Старейшина Илина и Компания

Дождик прыщет, ветер свищет, Разогнал всех воробьев… Не пойти ли мне на лекцию «Любовь у муравьев»? (Саша Чёрный)

— Не переживай всё будет нормально, — Вэй Ин выдавил из себя улыбку и мягко похлопал по плечу Цзян Чэна. — Тебе легко говорить, — вздохнул брат и с тоской посмотрел на орудие своей казни. На краю стола зловеще отливала синевой «Божественная комедия». Позолоченные буквы смотрели не мигая с тёмной обложки, чуть ниже пылал профиль самого автора комедии. Книга отбрасывала длинную плоскую тень, пара ручек в священном трепете замерли около угла тени. — Почему? За что?! Вэй Ин перевёл взгляд на книгу и шёпотом, словно боясь, что его услышат, выдавил: — Как думаешь, кому из нас тяжелее? Цзян Чэн подскочил от этого вопроса и с раздражением уставился на брата: — Ты полный придурок! Пользуйся пока молодой! В Цзян Чэна полетела подушка, увернуться он не успел. — Ладно, ты меня отвлекаешь, ноги в руки и дёргай отсюда. Вэй Ин состроил обиженную мордашку и скрылся за дверью. Несчастный узник литературы тяжело вздохнул и осторожно приблизился к столу с «Божественной Комедией». Как же хотелось получить зачёт и забыть всё это… Вэй Ину везло несказанно, он вообще был везунчиком. Настоящий фаворит Фортуны. Несмотря на умение попадать в весьма интересные истории, никто не мог переплюнуть Вэй Ина в умение выходить из них победителем. Но потом его главным «конкурентом» стал Вэнь Чао. Вот кто действительно родился и в рубашке, и с серебряной ложкой во рту, и под счастливой звездой. Этот парень умел выкручиваться и был в этом настоящим мастером. Вэй Ин не был лентяем, он действительно учился и старался, но Вэнь Чао ничего этого не требовалось. Он был до крайности уверенным в себе. Братец неприязни к своему «конкуренту» не чувствовал совсем, ну, а Цзян Чэн не упускал возможности поссориться с однокурсником. И всегда проигрывал, потому что Вэнь Чао был мастером своего дела. Самым сильным ударом для Цзян Чэна стало то, что его брат нашёл себе друга в его идейном враге. Получилась весьма абсурдная ситуация, но Вэй Ина всё устраивало. Юноши дружили, хорошо общались — образовали дуэт счастливчиков, пока неожиданно Вэй Ину не стала оказывать знаки внимания преподавательница. Цзян Чэн бы сказал, что это было весьма ожидаемо — Вэй Ин с упоением погрузился в мир литературы и действительно интересовался предметом. Преподаватели любят, когда в студентах появляется огонёк фанатизма по их предмету. Да и сам Вэй Ин не подкачал. Начитанный студент просто заваливал молодую преподавательницу вопросами. Та млела и таяла под очаровательной улыбкой высокого молодого и красивого мужчины. На лекциях всё внимание уделялось только ему, они увлечённо обсуждали произведения на перерывах, и проблем с предметом у Вэй Ина не было. Все видели это, и никому это нужно не было. Но был Вэнь Чао, который оказался тем ещё ревнивцем. Его выводил из себя тот факт, что внимание Вэй Ина может принадлежать кому-то ещё, ну кроме его брата конечно (это было меньшее зло, с которым приходилось мириться). Молодую преподавательницу он просто тайно ненавидел, всячески показывая ей своё пренебрежение. Несчастная не знала куда деваться от злого взгляда студента и странных намёков. Вэй Ин же ничего не видел. Ну или не понимал. Ситуация накалялась — семестр подходил к концу, и Вэнь Чао всё чаще выходил из себя. Первым не выдержал Цзян Чэн и, несмотря на всё своё отвращение к другу Вэй Ина, разъяснил братцу природу отношений Вэнь Чао. На это он потратил целых полчаса, а ведь ему надо было написать конспект по «Божественной Комедии». Вэй Ин жертву оценил, напомнил брату про конспект и удалился искать Вэнь Чао. Как именно проходил разговор двух друзей Цзян Чэну так и не удалось выяснить. Так же под вопросом оставалось место, где ночевал Вэй Ин, так как домой тот так и не вернулся. Правда, на следующее утро сонный Цзян Чэн наткнулся на целующихся под лестницей парней, подозрительно похожих на Вэй Ина и Вэнь Чао, но мужественно решил, что это лишь его больное воображение, и пить настойку валерианы натощак не стоит.