* * *
Пока шла подготовка к концертам и другим мероприятиям, Минсок спросил разрешение у менеджеров, мог ли он увидеть Чондэ, ему это нужно, то ли он пытался как-то себя успокоить себя, так сказать, поговорю с Чондэ, и всё будет в порядке, мало что будет в порядке, когда человек плохо помнит, что произошло вчера. — Минсок, ты же понимаешь, что он не помнит то, что было все эти четыре месяца? — спокойно ответил менеджер на поставленный вопрос Сюмина. — У тебя могут возникнуть проблемы, а ещё доктор пока запретил нам рассказывать, что произошло на самом деле, он ещё в слабом состоянии, — завершил свою мысль менеджер. — Я понимаю, но я устал постоянно бояться, что тот просто… — Сюмин еле сдерживал слёзы. — Я виноват в том, что он в этом состоянии, если бы я… Если бы я не сказал тех слов, то он бы всё помнил, и если сейчас мне придётся сделать вид, что ничего этого не было и начать всё сначала, то я готов. — Минсок, а если он, когда увидит тебя, всё вспомнит, готов ты к тому, что он возненавидит тебя? — задал вопрос другой менеджер. — Значит, так и быть, я буду вновь его добиваться, — твёрдо сказал Минсок. — Добиваться? Минсок, представь, что ты ненавидишь кого-то, сможешь ты его простить? А он будет добиваться, будет как противный комар, который летает и жужжит. Что ты сделаешь? — в лоб задал вопрос менеджер. — Я… Я его убью, — даже не задумываясь, сказал Сюмин. — Вот именно, готов, что Чен может так же тебя «убить» отказом с тобой коммуницировать? — вновь вопрос, и Минсок уже знал ответ на него. — Готов, — уверенно сказал Мин. — Хорошо, тогда поехали, — всё-таки согласился менеджер. Дальше вся поездка была утомительной и какой-то душной. Чем машина скорее приближалась к больнице, тем сложнее становилось дышать. «Походу, я переоценил свои силы», — подумал старший и попросил остановить машину. — Минсок, пока ещё не поздно, можем повернуть назад, — менеджер прекрасно всё видел и понимал, что сейчас с его подчинённым, но от этого не легче. — Нет, я должен! — настаивал Мин. — Я его так долго ждал, — не унимался старший участник. — Но он не умирает, он выпишется из больницы и приедет в общагу, — всё ещё пытался отговорить менеджер. — Поехали, — сказал Минсок и вновь пристёгнулся. Так они доехали до больницы. Они оповестили на посту, к кому они, и пошли искать палату. Постучав в дверь, они услышали тихое слово «Можно» и зашли. — О, менеджер и Минсок-хён, я так рад вас видеть, — сказал Чондэ со своей фирменной улыбкой. — Минсок-хён, я так долго ждал, когда ты придёшь. Как ваши отношения с Лу-хёном? Слова причинили больше боли, чем пулевые ранения. Обычная фраза ударила так, что потом думаешь, как бы вернуть время назад. Именно это и хотел сделать Минсок из-за этих слов, что даже невольно поморщился. — Всё нормально, — попытался завершить эту тему старший. — Чондэ-щи, ты как? Как себя чувствуешь? Вновь слова, колючие, они возвращают назад не хуже обычных снов. У Чена произошло дежавю, а перед глазами появились какие-то куски, которые не хотели создавать полную картину, и появилось чувство незаполненности, как будто чего-то не хватало. — Надо будет, после того как выпишусь из больницы, опять начать ходить в спортзал, — сказал под нос Чондэ, Минсок от услышанного подлетел к нему и стал тараторить: — Чондэ, слушай! Тебе не надо этого делать. Понял? У тебя… У тебя отличная фигура и с ней ничего не надо менять. Не надо, прошу, — эмоции стали накрывать, вспоминания о разговоре с Сухо только больше подливали масло в огонь. — Эй! Мин-хён, ты чего? У нас же должен быть камбек скоро, нужно быть в форме, а я за эти четыре месяца и так набрал, — продолжал Чондэ. — Не надо, прошу, — взмолился Минсок, — тебе не нужно. — Хм, странно, но ладно.* * *
Они провели за разговорами часа два, пока не пришёл доктор, оповещая о конце посещения. Всё отведенное время Минсок осторожно обходил тему того, что случилось, и как бы ни пытался узнать Чондэ, у него этого не получалось сделать. Сам Сю не знал толком, что сказать: «Чондэ, я, как дурак, вновь стал встречаться с Луханом, наплевав на твои чувства», — нет. «Чондэ, я влюбился в Лухана вновь, а на тебя мне плевать», — нет, определённо нет. А фраза «Чондэ, я люблю тебя» так и застряла в горле и не хотела произноситься. Даже если он скажет, что по итогу выйдет? Чондэ помнил то, как он вновь стал встречаться с Луханом. Делать вид, что они вновь с Лу после их ссоры — это абсурд. Как на него посмотрят мемберы? «Что за херня, Минсок?» — перед глазами лицо Чунмёна; «Я был лучшего мнения о тебе, Минсок-хён» — лицо Бэкхёна; «Я согласен с Бэком» — лицо Чанёля; «Ты противен мне, Мин-гэгэ» — лицо Тао. — Почему Чондэ меня не остановил? Почему ты не боролся за меня? — сказал на улице Минсок, поднимая глаза вверх, как будто ища там ответ. — Потому что ты этого не хотел, — сказал голос рядом. Повернув голову, Минсок увидел Сехуна. Сказать, что первый был в шоке, ничего не сказать. — Сехун? — не верил до сих пор Ким. — Именно, Сухо-хён сказал, что нужно поговорить, поэтому я здесь, — спокойно сказал Сехун. — Я не слышал, как ты вошёл в комнату, — неправильно определил главное и акцентировал не на том Минсок. — Ты бы и не услышал, ты был настолько в мыслях, — всё-таки ответил Се. — Так что ты хочешь сказать? Почему Минсок решил рассказать всё, что его беспокоило? Сехун всегда был внимательным слушателем и даже иногда давал дельные советы, хотя он самый младший в группе. После рассказа Сехун сказал только одну фразу: — Минсок-хён, знаешь, говорят, время лечит, и, может, нужно прекратить поиски ответов, почему ты так поступил, а открыть глаза на поиски решения этих вопросов. Ты слишком зациклился на прошлом и не видишь настоящего. Если так продолжишь, Чондэ ты не вернёшь. Минсок, и правда, задумался над словами младшего. В них была какая-то истина, Чондэ будет вспоминать, и тогда нужно будет принять это, а не прятаться. Душу раня, вновь на грани, уходи скользя. Можно всё начать сначала, но вернуть нельзя.