Все случайное - заслужено!

И вот, я в ужасе смотрю на зломордушку, а он недобро косится на меня, подозрительно сужая глаза. Элайджа смотрит удивленно и с недоверием на меня. Только фее было весело. Она отчего-то хихикая кружилась в воздухе. Первый шок прошёл, но к несчастью не у меня, а у древнего гибрида, который с откровенным недоверием ме-е-едленно начал приближаться ко мне. Я бы честное слово отодвинулась подальше, но сзади меня была такая нехилая стенка, что только, если бы у меня была мощная сила, то только тогда бы у меня получилось пройти её. Поэтому решив, что лучшая защита — это нападение, я встав с бетона и деловито отряхнувшись, и как гром среди ясного неба, объявила: — Я тебя люблю, морда гадская такая! Теперь шок был у всех, ну кроме меня. Клаус в шоке застыл теперь глядя на меня с поражением, Элайджа так вообще встал столбом, а фея впечаталась в кирпичную стенку и теперь пища шлепнулась на бетон. Так и надо этой крылатой! — Все фея, теперь я могу лечь в гроб спокойно, возвращай меня обратно! — спокойно сказала я. Но… её не было! — Фея? — мое удивленное. — Фея! — крик полный отчаяния. Так как начало происходить действительно страшное… у Клауса шок прошел! И теперь с жаждой крови в уже зеленых глазах на меня неслась эта тиранозаврическая зломордушка, припечатывая к той самой нехилой стенке до смерти испуганную меня. — Ах, ты крылатое недоразумение, ану вернись, пока я мухобойкой тебя не прибила! — плавный переход к откровенным угрозам, а потом к жалобам: — Нуууу, феяяяя, — провыла откровенно я, когда Клаус поднял руку, а я зажмурила глаза, так как посчитала, что мне каюк. Все-таки, если я более-менее знаю эту злодеюку, то по идее меня должны сейчас убить, посчитав, что я что-то потустороннее. Но никак не ожидала, что от моей щеки до шеи нежно проведут шероховатыми пальцами и выдохнут хриплое: — Нита… Я в искреннем шоке раскрыла глаза, с недоумением посмотрела в лицо гибриду и почему-то удивленно брякнула: — А почему ты меня не убиваешь? — И все… Очарование сей момента пропало! Лицо Зломордушного Величества приобрело обычный раздраженный вид и глаза, до этого с жадностью изучающие каждую черточку моего лица, налились жаждой убийства. М-да. Язык мой — враг мой. — Вот теперь я уверен, что это ты, а не твой призрак, — прошипел зло он, почему-то еще сильнее вдавливая меня в стену. — Если бы я была призраком, то приходила бы к тебе ночью и гремела бутылками виски, что были бы прицеплены к моим оковам, — парировала я. Господи, я была бы офигенным призраком! Вечно пьющим и ищущим всякий повод для стеба! — И вообще харе прижимать меня к стене! Я не печенье Орео, черт возьми! Что это за мания меня прижимать к пыльной стене? Заканчивай читать «50 оттенков серого» до добра такое чтиво не доведет и… Но тут мой подбородок стальными пальцами обхватили и притянули к себе. Мои губы предательски не слушались меня, а наоборот, словно истосковавшись по нему, принялись даже активно отвечать на обжигающие поцелуи Клауса. Тот подхватил меня под бедра, отрывая от земли, и с жадностью принялся осыпать мое лицо и шею алчными поцелуями, пока сзади нас не раздался довольно-таки тактичный кашель: — Кхе-кхе, Клаус ты ничего не забыл? — отстраненно спросил Элайджа, старательно отводя глаза от нас. Мне стало чертовски стыдно. Что это вообще такое сейчас было? Меня всю красную, как вареный рак осторожно поставили на ноги и почему-то приобняв за плечи, довольно и как-то даже пофигистично объявили: — Всё потом, брат. А сейчас найди священника. — З-зачем? — хрипло спросила я, не понимая что это значит. Пока тем временем Элайджа судя по всему все понял, и в метафорическом смысле поднимал челюсть с пола. — Я женюсь, — все так же довольно лыбясь, как маленькой сказали мне. Теперь на полу покоилась моя челюсть. — На ком? — удивленно спросила я, пытаясь отодвинуться от этой… подлой морды! Женится он, видите ли! Так какого фига, я тут делаю? Или эта фея садистка?! Ну, ничего, я знаю одну электрическую мухобойку, что одной крылатой и мало не покажется! И тут меня милостиво с долей снисходительности просветили: — На тебе, моя злая девочка, на тебе. Кто-то грохнулся… Клаус хмуро посмотрел на сидевшую на бетоне ошарашенную меня. И где отряд вооруженных спасателей, врывающийся спасти меня, как в фильмах? Вот где он, а?! На худой конец согласна даже на армянов, которые под песню «За тебя колым отдам» похитили бы меня от этого кошмара. Я даже согласна, чтобы меня дубиной по голове и на Марс для изучений! Но только не все это! Спасииитее! — Ясно-ясно, — в шоке процедила я, а потом встав каааак закричала: — О, ничесе и ты здесь Майкл?! — И Элайджа, и Клаус резко обернулись, а я с довольным улюлюканьем рванула от них только для того… чтобы поставить рекорд на самый короткий побег в мире! — Пустииии! Свободу Ните! СВО-БО-ДУ НИ-ТЕ! — закричала я, когда меня взвалили на плечо и быстро потащили куда-то. Тем временем Клаус быстро пересек лестницу. — Нита, ты сейчас ничего не сможешь сделать, я уже принял решение, — зло прошипел Клаус. И меня одетую лишь — в оранжевые пижамные штаны, мягкие белые домашние тапки и розовую футболку из пляшущих кан-кан стрекоз вытащили из дома, и понесли под взорами шокированных людей, которые явно подобного еще не видели. — Ты принял решение! А меня хоть ты спросил? — возмущенно завопила я. — А что спрашивать? — удивленно спросили меня. — Ты сказала, что любишь меня, а значит гипотетически ты согласна, — заявила эта охамевшая морда. — Я не хочууу! — проревела откровенно я. — И отпусти меня! Пойду заново инсценировать самоубийство, теперь уже и повод имеется: злость на свою тупость и мягкотелость — называется! Тут меня в бешенстве стащили с плеча, я даже ойкнуть не успела, как налившиеся чернотой глаза вперили в меня мрачный взгляд: — Ты никогда больше не уйдешь от меня, ясно? Ты — моя, и если ты когда-нибудь помыслишь уйти или бросить меня, я убью тебя. Я молчала, у меня был банальный и всепоглощающий ужас. И когда меня снова взвалили на плечо, как мешок, я дрожащим голосом начала: — Клаус, миленький, пожалуйста, не надо… — Заткнись! — тут же оборвали меня. Я послушно заткнулась. И когда, я в перевернутом состоянии увидела замаячившие купола церкви, я вдруг поняла, что это реально! Это все реально! Никогда не думала, что ужас в виде венчания настигнет и меня, поэтому я тут же забилась и замолотила спину сверхъестественного гада кулачками! — Я не хочу! Ыыыыы… Пожалуйста, не надо, Клаус! Я соврала! Я не люблю тебя. Пусти, я не появлюсь больше у тебя на пути, но только не надо туда! — провыла я. Паника и ужас накрыли меня со страшной силой. — Почему? — лениво поинтересовались у меня, все так же неся в это стремное место. — Да, потому что раз ты даже за тысячу лет ни разу не был женат, то это говорит, что у тебя не только характер паршивый, но и подвох какой-то имеется нехилый! — закричала я, когда мы уже стояли на ступеньках церкви. — Поверь, на фоне злобного характера всё остальное — такие мелочи, — «приободрили» меня. Я снова горестно завыла. Меня осторожно сгрузили, затем быстро поймали, дернувшуюся меня бежать, одарили строгим взглядом, с тяжелым вздохом стащили с себя ремень и завязали руки! Потом подняли на руки активно сопротивляющуюся меня, и пинком распахнули дубовую дверь. А в церкви было полно людей, и у алтаря стояли жених и невеста. Священник в недоумение посмотрел на нас, а все остальные в немом ужасе смотрели на связанную в пижаме меня. Я послала всем мученический взгляд и одними губами прошептала «Помогите», но теперь мне и прикрыли рот. — Доброго времени суток, всем! — начал с оптимистической ноты Клаус. — Святой отец у меня к вам просьба вселенского масштаба. Мне срочно надо жениться на этой женщине, и вы просто не можете мне отказать! — гипнотизирующим голосом сказал он. Я завыла! Все мне конец. Лучше бы я действительно умерла! — А брачный договор у вас имеется? — невозмутимо спросил падре. Я только хотела торжественно замычать, так как мне до сих пор закрывали рот, но тут… подъехал Элайджа и деловито нес какую-то черную папку. — Да, имеется, — сказал он, а потом… сочувственно на меня посмотрел! Вот так вот разбивается вера в лучшее, да? — Хорошо, тогда преступим к венчанию! — объявил священник. Но тут жених отошел от шока и возмущенно спросил: — А мы?! Мы первые сюда пришли! Молодец чувак! Может я придумаю еще способ сбежать. Но прошла снова одна секунда, как бледная невеста сказала: — Нет… Я не выйду за тебя! — Не обращайте внимания на нас, просто ждать пока она определится — дело неблагодарное, да и чтобы не сбежала… снова, — ехидно добавил Клаус. А невеста скинув с себя фату побежала от алтаря, явно поняв, что женихов-козлов много, а она у себя такая хорошая одна! Жених тут же кинулся догонять свою ненаглядную. О, я бы тоже сейчас сбежала! Тем временем Клаус быстро подхватил падающую пушистую фату и прицепил на меня. Я с откровенной ненавистью покосилась на него. И из-за этого тирана, я страдала две недели?! Господи, вот уж точно ошибки прошлого! Элайджа разложил нужные документы на алтаре, и дал знак ошарашенному оркестру играть какую-то плавную мелодию. Вообще все было красиво и даже отлично вписывалось: белоснежные лилии, обвивающие алтарь, священник в праздничной рясе, довольный Клаус, успевший переодеть черную водолазку на черную рубашку. Единственный, кто в этот праздник жизни не вписывался так это я! Связанная я, со съехавшей фатой на бок и злым нервно тикающим глазом. — Дорогие молодые, — начал священник. Тут я от смеха поперхнулась. Уж кто-кто, но стоявшие и нагло держащие меня против воли уж точно не молодые! На меня мрачно покосились. — В этот чудесный день мы собрались здесь… — Короче, — процедил сквозь зубы Клаус. Священник что-то прошипел сквозь зубы, и вроде даже грязно выругался. Класс! На моей принудительной свадьбе матерящийся священник! И о чем может еще мечтать девушка? — Подойдите распишитесь в брачном документе, что скрепит навеки ваш союз! — Меня напрягло это «навеки», да вообще меня все здесь напрягало! Клаус быстро потащил упирающую и рычащую меня к алтарю, потом заставил взять в руки ручку, и МОЕЙ рукой поставил мою подпись! А затем и сам расписался. Я от всей души пнула его в ногу, но… только сама покалечилась! И уже хромающую меня поволокли обратно. — Согласен ли ты Никлаус Майклсон взять в жены эту женщину? — Ох, дайте подумать, — ехидно сказала эта зломордушка, что невольно поселило во мне надежду. Может просто передумал и меня отпустят? Но Клаусу было плевать на все надежды и желания, ну кроме своих. — Я всегда говорил, что если женюсь то только раз и навсегда, и обязательно по любви. Так что… да, — с удовольствием протянул он, глядя на меня. Я чуть не закричала! Я не хочу выходить замуж! Точнее здесь будет уместнее, чтобы на мне женились! Уж что-что, но замуж я точно не выхожу, тут скорее женятся только! — А вы Нита Жестянова согласны взять в мужья этого мужчину? — НЕТ! Вы что здесь все свихнулись?! Я не хочу брать в мужья этого психованного злодея! У него же совсем нет никаких тормозов…и совести… и жалости! Вам вообще здесь надо повесить плакат «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Нет! И еще раз нет! — закричала отчаянно я, наивно надеясь, что моя тирада хоть на кого-то возымеет действие. — Невеста, — начал осуждающе священник. Я окрылилась мечтой, что сейчас скажут, что брак недействителен и вообще… -… ведите себя прилично! Я конечно понимаю, что вам молодым невтерпешь дотерпеть до брачной ночи, но это церковь! И я не позволю вам порочить её всякими пошлостями! — Я чуть не упала снова, точнее начала, но меня быстро подхватили. Хихикающий Клаус не просто был доволен, он даже посмел выглядеть счастливым! — Можете обменяться кольцами. — Элайджа протянул белую атласную подушечку, на которой лежало два платиновых кольца: одно маленькое изящное с аккуратными бриллиантом посередине, а другое просто обычный ободок. Мне с силой на руку нацепили кольцо, которое как оказалось на пальце прошлось по руке синей волной. Это что нацепил на руку мне эта скотина?! А своё кольцо он сам быстро надел. — А теперь, когда невеста более, чем согласна, то данной властью мне Богом я объявляю Вас мужем и женой! Жених может поцеловать невесту! Эту счастливую окольцованную гадину не пришлось дважды и просить! Меня тут же нежно притянули к себе. Мягкие губы едва ощутимо сначала коснулись плотно сжатых моих. Я укусила эту скотину за губу до крови. Но тут явно пошло что-то не так, так как он улыбнулся, и подхватив меня на руки, углубил поцелуй. И когда меня вынесли за пределы церкви, то мне развязали руки и наконец поставили на ноги. Я потирая онемевшие руки, тихо и изумленно спросила: — Ты, зломордушка матриархатом недобитая, действительно на мне женился? — Я никак не могла поверить, что я — жена! И что у меня теперь есть муж. И не абы кто, а этот гад тысячелетний. Феяяя, ну где же ты?! — Да, Нита, — с нескрываемым торжеством протянул Клаус смотря на потерянную меня. Я в все в таком же изумление уселась на холодную каменную скамейку. — Слушай, а давай ты меня бросишь? Вот прямо здесь! И развод, я тебе сразу дам, даже никаких авансов не потребую, — жалобно попросила я. На что мне ответили жестко: — Нет! — Тиран, — зло прошипела я. — Ну, ты знала кому кричала «нет» у алтаря, моя злая девочка, — весомо сказали мне. — Разведись со мной живо! — требовательно закричала я, вставая со скамейки. — Нет. Тем более после того, что я узнал от твоей «феи», — вдруг протянул нехорошо Клаус. Сердце куда-то ухнуло в желудок. — И мне тут кучу любопытного сказали. Так что на два века нам с тобой точно будет, что обсудить. — Какие «два века»?! — психанула я. — Я — человек, а люди столько не живут! — Еще чуть-чуть и у меня начнется банальная истерика. — Ну, не совсем, — вдруг появилась эта крылатая стерва. — Что значит «не совсем»?! — зло сузила глаза я.