Тринадцать поцелуев

      На уроке русского языка было невероятно скучно. «Какой смысл, — думал Нико, — тупо переписывать тексты да ещё ставить знаки препинания?» Куда интереснее было болтать с соседом по парте обо всем на свете и сидеть в телефоне.       — Во втором предложении где запятая ставится? — спросил он Уилла, который лениво продолжал списывать текст с учебника.       — Ой, там дофига запятых. Вот смотри, — Солас показал ему свою тетрадь, в которой значилось: «Белый снег белым почти не бывает, он бывает то пепельным, то розовым, то почти синим, смотря по тому, какое в этот час было небо». Нико быстро расставил всё по своим местам и приступил к следующему предложению.       — Чё за хуйня?! — воскликнул он через несколько секунд. — Тебе не кажется странным вот это предложение: «Снег скрипит под ногами капустой и пахнет арбузом»? Будто наркоман писал.       — Вообще-то Песков — хороший писатель, и я сомневаюсь, что он наркоман. Но, ха, ты прав, действительно странно… и смешно. Ты когда-нибудь нюхал снег?       — У-у-у, звучит как «нюхать травку». Нет, но попробовать что ли?.. Э-э-э, я имею в виду снег. Может, реально арбузом пахнет, а арбузы я люблю.       — Я знаю, — засмеялся Уилл, тряхнув светлыми волосами. На самом деле Нико нравились такие мальчики: смуглые, золотоволосые, голубоглазые, но после семи поцелуев он понял, что Уилл Солас, в которого он был тайно влюблен, оказался не в его вкусе. Ди Анжело даже воротило от одной мысли о поцелуе с ним. Куда приятнее было целоваться с девушкой, а именно с Рейной. Ее губы были нежными и такими соблазнительными, а их сладкий привкус просто кружил голову. Нико даже признался себе, что влюбился — полностью и бесповоротно. Надо сказать, в этом было свое преимущество. У него не было конкурентов. Рейна никогда не была популярной в глазах парней и не отличалась специфической внешностью или характером, как например, Силена Боргард. Причём последняя, вопреки всем стереотипам, была очень красивой девушкой, но с добрым сердцем, которая могла за себя постоять, и устало вздыхала всякий раз, когда кто-то из одноклассников к ней приставал. Самые отчаянные и испорченные даже предлагали ей нечто большее:       — Детка, может, переспим?       На что Силена совершенно невозмутимо, с ноткой ярости, отвечала:       — Глупая игра. С кем ты сравниваешься? Я-то тебя по-любому пересплю, потому что я очень люблю спать, — она зевнула в доказательство, — ведь сон положительно влияет на здоровье. А теперь отвали.       Да, Боргард была мастером в отшивании парней.       Рейна же была обычной девочкой с чёрными волосами, проницательными глазами и парочкой угрей на щеках. Как староста класса она, конечно, проявляла активность в классных делах, была отличницей, участвовала во многих олимпиадах, но никто не считал её занудой, наоборот к ней часто обращались за советом, но внимания противоположного пола ей-таки привлечь не удавалось. Да она и не старалась. Нико даже однажды слышал, как она в шутку сказала Хейзел:       — Парень? Ха, нафиг он нужен! Как говорят: «Зачем любить, зачем страдать? Бери подруг — иди гулять».       Нико тогда посмеялся про себя, но не стал воспринимать это всерьез. Мало ли что у неё в голове? Может, она мечтает о каком-нибудь принце на белом коне? Или о темноволосом ангеле? Ему лично был по душе второй вариант.       Прозвенел звонок. Учительница поспешно, пока никто не ушёл, сообщила ученикам домашнее задание и отпустила с урока.       На этот раз в коридорах было более-менее спокойно. Во-первых, начальные классы смылись на обед, а во-вторых, у многих старшеклассников сегодня были уроки с Зинаидой Павловной, которая являлась до невозможности злой и строгой женщиной. Многие ученики недоумевали, почему она не уходит из школы, хотя уже давненько на пенсии, и продолжает терзать их своим ворчливым старушечьим характером. Многие учителя побаивались её, но каким-то чудом умудрялись считать её тактику обучения разумной и правильной и не спешили выгонять с работы.       По пути в класс Нико столкнулся со своей второй сестрой — Бьянкой, и, поинтересовавшись какой у нее сейчас урок, пошел дальше. Чуть позже к нему подошла Аннабет — староста их класса.       — Сегодня после уроков остаёмся украшать ёлку, — сказала она, тряхнув светлыми волосами. Надо сказать, это был её главный комплекс. В школе никто воспринимал блондинок всерьёз, потому что почти все они были заядлыми модницами с низким интеллектом, и учёба им явно была не нужна. Но Аннабет была умной, серьёзной и ответственной девушкой, знала всё вплоть от музыки до физики, поэтому иногда её считали ещё и занудой.       Порой Нико казалось, что все его друзья существуют вопреки стереотипам. Вот взять, например, Пайпер — привлекательная, черноволосая с золотистой кожей и приятным характером. Тоже обычно пользуется вниманием парней, но никогда не зазнаётся. Главным её отличием от школьных красавиц, уставших от внимания парней было то, что МакЛин никогда не любила выделяться и делала всё для этого. Неровно стригла волосы, носила потрёпанную одежду, но всё же при этом оставалась очень-очень хорошенькой. И ещё, если Силене предлагали «ночку», то с Пайпер юноши предпочитали просто пофлиртовать, на что она отвечала либо милой улыбкой, либо ударом в плечо.       — Это после этого урока, да уже? — спросил Нико, моргнув.       — Да. Не сбегать. Я оповестила весь класс, пока ты где-то шлялся или со скоростью улитки шёл до кабинета.       Парень раздражённо закатил глаза и сел на свое место.

***

      Ёлка была великолепная. Большая, пушистая и ароматная. Её привезли ещё вчера и все школьники то и дело прибегали в актовый зал полюбоваться вечнозелёной красавицей. Рейна тоже уже видела, но не упустила случая вновь рассмотреть её от основания до верхушки и вдохнуть полной грудью приятный аромат еловой хвои.       В зале царила суета. Ученики восьмых и девятых классов носились с гирляндами, шарами, мишурой. Девочки из девятого «а» расклеивали по стенам новогодние стенгазеты, детские рисунки и ажурные снежинки. На подоконниках сидели Хейзел и Аннабет и разукрашивали окна. У ближайшей стремянки Рейна увидела Лейлу, которая подавала Джейсону 3D украшение в форме большого шипастого ежа. Парень принял его и подвесил под потолком.       — Помочь? — спросила она, подходя к друзьям.       — Да нет. Сами справимся, — отмахнулась Лейла.       — Иди лучше Пайпер и Лео помоги, — предложил Джейсон.       Рейна кивнула и отправилась к коробке за елочными игрушками.       Она выбрала несколько блестящих шаров и один из них подвесила на ближайшую веточку, потом обвела взглядом ёлку сверху донизу и увидела Нико на стремянке. Он тоже, заметив её взгляд, еле заметно улыбнулся и попросил подавать ему шарики.       Когда с этим было покончено, Рейна отправилась к Хейзел, Холли и Лорель раскрашивать окна. Девочки уже нарисовали елочные веточки, свинку, шары и снеговика. Осталось только одно окно.       — Что можно тут нарисовать? — поинтересовалась Рейна.       — Хм, я думаю, можно написать «С новым годом!» и белой краской нарисовать снежинки, — предложила Холли. — Сначала вырезать трафарет…       — … потом приложить к окну… — добавила Лорель.       — … промокнуть губкой с белой краской…       — … и будет шикарно! — хором закончили близняшки Виктор.       Хейзел и Рейна переглянулись и засмеялись.       — Ну что, так и поступим? Теперь покажите мне, как это делается.       Холли и Лорель одновременно взяли губки и обмакнули в разведенную краску. Хейзел подала им снежинку. Холли приложила её к стеклу, а Лорель провела по ней губкой, полностью промочив. Дальше они осторожно убрали трафарет, и на окне остался красивый ажурный отпечаток снежинки.       Рейна попыталась повторить, и у неё получилось. Она с удовольствием принялась оставлять на стекле кружевные узоры.       — Красиво, — раздалось над ухом.       Девушка подпрыгнула от неожиданности. Она так увлеклась работой, что не заметила приближения Нико.       — Не пугай так. Что за привычка подкрадываться?       — Я не подкрадываюсь. Ты слишком увлеклась… Хотя иногда, может быть, и подкрадываюсь, — добавил он немного подумав. А потом обмакнув палец в гуашь, мазнул по щеке Рейны, предусмотрительно отскочив на метр.       — Ах, ты… — глаза брюнетки расширились, и она, захватив кисточку, побежала за Нико, который с невероятной быстротой и грацией лавировал между людьми.       Они забежали в холл гуманитарных предметов. Все классы были уже закрыты и Нико оказался в тупике. Он подошел к умывальнику и стал медленно открывать кран с дерзкой улыбкой «не подходи ближе».       Рейна остановилась. Осмотрела свой арсенал — кисточку, свою одежду, с ног до головы оглядела Нико и умывальник заодно. Таким образом оценивая обстановку, а потом, видимо, решив, что терять ей нечего, бегом направилась к нему. И тут произошло одновременно две вещи: Рейна, чуть подпрыгнув, мазнула кистью ему по щеке и шее, оставив липкий белый след, а Нико в тоже время окатил ее водой с ладоней. Через секунду они уже стояли друг напротив друга, сверля взглядами и шумно дыша. А потом через минуту заулыбались и стали избавляться от последствий. Рейна терла глаза, которые щипало от воды, а Нико пытался смыть липкую краску с щеки и шеи. Получалось плохо. Густой мазок лишь смешивался с водой и размазывался по лицу, делая его бледным как у вампира.       Рейна увидев засмеялась:       — О, Николашка, тебе идет!       — Не называй меня так! — раздраженно буркнул он, так усердно растирая кожу, что кроме неё и волосы и футболка были напрочь сырыми. — Чёрт, Рейна, ты дура.       — От дурака и слышу, — парировала она. У нее тоже были сырые растрёпанные волосы (но только спереди), мокрая рубашка и покрасневшие глаза. — Тебе помочь или опять брызнешь водой и обзовёшь как-нибудь?       Рейна закатила глаза. Типичная гордость парней. Она хмуро стала наблюдать за ним, скрестив руки на груди.       — Чё смотришь? Шла бы лучше елку украшать.       — А чего ты меня гонишь?! Хочу и смотрю! Почему бы и нет? Ничего такого в том, что ты моешь лицо, нет… Да сполосни ты его! Скоро кожу сотрёшь уже! — не выдержала наконец Рейна и, подойдя поближе, уперлась в стену.       — Знаешь, не очень приятно, когда за тобой наблюдают.       — Да я и не наблюдаю. Просто стенка падает, надо подержать. И вообще, я тут тебя любезно жду, а ты на меня орёшь.       — Тоже мне… — Нико наконец отмылся и теперь оттирал свою чёрную футболку, стряхивая лишние капли воды.       — Тебе тоже идёт, кстати.       — Что?       — У тебя краска размазалась.       — Какая… вот чёрт! — Рейна нагнулась над умывальником и тоже принялась смывать «макияж». Почему-то она совсем забыла с чего началась вся эта заварушка.       — Рейна-Рейна, ну и склероз же у тебя, — усмехнулся Нико, и, дождавшись, пока она закончит, полез целоваться. Рейна, снисходительно подумав «Ну находит же время» сопротивляться не стала, да и не ответить было грехом.       Вокруг никого. Тишина. Двое любящих людей целуются и наслаждаются обществом друг друга… Идиллия. Казалось, что бы могло помешать? Ну, например, как вам банальное появление постороннего человека, вдруг решившего попить водички?       Услышав шаги, Рейна и Нико моментально отлетели друг от друга. Через секунду из-за угла показался Коннор Стоулл.       — Оу… Так… а с этого места поподробнее, — усмехнулся он, заметив напряженные и немного затравленные взгляды друзей.       — Он измазал меня краской! — взвизгнула Рейна.       — Она измазала меня краской! — одновременно с Рейной закричал парень, и оба показали друг на друга пальцем.       Коннор засмеялся и лукаво поиграл бровями. Рейна, пожав плечами, отправилась обратно в актовый зал. Нико же закатил глаза и последовал за ней.