И вроде всё в порядке в этот вечер,
И на неделю план уже намечен,
Над головою пули не летают,
А я по мелочам переживаю.
Научиться бы не париться по пустякам,
И не болеть с утра по понедельникам,
И от того, что не нравишься не мучатся,
И быть уверенным, что всё получится.
Научиться бы не париться по пустякам,
И чтоб никто не называл бездельником,
Пить пиво каждый день и не поправиться,
И девушки чтоб как у Ленни Кравица.
@Градусы
Не верится, что день сегодня пролетел так быстро, вообще незаметно, будто бы в книге разом пролистнули несколько страниц или фильм, длящийся минимум три часа, перемотали всего лишь за ничтожную секунду. Казалось, только позавтракали, а уже тест по зельеварению написан, все долги по трансфигурации закрыты, даже домашка по маггловедению сделана, и вот над Хогвартсом ярким пламенем алеет закат, по-своему красивый и завораживающий.
— Бро, ты ведь так и не сходил в медпункт, — завёл свою шарманку слизеринец, вальяжно развалившись на своём любимом кресле в гостиной факультета, — Я же сто раз тебе говорил — сходи, хуже не станет.
— Да, маменька, обязательно, дай только минутку, — блондин сел в кресло напротив Забини, закинул ногу на ногу и саркастично скривил брови, — куклу дошью!
— Хорош выпендриваться, я, между прочим, серьёзно.
Оба парня сильно устали и спорить у них совсем не было желания, но Блейз действительно переживал за друга, ведь по его вине у Драко могла вырасти вторая голова, третья нога или ещё что-нибудь похлеще, вроде бородавки на носу — вот это Малфой уж точно не простит!
— Слышь, не лезь, — ответил тот, — Я, конечно, понятия не имею, что влетело мне сегодня в голову, но если дышу — значит, жить можно, и никакой медпункт не нужен.
Несмотря на свои слова, блондин с самого утра чувствовал дискомфорт, но не в затылке, куда прилетело странное заклинание, а в области груди и таза; Там как-то по-необычному покалывало, щипало, однако говорить об этом Забини, а потом ещё и идти к колдомедику было выше его сил. Гордость, мать его!
— Ладно-ладно, — пробормотал Блейз, закинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза, — забыли.
Какое-то время они просто сидели в полной тишине, с интересом разглядывая потолок и забываясь в лёгкой дреме, пока у входа не послышались привычные скрипящие звуки, свидетельствующие о том, что кто-то вошёл в обитель змей. Как ни странно, это оказался Гойл:
— Пасаны, чё сидим, сопли жуём? — в своей обычной манере спросил он и подошёл к парням, неловко заваливаясь то на один бок, то на другой, — Го кого-нибудь почморим, а? Делать то всё равно нечего.
Малфой сначала скривился от перспективы вставать с насиженного места и идти куда-то, но потом словно в мгновение ока оживился и внезапно вскочил с кресла:
— Слушайте, а почему бы и нет? Мне кажется, Поттер заслужил наказание за чрезмерное бабничество, не правда ли, — Драко выразительно покосился на друга, хищно обнажая зубы в улыбке, больше похожей на оскал, — Блейз… Как ты считаешь?
— Хмм… — тот ненадолго задумался, нахмурив брови, и только спустя минуту осторожно кивнул, перенимая улыбку блондина, — Согласен, за одно и его компашку потроллим.
— Хи-хи-хи, — Гойл препротивненько за
ржахихикал, — я даже знаю, где они.
— Ну и где?
— В общей ванной комнате, попасть туда не составит труда.
— И чего мы ждём? — недовольно проговорил Драко, — идём!
Троица незамедлительно покинула гостиную Слизерина и в предвкушении направилась в сторону общей ванной, которую в принципе установили лишь для тех случаев, когда в душевых кабинках факультета не хватает места для всех. Ею обычно вообще никто не пользуется, но походу на Гриффиндор поступило слишком много новичков в этом году, и наш благородный Поттер и его такие же благородные друзья решили помыться отдельно. Во ни капельки неудивительно!
Оказавшись в коридоре у входа, слизеринцы услышали шум воды, доносящийся из душевой. На мысочках войдя в раздевалку, они первым делом осмотрелись в поисках чужих вещей и долго искать им не пришлось — сразу в глаза бросилась скомканная мантия с золотисто-красным гастуком, небрежно лежащая на сырой плитке. Однако она была только одна; видимо, Поттер пришёл в душ без своих болванчиков.
То, что эта мантия со львом на гербе принадлежала всеми известному герою сомневаться не приходилось — это единственный гриффиндорец, который мог бросить свою одежду на пол без зазрения совести. Вместе с мантией на плитке также лежали обычная серая футболка, свободные штаны и трусы, как ни странно, тоже золотисто-красные.
Гойл и Блейз заржали, словно кони, когда их увидели.
— Харе ржать, сборище идиотов, — грозно шикнул на них Малфой, — сейчас всё сорвёте!
Те мигом угомонились и пристыжённо опустили головы; никто из них не заметил, как смущённо покраснели щёки блондина. Подумаешь на нём такие же, только серебристо-зелёные! Здесь нет ничего зазорного!
— Берите шмотки и уходите, — тихо сказал Драко, — а я пойду за полотенцем, Поттер, наверное, взял его с собой в душевую.
— А это уже не слишком жестоко?
— Нет, в самый раз!
Когда Блейз и Гойл вместе с вещами вышли из раздевалки, Малфой, чтобы не намочить полы мантии водой, снял её с плеч и аккуратно сложил на табуретке, оставаясь в одной рубашке и штанах. Ему всегда нравилось издеваться над Поттером, обижать его, гнобить, унижать в глазах людей, ведь Поттер, он…он такой…он такой всеми любимый мальчик-герой, такой красивый, хороший, славный, такой офигенный. Тьфу, аж тошнит!
Даже учителя и сам директор ему задницу подтирают, как и всему Гриффиндору в целом, забывая, что, кроме них, существуют и другие ученики с других факультетов. Гррр, как же это бесит! Только Снейп относится ко всем одинаково, а вот остальные…
— Ну, Поттер, готовься!
Драко открыл дверь в душевую и бесшумно проник внутрь, тут же теряясь в клубах пара; он, щурясь, попытался что-нибудь рассмотреть, но ничего не вышло. Мерлин, и чего здесь так много пара?!
— Над головою пули не летают, — неожиданно пропел слегка хрипловатый голос где-то совсем близко, и блондин невольно повернул голову в ту сторону, где он раздался, — А я по мелочам переживаю… Тум-туру-руру…
Драко еле удержался от фейспалма, в то время, как брюнет продолжил напевать мотив хита этого сезона.
«Поттеру явно медведь на ухо наступил, да ещё и песня его стоит, хотя кто бы сомневался, » — подумал Малфой, ища руками полотенце, — «Ой, что-то мягкое!»
Но не успел он порадоваться находке, как внезапно то странное покалывание в груди и между ног, мучившие его целый день, вдруг переросло в тупую боль, однако тоже не совсем обычную, а с примесью некоего удовольствия, неведомого ранее. Ему одновременно было и больно, и приятно, сладко, словно его тело окунули в негу; спина блондина непроизвольно выгнулась дугой, и тот издал громкий протяжный стон, потонувший в шуме воды.
Но спустя секунду, так же неожиданно, как и появилась, эта странная боль исчезла. Драко подозрительно коснулся тех мест, поражённых ею, и шокировано застыл: между ног было совершенно пусто, а грудь стала больше, гораздо больше! Сквозь промокшую потом и влажным паром рубашку вырисовывались два полушария с соблазнительно торчащими сосками.
— Ох…
— Пить пиво каждый день и не поправиться, — фальшиво навывал Поттер во всю глотку.
«Да чтоб ты им подавился!» — мимолётно проскочила мысль в голове у блондина, до сих пор находящегося в ступоре, — «Мерлин, у меня же грудь! Быть того не может! Что за хрень?! Что со мной? Это ведь виновато то заклинание, да? Кто решил надо мной посмеяться?»
Шум воды незаметно стих, и пар начал рассеиваться.
— Малфой?! Что ты здесь… — не успел договорить Поттер, как Драко, в мгновение ока схватив его полотенце, прикрыл им грудь и выбежал из душевой.
«Вот об этом лучше никому не знать!»
