Надменный, как юноша, лирик Вошёл, не стучася, в мой дом И просто заметил, что в мире Я должен грустить лишь о нём... ...И стал я с тех пор сумасшедшим, Не смею вернуться в свой дом И всё говорю о пришедшем Бесстыдным его языком. (Николай Гумилёв)
Каждый раз, отправляясь с отцом в лес, Мэн Яо ощущал себя на пороге волшебной сказки. Для чего отец ходил в лес, ему тогда было непонятно. Тот оставлял его на небольшой полянке, а сам уходил дальше в чащу. Интересно то, что как далеко Мэн Яо не отходил, отец всегда его находил, они ни разу не терялись, хотя местные жители считали леса гиблым местом. Но самое интересное было то, что Цзинь Цзы Сюаня отец с собой никогда не брал. Из-за этого у них с братом были постоянные ссоры. — Мэн Яо, ты будешь счастливым человеком, — часто говорил отец. — Кто же может быть блистательнее и счастливее вас? — поклонившись с почтением, всякий раз отвечал Гуан Яо. — Скоро ты поймёшь, — отец всегда загадочно улыбался. Глава Цзинь явно не хотел видеть его главой ордена, для этого у него был старший сын. Но тогда какую роль он отвёл ему? В тот день Мэн Яо исполнилось семнадцать, несмотря на уже запланированное торжество, отец снова потащил его в лес. Гуан Яо очень не хотел идти, но отец просто приказал. В этот раз глава Цзинь не оставил его на поляне, он велел следовать за ним. Мэн Яо чувствовал, что не пожалеет и поэтому с радостью шёл за отцом. Деревья и кусты словно расступались перед ними, там где раньше были непроходимые дебри теперь змеилась небольшая тропинка, луч солнца, бодро подпрыгивая, бежал по ней. Казалось, лес преобразился и окрасился в яркие краски. Они шли уже минут двадцать, как из-за дерева к ним вышел юноша в белых одеждах. Он был волшебно красив. Казалось, что и изумрудные отблески солнца в листве меркли по сравнению с зеленью его глаз. — Господин Цзинь, он ждёт вас, — юноша поклонился и подал жест следовать за ним. Только сейчас Мэн Яо обратил внимание на фарфоровую бледность юноши и на его плавные движения. Нет, не может так двигаться человек. И, словно в подтверждение его слов, отец кивнул куда-то под ноги. Мэн Яо опустил взгляд вниз и замер — земли юноша не касался, он плыл над ней. — Нам нужно поторопиться, — юноша не оборачивался. Мэн Яо отбросил все ненужные мысли и просто продолжил следовать за отцом и юношей. Через какое-то время они вышли из леса. Точнее не из леса, это была огромная поляна, в центре которой находился огромный чёрный лотос. — Я привёл их, господин, — юноша, сопровождающий их, поклонился цветку. Цветок не замедлил себя ждать, бутон опустился на землю и раскрылся. Тут Мэн Яо понял, что всё, что он видел в своей жизни, меркнет перед тем, кого явил раскрывшийся цветок. В раскрывшемся цветке сидел прекрасный молодой мужчина. Он обвёл всех застывшими серыми глазами и тряхнул головой. Взгляд его стал живым и весёлым, будто он сбросил последние остатки сна. — Глава Цзинь, вы выполнили своё обещание, — голос его был достаточно низким, что совсем не соответствовало его юному виду. — Я не мог не выполнить его, — отец склонился. — Конечно, такое выгодное обещание грех не выполнить. Верно, расчётливый мой Гуан Шань? Отец пропустил мимо ушей насмешку и повернулся к сыну: — Это мой сын. Мэн Яо, подойди. Мэн Яо подошёл и встал рядом с главой своего ордена. — Сын, как интересно, — юноша встал и направился в их сторону. Мэн Яо наконец смог его рассмотреть. Юноша оказался почти на голову выше него, даже выше отца. И прекрасным, словно закат. — Вэнь Нин, подойди, — юноша, что провожал их приблизился и встал рядом со своим господином. — Посмотри внимательно на этого ребёнка и скажи, что ты видишь. Мэн Яо стушевался от этих слов, но нашёл в себе силы улыбнуться и поклониться. — Мой господин, он прекрасно владеет собой, великолепный интриган… И он человек лишь на половину. — Ах, Гуан Шань, Гуан Шань… Когда ты говорил, что его мать была необычна, почему ты мне не сказал, что прельстился красотой нимфы? Наверное впервые на его памяти отец краснеет и отводит взгляд. Но Мэн Яо на это обращает мало внимания, он смотрит на прекрасного господина и с каждой секундой всё больше и больше влюбляется. — Я хочу служить вам, — вырывается само собой у Мэн Яо. — Так, дорогой мой, это в тебе говорит кровь матери, потом ты придёшь в себя и будешь жалеть! — Вэй Ин! Так для чего я его привёл?! — тихо напоминает о себе Цзинь Гуан Шань. — Ну явно не для того, чтобы он мне служил. — Мы же хотели заключить сделку, — начинает отец. — И заключим, но на других условиях. Я бы хотел, чтобы твой сын стал мне супругом. — А я говорил, что ты будешь счастливым человеком! — облегчённо смеётся Гуан Шань. — Ну что, зятёк, готов вручить мне руку и сердце своего сына, — Вэй Ин смеётся и кидает хитрые взгляды на Мэн Яо. — Я согласен, это очень выгодный брак, — быстро вставляет Мэн Яо, чтобы никто не передумал. — Ну что, слышал? Весь в тебя! Глава Цзинь кивает и ласково смотрит на сына — явно доволен. — Ладно, вам пора, как раз подумаете… — Вэй Ин даже не оглядывается идёт к цветку и через минуту пропадает в бутоне. Вэнь Нин кивает им, взмахивает рукой, и всё пространство заливает яркий свет. Когда вспышка пропадает, они втроём оказываются на краю леса. Вэнь Нин почтительно кланяется Мэн Яо и исчезает. — Ну что, идём. Скоро торжество. Мэн Яо кивает, всё ещё находясь в прострации. Как жаль, что он так мало времени провёл рядом с Вэй Ином.***
Торжество действительно великолепно. Но Мэн Яо скучно. Совсем не радуют поздравления, музыка и танцы. Уже ближе к концу в небе вспыхивают пурпурные огни, и прямо с небес спускается колесница. Всё смолкает. Из колесницы выходит Вэй Ин. Мэн Яо этого достаточно. Он снова обретает второе дыхание. Серые глаза встречаются с карими, в них только теплота и веселье. Цзинь Гуан Яо облегчённо выдыхает — похоже, что Вэй Ин абсолютно серьёзен в своих намерениях.