Вперёд в Прошлое: Bohemian Edition

– Я... я не знаю, с чего начать, – Бен напряженно тёр виски руками. Роджер сидел на диване напротив него, задрав ноги, и молча смотрел на Бена, похоже, ожидая, пока тот успокоится. С того момента, как они встретились, Роджер кроме "нам нужно поговорить" не проронил больше ни слова, только старательно тащил Бена в его номер, прячась от проходящих мимо постояльцев и горничных. – Слушай, я не умею успокаивать людей, так что ты там сам как-нибудь... Не нервничай... – наконец сказал Роджер. – Ты что, издеваешься?! Бен вскочил и стал беспокойно нарезать круги по комнате. – Не нервничай... Я...Я даже не знаю, что у тебя спросить в первую очередь. Что ты здесь делаешь? Откуда ты здесь вообще?! Роджер оглядел номер, ещё раз посмотрел, закрыта ли дверь и наконец снял капюшон с головы. – Сядь. Бен нервно потоптался на месте, смотря в подозрительно невозмутимое лицо Роджера, и снова упал в кресло. – Лучше я начну издалека, но не надейся, что я смогу всё понятно объяснить, окей? Бен, мы нашли способ разъебать пространственно-временной континуум. Харди молча уставился на собеседника. – Что? – Мы нашли способ разъебать... сейчас подожди, Брайан написал мне на руке, чтобы я не забыл, - Роджер задрал рукав и прищурился в попытке что-то прочитать, – хронотоп... не вижу, что там дальше. – Роджер... – Хорошо, я начинаю издалека. Брайан и Джон после концерта на Уэмбли в 85 рассказали, кто вы такие, откуда вы взялись и куда потом делись. – Так... – Я охуел, Бен! Мы проснулись, вас нет, Мэй истерит как сучка, пацаны из Ультравокса вас вообще не помнят, хотя мы все вместе пили. Ты представляешь, что с нами было? Брайан целый год сидел над какими-то расчетами и пытался разобраться, как это всё тогда сработало и по какой логике, но в итоге выяснилось всё случайно. – Роджер... как? – Не спрашивай, я не смогу объяснить процесс. Но мы сегодня утром мы с Брайаном наебали время. Бен, мы наебали время! Он довольно откинулся на спинку дивана. – Брайан сказал, что это было действительно перемещение во времени, хотя мы, если честно, сначала в этом сомневались. Но! Из-за того, что все моменты времени существуют постоянно, то есть, даже прошедшие, то это было что-то вроде перемешивания периодов в одной из реальностей, и на этот раз мы смогли перемешать их в вашей – теоретически, это один из видов перемещения во времени. Бен ничего не понял, но на всякий случай покивал. – Механизм тот же. Вы попали в прошлое с разрывом в дате ровно в 10 недель и 3 дня назад – у нас было 13 июля, у вас 24 сентября, и с разрывом в пространстве в 28 миль, – Роджер сделал паузу, – вчера вечером мы заночевали в отеле ровно в 28 милях от вашего Квинсгейта, и я готов поспорить, мой дорогой длинный друг учёл это нарочно. У вас октябрь, угадай, какое вчера у нас было число? Бен задумался, но Роджер тут же продолжил, словно вопрос был риторическим. – 29 декабря. У нас произошел такой же откат на 10 недель и 3 дня, но не назад, а вперёд. – Ты хочешь... – Я хочу сказать, что эти цифры никак не варьируются. Мы нашли способ наебывать пространство-время. Мы сможем встречаться, если будем заранее договариваться с вами, какого числа и в каком месте мы засыпаем. Не делай такое лицо, чувак! Я сам не понимаю, как это связано с нами, но это должно работать. – Нет, я просто не очень понимаю, зачем это нужно. Роджер замолчал и недоуменно поглядел на Бена. – В смысле? – В смысле, это звучит как херня, с которой нельзя играться. – Ты говоришь как зануда. Ты же не зануда, Бен! Помнишь, как мы убегали от орущего Янга с его труханами? Его ещё тогда Ультравоксы к себе потащили, я, если честно, этого чувака больше никогда не видел. Харди не выдержал и рассмеялся. Почему-то происходящее не напрягало его так сильно, как должно было – перед ним, в конце концов, сидел в прямом смысле путешественник по времени. Ну что ж... Сидит, и бог с ним. – То есть, вы сейчас живёте в этом же отеле? – Нет, ты долбанутый что ли? Центр Лондона, если нас кто-то увидел бы – настал бы пиздец беспросветный. Сам представь, нас бы сначала фоткали, а потом отправили в какое-нибудь ФБР разбираться, и конец. Мы тихо свалили домой к Джону. – Стоп, что? – Это долгая история. Но ты бы видел лицо его сына, когда мы припёрлись, – заржал Тейлор, – Брайану пришлось идти отдельно первым, чтобы адекватно объяснить ситуацию, но всё закончилось нормально... – А это не опасно? – Семья Диконов в любом времени – самая безопасная херня на свете. Роджер потянулся и зевнул. – Я караулил около отеля кого-нибудь из вас с пяти утра. Извини, что пришлось ходить за тобой, как маньяку какому-нибудь, просто особо выбора не было – слишком людей на улице было дофига. Бен вспомнил, что Тейлор догнал его только тогда, когда он свернул в переулок, где не было прохожих совсем. – С пяти утра... Ты голодный? Роджер упёр руки в поясницу, и, выразительно глянув на Бена, улыбнулся. – Какой ты проницательный мальчик, Бен, ты мне нравишься. Харди молча подцепил рукой валяющуюся без дела пачку кукурузных чипсов и перебросил её Роджеру, надеясь, что Джо не расстроится. Кстати о нём. – Я сейчас напишу Джо и Рами, чтобы они поднялись сюда, думаю, им тоже стоит тут присутствовать. – Брайан за этот год заебал меня уже этим Рами. – В смысле? – В прямом. Не знаю, че у них там произошло, но в то утро, когда вы исчезли, он два часа валялся на полу и рыдал как придурок. Фред тогда пытался его успокоить, не помню, как конкретно, но стало ещё хуже. Мы думали, он там двинется. Бен замолчал, переваривая информацию. – Если получится встретиться, может, они расскажут наконец. Давай, зови своих пацанов, нам нужна компания. Скажи им, чтобы особо не светились, а то мало ли у кого лишние вопросы возникнут, что, мол, собрания тут устраиваете. Пока Бен копался в телефоне, Роджер сел поудобнее, закинув ноги на кофейный столик - они нещадно ныли из-за долгого топтания перед отелем, а потом ещё и погоней по центру Лондона. – Бен, знаешь, что мне больше всего нравится в 2018? – Тейлор яростно зашелестел упаковкой. Бен поднял на него вопросительный взгляд. – Машины, – чувственно выдохнул Роджер, вытягивая перед собой руку, – это ж охуеть просто, какие у вас тут машины! – Роджер, – Бен посмотрел на него, изо всех сил сдерживая смех, – чувак, я так по тебе скучал.

***

– Как ты думаешь, что-то всё таки случилось? – спросил Рами у Джо, пока они поднимались по лестнице. – Надеюсь, что нет. Не понимаю, зачем он попросил, чтобы нас никто не видел. Все и так в курсе, что мы здесь живём, - Джо высунул голову в коридор, и, убедившись, что это нужный этаж, направился к номеру Бена. Рами рассеянно топал за ним. – У меня какое-то предчувствие странное, – поделился он, когда Джо постучал в дверь. Дверь резко открылась, и Бен в считанные секунды затолкал обоих внутрь, тут же её захлопнув. Навстречу Рами и Джо выскочил Роджер, с радостными криками бросаясь обниматься, что повергло Джо в дичайший шок, но, однако, не помешало ему кинуться навстречу Роджеру с ответными криками. Рами застыл на месте и уставился на ударника так, будто он был призраком или ещё чем похуже. – Моя писечка любимая! – восклицал Тейлор, крепко обнимая издающего счастливые скрежещущие звуки Джо. Бен, понимая, что ещё немного, и Рами просто осядет на пол, взял его за плечи и подвёл к дивану, усадив на него. – Ты как, нормально? Рами в ответ отрицательно помотал головой, слегка приоткрыв рот и следя взглядом за Роджером. – Я... Он попытался мне всё объяснить, но я мало что понял. – Неудивительно. Роджер, выпустив наконец Джо, уселся напротив Рами, и хотел что-то сказать, но Малек его остановил. – Расскажи всё, но как можно короче. Мне... мне сейчас сложно будет что-то адекватно воспринимать. Рами сам не понял, как смог выдавить из себя такую длинную фразу - казалось, язык свело судорогой. Хотелось протянуть руку и ткнуть Роджера в грудь, чтобы проверить, настоящий ли он вообще. Но парень только сидел, не двигаясь, с приоткрытым ртом, и выглядел так отрешённо, что Роджер смутился. – Ты сделай лицо попроще. Не хватало, чтобы и у тебя тоже крыша поехала. – Тоже? – Джо недоуменно сморщил переносицу, хотя заранее понимал, о ком сейчас пойдет речь. – Брайан ведёт себя как амёба. Не выходит из дома, ничего не делает, ничего не жрёт, читает свои сраные книги. Он и до этого выглядел как труп, про то, что сейчас, я вообще молчу... Ты можешь себе представить, каково это – целый год следить за человеком, чтобы он ничего с собой не сделал? Нам пришлось сделать полугодовой перерыв в записях, когда мы поняли, что этот придурок вообще не собирается работать и собирается только депрессовать двадцать четыре часа в сутки. Думаю, то, что произошло, его сильно потрясло. Роджер благоразумно заткнулся, поняв, что говорит что-то не то, только тогда, когда Рами окончательно побелел и сполз на пол, свернувшись в клубок и уткнувшись лицом в пол. Бен присел рядом с ним и хотел осторожно потрепать за плечо, но Джо его отогнал – лучше его сейчас не трогать. Наверное. Парень трясся от беззвучной истерики. Это из-за него. Это всё из-за него. Брайану плохо, ему было плохо весь этот год, и Рами в этом виноват. Можно было треснуть Мэя по лицу, когда он полез целоваться, можно было не возвращаться в комнату отдыха и просидеть ночь на стадионе, можно было разбудить и засосать Бена, например – даже это было бы гораздо менее неприятно, чем осознание того, что он заставил так сильно страдать такое светлое кудрявое чудо, как Брайан. Он заслужил, чтобы его бесконечно любили и обожали, а не чтобы кидали одного во времени и пространстве, оставляя маленькую бесполезную надежду на то, что его симпатия взаимна. Захотелось немедленно убиться, или, по крайней мере, сильно стукнуться головой об пол, просто чтобы об этом не думать. Что Рами и попытался сделать и сделал бы, если бы Бен тут же его не потащил обратно на диван и не зафиксировал в сидячем положении. Рами увидел перед собой напуганного Роджера, склонившегося к нему и нервно перебирающего пальцы. Судя по сильно обеспокоенному выражению лица барабанщика, который явно недоумевал, почему Рами так расстроился, Брайан так ничего ему и не рассказал. Рами пытался глубоко дышать, чтобы успокоиться. – Почему Брайан не с тобой? – наконец выпалил парень, чуть ли не задыхаясь, – почему он не с тобой? – А ты можешь себе представить, как двухметровый пудель смешивается с толпой? Я – нет. Поэтому я здесь. Роджер присел на корточки перед парнем и заглянул ему в глаза, склонив голову набок. – Брай сильно хочет тебя увидеть, – мягко сказал он. Рами пялился в одну точку и сохранял всё то же отрешённое выражение лица, пока Джо звонил Гвилиму и что-то рьяно доказывал ему, чуть ли не крича в трубку, пока Роджер приятным хриплым тембром пытался тарахтеть что-то успокаивающее рядом, пока Бен высматривал в окно машину Гвила и пока его выталкивали из номера и заталкивали в лифт. Только сев в машину, он наконец позволил себе откинуть голову назад и прикрыть глаза, надеясь, что слёзы под действием гравитации как-нибудь закатятся обратно. – Блять, блять, блять... – Гвилим нервно барабанил пальцами по рулю, следя, когда на светофоре загорится стрелка поворота налево, – не день, а хрен пойми что. Непривычно молодой Роджер, подперев щеку рукой, довольно щурился на солнце, сидя на пассажирском сиденье, и Гвилима это напрягало ещё сильнее. – Все никак не смиришься, да? – Роджер покосился на парня, – не волнуйся, скорее всего, мы здесь только на один день. – Я искренне надеялся, что мне тогда приснилось. А ты сейчас взял и всё испортил. Роджер хмыкнул и откинулся на спинку кресла. – Ох, какие удобные сиденья... Слушай, повода для того, чтобы быть таким нервным, сейчас нет. Он был бы, только если бы с нами был Фредди, потому что его укачивает в машине. – Да, вот ещё вопрос, – перебил его Гвил, – почему Фредди и Джон не с вами? – Брайан хотел поставить эксперимент. Вспомнит ли Джон из будущего, что делаем в этом времени мы из прошлого. Гвил не очень любил манеру Роджера разговаривать, сжимая предложения, так, будто он куда-то торопится, и для того, чтобы понять, что он сказал, Гвилу пришлось сильно напрячься. – И он... вспомнил? – Да. Ли пытался переварить сказанное. Но тогда Брайан, который не тот... тоже помнит? Он ожидал, что Рами с заднего сиденья просто закричит, услышав это, но Малек находился в прострации, стукаясь головой об окно на поворотах и совершенно не реагируя на происходящее. – ...Но он поклялся, что совершенно не помнил об этом до того, как нас увидел. Думаю, для того, чтобы кто-то из нас из будущего – я или Брайан, вспомнили, что тогда произошло, им нужно какое-то напоминание, и для Джона это оказались мы. Но это только предположение, я не учёный. – У тебя степень по биологии. – А, блять, точно. Гвилим снова уставился на дорогу. – Брайан запретил брать Фредди, – послышалось с пассажирского сиденья, – я не знаю, почему. Я вообще уверен, он бы страдал этой хуйней один, не напросись я с ним. Гвил не ответил. И правильно, что не взяли. Если бы к Фредди кто-нибудь подошёл и сказал "ты же умер", в этом было бы мало хорошего. Больше парня волновало то, почему ни Джон, ни Брайан, которые были в курсе, не сказали ничего Роджеру. Он помнил историю о том, как бедный Роджер закатил истерику прямо на дороге, когда ему позвонили и сказали, что Фредди уже нет, и нет смысла к нему приезжать. Он просто не успел. Не сказать Роджеру – самое несправедливое, что можно сделать по отношению к нему. – Здесь направо, – Тейлор указал на съезд в узкую улицу, который Гвил из-за своих мыслей чуть не пропустил, – можно будет заехать во двор.