***
Мира хмурится и морщит нос во сне. Кто-то будто прожигает ее лицо взглядом. Излишняя внимательность к спящему человеку — не то, что бесит, а как минимум нервирует. Словно муха бегает по телу, и ее невозможно игнорировать. Поэтому светловолосая эльфийка вынуждена открыть один глаз и посмотреть на нарушителя ее спокойствия. Чтобы знать в лицо врага, посмевшего потревожить ее. Ну да, перед ней стоит Пелерин. Черноволосая эльфийка рассматривает Миру с нескрываемым любопытством, словно выискивая в ее лице что-то. Когда малышка замечает, что Мира прожигает ее недовольным взглядом, то спохватывается и спешит отойти от постели. — Ангелок мой, какого лешего, ты наблюдаешь за мной, пока я сплю? — Мира потягивается и садится в постели. Волосы растрепаны, ночная сорочка закаталась до колен. Девушка трет глаза, стараясь совсем разогнать сон, и заодно прислушивается к ощущениям. «Похмелья вроде нет. Хорошее вино у Владыки-то». Пелерин краснеет, и ее взгляд бегает по комнате. — Выкладывай, давай. Что случилось? — Мирослава складывает руки под грудью, выставляя ее напоказ. Пелерин еще сильнее краснеет. — Мирослава, ничего не произошло, все хорошо, — начинает тараторить целительница. — Ну, нет! Выкладывай, а то… Мира хватает девушку и тянет в кровать, нещадно щекоча бедную эльфийку под ребрами. Девушка отбивается, хохоча и перекатываясь. — Прекра… ха-ха-ха-ха… прекратите…. Я скажу! Только отпустите! — визжит Пелерин, и Мира тут же отпускает раскрасневшуюся словно помидор целительницу с растрепанной прической и платьем. — Вот так бы сразу, — довольно улыбается Мира. — Вы что-нибудь помните из вчерашнего вечера? — Пелерин разглаживает образовавшиеся складки на одеяниях. — Ну мы неплохо вчера бухнули, то есть… выпили с королем и волшебником. Митрандир травил веселые истории… а потом, — девушка замирает, смотря невидящим взглядом перед собой. — Я узнала, что никогда не вернусь домой. Голова тут же опускается. Пелерин подсаживается рядом, заботливо укладывая руку на плечо Миры. — Мирослава, а вы совсем не помните, что было после ужина? — Пелерин заглядывает в глаза деве. Мирослава задумывается. Вчера был достаточно насыщенный вечер. Девушка отчетливо помнила, как смеялась над рассказами Гэндальфа. Как удивлялись собеседники отсутствию магии в ее мире, но огромному прогрессу в технике и строительстве. Как морщился король, узнав, о пренебрежении людей к природе. А Митрандир ухмылялся — сколько видов табака может существовать! В какой-то момент вино дало о себе знать, и мысль, что так долго сидела в голове Мирославы, наконец, была озвучена. Она навсегда останется в Средиземье. Девушка помнила теплые руки, которые почти невесомо поглаживали по макушке. Помнила слова, как она могла предположить, на синдарине, такие ласковые, нежные и мелодичные. А дальше — пустота. Благоговейная и успокаивающая. Мира могла сказать, что ей снились волны далекого, солнечного и прекрасного моря. Но в то же время запах липы и лесных ягод окутывал и убаюкивал. Эльфийка в конечном итоге просто качает головой, не в силах ответить на вопрос Пелерин. — Жаль, ведь, когда я встретила Владыку в коридоре с вами на руках, зрелище было исключительное, — целительница все-таки приводит в порядок свой внешний вид и серьезно смотрит на обомлевшую Миру. — Да ладно, не шути так, ангелок. Король? И чтобы меня на руках по замку таскать? Пф-ф… Бред, не иначе, — Мира глупо хихикает, отгоняя навязчивые образы. — А зачем мне Вам врать? Я сама не меньше Вас удивляюсь. Принес сюда, а меня попросил переодеть. А я, между прочим, целительница, а не служанка! — Пелерин надувает розовые губки. — Так еще Вы его отпускать не хотели. Вцепились мертвой хваткой в его камзол. Так он не ушел, и еще, наверное, пару часов точно песни напевал, пока Вы ровно дышать не начали. Да и… — Песни пел?! — Мира хватает целительницу за ворот платья, вглядываясь в голубые испуганные глаза. Пелерин кивает. — Ха… неужели я вчера настолько жалко выглядела? — Мира хлопает себя по щекам и бодро подскакивает с постели. — Ангелок! Мне нужны краски и прочная бумага, — она встает перед шкафом, выбирая платье. — Я не служанка! — напоминает Пелерин, забавно топая ножкой. —Ну пожа-алуйста, солнышко, я больше никого тут не знаю. Ну, прошу, сделаю, что хочешь! — щенячьи глазки влажно блестят. Черноволосая эльфийка бросает недовольный взгляд, но в итоге сдается. — Ладно, но зачем Вам это? — Да так, хочу иметь в руках то, что мне знакомо.***
К полудню Мира забегает на кухню, и там ей заботливо дают перекусить. Кухарки очень молчаливы, но добродушны. Гостья вежливо благодарит и помогает взамен помыть посуду. После этого перед ней уже лежат листы плотной бумаги и чернила. Девушка потирает ладошки друг о друга и принимается по памяти вырисовывать фигуры на ровных листах бумаги. Даром рисования, благо, Мирослава, не обделена. Эх, молодость. Листья всевозможных цветов и деревьев украшают уголки будущей колоды, а каждая карта символизирует какого-нибудь эльфа. Мирослава запирается в своей комнате примерно на пару дней, выходя иногда на перекус. И вот, перед ней колода из пятидесяти двух карт. Листок к листку, карта к карте. Все аккуратные и ровненькие. Разглядывая свою работу, девушка довольно улыбается. Нет, она совершенно не собирается порождать в светлых эльфах тотальную зависимость от азартных игр. Хотя, эти существа и без нее любители забав. Девушка просто хочет иметь хотя бы одну вещицу, которую так привыкла держать в руках. То, что любила, несмотря на всю грязь, что была на работе. Атрибутику Мира любила. Она гипнотизировала и успокаивала. Особенно, когда монотонно тасуешь колоду. Да, карточные игры существовали в Средиземье, определенно. Но это знакомые карты и только ей известные понятия! Мира тешит себя мыслью, что вот что-что, а игру «Дурак», здесь знать не должны. Старые привычки родного мира рвутся наружу хотя бы в таком искореженном виде. Девушка берет в руки колоду, привычно проводя ладонью по рубашке. Пальцы механически двигаются, перемешивая карты между собой. Легкие трюки автоматически умело выполняются. Бумага приятная на ощупь, достаточно плотная и не выскальзывается из пальцев. Чувство ностальгии проносится по венам. — Надо бы ее опробовать, — Мира довольно улыбается, кладет колоду в самостоятельно сделанную коробочку и выходит из комнаты. — Где там мои садовнички? — Хитрая улыбка скользит по губам. » Ну, игровой зависимостью страдать ведь точно не будут, я только совсем немного».***
Солнце близится к горизонту, а вечер наполняет прохладой королевский сад. Мира идет вдоль ухоженных деревьев, выискивая знакомые фигуры, и не ошибается. Девушка успевает к тому моменту, когда работа королевских садовников заканчивается. — Эй! Ондо! Вэрийамо! — девушка легко идет вперед, грациозно поднимая ручку. Мужчины смотрят в сторону эльфийки и начинают собираться быстрее. — Ну, хэй! Ребят! — Мирослава прибавляет шаг, и как только эльфы хотят убежать, девушка ловко хватает Ондо за рукав рубахи. — Ну ладно вам, вы же сейчас отдыхать будете, король ничего не сделает. Зеленые глаза недоверчиво осматривают девушку, которая хлопает ресничками, изображая саму невинность. Вэрийамо тяжело выдыхает и хлопает друга по плечу. — Ладно, что уж там. Тебе что-то понадобилось? Снова собралась опробовать ножницы? — светловолосый эльф задорно улыбается, удобнее перехватывая инвентарь. — Нет, не в этот раз. Я тут с кое-чем интересным. Игры любите, ребята? — Мира машет маленькой коробочкой перед глазами эльфов. Мужчины заинтересованно смотрят на интригующий объект. — Любим. А что это? — Ондо протягивает руку, намереваясь взять колоду, но дева крутит коробочку в руках, не давая этого сделать. — А вот увидите. Может, еще кого-нибудь пригласим поиграть? — глаза девушки сверкают желтым огоньком. — Можем, пошли. Надеюсь, за пределы дворца тебе можно? — Вэрийамо ухмыляется, откидывая светлую копну волос за спину. — Думаю, мне уже все можно. Ну, почти… закон нарушать нельзя, — девушка спешит за садовниками в сторону ворот.***
— Да тузом бей! Тузом! — Не ори ты! Все карты мне раскроешь! — Да плевать! Она и так выигрывает! В доме Ондо настоящая толпа. Эльфы по очереди пытаются выиграть у Миры в карты, а также соревнуются между собой. Эльфийки весело ухмыляются и гордо задирают носы, потому что мужчины не способны обыграть женщину. Вино разливается в деревянные кубки, а в хижине витает приятный аромат сыра и лембаса. Мирослава заинтересованно слушает одну историю за другой — слухи и сплетни. Чего только не рассказывает простой эльфийский народ. На удивление, девушка легко вливается в их компанию. Мира игриво отвечает на комплименты одних, шутит в сторону другим, внимательно слушает третьих. Деву заинтересовывает новость о том, что многие эльфы собираются в Валинор, и лишь небольшая часть остается со своим королем в Лихолесье. Владыка объявил, что не станет считать изменниками тех, кто решил покинуть его. Он не обрадуется, если эльфы будут находиться подле него вопреки своему желанию. Эпоха эльфов подходит к концу. Границы королевства закрываются. Путь будет открыт лишь для торговли с Дейлом и Эсгаротом. Полноценно сотрудничать с людьми уже не имело никакого смысла. В комнату заходит рыжая эльфийка в зеленом походном костюме. Хищные, цвета летнего луга глаза ярко сверкают, брови вразлет, скулы такие острые, что можно порезаться, тонкие губы. Медные волосы заплетены в тугой хвост, да так сильно, что Мира поморщится, представляя, как от такой прически болит кожа головы. — Тауриэль! Неужели, сама глава королевской стражи решила заглянуть? — Ондо радушно улыбается, пропуская гостью. — Вас слышно на всю округу, всех пауков обратно зазовете, — стражница морщит нос. Тауриэль принимает из рук хозяина дома деревянную кружку с вином, внимательно заглядывая через плечо противника Миры. — А это что? — эльфийка указывает пальцем на карты. — Игральные карты, а сама игра называется «Дурак». Вот, учу новому развлечению местных, — Мира хищно щурится. — Вот как… и кто выигрывает сейчас? — Тауриэль делает небольшой глоток. — Уж точно не я, — досадливо выдыхает Вэрийамо, разглядывая свои карты. —Ничего, в следующий раз повезет. Меня зовут Мира, — девушка бросает на стол свои карты, состоящие из одних лишь козырей, машет рукой зеленоокой стражнице. — Я тоже хочу сыграть. Мое имя Тауриэль, — Тауриэль занимает место бывшего соперника Миры. — Знаю, — бросает эльфийка. Мира собирает со стола колоду и ловко начинает перетасовывать, играя с картами и вертя их между пальцев. — И много ты про наш мир знаешь, иноземка? Ты почти у каждого эльфа на устах, — Тауриэль внимательно следит за руками Миры. — И что же про меня говорят? — входит в роль дилера Мирослава. — Всякое. Чужестранка, говоришь странно, слишком уж много знаешь о нашем мире, хотя его частью якобы не являешься. Некоторые поговаривают, что ты послана нам тьмой напоследок. Но король опроверг этот слух. Сказал, что зла ты не несешь. И как видишь, эльфы тобой интересуются. Так кто же ты, Мирослава? — Тауриэль берет свои карты и даже не смотрит на них. Мира пожимает плечами и добродушно глядит на стражницу. — Знаю лишь то, что мне судьба дала шанс найти тут свое место, а какое оно будет, мне неизвестно, — иноземка хватается за свои карты. По итогу, конечно же, Мира выигрывает. Пока девушка учит всех играть, она не делает ставки. Это просто приятное времяпровождение, думала Мирослава. Хотя на рецепт потрясающего винишка, который Ондо ревностно скрывал, она бы сыграла.***
— Потрудись объяснить, Мирослава, — голос короля отражается от стен, эхом разносясь по кабинету. Девушка переминается с ноги на ногу, смотря себе под ноги. — Карты, — сухо отвечает она. — Я знаю, что такое карты. Почему все мои подданные словно сошли с ума?! Куда ни гляну, все играют в этого… «Дурака», — король шумно втягивает носом воздух, нервно постукивая по подлокотнику пальцами.***
Новое развлечение разносится по владениям лесного владыки буквально за неделю. И уже почти при каждом удобном случае эльфы пытаются обыграть друг друга. Хорошо хоть без ставок. Эльфы воспринимают игру как забаву, и благо не стараются сделать из этого нечто большее. Но все равно Мирослава не ожидала, что у этих существ будет такой интерес к новому увеселению. И вот, спустя две недели в комнату к Мире прибегает Пелерин. Девушка крайне взволнована. Голубые глазки не знают на чем сосредоточиться. Но, взяв себя в руки, ровным голосом говорит, что король зовет к себе. И он зол. И еще вновь добавляет, что она не служанка! Мира лишь пожимает плечами, понимая, что ничего плохого не сделала, а, следовательно, бояться нечего. Мирослава все так же неторопливо приводит себя в порядок. Пелерин научила ее нескольким незамысловатым прическам, и теперь девушка могла спокойно заплести себе красивую косу.***
И вот она стоит перед столом, на котором лежит колода карт, которую эльфы искусно скопировали с ее работы. «Даже картинки слизали. Никакой оригинальности!» — Ваше величество. Ну, наиграются, да успокоятся. Что плохого? Очень интересная, между прочим, игра. Могу и вас научить, — Мира приближается к столу и берет колоду. Ласково сжав карты, мастерски вертит ими между пальцами. Взгляд цепляется за одну: король треф. На ней был изображен Трандуил в длинном одеянии на гнедом коне, на голове короля огромная ветвистая корона, в руках острые мечи, а взгляд направлен на того, кто смотрит на карту. «Вот ведь. А тут отличились. А как похож-то». Мира смотрит то на карту, то на короля, сравнивая, насколько искусно выполнена работа на карточке и как точно она напоминает оригинал. «Не, оригинал симпатичнее и посексуальнее будет». Мира ухмыляется своим мыслям. — Я тебя слышу отчетливо, Мирослава, — король все это время не сводит взгляд с лица эльфийки, монотонно проводя пальцем по тонким губам, и тяжело выдыхает. Девушка краснеет и тут же убирает карту обратно в колоду. Трандуил откидывается на спинку кресла, и в комнате воцаряется давящая тишина. Девушка кожей ощущает дискомфорт, властный взгляд словно раздевал ее. Мира ежится. — В твоих словах есть доля правды. Сегодня вечером зайдешь ко мне. Покажешь мне эту игру. Я должен знать, с чего так всполошились все эльфы, от источника заразы, — последнее слово он, как будто бы выплевывает. Мира обижено сжимает в руках колоду карт и молча направляется к выходу. «Источник заразы, говоришь, ну я тебе покажу заразу, лесная феечка!». — Я все еще слышу тебя, Мирослава. Твоя дерзость уже начинает раздражать. Знай свое место! — возмущенный голос короля останавливает деву у самых дверей. Светловолосая эльфийка разворачивается, прожигая Орофериона взглядом желтых глаз. Уста не произносят ни слова. Губы разъезжаются в лукавой улыбке. «Слышите, значит! Ну так, слушайте! Компьютер, мобильник, зашквар*, хайп, бодишейминг*, бодипозитив*, феминизм, шазамить*, приставка, геймпад…» — Вон! — рявкнул Трандуил. Мирослава быстро вылетает из кабинета, хихикая себе под нос. Самой даже как-то хочется промыть рот с мылом от такого обилия модных словечек. Эльфийка сама не понимает, как все такое привычное окружение современного мира, ее мира, сейчас кажется таким далеким и даже противным. Мира пробегает мимо Синголло, чуть не снеся советника с ног, но даже не замечает этого. Эльф провожает девушку взглядом.***
Трандуил облокачивается о стол, прикрывая на секунду глаза, наслаждаясь тишиной и покоем. Минутка отдыха перед тем, как дела вновь заберут все его свободное время. «Несносная девица! Стоит наказать ее за такое поведение, запереть в темнице на год-другой. Каменные стены камеры научили бы ее смирению! И что это за слова такие? На каком они языке?» Владыка вертит между пальцами перо, глубоко задумавшись. Нет, он не поддастся на провокации. Ему шесть с лишним тысяч лет, за плечами воины и многовековой опыт. И какая-то девчонка не пошатнет его душевное равновесие. Трандуил сжимает перо и тут же ломает его. Чернила вытекают, образуя огромные кляксы. В этот момент в кабинет стучит Синголло. Советник заходит и не удерживается от доброй улыбки, наблюдая, как Трандуил растерянно смотрит на разлитые чернила перед собой. Ороферион поднимает удивленный взгляд на старого друга. — А может, все-таки, в темницу, а? — невольно срывается с губ Владыки. Синголло тут же заливается смехом.