Может, поиграем?

— Эй, чего ты боишься? — Женщин. — Почему? — Они самые непредсказуемые животные!

      Воздух врывается в легкие. Мирослава жадно глотает живительный кислород, открывая и закрывая рот, подобно рыбе. Перед глазами все мутно, неразличимо.       «Больница?»       Мира вертит головой, прищуривается, надеясь рассмотреть хоть что-нибудь. Дрожащие руки тянутся к шее, осторожно проводя по коже.       «Не больно».       Мира удовлетворенно выдыхает. Мир начинает приобретать краски. Перед глазами возникает лицо незнакомой девушки. Прекрасная дева с бездонными голубыми глазами, россыпью веснушек на носу, полными, розовыми губами и водопадом черных, как смоль, волос, из-под которых торчат заостренные уши.       — Ты ангел? — Мира смотрит на деву с благоговением, беря красавицу за руку.       Незнакомка изгибает брови и кричит что-то рыжей деве, стоящей около комода, и та тут же скрывается за дверьми.       — Man i eneth lîn? * (как твое имя) — певучим голосом прелестница обращается к Мирославе.       — Я вас не понимаю, — Мира хмурит брови, продолжая внимательно разглядывать девушку.       — Вы не говорите на синдарине? — удивляется целительница.       — Нет, я, конечно, люблю Толкина и Питера Джексона, но не настолько, чтобы учить придуманный язык, — Мирослава саркастично изгибает изящную светлую бровь.       — Придуманный? — прекрасные голубые глаза готовы выпрыгнуть из орбит. — Я думаю, вы еще не до конца пришли в себя. Прошу, отдыхайте, — спешит успокоить не то себя, не то Миру девушка.       Двери с шумом распахиваются, и в комнату входит мужчина с величественно ровной спиной и вздернутым вверх подбородком. Он смотрит на окружающих сверху вниз не только благодаря высокому росту. Сразу понятно, что он тут далеко не прислужник. Длинный серебряный камзол украшает россыпь драгоценных камней, горного хрусталя и изящной вышивки. Из прорезей виднеются темные штаны, заправленные в замшевые серые высокие сапоги. Платиновые волосы с золотым отливом гладко расчесаны, шелковой волной спадая на спину и грудь. Из прически торчат острые кончики ушей. Ровный, прямой нос. Четко очерченные губы. Темные, густые вразлет брови. И ледяные сапфировые глаза, наполненные могуществом, опытом, безграничной властью. В завершении прекрасного образа, голову украшает плетеная корона. Ягоды рябины выделяются кровавыми пятнами на этом золотом убранстве.       Малышка тут же склоняется в поклоне. Она кажется крохотной в сравнении с мужчиной, такой незаметной и блеклой.       Мирослава замирает в удивлении.       «Та-ак, вот это я понимаю, врачи у нас в городе. Надо почаще к ним захаживать».       Уголки губ блондинки расползаются в стороны, образуя глуповатую улыбку. Девушка, не стесняясь, разглядывает статного мужчину, который сейчас внимательно слушает черноволосую деву, изредка бросая на Миру заинтересованный взгляд. Заметив ее сверкающие глаза и похотливую улыбку, мужчина вздрагивает и отворачивается, полностью отдавая свое внимание целительнице.       Та, подобрав юбки, смотрит на Миру, а затем снова на короля и почтительно склоняет голову. Юбки шуршат, а двери в комнату закрываются. И Мирослава остается с красавцем наедине.       — Эллет, сотри со своего лица это непристойное выражение, мне даже мысли твои читать не нужно, чтобы понять, о чем ты думаешь, — мужчина брезгливо морщится, садясь на край кровати и все так же ровно держа спину.       Мира словно просыпается, трясет головой и с серьезным выражением лица смотрит на мужчину.       — Как тебя зовут? — сапфировые глаза медленно рассматривают ее, словно пытаясь найти опасность, оттенки зла. Ледяной взгляд натыкается на чужие янтарные глаза — мужчина снова вздрагивает, словно испугавшись, и отводит взгляд.       — А, меня Мира зовут, если полностью Мирослава. Странная у вас больница, хотя персонал неплохой. Вон какие врачи. Вы иностранец? А то на русского мало смахиваете. Скажите, я на Зиповской? Хотя, нет, на Зиповской таких условий быть не может. Неужели в центральной? Да и наряд для врача у вас странный. У вас какое-то мероприятие? Сегодня выходной что-ли? — словесный поток не прекращается.       Мира говорит и говорит, произносит совершенно абсурдные вещи.       С каждым новым вопросом лицо эльфа вытягивается, а брови изгибаются все сильнее.       — Остановись! — властный голос прерывает нескончаемую череду слов. Мужчина, удивленно и холодно рассматривает Миру. — Это не «больница Центральная», дева. А я никакой не «врач». Это — Эрин Ласгален, а я — король лесных эльфов — Трандуил сын Орофера, — Трандуил встает и властно смотрит на Миру, сидящую в шоке.       — Вы надо мной шутите? На грудь приняли, доктор? — только и произносит девушка. — Вы меня тут разыгрываете? — Она вскакивает с места, оглядываясь.       — Мне нет смысла врать тебе, дева, — король отступает, давая возможность светлой головке освоить информацию.       Девушка крутится на месте.       «Лихолесье? Так, нет! Что за шуточки? Я должна быть в больнице! Я чётко помню как бежала от Кольки… а может я умерла? Да нет, вот стою же… чувствую ведь ноги и руки».       Король наблюдает за утонченной фигуркой в легком платье. Длинные золотые спутанные волосы, разметавшиеся по плечам. Носик морщится, и заметно, как эльфийка напряженно думает. Острые уши забавно подрагивают, на шее все еще виден синяк от чьих-то рук. Янтарные глаза пугают. Они напоминают драконье пламя, всепожирающее, горячее и устрашающее. Девушка носится по палате целителей как ошпаренная. Подбегает к окну, глядит наружу и тут же отскакивает.       — А ну признавайтесь! Куда меня увезли?! Что это за лес?! — испуганная девушка отходит к кровати, обнимая себя за плечи. — Коля… Коля же за мной бежал. Если это не больница… я мертва что-ли? Да как так-то?! — прикрыв ладошкой рот, дева садится на корточки, удерживаясь другой рукой за кровать.       — Ты жива. Состоишь из плоти и крови. Я понимаю, сейчас ты в замешательстве, я тоже. Мы нашли тебя в лесу, во время охоты, полностью обнаженной, — король сильнее хмурится, и от цепкого взгляда желтых глаз это не ускользает. — Ты не приходила в сознание около трех дней, фэа истончилась, но ее отголоски еще теплятся в твоем теле. Скажи, откуда ты? Ривенделл? Лориэн? Ты сейчас в лесах Эрин Ласгален, — глаза в свете солнца кажутся прозрачными льдинами, внимательными и настойчивыми.       Мира стоит посреди комнаты целителей, босыми ногами ощущая холодный пол. Осознание медленно приобретает форму. И абсурдность ситуации выбивает из равновесия.       — Я не из Средиземья… — шепчет она, испугано взирая на короля, — этого не может быть… Я не верю… — дева медленно подходит к королю.       Эльф стоит неподвижно, заинтересованный подобным поведением, завороженный опасным сиянием столь необычного цвета глаз. Мира протягивает дрожащую руку к королю осторожно, медленно дотрагивается до его руки и тут же одергивает, словно обжигаясь.       — Охренеть… Реальный, — девичье тело дрожит.       Эта по-детски нелепая любознательность интригует короля. Владыка отчетливо слышит мысли девушки: ее неверие, восхищение и страх. Тут Мирослава приподнимается на носочки и хватает не ожидающего подобного короля за уши. Трандуил реагирует моментально, цепляясь в руки блондинки и отстраняя от себя. Его взгляд готов убить на месте.       — Они правда настоящие! — пищит девушка.       Ороферион держит руки Мирославы, ловя на себе взгляд любознательных глаз, какие бывают лишь у драконов. Девушка похожа на ребенка. Такая потерянная, испуганная и пораженная. Эта наивность отзывается странным умилением где-то глубоко в груди.       — Как и твои, — король осторожно отходит на шаг, наблюдая за сменяющимися эмоциями на миловидном лице.       — Мои? — Мира, не веря чужим словам, прикладывает ладони к ушам и, ещё больше удивившись, почувствовав острые концы, тут же мчится искать зеркало.       Когда в руки попадает искомый предмет, Мира с визгом роняет его, благо, не разбив. Дрожащие пальцы снова тянутся к хрупкой вещице, а ошалелые глаза разглядывают отражение.       — Ох, ё… Это не я! Это не мои волосы! Что за уши?! Вы мне операцию сделали?! — Мира отбрасывает зеркало на кровать и бесцеремонно оттягивает ворот платья, осматривая тело. — Сиськи не мои!       Трандуил поперхивается воздухом. Особа удивляет его своей распутностью. Или все-таки наивностью? Ни одна эллет никогда такого бы себе не позволила. Так по-варварски, беспечно… Неужели она настолько удивлена?       — Да что же это творится?!  — взвизгивает дева, испуганно трогая свою упругую грудь.       Сбоку раздается кашель. Мира тут же вспоминает, что не одна. Лицо моментально краснеет до самых кончиков острых ушей.       — Простите… — иноземка низко опускает светлую голову, смотря себе под ноги.       Ороферион прочищает горло, расправляет плечи, приводя свои мысли в порядок, успокаиваясь, предпочитая не обращать внимания на столь дикое поведение. Хотя, взгляд оценивающе снова пробегается по образу взбалмошной эльфийки: от макушки и до самых пят.       — Я уже отправил письмо Митрандиру, — величественная фигура уже направляется к выходу. — В скором времени он приедет, а тебе выделят покои.       Какое-то время Мира молчит, вновь оглядываясь. В мыслях беспорядочно крутятся образы и воспоминания о фильмах и книгах. Действительно ли это король? Он себя так величает. Лихолестье — не Лихолесье, а попасть на войну с орками не хотелось бы. Пускай это какой-то бред сумасшедшего, но все совсем не похоже на реальность. Мира поднимает взгляд на короля и, подхватывая подол тонкой ночной рубашки, бросается прочь из целительной. Трандуил не успевает сказать и слова.       — Стой! — рявкает король, но Мира уже выбегает из помещения, бешено оглядываясь.       Ноги несут ослабевшее тело по коридору, и Мира сшибает встречающуюся на пути прислугу. Сзади доносится резвый топот стражников, которые уже нагоняют ее. Не съемочная площадка. Ничего подобного. Это никакая не больница! Это дворец! Настоящий, мать его, дворец! Никакой бутафории. Камень, резные перила, высокие окна, древние лестницы!       Миру настигают довольно быстро. Она вся взмокшая, в глазах стоят слезы. Трясущееся тело тут же возвращают в целительную палату, где ее встречает суровый взгляд короля. Он ничего не спрашивает и не говорит, молча оглядывая несостоявшуюся беглянку. Только он хочет приказать отправить девушку за решетку, а то мало ли что еще она может выкинуть, как его перебивают.       —  Пожалуйста! Скажите, что кольцо в Мордоре, и все те уродливые твари под землей! — девушка тушуется под испепеляющим взглядом.       Густые брови Владыки поднимаются вверх.       — Да, кольцо уже истлело в жерле Мордора. Но откуда тебе знать о столь великом, но незаметном подвиге? Хотя сейчас я ничего знать не хочу, позже. За дверьми будет стража, спишу твой побег на помешательство, но второго раза не будет, — в льдистых глазах отражается сперва недоверие, но стоит девичьей фигуре бессильно осесть на пол, как оно сменяется жалостью. Король снова разворачивается к выходу.       — Ваше величество! — тоненький голосок заставляет вновь обернуться.       — Что? — в голосе начинают проскальзывать нотки раздражения.       — Вы типа спасли меня, видимо. Я… спасибо… — кончики ушей девы подрагивают и горят от смущения.       — Я принимаю твою благодарность, — король кивает, а затем выходит в коридор, закрывая за собой дверь.       Тело стройной блондинки словно наливается свинцом. Она сидит на полу, голой кожей ощущая холод камня. Запах трав лечебницы заполняет легкие, но не успокаивает. Паника возрастает с каждым вздохом, и вот дрожь уже прокатывается волнами по плечам.       «Вот это поворот! Прекрасно! Просто прекрасно! Я оказалась во владениях Владыки! В виде эльфийки! И еще не понять, почему! Как можно все это переварить на трезвую голову?! Так, спокойно. Надо начать сначала. Меня зовут Мирослава, мне тридцать лет, работаю в казино. В меня втюхался один пропивоша Коля. Сволочь! Один раз помогла ему до дома дойти. Вот зачем сунулась?! Ладно… тихо… Так, я четко помню, что он пытался меня придушить и, судя по всему, весьма удачно. Ага… С этим разобрались. Да как так-то?! Мамочки-и… Все, я в порядке. В порядке. Думай, Мира, Думай! Итак, теперь нужно искать плюсы и минусы. Начнем с плохого. Минусы: похоже, я как-то переместилась в фантазию писателя, и, возможно, мертва. Потеряла прежнюю жизнь, любимую работу, хоть и не в очень приличном заведении, толпу поклонников, современный мир… Ага, потом может, список пополнится. Плюсы: ни-че такое тело, жива, кольцо уничтожили к чертям, поэтому в Средиземье мир и покой, не нужно воевать, а то, как некоторые, бегала бы с мечом, ну да, меня бы прирезали в первой же стычке… а у Трандуила шикарная задница. Так, последнее пока выкинем из головы!»       Такой Миру и находят целительницы: в углу, раскачивающуюся из стороны в сторону и прикусившую ноготь большого пальца. Эльфийки тут же подхватывают иноземку и ведут в купель, чтобы наконец привести странную незнакомку в порядок.       Тем временем Трандуил идет по коридору, прокручивая в голове все сказанные слова девы, отбрасывая непонятные изречения. Она не похожа на типичную эльфийку, ее поведение больше напоминало поведение эдайн. Из-за размышлений на лбу пролегает морщинка. Владыка пересекает мост, его светлая фигура кажется призрачной в свете редких лучей солнца, что пробиваются в темноте.       Война закончена. И большая часть эльфов объявила о том, что оставаться в Средиземье больше не намерены. Фэа истончается, каждый из бессмертных созданий чувствует, как земли наполняются силой эдайн. Время людей наступает. И Валинор готов принять в свои чертоги нуждающихся. Даже его сын хочет этого. Не сейчас, позже он сам готов построить себе корабль, чтобы покинуть отца и ждать на другом берегу. Но ведь это бессмысленно. Трандуил никогда не покинет свой дом. Он сплелся душой с лесом и никак не сможет оторвать свои корни от этого места. Нет, пока его тело не исчезнет, он будет бродить по своим землям, слушая, как наконец лес проснется и расцветет.       Но боль расставания разрывает сердце на части. Леголас — единственное светлое существо, которое только было у Владыки, такое родное. И теперь Ороферион останется совсем один — и это пугало, заставляло мысли взрываться в хаотичном вихре, а сердце биться быстрее, испуганной птицей трепетать в груди. Нет. Есть еще те, кто его не оставит. Его народ. Его лес. Но действительно ли этого достаточно для израненной души короля? Неужели он до конца веков так и будет наблюдать за смеющимися эльфами, не способный более почувствовать тепло чужой руки?       Перед глазами возникает образ янтарных глаз. Внимательных, удивленных и переполненных наивностью. Эта девушка волновала не потому, что была красива, умна и дальше по списку, который обычно составляли, описывая возлюбленных, мужчины. О нет. Она смущала, пугала неизвестностью. Нужно приставить к ней круглосуточную стражу. Слишком свежа память о прислужниках Саурона. Душевные раны еще кровоточат, как только воспоминания показывают весь ужас тьмы и на что она способна. А эти глаза не могут нести добро. Эти знания. Кто эта девчонка? Неужели силы зла вновь решили поглумиться над Лихолесьем?!       Левую сторону лица словно что-то обжигает. Король останавливается, хватаясь за щеку, шумно втянув воздух. Мысли успокаиваются.       «Не страшно. Я не боюсь тьмы. Я борюсь с ней слишком долго, чтобы бояться. Но почему все-таки тревожно?»       Просто так не появляются люди посреди леса. В голове незнакомки четко прорисовывался образ черноволосого крупного мужчины. И Трандуил его видел. В ее голове король улавливал крики отчаяния и просьбы о помощи. Слышал треск одежды и предсмертные хрипы. Неужели ее пытались убить там? Тело ее не тронуто, кроме шеи. Но тогда, почему девушка жива? Это выбивало. Логическая цепочка не складывалась, обрываясь. Митрандир необычный волшебник, он поможет. Должен знать ответ на вопрос.       «И что за странные выражения она использует?»