Truth or Dare

      После состоявшегося разговора каждый пошёл в свою комнату. Минсок, зайдя вовнутрь, лёг не на свою кровать, а на сейчас занимаемую Луханом, но ранее ЧонДэ. Глядя в потолок, Сюмин думал о себе, о ЧонДэ, о Лухане. В его голову лезли разные мысли, с одной стороны, к ним хотелось прислушаться, с другой, гнать из головы и как можно скорее. Положив под подушку руку, как он это делал по привычке, наткнулся на что-то. Вытащив это и сев на кровать, он откинул подушку. А за ней обнаружил порезанные фотографии их с ЧонДэ и рядом записку:       «Хей, Минсок, это Лухан. Эти фотографии ЧонДэ хранил под подушкой, я их нашёл случайно и перерезал ещё после приезда, тогда я был так зол, что ты его полюбил, а меня бросил, что, найдя это, я… отыгрался на их. Теперь, когда я смотрю, понимаю, что так нельзя было делать — это были ваши моменты. Минсок, если ты его и правда любишь, то борись! Ты и ЧонДэ должны быть вместе, а я не хочу больше вам мешать. Вы хорошая пара, а я это не сразу понял или не хотел принимать этого. Ты нужен ему, как и он тебе. Прости, что так ворвался в вашу с ним жизнь.       P.S. Нет, я вновь не уезжаю. Ещё раз прости за фотографии».       Прочитав данное письмо, Мин начал рассматривать фотографии. Они в основном были, где изображены либо он один, либо где он и ЧонДэ. Минсока удивляло, то ЧонДэ это хранил под подушкой, не в укромном месте, чтобы это пытались найти, а на видном месте, но тут он вспомнил слова Чена, когда-то сказанные на кухне, когда тот прятал вкусняшки от Чанёля и Бэкхёна:       — Эй! Зачем ты их оставил на видном месте, они же быстро найдут? — смотря за движениями Чена, спросил Сюмин.       — Мама однажды сказала, что если хочешь что-то спрятать, то оставь это на видном месте, — спокойно ответил ЧонДэ. — Плюс если они всё-таки съедят, то я знаю Бэкхёна. Он просто купит новую поставит туда же, даже если пачка была вскрыта и он таким образом выдаёт себя, — проговаривая это, ЧонДэ улыбнулся, вспоминая какие-то похожие ситуации.       Вдруг перед глазами Минсока, который до сих пор смотрел на фотографии, предстал образ улыбки ЧонДэ. От этих воспоминаний сердце болезненно ударило по грудной клетке и почему-то стало влажно в глазах, а за ними и на щеках.       — И сколько он так сидит смотрит на фотографии и плачет? — спросил Сухо тихо, чтобы не спугнуть старшего.       — Уже минут сорок, — ответил, смотря на часы, Лухан. — Он его и правда любит, а я, как идиот, его держал, как птицу в клетке, — сказал Лухан, сжимая руку в кулаке.       — Я не знаю, — впервые Сухо не пытался найти ответ, потому что его не было, точнее сказать, правильного ответа было не найти. — Может, ты правильно поступил, а может и нет, я правда не знаю, но я точно знаю, что Минсоку нужен ЧонДэ и наоборот.       — Чунмён, как думаешь, ЧонДэ простит меня и Минсока? — задал вопрос Лу, смотря в спину Мина.       — Если я был бы на месте ЧонДэ, то, скорее всего, не простил, но я не он и, ещё зная ЧонДэ, могу сказать, что он очень добрый, но такое предательство, — сказал Сухо и посмотрел на Ханя. — Боюсь даже, он не простит, но прежних отношений не будет.       — Мы его не предавали, — акцентировал на этом слове Лухан.       — Удивительно, Лу, ты вроде оставил Минсока, отпустил, отдал его ЧонДэ, но до сих пор не понимаешь, почему нужно так было сделать, — сказал Сухо.       — Конечно, не понимаю, я любил Сюмина, а теперь должен его отпустить, — вспылил Лухан.       — Потому что из-за этой твоей любви теперь страдаем я и ЧонДэ! — крикнул из комнаты Сюмин.       — Сюмин? Ты слышал? — спросил удивлённо Лу, а Сухо закатил глаза, зная наперёд, что сейчас будет.       — Конечно, у меня есть слух! — орал Минсок, у него сдали тормоза, которые хоть немного у него были ещё. — ЧонДэ, непонятно ещё, помнит всё или нет, а ты всё ещё не можешь меня отпустить никак, хотя написал здесь, — сказал Минсок, махая письмом Лухана перед ним. — Хватит, Лухан, я устал от тебя, с ЧонДэ я не был в таких оковах, как с тобой. Иногда мне кажется, что ты скоро возьмёшь, привяжешь к себе и скажешь: «Я тебя отпускаю», но это не будет та свобода, — всё это старший говорил с надрывом, по голосу, по движениям можно было понять, что он устал от всего, что как-то его связывало Луханом или ЧонДэ.       — Да, Господи, я тебя уже отпустил, но меня бесит, что я стал козлом отпущения и врагом всех в группе, но это не так, я просто хотел твоей любви! — так же выкрикнул Лухан.       — А я тебя об этом просил? Ты как ревнивая бывшая себя сейчас ведёшь, которая рассчитывает, что её бывший к ней вернётся, но он находит другую, и теперь бывшей это вообще не нравится, — сказал Минсок и хотел уже уйти, но его остановили слова Лухана.       — Кто из нас с Чондэ бывший, так это он, — в этот момент Минсок повернулся и вопросительно посмотрел на своего собеседника. — До того как я уехал в Китай и ты стал встречаться с ЧонДэ, мы встречались с тобой, или ты забыл? — задал вопрос Лу.       — Да, мы тогда встречались, — не отнекивался Минсок.       — Тебе не кажется, что я просто вернул себе своё?       Вновь вопрос, на который так и будет получен ответ, потому пришёл Чанёль, оповещая двоих, что менеджер пришёл от ЧонДэ и просил всех прийти в гостиную. Когда они пришли в гостиную, там уже на этот момент собрались все.       — Мы сильно задержались? — спросил Сюмин.       — Минут на сорок, — глядя на кухонные часы, проговорил Тао.       — Простите. Что там с ЧонДэ? — вникая в разговор, спросил старший из ребят.       — У него не повреждены ноги, он их чувствуют, но есть другая проблема — он не помнит несколько месяцев, — проговорил менеджер и отпил из стакана перед собой воду.       — И сколько месяцев он не помнит? — с опаской спросил Мин.       — Четыре, — Сухо ответил за менеджера.       — Четыре месяца, четыре месяца… Подождите, четыре месяца назад я начал вновь встречаться с Луханом, — подключилась дедукция у Мина.       — Минсок, успокойся, — начал останавливать его менеджер.       — Смотри, это из-за тебя всё! — с новой силой полились обвинения на Лухана.       — Минсок-хён, хватит, успокойся, — тоже вступил в дебаты Чанёль.       — Из-за меня? Я, что ли, заставлял тебя начинать меня любить? — начал отвечать на вопросы Лухан.       — Лу-геге, не надо, — сказал шёпотом Чунмён.       — Из-за тебя! Лучше бы ты покинул нашу группу, — в порыве ярости ляпнул Минсок и ушёл к себе.       — Конечно, так и сделаю! — гаркнул вслед Лухан.       — Вся их дружба рухнула, как карточный замок, — сказал Бэкхён, когда эти двое ушли в разные комнаты.