california state route

      На побережье пахнет свежестью и океаном. Закат на светлом небе отливает розовыми искрами — нежными и девственно чистыми. Вечернее солнце дикого запада тонет в темных водах. Природа словно насмехается над ее болезненными безответными чувствами.       Ее любовь ломает ребра, рвет тонкую кожу осколками разбитого сердца. Ведьмин клубок путается в горячих песках ее израненной души, но находит путь к Стивену через любые вселенные.       — Я ведь этого не просила.       Тихий океан молчит в ответ, лишь волнами облизывает ее голые ноги, стирая пыль американских дорог. К берегу прибивает боглаз, который по легендам исполняет желания. Ванда не верит во всю эту чушь, но рука сама тянется.       Быть может однажды ей повезет?       Она загадывает надежду на взаимность, хотя бы маленькую, призрачную. Небо сквозь пустоту в камне, яркое, безоблачное, искупает ее бесконечную печаль. Ванда бросает боглаз обратно, и в душе расцветает щемящая химера. На сердце вдруг становится легче.       И пусть всего на пару мгновений.       Их номер в дешевом мотеле пахнет плесенью и сыростью, а старые двери скрипят ржавыми петлями. Музыка ветра разливается звоном колокольчиков, когда Стивен задевает ее головой.       — Говорят, она ауру очищает. — Ванда заливисто смеется в тон колокольчикам, впервые за долгое время так душевно и искренне, и Стивен боится испортить мгновение.        Ванда пахнет персиками, такими нежными душистыми, как в саду его бабушки. Она в своей нелепой старой толстовке выглядит по-домашнему правильно, словно они женаты уже несколько десятков лет.       Ванда для него, как шанс на спасение собственной грешной души. Вдруг она сможет, если Кристина не справилась. Письмо для нее навечно теряется в черновиках электронной почты, лишь разбитые часы забытые на прикроватной тумбочке напоминают о прошлом.       Время покажет, как я люблю тебя. Ванда бросает взгляд на гравировку случайно, а потом не может оторвать взгляд. Стивен любит и любим кем-то другим. И от этого сердце болезненно сжимается.       Ванде хочется думать, что ее чувства взаимны, но сколько она не вглядывается, на его руке кожа лишь белеет и нет никаких пионов.       Ванда больше не надеется на чудо.       Они могли бы стать друзьями, если бы не метка на ее запястье. Без его любви сейчас невыносимо, но когда-нибудь пройдет и это.       Она чувствует, как он ворочается на скрипучем матрасе и взбивает подушку.       — Ты спишь?       Пионы на ее руке жгут руку до помутнения в глазах, но Ванда не хочет отвечать, потому что так будет правильнее для нее, для него и для Кристины.       Ее сердце, тоскливое и покинутое, навечно остается вместе с монстрами под его кроватью.       Когда Стивен засыпает, Ванда находит ближайшую заправку. Обналичивает деньги, заботливо оставленные Старком, и покупает самое сильное обезболивающее.       Ее безответная любовь прогрессирует — он ее первое разбитое сердце.       Женщина за прилавком смотрит на нее так участливо, с плохо скрываемой жалостью — Ванде самой от себя тошно становится.       — Выглядишь не очень. Все в порядке?       Ванда кривится, потому что на улыбку сил не хватает. Ее на изнанку выворачивает, из-за собственной дурости-гордости. Так сильно, что она готова прямо здесь, на грязном полу, сдохнуть лишь бы только не мучиться.       Ванда Стивена из своего сердца с такой силой выталкивает, что самой страшно.       У нее по руке цветы расползаются дальше, почти достают до сердца, кровь заражают.       — Да, просто зуб разболелся.       Она хочет забыть его, вернуться к началу пути и остаться там навечно.       — Я ведь этого не просила.       Ванда повторяет это как мантру осипшим голосом, а Вселенная убивает ее любовью к мужчине, который никогда не полюбит ее в ответ.       Ванда ненавидит чертовы пионы, потому что таблетки ее не спасают.       Стивен не знает, как она страдает из-за него. И Ванда рада, что хотя бы ему не больно.