу и увидела поддержку в её глазах. — Извини, Маш. Я вела себя как дура, срывалась на вас с Полей. — Мы все понимаем. Иди сюда, бестолочь, — и Маша притянула меня в свои объятия, которые дарили мне покой и поддержку. — Катюх, ты решила всех тут закадрить? — спустилась вниз Саша. — Ты конечно очень горячая, но мы тут барышни ревнивые. Подеремся ещё, а тебе потом всем нам в больницу апельсинам таскать. — Сань, с тобой никто не сравнится, — смеясь сказала Маша, выпуская меня. — Падай с нами, мы тут смотрим что-то. — Эх, сейчас бы винишко, и только мы вдвоём с моей любовью, да, Кать? — Ой, садись ты уже. — Саша села, а я опустилась на пол между её ног. По телеку шла «Детка» с Кирой Найтли. Мы смеялись, шутили, комментировали некоторые моменты. Саша перебирала мои волосы, то заплетая, то расплетая их. — Кстати, Саш, ты не видела Таню? — Она там с Конором тусуется наверху. Позвать? — Да не, не нужно. Не отвлекайся, мне нравится, как ты волосы перебираешь. — Оу, если бы я знала раньше, твоё сердечко было бы у меня в кармане. — Ахаха. Если бы оно было у тебя у тебя в кармане, ты бы бросила пить навсегда. Готова к таким жертвам? — Санек задумалась. Прям сидела и серьёзно взвешивала ответ. — Не-а, мне и так прекрасно. — Мы громко засмеялись. Послышался топот ног, смех. Спустились Таня с её новой подружкой. Я сразу поняла, что что-то не так. Смех был искусственный, а лицо Тани красным. Она посмотрела на меня, потом на Сашу. Улыбка пропала с лица. Таня, чуть пошатываясь, вышла на улицу. Я не стала её догонять. Я уже поняла, что она под чем-то. Это ужасно бесило меня. Она обещала, что закончила употреблять. И тут опять началось. Если это так, то пошла она нахер. И не важно, кто ей это даёт. Хотя нет, важно, я его просто уничтожу. Но держать и терпеть её такую я не хочу. — Шаман, почему ты за ней не пошла? — спросила Маша взволнованно. — Ты видела её?! Я терпеть не могу даже рядом с такими людьми находиться. Протрезвеет и сама придёт. Я ей не мамочка. — Резко поднявшись, я пошла в сторону лестницы на второй этаж. Проходя мимо Костиной, я прошипела ей в лицо. — Если я узнаю, что это ты ей дала, я тебя уничтожу. — Она лишь посмотрела на меня ничего не понимающий стеклянными глазами. Поднявшись наверх, я зашла в комнату Милас и Мэри. Они уже не спали. Я решила сыграть в открытую. — Ксюш, мне нужна твоя помощь. Ты хорошо всех знаешь, и мне нужно знать кто здесь связан с наркотой. — А шо такое? — Я промолчала, но Милас продолжила. — В общем, употребляли все. Но я пробовала раз или два, меня не впечатлило, Санек тоже не прикасается к этому дерьму, она больше по алкоголю. А вот с остальными проблемы. Гора сидела на очень жёстких наркотиках, каннабис, кокаин, но сейчас она чистая, уже месяца 4 как ничего такого не делает. Костина и Зоря покуривают, но Зорька реже. А вот Конор постоянно, то курит, то жуёт, то глотает. Это все, что я знаю. А что такое? — Мне кажется, что кто-то дал Тане что-то. Да даже не кажется, я видела её сейчас. — Это дерьмово. Но Шаман, ты же сама понимаешь, что нельзя спасти того, кто не хочет. И заставить тоже нельзя. Твоя дамочка готова на край света пойти за тем, кого считает сильнее, и подчиняется любому, кто на неё наорет. Следи за ней. — Да я знаю, спасибо.***
— Она не возвращалась? — Не-а, не видели. Поищешь? Хочешь мы с тобой? — Спросила Маша. — Нет, я сама. — Костина сидела на том же месте, где минут двадцать назад я радовалась тому, как все хорошо складывается, делилась планами с Машей. Ярость рвалась из меня, и я, поддавшись ей, подлетела к девчонке, и схватив за грудки, толкнула в стену. — Если с ней что-то произойдёт, я тебя убью, поняла? И буду это делать долго и с особым наслаждением. — Отпустив ничего не соображающую девушку, я вышла из дома. Что было не так? Мы же начали все заново. Чего ей не хватает? Я не смогу быть с таким человеком рядом. Она высосала из меня все. До дна. Потом наполнилась заново. Заставила поверить. Я почти поддалась на это. А теперь все началось заново. На проекте она каждый день тряслась и мучилась. Неужели это стоит того, чтобы снова начать принимать эту дрянь? Что мне сделать, чтобы это прекратилось? Я не понимаю её, совсем не понимаю. Злость, обида, разочарование. Сколько раз я говорила себе, что любовь — это слабость. И она снова воспользовалась этим, чтобы меня растоптать. Мне нужны ответы. А они исчезли вместе с ней. Нужно найти её, кто знает, что эта ненормальная может сделать. — Тань! — крикнула я. Ответом мне была тишина. Я не знала, где её искать. Хотя нет, знала. Пройдя в лесок за домом, я увидела силуэт, на полянке. Мы любили там сидеть. Даже устраивали что-то типо посиделок у костра. Почему она пошла именно туда? Я подошла к ней со спины, не решаясь обойти и увидеть стеклянный блеск в её глазах. — Пошли в дом. — Я говорила твердым ледяным голосом. Девушка вздрогнула и повернулась. Я отвела взгляд в сторону. — Я знала, что ты найдёшь меня, — сбивчиво и тихо приговорила она. — Я так счастлива, что мы начали заново. Ты не представляешь, как я рада этому. Это так сложно, что у меня кружится голова. — Она говорила быстро, как будто боялась, что не успеет сказать всё. Слыша эти слова, я не знала, что чувствую. Мне было и больно, и радостно, и мерзко от того, что она сама, понимая, что все только наладилось и все хорошо, взялась снова за это дерьмо. — Почему ты так смотришь, как будто жалеешь обо всем сейчас? Скажи же уже наконец? — Что мне сказать? Что ты второй раз унизила меня? Или то, что наркоманы не меняются? — Она как будто думала, что я не поняла что она что-то употребляла. Дура! — Зачем? Что опять не так? Я почти поверила тебе. Но хорошо, что почти. — С презрением ответила я. — Так я тебе противна? Теперь все ясно! Знаешь, зачем я это сделала? Чтобы не замечать того, что на тебя вешаются все подряд, а ты ведель себя как будто так и надо. Я может и эгоистка, но ты, дорогая, лицемерка! — Она попыталась встать, но ничего не вышло. Видимо, голова закружилась, и Таня села обратно. Может быть она в чем-то права, но не сейчас мне об этом говорить, и не ей. — Блять! Мне плохо! — Обхватив голову руками, Таня согнулась пополам. Я подошла к ней и протянула руку, чтобы она опарлась на неё. Но Таня отпихнула её. Она побледнела. Я понимала, что её сейчас стошнит, Таня тоже это поняла. — Уйди, — через силу произнесла девушка. Но я не пошевелилась. Таня согнулась ещё больше. Я видела, как ей плохо. Изо рта текла белая пена. Собрав её волосы сзади, я поглаживала её спину, пока все это не закончилось. — Давай, развернись ко мне. — Брюнетка перевернулась. Глаза блестели от слез, по губам стекала пена. Это зрелище возможно показалось бы мне мерзким, если бы на её месте был кто-то другой. Но это была Она. Мне было больно видеть такое состояние у девушки, которую я люблю. Люблю и просто ненавижу. Я краем своей футболки вытерла ей губы, пальцами старта слёзы со щёк. — Малышка, скажи мне, что ты приняла? Я помогу тебе. — Услышав такое прозвище, Таня мгновенно родня масло расфокусированный взгляд. — Мифедрон. Немного. Я не собиралась, просто… — Завтра об этом поговорим. Сейчас я хочу, чтобы ты пошла со мной и легла спать. Хорошо? — Поверить не могу, что я снова ей поддаюсь, но ничего не могу поделать с собой. — Ты будешь со мной? — Вопрос звучал двусмысленнее некуда. Если бы она сказала это трезвой, ели бы этого дня вообще никогда не было, я бы сказала «да». Но сейчас все запуталось. Она будто прочитала мои мысли: — Останься хотя бы сегодня. Таню начало трясти, и я сняла с себя кофту, чтобы хоть как — то успокоить её дрожь. Она казалась мне сейчас такой маленькой и беззащитной. Протянув руку, я смотрела, как она с трудом поднимается и хватается за неё. Пару шагов мы сделали практически неплохо, но потом девушка начала падать, и я еле успела подхватить её. — Только не ненавидь меня, — прошептала она. Глаза закрылись, и тело, обмякнув, повисло у меня на руках. Что же ты с собой делаешь, Бурая? — Тише, малышка. — Сказала, и подняла её на руки. — Ну ты и тяжёлая! — Прижимая её крепче, я шла через лес. Надеюсь, что все уже разошлись, и нас никто не заметит. Чтобы лишних вопросов не возникало. На моё счастье, гостиная была пуста. Я аккуратно опустила девушку на кровать. Таня выглядела, мягко говоря, плохо. Бледная, на лбу испарина от холодного пота, с трудом дышит и вся трясётся. Набрав в стакан воды, я поставила его на столик, возле кровати. Сняв с девушки джинсы и футболку, я переодела ее в свою самую длинную, какую только смогла найти. Накрыла её двумя одеялами и уже собиралась уйти, потому что спать совсем не хотелось, когда холодные пальцы сомкнулись у меня на запястье, и раздался тихий шепот «Не уходи». Я сказала, что сейчас вернусь. Быстро приняв душ и переодевшись в чистое, я поспешила улечься на диван. Таню очень сильно трясло, уже не так как раньше. Она хрипела и постанывала, но спала. Мне было больно видеть её в таком состоянии. Забравшись под одеяло, я как можно крепче придала её к себе, стараясь передать ещё больше тепла, чем от двух одеял. Постепенно дыхание выравнивалось, тряска остановилось, сменяясь лишь лёгкой дрожью, тело расслаблялось. Я долго не могла уснуть. Когда она рядом, мне хочется довериться ей, любить, такую какая она есть, глупую, безответственную, эгостичную. Даже такую как сейчас. Беречь её от всего и всех. Но как только я остаюсь одна, мысль о том, что все, что было раньше повторится — заставляет меня ненавидеть её. Может быть это голос здравого смысла, я не знаю, но я не хочу его слушать. Сейчас она сопит мне в шею, и я готова жизнь отдать за эти мгновения. Неважно, что будет завтра, важно то, что сейчас она так крепко держит меня, что возможно синяки останутся, а я целую её в холодный лоб и шепчу, что все исправлю ради неё, потому что как бы я потом не балета, чувства стоят того, чтобы побороться за них.