* * *
Всё то время, которое ЧонДэ провёл в бессознательном состоянии, можно было считать временем, когда Лухан мог наладить отношения с Сюмином, но ему достаточно одной фразы, которую ему сказали ребята. Это случилось, когда Минсок уже вторую неделю ночевал в больнице после операции ЧонДэ. — Лу-геге, если ты и правда любишь Минсока-хёна, то отпусти его, всё так пошло, когда ты приехал обратно, — сказал как-то Тао, тогда Лухан несильно зациклился на словах младшего. — Лу-хён, не трогай больше Минсока и ЧонДэ — это обернулось в не очень хорошую сторону, — сказал как-то Чонин, когда они были в зале на тренировке. Это был второй раз, когда ему говорили про этих двух, но он не отступал и находился с Минсоком рядом, что по выражению лица самого Сюмина было понятно, что он устал от этой «вечной компании». Тогда ему уже сказали в третий раз, и сейчас был Сухо. — Чунмён-хён, все так говорят, чтобы я не походил к Минсоку и ЧонДэ. Неужели я так неприятен всем? — задал вопрос Лухан. — Нет, ты не противен никому, но так получается, что вы с Минсоком сильно привязались, что даже забыли, что вокруг вас есть другие люди и что ЧонДэ ты сделал очень больно. Тогда, когда ты уехал на некоторое время в Китай, Сюмин расценил это как твой побег от его чувств, и ему понадобилось достаточно много времени, чтобы он вновь обрёл покой, но уже в руках ЧонДэ. И вот, когда ты приезжаешь, отталкиваешь от него Чена, хотя тот стал для него спасательным кругом, знаешь твои действия, в том случае не сильно были приятны ЧонДэ, так и Минсоку — это как забрать у человека кислород, вот, скорее всего, что чувствовал Сюмин после твоих действий. Он не мог одновременно и сказать тебе слово: «нет» и поговорить с ЧонДэ из-за того, что сам меньше проводил времени с ним, а наш «ангелок» быстро понял, что Минсок уже не нуждается в его помощи, — после этого длинного монолога Сухо немного перевёл дух и продолжил. — Потом Чен и сам начал отдаляться от Сюмина, а наш самый старший хён всё больше стал не замечать его, и в конечном итоге это привело к тому, что случилось сейчас. После этих слов от ребят Лухан решил бросить попытки хоть как-то вновь начать отношения с Минсоком, он понял, что тому будет лучше с ЧонДэ.* * *
Когда новость о приходе в себя ЧонДэ разлетелась по всей группе, Сюмин был первым, кто был уже готов собрать вещи, чтобы полететь в Корею, но сдерживало его это сделать только одно или, если быть конкретнее, два: первое, это последний концерт в Японии, и, второе, интервью, которое сегодня вечером, после концерта. И в ночь они уже возвращаются на родину и опять по-новой: тренировки, занятия, пение и так далее. Надо обговорить с директором и менеджером, чтобы он мог некоторое время побыть с ЧонДэ. Минсок был уверен, что с памятью ЧонДэ всё в порядке, но, увы, это было не так. На интервью ребята были в приподнятом настроении. — У вас всех сегодня хорошее настроение, как я вижу, — сказал журналист. — Да, наш Чени наконец-то проснулся, — сказал Сухо, и все в студии стали хлопать. Так как решили интервью провести в прямом эфире, в чате начали показываться такие комментарии: «Неужели мы снова услышим голос ЧонДэ? Я не могу поверить, что это правда! Я уже целую вечность не слышала голос Чени, поскорее бы он уже вышел на сцену» и много других. Все в фандоме переживал за главного вокалиста, но каждый в своей степени. Теперь, когда новость знали и фанаты, начали поступать слова поддержки, чему, конечно, рады сами участники, но ведь не может всё так хорошо идти. Уже в Корее их караулили фанаты, журналисты и другие заинтересованные лица, которые готовы были вырвать любую информацию про ЧонДэ, чтобы написать быстрее статью, чем только сильнее мешали. Сами ребята очень устали после тура, после полёта, и только Минсок стоял перед открытым окном, где его застал лидер. — Минсок-хён, — окликнул его Чунмён. — Ты всё ещё называешь меня «хён». Самый старший должен быть с мозгами, а я, видимо, без них, — усмехнулся над собой Минсок. — Старшие тоже могут ошибаться. Мы всё-таки не роботы, чтобы предугадывать последствия наших действий, не думаешь? — пытался вразумить Сухо. — Но я мог бы подумать перед тем, как что-то делать с Луханом, и оставить Чондэ. Я чувствую себя как человек, который наигрался и выкинул игрушку. Знаешь, если меня не вспомнит Чондэ, это будет даже лучше, — сказал в сердцах Минсок. — Я думаю, это не так, — сказал Сухо. — Единственное, что я тебе сейчас скажу, ты должен принять, как правду, и если ты всё ещё хочешь быть с Чондэ, то послушай. — Хорошо, — сказал Минсок. — Когда приехал Лухан, ты переключился на него, не замечая человека, который ради тебя страдал, — Сухо уже хотел продолжить, но его остановили. — Что значит страдал? — спросил Минсок. — А ты не помнишь, когда Лухан только уехал, ты стал всё крушить, и знаешь, кто к тебе подошёл? — спросил Чунмён, хотя ответ был очевиден, и Сюмин не отвечал, поэтому Сухо продолжил. — Он страдал и ходил в длинных рукавах, когда стилисты увидели его руки и спину, то сразу стали на всех фотография одевать на него кофты, толстовки с длинными рукавами. Прошло время, и однажды, как я потом узнал, ЧонДэ увидел ваши обнимания с Луханом в душевой, и тогда он стал тоже эти кубики делать. Он делал не очень правильно, его практически не увезли в больницу, — Чунмён остановил свой рассказ, чтобы посмотреть на Минсока, тогда они уже перешли на диван, который стоял в гостиной. — После этого он придумал ещё лучшее занятие: он стоял около открытого окна и дышал воздухом, — в этот момент Мин поднял взгляд на окно и после этого опять опустил голову вниз. Сухо ещё много чего рассказал о том времени и о поведении ЧонДэ тогда, когда ему было больно. — Готов ты вот к этому всему? Готов рассказать это всё ему? Готов на то, что он не вспомнит всё это и будет не помнить тебя, и тебе придётся заново строить ваши отношения? А если он вспомнит всё это через некоторое время и после этого он захочет с тобой вообще иметь дела? Готов ты к этому всему, или лучше просто оставить всё как есть сейчас и не давать ему возможность все это вспоминать? — лидер задавал точные вопросы, на которые нужно чётко ответить… и не ему, а себе. Готов сам Сюмин бороться за это? Сказать прямо сейчас «Да» означало совсем другое, поэтому он решил подождать некоторое время и точно это решить у себя в голове.