Но разве в этом нет шарма: рисковать всем и сразу — это особенное чувство.©
В тронном зале прохладно. Солнечные лучи практически не достигают его, и камень не нагревается. Подземные реки дарят дворцу свежесть и влагу, от чего выходить на улицу в столь жаркий день совершенно не хочется. На троне гордо, перекинув одну ногу на другую, восседает Владыка и внимательно ознакомляется с эскизами новых домов для эльфов. Мира переминается с ноги на ногу, периодически бросая на Трандуила щенячий взгляд. Длинное платье, богато расшитое полудрагоценными камнями, кажется до ужаса некомфортным, а тяжёлые украшения давят и тянут к земле, словно не прекрасные вещи, а неподъемные гири. Еще с тех времен, когда Мира работала в крупной компании, на особенно официальных мероприятиях ей было необходимо надевать всевозможную бижутерию, тесные платья и просто невыносимо высокие шпильки. Приходилось терпеть. Но то, что сейчас было на ней — не пластик или стекло. Это металл, хрусталь и топаз. Король сказал, что Мира обязана выглядеть изумительно. Ведь дева — не служанка за его спиной. Она — часть его окружения на эту неделю. Нечего оборванке ходить подле короля! Дева в очередной раз задается вопросом «кто же она?». И на ум приходит только одно — «кукла». Отвратительно ощущать себя вещью. Безмолвной и красивой. Игрушкой, выполняющей любую прихоть. И это навязчивое чувство не дает покоя. Поэтому стоять и наблюдать со стороны ужасно неуютно. Именно поэтому все эти безделушки так колются, заставляют чесаться и ерзать на месте. Так еще и эти королевские принеси-подай и вовсе выматывают. То бумаги, то стакан воды с соседнего столика, то необходимость позвать служанку. Как будто те не услышат, если это сделает он! Уже, наверное, в сотый раз Мирослава поправляет постоянно сползающий венец на голове и снова бросает жалостливый взгляд на короля. Но тот даже не обращает внимания, продолжая изучать бумаги. Тишина царит в зале, нарушаемая лишь вздохами юной особы. Мира шуршит одеждами, перемещая центр тяжести на левую ногу. Вздох. Трандуил хмурится. Вздох. Снова сползает диадема. Вздох. — Мирослава! — не выдерживает король. Мирослава роняет головной убор, и тот со звоном катится по мостику, стремясь к краю. Сонные стражники тут же вытягиваются по струнке. Мира срывается с места и в самый последний момент успевает поймать несчастное украшение. Трандуил откидывается на спинку трона. — Тебе скучно? — владыка откладывает чертежи на небольшой столик. Девушка поднимает недовольный взгляд на Владыку, крутя в руках диадему и размышляя о том, чтобы выкинуть ее к чертям. — Нет, — Мира отворачивается, вставая с пола. У нее нет никакого права перечить. Зачем? Она лишь рада, что игра в куклы продлится всего неделю. Она привыкнет к этому. Будет молчать. С гордостью выдержит это испытание. Мира умеет это. — Врешь, — король улыбается. — Да, — эльфийка все-таки надевает украшение на голову. Снова вздыхает и встает на свое место. — Я вот думаю, бедные ваши стражники. Они ведь так стоят каждый день, столетиями, тысячелетиями. Жуть, — смотрит в сторону дверей, где стоят два эльфа, почти одинаковые. Мужчины старательно отводят взгляд, словно разговор никоим образом их не касается. — Это необходимо. И они сменяют друг друга, — эльф снова берет чертежи в руки. Девушка морщит носик. — А мне все равно их жаль. У нас даже охранники и смотрители музеев сидят. А тут… Хотя я слышала, в Англии Королевская гвардия тоже обязана мириться с ужасными неудобствами, — Мира пожимает плечами и начинает накручивать светлый локон на палец. — Англия? Это у вас такое королевство? — король слегка наклоняется вперёд. — Ага. Типа того. Почти во всех странах есть президенты. А вот в Англии ещё сохранились старые порядки, и там королева. Смешная такая бабушка, — Мира хихикает, прикрывая губы ладошкой. — Президент? Эльфийка поворачивается в сторону короля. — Интересно? — этот вопрос можно было и не задавать. Юная особа уже замечает, что король кладет документы лицевой стороной вниз, а перстни позвякивают на неспокойно постукивающих по подлокотнику пальцах. Мира, не спрашивая разрешения, поднимается на несколько ступенек вверх и присаживается у ног короля, складывая руки на коленях. — В нашем мире через каждый определенный срок проводят выборы президента… правителя. Так в каждой стране. Есть кандидаты, которые рекламируют себя. Эм… ну, рассказывают, что бы они сделали полезного для страны. А жители потом в специальных заведениях голосуют за того, кто им больше понравился. Ну, а потом тот, кто набрал больше всего голосов, становится президентом на определенный срок. И так до следующих выборов. Хотя…У нас в стране всё иначе. Наш президент давно не сменялся, никто другой не может побороть его... Даже не знаю почему— Мира поднимает голову, желая увидеть лицо короля. Трандуил внимательно слушает, слегка улыбаясь. — Ты не уважаешь своего правителя? Девичья улыбка сползает с губ. — Не знаю. А Вы бы уважали правителя, который прощает долги другим странам, когда его народ живёт в бедности? Уважали бы Вы правителя, у которого ближние советники получают несусветные деньги, а народ лишь копейки, в невозможности прокормить себя? Не знаю кто виноват в этом безобразии. Хоть все и говорят о равноправии, но где оно?!— янтарные глаза недобро блестят. Король надолго замолкает. Мужчина смотрит перед собой, разглядывая свою стражу, ветвистые колонны, узкие мостики и деву, сидящую на ступенях, ведущих к его трону. Трандуил вспоминает, как народ сам выбрал его отца себе в правители. И как он задавал вопрос эльфам «хотят ли они последовать за ним?». И все, как один, ответили, что Трандуил — их король, и какое решение бы он не принял, они последуют за своим Владыкой. Эльф гордо выпрямляется, бросая взгляд на стражников, которые, уже не скрывая этого, подслушивают интересный разговор. — Мой народ для меня — все равно, что мои дети. И я не позволю своим детям голодать, — эльф переводит взгляд на эльфийку и вскидывает брови. Мира широко улыбается, сияя, подобно солнцу. — Вас бы к нам, эх. Но думаю, при первой же возможности полетели бы головы. Наш менталитет не такой, как у эльфов, и мне это даже нравится. Вы более собраны, едины. Это воодушевляет, — она встает со ступеньки и спускается вниз, занимая свое прежнее место. Венец вновь сползает. Девушка, чертыхаясь, вновь его поправляет. Мира не замечает, как Владыка подходит со спины и берет украшение в руки. Мира так и стоит с поднятыми руками, наблюдая, как король крутит в руках головной убор, внимательно разглядывая ее. Мужчина опускает руки, поднимается к трону и бережно кладет диадему поверх чертежей. — Это украшение тебе не идёт, — Трандуил поворачивается к деве, встречаясь с колким взглядом. — Неужели… в любом случае, мне его подарила Пелерин. Поэтому извольте вернуть! — Мира протягивает руку, ожидая вещь обратно. Трандуил сводит брови, но, через секунду расслабившись, улыбается. — Пошли, — мужчина спускается вниз, проходя мимо удивленной Миры. — Позже я подберу тебе более подходящую вещь. А сейчас нам нужно идти. Заинтригованная Мирослава тихонечко поднимается к трону и все же забирает диадему, после следуя за королем. — Не надевай ее только, а то от твоих вздохов челюсть сводит, — король прощает подобную вольность, ожидая подчиненную у входа. — Какие мы нежные. Ну и ладно! — девушка вздергивает носик и благодарно улыбается, так как не придется в очередной раз поправлять ненавистный обруч.***
За день Мира успевает побывать с королем на стройке и оценить строительство новых домов. Дева тихой поступью следует тенью за Трандуилом, осматриваясь и восхищаясь тем, с каким благородным почтением все встречают своего короля. Ороферион берет с собой лишь двух архитекторов, дабы те рассказали ему по дороге, что уже готово, а что еще предстоит восстановить. Мира молча наблюдает. На следующий день, следуя за королем по пятам, она слушает, внимает каждому слову и иногда даже записывает, пытаясь вникнуть в тонкости строя общества чужой расы. В другой день уже перебирает информацию, сопоставляя с тем, что смогла найти в библиотеке, и даже преуспевает в мелкой помощи без жалоб на тяжелые одеяния. За все это короткое время король ни разу не проявляет своего недовольства в сторону Мирославы, ибо девушку словно подменили. Вместо неусидчивой, взбалмошной, и озорной эльфийки, рядом с ним находится благородная эллет с высоко поднятой головой и цепким внимательным взглядом. Это немало удивляет короля. Иногда он, забавы ради, спрашивает ее мнение, и каково его удивление, когда Мира высказывает дельные мысли. Мужчина внутренне упрекает себя в том, что недооценил эту девушку. Мира настолько поглощена своей временной должностью, что иногда засиживается допоздна, читая свитки и книги. Иноземка не забывает приглядываться к окружению Его Величества, пытаясь выяснить, к кому как относиться. Синголо — самый приближенный. Король часто по доброму улыбается своему советнику, особенно внимательно прислушиваясь к советам эльфа с длинной копной темно-золотых волос и лисьими карими глазами. Тауриэль всегда смотрит на короля с уважением и смирением, иногда даже с непонятной виной. Девушка всегда ограничивается короткими фразами, и заметно, как в это время напряжена спина главной королевской стражницы. Взгляд строгой девы часто направлен за горизонт. Мира безмолвно сочувствует ей. Когда вспоминает фильмы, это чувство само рвется наружу. Она желает бойкой деве, обрести наконец покой. Служанки и слуги, стражники и садовники, кузнецы и конюхи… все с огромным почтением и толикой страха всегда встречают Владыку, стоит только тому показаться на горизонте. И у Миры в груди рождается то же чувство безмерного уважения к тому, кого она уже третий день всюду сопровождает. Народ сам говорит за своего правителя, и сомневаться в Трандуиле не имеет смысла. Эльфы безмерно любят, доверяют и уважают того, кто сидит на троне и правит ими. Вот только сам король не раз волнует иноземку. Сколько бы гордости, уверенности и силы не было в этом эльфе… от взгляда Миры не ускользало, как порой печально Владыка обводит взглядом свой народ, словно каждый раз прощаясь с ним. Буквально на мгновение, как будто что-то в Трандуиле ломалось, плечи опускались, но через секунду спина снова становилась ровной и прямой. А с какой лаской и заботой длинные пальцы, унизанные кольцами, скользили по стволам деревьев. Мира не могла отвести взгляда, улавливая короткие мгновения нежности и заботы.***
Мира сидит в кабинете вдвоем с Трандуилом. Он за столом, она в кресле рядом с камином. За время пребывания во дворце девушка научилась легко ориентироваться в истории, сказаниях и преданиях этого мира. Книга снова лежит на коленях эльфийки. Но сегодня полностью погружаться в чтение не хочется. Трандуил, меж тем, заполняет какие-то очередные бумаги, ожидая своих советников на очередное собрание по поводу торговли с Эсгаротом и поставкой леса в город. Снова печальный взгляд, словно эльф спрашивает сам себя «стоит ли?». — Ваше величество, — Мира уже стоит напротив Владыки, облокачиваясь на огромный деревянный стол. Ороферион поднимает ледяной взгляд, и брови взлетают вверх. Девушка поджимает губы и изгибает бровь. — Со мной что-то не так? — голова девы наклоняется к правому плечу. В свете яркого Анора иноземка кажется не просто светловолосой. Как будто Мирослава Богиня, полностью состоящая из золотого света. Немыслимо прекрасное, дивное зрелище. — Нет, все в порядке. Просто ты стала такой тихой, — Трандуил еще несколько секунд смотрит на Миру таким же слегка удивленным взглядом, а потом пару раз моргает, словно скидывая наваждение. — У тебя возникли ко мне вопросы, Мирослава? — он опускает взгляд в документы, отвлекаясь от собеседницы. Почти неслышный вздох срывается с губ Владыки. Настолько тихий, что его можно и не услышать, но внимательная Мирослава улавливает вновь проступившие нотки печали и горести. Она хватает ладонями лицо короля и заставляет посмотреть на себя. Мужчина не ожидает от девушки столь неформального жеста и поэтому лишь удивленно хлопает ресницами. — Вот думаю, Вы, правда, считаете, что это так незаметно? — Мира внимательно вглядывается в сапфировые глаза, крепко держа лицо Владыки. Король хмурится, отстраняется. — Не смей так больше делать! О чем ты? — он внимательно всматривается в медовые глаза. А потом брови снова поднимаются вверх. — Подожди. Как ты это делаешь? — Вы о чем? — не сразу понимает Мира. — Я перестал слышать твои мысли, — Трандуил хватает эльфийку за запястье и тянет на себя прямо через стол. Мира коварно улыбается и томно смотрит в глаза Владыке. Книги и русская смекалочка — коварное сочетание. Особенно когда нужно научиться скрывать свои мысли перед тем, кто умеет их читать. — Не стоит бросать вызов, будучи не уверенным в своем противнике, Ваше Величество, — Мира сама ближе тянется к Трандуилу, когда между кончиками их носов остается лишь десять сантиметров или тринадцать. — Этот секрет я вам не расскажу. Но могу лишь намекнуть… перетасовка карт, — выдыхает в самые губы. В горле короля моментально пересыхает. Он чувствует тепло от тела девы, слышит, как часто бьется сердце. Горящие янтарные глаза завлекают. Кожа источает приятный терпкий имбирный аромат. Эльфийка продолжает хищно улыбаться. Несносная девчонка! Руки так и тянутся схватить девушку, связать ее, высечь… укусить? Трандуил резко и широко раскрывает глаза, отталкивая от себя соблазнительницу. Сердце громко стучит в грудной клетке, а внутренности горят огнем. Мира смахивает с себя несуществующие пылинки. А взгляд становится серьезным. — Мне нужно подышать воздухом, — она берет с кресла книгу и направляется к двери. —Что я не замечаю? — зло шипит король, вспоминая недавнее замечание. Взгляд Миры становится грустным. — Не знаю, как ваши подданные… но я вижу, что вам одиноко. Дверь хлопает, оставляя звенящую пустоту в комнате, забирая лучи солнца. Слова ушедшей соблазнительницы набатом бьют в голове, пока в кабинет не входит Синголо и не отвлекает от тяжких дум. Мирослава тяжело ступает по коридорам замка. Витиеватые узоры украшают ордеры, перекидываясь на антаблемент резными линиями. Девушка размышляет о своем доме, работе, мире, который ее вышвырнул, как надоедливого котенка. Мысли медленно переходят к горделивому королю, который благодаря своей власти может легко сломать ее, будто старую игрушку, но не делает этого. Почему он продолжает терпеть ее? Неважно… если Мира может хоть немного скрасить ледяное одиночество, она будет звонко смеяться и увлекать разговорами, но к мыслям своим больше не подпустит. Ее сердце слишком горячее, а у короля слишком много власти. Мира боится обжечься о лед, который застыл в сапфировых глазах. Эльфийке остается только переноситься, находясь рядом с могущественным правителем, далеко на задворки своего мира душой, представляя беспросветную тьму. Или же внимательно вглядываться в омут холодных глаз, пока глубокое озеро в них не засосет ее в свою бездну.***
Приехала делегация от короля Эсгарота и Дейла. Крепкие мужчины стоят в тронном зале, с нескрываемым восхищением осматривая помещение. Сегодня должны подписать официальные документы на поставку леса в людской город, а взамен Лихолесье получит камень и рыбу. После войны орки разрушили слишком много эльфийских домов. Трандуил окончательно и бесповоротно решил, что для оставшихся эльфов леса он построит дома на основе камня. Лес обмельчал из-за поджогов и паутины темных созданий. Пространства для постройки достаточно. Мира не перестает хмуриться, наблюдая за людьми. Что-то знакомое в их лицах. Напоминающее прошлое с далекой глубинки Российских земель. Но что? Они рассказывают, насколько хорошо у них наладилась добыча природных ресурсов, и благодаря этому эльфийские дома будут построены до зимы. Нет, что-то в их словах излишне льстивое и лживое. Слишком эти люди расхваливают свой камень. Будто мошенники, торгующие далеко некачественным товаром где-нибудь в дешевом бутике. А бегающие маленькие глазки одного из посланников настораживают особенно. Да, того с черной шевелюрой, крепкими руками… Мира содрогается. Этот человек до ужаса напоминает ей Николая, от чего предвзятое отношение ему обеспечено. Король замечает, как напрягается эллет. Взгляд Владыки скользит в ту сторону, в которую смотрит дева. Трандуил понимает, в чем беда. Человек очень похож на того, кто был в мыслях Мирославы. Кто мучил девушку и убил. Коля? Гнев скользит неприятным разрядом по нервам. Умом Владыка понимает, что человек перед ним совершенно другой… но так и хочется с силой сжать горло адан. Лишь бы Мирослава перестала так затравленно смотреть на этого мужчину. Король вскользь затрагивает мысли приезжих людей, не пытаясь вникнуть в омут чужих воспоминаний и замыслов… кроме восхищения его владениями, желаний принять ванну и досыта наесться, в головах мужчин все равно ничего нет. Дальше копаться не имеет смысла. Трандуил не считает необходимостью заострять много внимания на послах. Доверие Эсгарот и Дейл получили очень давно. Хочется покончить со всем этим быстрее и отправить этих двоих подальше, особенно этого черноволосого юнца. В следующий раз приедут другие. Черноволосый мужчина с нескрываемой завистью смотрит вокруг и, остановившись взглядом на златовласой эльфийке, сально улыбается. Мира старается не смотреть в эти глаза, так похожие на глаза ее убийцы. «Нет, что-то в их камне мне не понравится, я слишком в этом уверена!» — Ну что, Ваше Величество? Мне кажется, эта сделка обречена на успех. Камень той же породы, из которого сделан ваш дворец! Даже лучше гномьего! — дипломат с частыми проблесками седины выходит вперед. Трандуил вздыхает, смотря будто сквозь мужчин. «Утомляет». Трандуил хочет открыть рот, чтобы подписать договор и, в конце концов, отпустить людей восвояси и не видеть их еще ближайшее столетие. — Не стоит произносить слово «обречена», если хотите совершить выгодную сделку! — Мирослава смотрит прямо на черноволосого мужчину, плечи напрягаются. Девушка испускает волны решительности и концентрации. Трандуил сжимает подлокотники трона и удивленно смотрит на светловолосую эльфийку. «Что она себе позволяет?.. Хотя… посмотрим, чему она научилась». Ороферион заинтересованно наблюдает за представлением. Он даже заскучал по безрассудству девы, хоть и надеялся, что она оставила свои выкрутасы в начале своего обучения. Хочется проверить, выставит ли она себя посмешищем? Смирение. Драконий огонь. Что победит? — Прошу прощения, э-э-э… — Мое имя Мирослава. И мне бы хотелось удостовериться, правда ли ваш камень так хорош, как вы о нем говорите. — Прошу простить, миледи… — лицо седовласого мужчины вытягивается, он смотрит на короля лесных эльфов. — Я не знаю, сколько вы служите Его величеству Трандуилу, но мы давно наладили хорошие отношения, и усомниться в наших словах — неслыханная дерзость! — дипломат разводит руки в стороны. — Подожди, Бернард. Мое имя Коулас, — черноволосый делегат выходит вперед, нахально смотря на прекрасную деву. — В чем же сомневается красавица Мирослава? Миру передергивает. Она бросает взгляд на короля и отчетливо видит, что пока может говорить. — Ваш камень… Я сомневаюсь в нем. Хочу его проверить. И если вы врете насчет качества, значит, поставка не должна совершиться, ибо эльфам необходим только прочный камень. Я права, Ваше Величество? — снова взгляд в льдистые глаза. Фестиваль шутов устроила, не иначе! Пройдясь вновь по мыслям дипломатов, ничего путного он так и не находит. Трандуил холодно кивает, подтверждая слова девы. — Давайте, проверяйте. Но если вы ошибаетесь, как вы компенсируете свою клевету? — улыбка Коуласа становится шире, обнажая пожелтевшие зубы. Мира готова пойти до конца. Девушка видит этот взгляд, знает его. Ужас пробегает по позвоночнику. Трандуил молчит. Нет, если она ошиблась, то расплачиваться ей же! — Я буду компенсацией! — дева топает ножкой по каменному полу. Трандуил чуть не подскакивает с трона! — Согласен! — выкрикивает молодой мужчина, улыбаясь. — Стоп! — громкий бас проходится по залу, заставляя содрогнуться. Трандуил злобно смотрит на Мирославу, что так необдуманно поставила себя на торг. — Вы отказываетесь, Ваше Величество? Значит, Вы готовы принести извинения за столь дерзкое заявление и принять наши условия? — угольные глаза недобро блестят. А этот молодой адан крепок как орешек. Знает, как зацепить. Мирослава смотрит на замершего короля. — Нет, Его Величество не будет извиняться перед какими-то посыльными, это лишь мое предположение, и если я ошиблась, то я и отвечу за свои слова, — девушка поднимает голову и дарит ласковую улыбку эльфу. Синголо, все это время наблюдавший за всем со спины своего Владыки, кладет руку на плечо друга. «Пускай делает, как вздумается, мы ничего не теряем, это лишь ее право». Ороферион сразу же слышит мысли друга, успокаивается и расслабляется. «Независимо от исхода брошу в темницу несносную девчонку. Ее дерзость переходит всякие границы! Ничему она не научилась!» «Как пожелаешь, Трандуил». Синголло печально улыбается. — Как вы хотите проверить наш камень? — Бернард опускает голову, теребя край своего походного плаща. — Принесите его в зал, — командует воодушевленная Мира, отбрасывая копну волос на спину.***
Перед Мирославой стоит самый обычный небольшой обломок камня. Серый, холодный, ничем не примечательный. Она обходит его со всех сторон. Разглядывает, трогает, гладит, чуть ли не облизывает. Где-то странный рваный скол, где-то подшлифован. — Сколько он весит? — Э-э-э, мы не взвешивали, — мужчины тушуются. Дева поднимает голову, обращая свой взор к королю. Эльф смотрит на нее с нескрываемым гневом. — Ваше Величество, разрешите принести слугам несколько гирь разных по весу. Эльф лишь машет рукой, позволяя продолжать представление, однако его терпение с каждой минутой тает. Мира, измерив вес камня, снова обращается к королю. — Ваше Величество, Ваш дворец сделан только из лучшего камня, прошу, извольте принести кусок весом двадцать фунтов, — подданная ласково и нежно улыбается, с надеждой глядя на Трандуила. Она обязана доказать, что права. Настойчивость, желание оказаться правой бьются в ней бушующим морем. Трандуил, сильнее нахмурив брови и начиная уставать от этого концерта, соглашается на эту просьбу. — Это последнее, что я сделаю, Мирослава! — мужчина качает в воздухе пальцами, унизанными перстнями.***
Мира с гордостью смотрит на весы. Торжествующе уперев руки в бока, дева переводит взгляд с короля на посыльных и снова на камни, ровно качающиеся на весах. Один был явно больше другого. — Ха! Че?! Съели?! — эльфийка почти показывает неприличный жест, но, отдернув себя, радостно разворачивается к Владыке. — Видите, Ваше Величество! Я была права! Эти шарлатаны хотели вас наеб… обмануть! — девушка прикусывает язык, распалившись. — Ваш дворец сделан из камня, привезенного гномами! Прочного, с ровными сколами, и он не сыпется. Второй же… — тоненький пальчик брезгливо указывает на серый камень, привезенный посыльными. — Намного больше, хотя весит столько же, его края осыпаются. Ведь на первый взгляд они одинаковы. Если вы построите дома для своего народа из камня, привезенного людьми, я не могу с уверенностью сказать, что они будут безопасными и простоят дольше двадцати лет! «Не зря секретаршей в строительной компании работала!» — Синголло, кинь этих двоих в темницу, пускай подумают хорошенько, как пытаться обмануть меня, — вот теперь он улавливает мысли, четкой нитью витающие в мыслях людей. Похоже, эльфийская магия слабеет. Посланники не могут сопротивляться вооруженной эльфийской страже, смиренно принимая то, что заслужили. Мирослава торжествующе поднимает взгляд на короля, но натыкается лишь на потемневшие от гнева сапфиры. — Что-то не так? — улыбка сползает с лица эльфийки, голова склоняется к левому плечу. — А ты не догадываешься? — владыка спускается вниз, вставая напротив ничего не понимающей девушки. Мужчина смотрит на нее сверху вниз. Взгляд словно заживо сжигает на месте. Мира тушуется. — Нет, — честно отвечает эльфийка. — Эллет никогда бы не предложила себя в качестве компенсации, — тихо и злобно шипит король. — Киньте и ее в темницу, пускай так же подумает над своим поведением! — голос эхом раздается от стен дворца. — Что?! Нет! Я же оказалась права! Риск был оправдан! — верещит Мира, подхваченная двумя стражниками под локти. Трандуил отворачивается. — Сволочь! Еба***ик расцарапаю! Отпустите! — она готова вцепиться в глотку правителя. Стражники больно впиваются в руки девушки, говоря таким жестом «лучше молчи, глупая!». Простые обитатели этого замка уже успевают прикипеть к этой сумасбродной девице и не желают ей зла. Мира вырывается. Все бесполезно, ее утаскивают все ниже и ниже. Никто бы не посмел ослушаться приказа, сколь бы не велика была симпатия к Мире. Синголо подходит к Трандуилу, кладя руку на плечо. — Может, не стоило так… Она ведь действительно доказала свою правоту. Гордость не позволила просить вас расплачиваться за ее подозрения, — теплые карие глаза грустно поблескивают. Советник замечает, как подрагивают руки друга, а мышцы напрягаются. — Доигралась! — Трандуил сбрасывает руку Синголо со своего плеча и направляется вон из дворца.***
— АХ-АХА-ХА! Прекрасно! Просто превосходно! — Намо со смаком наблюдает за происходящим в портале. — Он бросил ее в темницу! Не верю! — Вала снова заливается смехом, падая на спину и жмуря сверкающие глаза. — Веселишься? — сзади подходит мужчина в голубых одеждах, похожих на чешую. Синие волосы доходят до пола, следуя шлейфом. Бирюзовые глаза, не имеющие зрачков, как два озера в ясный день, обращают свой величественный взор на хранителя мертвых. — Веселюсь, — подтверждает Мандос. — Твои игры до добра не доведут… —… Мы не должны вмешиваться в дела смертных и даже… бессмертных, — Намо нахмурится. — Я не обязан всегда быть молчаливым наблюдателем. Ход событий не изменится, Улмо. — Неужели? Не боишься кары? — Бог воды складывает руки перед грудью. — Мне нечего бояться! А еще я хочу сделать эту игру интереснее! — Мандос снова наклоняется над дырой в полу, проходя нежным взглядом по молодой деве в темнице. — Не стоит! Не советую тебе заходить слишком далеко, — в белой светлой комнате заметно повышается влажность. —Успокойся, мой друг. Это лишь немного научит одного первородного смотреть на вещи под иным углом, — лукавая улыбка озаряет божественное лицо. — Она всего лишь смертная дева, ты ведешь себя неразумно, Мандос. Словно неопытный мальчишка перед первой влюбленностью! — Улмо разочарованно выдыхает. Властелин чертогов лишь снисходительно машет рукой. — Правила игры изменились, Мирослава. Будь благодарна моей помощи, — с пальцев вала сыпятся сверкающие капли, падая в зеркальную поверхность портала. — И что ты наделал? — глаза Улмо расширяются в удивлении. — Сделал игру интереснее, — Мандос снова заливисто смеется, словно злодей из дешевого фильма.