Любой Ваш каприз. Кроме этого.

На столе остывали оладьи. Дворецкий усадил мальчика за стол, и расправил на его коленях салфетку. Он встал рядом со завтракающим, и осторожно, стараясь, чтоб маленький господин не заметил, он стал наблюдать за ним. Алоис и правда восхищался Клодом. Его душа, его детское тело. Глаза, искривлённые губки, которые редко поднимают свои уголки. Но чтобы Алоис не делал — он редко видел чтоб мальчик улыбался или радовался. У Клода было всё. Буквально всё. Кроме родителей и нормального прошлого. Бесконечные земли, лошади, деньги, игрушки. Хотя в игрушки он не играл. Но Алоис пытался. Тут мальчик вдруг заговорил. Алоис сразу же обмяк от этого голоса. Такой холодный и строгий. Но из грёз его вытащили, громко и с некой нервозностью и отвращением произнеся его имя: — Алоис! Ты меня вообще слушаешь? Кому я это говорил? — Я. — Алоис. Повторяю ещё раз. Сегодня к нам должен приехать мой названный дядя, и мы должны сделать так, чтобы он никогда сюда больше не приезжал. — Уб. — но Алоису благополучно не дали закончить. — Прежде чем ты это скажешь — нет. Его не нужно убивать, так, я сломлю свою репутацию. Он подозревает, что я не наследник Графа Фаустуса. Ты же демон. Сделай с этим что-нибудь. Алоис встал на одно колено рядом с мальчиком, убирая с его ног салфетку, и доставая новую, аккуратно прикасаясь ею к губам мальчика. Даже сквозь салфетку он ощущал, какие губы Клода сухие. Дворецкий вновь посмотрел в глаза мальчику. Он понял, что сегодня не стоит не подчиняться его приказам, или оказывать какие-то лишние знаки внимания. — Как прикажите, Ваше Высочество. — сказал дворецкий, при этом постаравшись сделать максимально скучное и одновременно серьёзное лицо. Сегодня всё будет идеально. Сегодня всё будет так, как того захочет Его Высочество. Не Клодик и прочее. Один день можно и потерпеть, пожалуй.

.....

Ты же демон, Алоис. Что с тобой? Ведёшь себя, подобно слабому бесу. Таков разве дворецкий семьи Фаустус? Стоило бы сказать спасибо, что этот мальчик заключил с тобой контракт и всё ещё не отказался от него.

..... — Ваше Высочество, пожалуй, сегодня стоит отменить все Ваши занятия. Я бы Вам посоветовал пройти к себе и отдохнуть перед приёмом. Вам стоит набраться сил. Клод замер, сидя за столом. Неудивительно. Он впервые слышал подобные слова от Алоиса. Они были.серьёзными? Он даже не вставил ни одного пикапа, не назвал господина Клодиком. Об этом дворецком мечтал Клод, не так ли? — Пожалуй. Ты прав. Стоило бы отдохнуть. Отнеси меня в комнату. — последнее предложение Клод будто прошипел. После завтра ему было как-то лень. А теперь Алоис пытается следовать его идеалам, и должен будет лишь отнести в комнату, а не кружить у себя на руках, говоря о том, как господин прекрасен. Пока Клод смотрел на грязную посуду, на лице Алоиса промелькнула ухмылка. Сегодня Алоис сделает всё идеально. Ведь так? Алоис взял мальчика на руки максимально осторожно, чтоб доставить Клоду минимум неудобств, и отнёс в его комнату, посадив на край кровати. Он достал ночную сорочку, чтобы переодеть мальчика, но Клод махнул рукой на дверь. — Уходи. — как скажете, Ваше Высочество. — с некой, почти не заметной грустью произнёс Алоис, вмиг аккуратно складывающий сорочку. Он положил её на стул, рядом стоящий с кроватью, и вышел из комнаты.

Сегодня всё должно быть идеально. Сегодня ты сделаешь всё. Во всю силу. Не будем описывать как. Алоис привёл весь особняк в подобающий вид. Теперь тут всё так, как было при вызове демона. Это забавно. Правда, забавно. Прошло два года с этого вызова.

Символом Алоиса была голубокрылая бабочка. Такая же голубая, как его глаза. Алоис не любил пауков, и всё, что с ними было связано. Но господину почему-то они нравились. Даже больше, чем дворецкий, что являлось причиной их не любить ещё больше. Алоис не боялся пауков в их изначальном виде. Ведь это всего лишь насекомое. … В голове Алоиса что-то перемкнуло. Он увидел паутину, в углу комнаты. Но не только. Он так же увидел там голубокрылую бабочку, крылья которой были переломлены паутиной. К сожалению, у Алоиса был зоркий глаз на подобное, чего он бы не хотел. Он подошёл, и присел рядом, с интересом и неким отвращением рассматривая эту картину. — Прости, милая. Тебя уже не спасти. Не спасти. Конечно. Алоис, словно бабочка. И Клод. Он как паук. Его глаза. Глупо сравнивать людей с насекомыми. Стоило бы убрать эту своеобразную могилу. — Ханна! Сейчас же убери это. Я даже прикасаться к ней не желаю. Вмиг рядом оказалась Демонесса. Демонесса, способная любить. Демонесса, что любила Алоиса, который её ненавидел больше всех, как она Клода. Забавно, не правда ли? Она с грустью посмотрела на пылающие голубые глаза Алоиса и чуть поклонилась. Она знала, что символ Алоиса — голубокрылая бабочка. Он молча собрала паутину руками. Её удивило то, что рядом не было паука. Он так просто оставил её умирать? В самой больной позе? — Ам. Алоис. Тут нет паука. — Поздравляю! Флаг ему в руки! — Как скажешь. Ханна выводила Алоиса из себя одним своим видом. Он не знал, откуда у него такая ненависть к ней. Как-то раз он пытался попробовать быть с ней ласковее и добрей, но закончилось это тем, что Алоис чуть не показался всем в своём истинном облике, и чуть не задушил Ханну когтями.