Старейшина Илина и Компания

Чувства затронул мои и дух мой упавший он поднял. Прежнего пламени я, несомненно, следы различаю. Но да поглотит меня, раскрывшись, бездонная пропасть Или Перуном отец всемогущий к теням ниспровергнет, К бедным Эреба теням и в глуби подземные ночи, Раньше чем стыд, я тебя оскорблю и закон твой нарушу. Тот, кто впервые меня к себе привязал, кто мои все Чувства унес, он пускай и хранит их с собою в могиле… (Вергилий «Энеида»)

В комнате было достаточно темно, чтобы не различать, что стоит в дальнем углу. А за окном раннее утро. Может, из-за раскинувшегося за окном ореха, а может, из-за плотно задвинутых штор, солнечные лучи совсем не проникали в помещение. Настоящее подземное царство… Суй Бянь (на имя он никогда не жаловался, главное, что не чайником назвали) валялся на кровати уже два часа, рядом лежали наушники, из которых доносились красивые трели флейты. Флейты, на которой играет его мечта. Настоящий артист. Флейты, которую он ненавидит всем сердцем. Раньше Суй Бяню было глубоко плевать на все «аристократические закидоны», так он называл театр со всеми его составляющими. Как можно часами сидеть в зале, где куча народу и пялиться на людей на сцене? Он и кинотеатры не очень-то и любил, а тут театры! Вот Мэн Яо очень любил театр. Мог сидеть и смотреть не отрываясь нудные балеты, заунывные песни или любоваться профессионально-скучными постановками. Суй Бянь его за это не осуждал — над больными не смеются. Пока Мэн Яо не решил направить всю свою просветительскую деятельность на воспитание Суй Бяня. Он во чтобы то не стало решил привить ему любовь к искусству. Они ходили на все гениальные, как считал Мэн Яо, премьеры и изумительные постановки. Воспитатель любовался и наслаждался игрой актёров, а Суй Бянь засыпал и спокойно спал положенное время. Однажды они даже пришли на какой-то вечер встреч с любимыми актёрами. Так как у Суй Бяня любимого актёра не было, то бегать за кем-то с просьбой подписать макулатуру ему не пришлось. В общем, на вечере, как и всегда, было скучно. Очень скучно и уныло. Прошло уже полчаса с начала мероприятия, когда дверь зала открылась, и в помещение легко вошёл высокий молодой человек. Суй Бянь приподнялся на носочках, чтобы разглядеть очередного гения сцены. Белый костюм выгодно подчёркивал все достоинства фигуры мужчины. Волосы были распущены и небрежно перевязаны лентой. Суй Бянь про себя усмехнулся: «Неужели ещё один несомненно талантливый и одарённый?» ему почему-то казалось, что чем меньше внимания артист уделяет свой внешности — тем больше вокруг его персоны ажиотажа. — Вэй Ин! — выдохнул Мэн Яо. — Что в нём такого? — Суй Бянь про себя усмехнулся, приготовившись выслушать полную мистики и интриг историю. — Он здесь! Это уже отлично! Ответ был неожиданно короток. Суй Бянь оглядел зал. Многие смотрели на опоздавшего с неприязнью, в основном это были тоже артисты. Может завидовали? Некоторые смотрели с интересом, некоторые с восторгом. Некоторые даже не заметили его появления. Он как-то странно улыбнулся и направился к небольшой сцене. Шёл он, словно по воздуху, плыл, как невеста под венец. Чисто, грациозно и невинно… Он улыбался всем до жути настоящими улыбками (тепло и всем подряд, что само по себе было страшно). Суй Бянь испугался — в груди поселилось тёмное чувство. Оно росло с каждым движением мужчины. Сдавливало горло, сжимало грудь. Мужчина встретился с ним взглядом. Глаза заволокло золотистой пеленой. Суй Бянь ощутил странное желание оказаться рядом с ним. Обхватить руками за талию, прижаться и раствориться. Странное желание принадлежать кому-то. Не кому-то, а именно Вэй Ину. Вечер прошёл слишком быстро. Вэй Ин много играл, а Суй Бянь сгорал от ревности к флейте. Флейте, на которой играл Вэй Ин. И вот, уже второе утро он встречает валяясь в кровати и сгорая от странного желания. Интересно, а если бы он был какой-нибудь неотъемлемой частью Вэй Ина, что бы он чувствовал? Нет, частью Вэй Ина он быть не хочет. Лучше быть с ним всегда. Выходя на следующий день из дома, он заметил мужчину у входа в подъезд, тот тоже заметил его, снял тёмные очки, и перед Суй Бянем предстал Вэй Ин. — Я тебя искал почти тысячу лет! — флейтист крепко схватил его за запястье и притянул к себе. Суй Бянь стушевался, попробовал вырваться, но тут почувствовал странную тревогу. Не его тревогу. Он поднимает глаза на Вэй Ина и понимает, что это чувства Вэй Ина. — Ты видишь? — тихо шепчет Вэй Ин, понимая, что происходит с ним. Суй Бянь кивает, прижимаясь к музыканту. — Мы одно целое! — так же жарко шепчет Вэй Ин, и Суй Бяня бросает в жар. Перед глазами проносятся странные воспоминания, но Суй Бянь гонит их прочь. В них он почему-то меч заклинателя. В них он не может быть с Вэй Ином. — Какая разница, главное что сейчас мы вместе! Верно? Вэй Ин — что-то непостижимое, делает вывод Суй Бянь, обнимая мужчину за плечи. А Вэй Ин пьяно улыбается и перебирает длинные волосы того, кто всегда поймёт его и сможет принять любым. Того, кто будет только его. Только ему будет принадлежать душа Вэй Ина. Суй Бянь это чувствует и, отклонившись назад, нежно целует Вэй Ина. Тот отвечает, разделяя желание обладать и желание принадлежать на двоих.