Потерянная

***

Нет, я не кошка.

      «Никому ни до кого нет дела — это я уже проверила тысячу раз на себе. И сейчас мне остаётся только подтверждать когда-то случайно сказанную догадку. Я помню мою первую улыбку, которую он вызвал. У него это получается, как по щелчку, даже если он скажет: «Эй, харе ныть, давай, натяни свою лыбу на рожу!» — звучит так грубо, но я бы послушала его. Меня внезапно бы одарил приступ смеха, я бы стала возмущаться на его поведение, даже ответила бы также: «А нормально поддержать не можешь? Обязательно так невоспитанно себя вести?» — но я бы всё равно где-то глубоко внутри себя мысленно ликовала даже такому вниманию с его стороны. Мне достаточно того, что он заметил мои слёзы, обиду, отверженность и потерянность в этом мире, в этой жизни. Мне сложно назвать всё то, что хочу, но я никогда не шла ни у кого на поводу, а с ним я чувствую себя прирученной кошкой. Если вспомнить историю, то собак приручили люди, иначе говоря, для своей выгоды. А кошки почуяли сладкую жизнь и решили устроить её себе: они сами приручились к людям. Их контракт был наподобие: вы нам тепло, уют и вкусную еду, а мы избавляем вас от «прелестей» друзей наших меньших. И человек согласился. Он и не заметил как привязался к этим пушистым и наглым существам. Его глаза были заполнены любовью к ним. Прошло время, а кошки до сих пор живут параллельной жизнью вместе с людьми. Почему так, когда собака следует за хозяином и его судьбой? Потому что кошки сами себя приручили и их не интересует чужая жизнь. Они сами по себе, видимо, как и я. Мы с ним, как собака или человек с кошкой. Только в этой системе произошёл сбой: обычно собаки идут на контакт с кошкой или же человек, а кошачьим всё равно на их знаки внимания, только здесь, почему-то именно мне интересна их жизнь. Могу ли я считать себя настоящей кошкой? Или я и к ним не отношусь? Есть ли животное, которое сможет описать все мои чувства, действия и реакцию только по одному виду?» — прозвенел звонок, значит, мысли навсегда оставили свой след на бумаги, а ей уже пора на урок.

***

Мой рот зашит.

      «Всегда задавалась вопросом: «А сможет ли человек передать свои чувства с зашитым ртом?» — глупо и никак нельзя проверить это в жизни. Мы обязательно будем говорить, общаться, а чтобы построить отношения нам нужно задавать постоянные вопросы, интересоваться предпочтениями друг друга и просто наслаждаться голосом. Многим, например, таким же, как и я, сложно высказать все эмоции, скопившиеся в душе. Мы предпочитаем наблюдать, подмечать какие-либо детали в интересующем нас человеке. Одним словом: мы сталкеры. Это плохо или хорошо? Не думаю… Важно уметь высказаться, важно слышать чужой голос, но такой родной для тебя. Со временем, даже если этот человек тебя неописуемо бесит, ты начинаешь думать что чего-то не хватает, а именно, его голоса, который отдаётся в твоих ушах. Этот тембр ты уже ни с каким другим не спутаешь, ты знаешь его хозяина. А если ты знаешь кому он принадлежит, и этот звук тебе нравится, стоит ли считать, что стала прирученной? Чувствуешь ли ты, что этот человек стал твоим хозяином? Но голос же не твой, зачем по нему так «улетать»? Чёрт, остаётся только гадать… А спросить не могу — мой рот зашит. Я не могу выразить свои чувства, но я приручена… Я знаю такое выражение как: «Я люблю тебя», — но его так сложно произнести. Оно никак не может вылезти из моего рта. Мне стыдно признавать свою зависимость от него. Он моя поддержка и правая рука, хотя в последнее время его поведение и отношение ко мне желает быть лучше. Может на него так действует Рамиро? Или я ошиблась в нём? Не знаю, а спросить я не могу — мой рот будто заш…» — блондинка подогнула обложку тетради, чтобы надоедливая соседка по парте в неё не заглядывала.       «Какая же она настырная! Бесишь ты уже!» — возмущалась она мысленно.       — Чего смотришь? — выражение случайно вырвалось из рта Менсфолд, и она грозно посмотрела на соседушку. Блондинка не первый раз замечает, как рыжая бросает кроткие взгляды на неё или тетрадь.       — О чём пишешь? — улыбаясь спросила девушка.       — Не твоё дело, — грубо ответила Эмилия.       — Ну что же ты? — «загрустила» выскочка и поджала губу.       — Что я? Тебя не учили, что подглядывать плохо?! — довольно громко заявила блондинка.       — Тише ты, учитель литературы не любит, когда на его уроках шушукаются.       — Мне плевать. Просто не пялься на меня, как на кусок хлеба. — Менсфолд закатила глаза и «уткнулась» в тетрадь, пытаясь продолжить начатое.       — Ты могла была не садиться со мной, — возмутилась рыжая.       — Слушай, я в этом классе учусь одиннадцать лет и до сих пор не знаю кого как зовут. У меня нет постоянного места в классе, я от одной парты спокойно могу перейти к другой. В класс я всегда буквально «залетаю» и сажусь на первое свободное место, до момента пока ты не начала пялиться в мою тетрадь, я даже не думала, что сижу с кем-то. Иными словами, отвернись и слушай лекцию дальше, не беси меня, — как можно тише выговорилась светловолосая.       — Ух, какие мы грубые…       — Это я ещё спокойна, — огрызнулась Эмилия.       — А я вот знаю как тебя зовут, потому что ты часто садишься со мной, — улыбаясь продолжила рыжая.       — Молодец, можешь забыть его.       — Ну Эмилия, почему ты такая дерзкая? А, можно я тоже попробую быть, как ты?       — Зачем?       — За тобой все парни нашего класса охотятся, а Дрепп даже не смотрит на меня, — обиженно произнесла соседка.       — Пф, бегать ещё за парнями, ага, конечно, — ухмыльнувшись сказала Менсфолд, — да и по тебе не скажешь, что ты из грубиянок, только за эти пару минут ты уже успела показать свой оптимизм.       — Я? Ну с Луной же ты дружишь, а мы чем-то схожи характерами…       — Стоп, ты следишь за мной?       — Нет, то есть да, но…       — Но? — блондинка презренно оглядела девушку.       — Научи меня быть такой же, как ты, — собравшись с мыслями выкинула рыжая.       — Неужели парня так хочется? — со смешком сказала Эмилия, закрыв тетрадь. Разговор переходит в более интересное русло.       — Ну ты только посмотри на Дреппа, — влюблённо пропела девушка и указала на третью парту, — он шикарен: его спина, одежда, ты сейчас не видишь его лица, но поверь, оно у не… — начала расхваливать его она, пока не услышала грозное:       — Всё, прекрати! Иначе меня сейчас стошнит!       — Прости… — шёпотом произнесла рыжуля и потянула руку ко рту.       — И да, можешь уже сейчас отучаться от этой привычки а-ля «милашка-очаровашка-руку-в-рот-как-медведь-палец». Только этот жест уже глаза режет.       — Хорошо, — собеседница в спешке убрала руку под парту, — так ты научишь меня дерзости? Ему не нравятся такие, как я сейчас…       Эмилия закатила глаза.       — Знаешь кого ты мне напоминаешь? Вовсе не Луну, а наглую лисицу.       — Почему? Из-за цвета волос, да?       — Нет, ты пытаешься мною воспользоваться. — Менсфолд прищурила глаза и щёлкнула ручкой.       — Нет, нет, правда… Просто Дрепп ни один раз намекал, что ему нравятся плохие девочки, как ты…а я…       — Хм, хорошо, но какая моя выгода с этого плана?       — Дружба…       — Не взаимовыгодно, удачи. — Эмилия закинула тетрадь в портфель и пошла на выход из класса.       — Сеньорита Менсфолд, вас не учили, что без разрешения учителя класс во время урока покидать нельзя?! — возмутился мужчина такому поведению.       — Нет, — кратко ответила светловолосая и закрыла дверь кабинета.

***

Слова — ничто иное, как оружие.

      «Я всегда удивлялась тому, как слова могут ранить человека. Почему я выразилась: «Мой рот будто зашит?» — я всего лишь не хочу ранить близких мне людей. Когда-то мои глаза наткнулись на хорошее высказывание:

«Какое слово скажешь, такое в ответ и услышишь».

Гомер.

      Сколько бы я не смотрела, то всегда оно подтверждалось. Хороший пример — это разговор с ним. Он всегда относится ко мне, как к должному от него. Он смог приручить меня, заставить что-либо изменить в себе, но он никогда не выражал своих чувств нормальными словами.

Слово — нечто большее, чем простой знак или символ. Это магнит! Оно наполнено идеей, которую оно выражает. Оно живо силой этой идеи. Следовательно, постоянное использование слов, содержащих в себе идею ошибки, отрицания, разрушения, поддерживает идею ошибки, отрицания и разрушения в вашем и чужом сознании. Своими словами мы часто поддерживаем и сохраняем те условия, которые хотим преодолеть.

Роберт Энтони.

      Он магнит. Только одной стороны он то притягивает меня, то отталкивает. В последнее время я чувствую, как мы отдаляемся друг от друга. Он стал ржавым магнитом. Испортился. А я продолжаю следить за его словами… Глупая.

Любое слово, даже, казалось бы, самое ценное, и то рискует превратиться в истертый шаблон, не вызывающий ни малейших эмоций, если его станут применять слишком часто и притом механически.

К.И. Чуковский.

      Не хочу разочаровываться в нём, в своём «идеале», который я уже просто мысленно пытаюсь поддержать. Но его слова отдаляют меня всё больше и больше. Я хочу его перевоспитать, вернуть на тот путь, который мы начали вместе, но ему интересен путь Отречённого. Разве так используют шанс?

Слово — великое оружие жизни.

Ключевский В

      А разве не так? Ведь именно слова могут ранить, истерзать душу человека. Одно неправильно сказанное слово в неподходящий момент — и твоё сердце будто кинжал пронзает. Ты начинаешь истекать кровью и задыхаться, казалось бы, что жизнь остановилась. Любое слово может убить, стоит только его услышать от близкого человека… Почему же все используют какие-то там взрывчатки, бомбы, когда есть более выгодное средство: сказал нецензурное слово и так оскорбил человека… А, так это действительно первый этап, а потом уже война идёт в дело…»

Раненная сила.

      «Чёрт, я ранена его грубыми словами, но не хочу бросать его, как лист отпавший от дерева. На моё место он с лёгкостью найдёт другую, таких же зелёных, даже красных, жёлтых и оранжевых, а я… а я сгнию… и никому не будет дела…

Сильнее тот, кто первый.

Гораций (Квинт Гораций Флакк)

      И это — я. А бывшие Отречённые так просто не сдаются… Это дерево моё.

В движении сила растет и набирает мощь.

Вергилий Марон Публий

Сильный человек не боится врагов, зато боится друзей. Повергая одним ударом врага, он не чувствует никакого огорчения, но невольно ранить друга боится, как женщина. Слабый не боится друзей, зато боится врагов. И поэтому в каждом видит врага.

Рюноскэ Акутагава

      Лишь сила движет мною… Я не хочу сдаваться, я хочу распороть рот и признаться, но… он слабый человек, почему любовь такая неуправляемая?»

Я не такая.

      «Самое приятное в жизни — это видеть как кто-то даёт тебе шанс. Они видят в тебе не ту, кого ты привыкла показывать. А ты задумываешься и соглашаешься… И настаёт новая эра тебя. Я часто вспоминаю случай, изменивший мою жизнь…  — Валенте значит… А ты случаем не новенькая ли? — снова спросила её блондинка.       Кто бы мог подумать, что моим счастливым случаем станет именно она… — И то, что если эту запись кто-то найдёт, то вас могут посадить! А вы несовершеннолетние! Вас это не пугает?! — крикнула шатенка и показала на телефон, который светился в кармане Нико.       Если бы я знала Луну до этого, то ни за что бы не поверила, что такая вечно рассеянная шатенка окажется такой глазастой… — Нет-нет, на такое я не способна! Просто один раз, когда мама приготовила печеньки, то мне она их брать не разрешила, а я взяла. Как сказали родители, мои глаза были огроменные, когда я заметила их при поедании, — рассказала им свою историю Луна и слегка засмеялась. — Ты сейчас из-за своей маленькой никчёмной истории, смогла понять нас? — Эмилия была удивлена. На эти слова Лунита просто кивнула.       Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать… — Ты расскажешь это своим дружкам, да?! — грустным, но в тоже время злым голосом спросила её Эмилия.       Уже тогда я показала ей себя настоящую… — Везёт тебе… Я вот не могу сказать так о своих, — сказала Эмилия и посмотрела на землю.       А потом она распахивает свой руки и… обнимает меня…

Два человека одинаковой комплекции дрались бы недолго, если бы сила одного превозмогла силу другого.

Козьма Прутков

      Она сильнее… и уже тогда я почувствовала приручение…

Самое неприятное чувство — это чувство собственного бессилия.

Томас Карлейль

      До того момента, пока этот человек не начинает тебя учить и делиться своей силой с тобой…

В дружбе надо учиться быть человеком. И хотя никто не застрахован от ошибок, главное — уметь их замечать в себе.

»

Обманчивая маска.

      «У всех она присутствует… Только, например, такие как я, долго держать её не смогут. Лицо потеет и приходиться откладывать маску от лица, показывая всем настоящий образ тебя. Всегда любила тех людей, которые умели их замечать… И даже он умеет, почему он читает меня, как открытую книгу? Быть может, он видит моё внимание к нему, а я нет? И поэтому он считает меня такой навязчивой? Почему ты не признаешься мне, не снимешь свою маску, когда я открываю своё лицо? Ржавый ты, магнит…»

Хотя…я обожаю.

      «Откровенно говоря, я люблю тебя бесить… Мне нравится, то как ты злишься и иногда готов убить меня… Почему мы не можем распороть свои рты и иметь нормальные отношения? А не а-ля «никакаянепара — недодрузья — перевраги»… — Эй, ты что творишь?! — крикнул брюнет, выглядывая из разбитого окна. — Я в дверь стучала, — ответила ему девушка. — Это по-твоему дверь?! — возмущался парень. — Это вторая дверь, первую кто-то не открывал, — спокойно сказала Эмилия. — Спасибо, что первая дверь целой оказалась! — съязвил Бенисио. — Всегда пожалуйста! — таким же тоном ответила Менсфолд и поклонилась в пояс.       Я люблю твой сарказм и вечное недовольство… — И я тут причём? — Ты единственный, кому я могу высказаться…       Ты не такой… и я это знаю… — Да я сама серьёзность, — изобразил свой протест Бенисио. — Я вижу, — скрестила руки на груди девушка.       Не могу не сказать, что ты умеешь меня рассмешить… Он ещё в команде Отречённых был для неё правой рукой, опорой, тот, кто поддерживал её, читал лекции своим вечно недовольным голосом, из-за которых девушка просто смеялась, но именно это заставляло её улыбаться. И даже сейчас он шёл весь съежившись, иногда что-то бубня себе под нос, но Бенисио её слушал. Единственный, кто умел это делать.       Спасибо… Бенисио… — Менсфолд, пошли уже, — буркнул Бенисио, закатив глаза. — А ты меня ждёшь? А, тогда можешь идти, — затупила Эмилия.       Чёрт, как же я хотела тогда бежать за тобой, но… моя маска была на мне… — Не дадут звонок! — стояла на своём Эмилия. — Дадут, вокруг Луны не крутится вся Вселенная, — утверждал на своём Бенисио. — Восемь минут до звонка, — послышалось откуда-то. — Что и следовало доказать! Никто твою Валенте дожидаться не будет, она не звезда какая-то, — ухмыльнулся Бенисио. Блондинка прикусила губу, он в какой-то степени был прав.       Я бы всегда с тобой соглашалась, только переступи наконец свою гордыню… Давай будет на ровне? — Не кипятись, что случилось то?! — таким же тоном ответил ей Бенисио. — У вас двоих по три двойки стояло бы, но какая-то умная Эмилия, которая прикрывает балбесов, как всегда выкрутилась на этой чёртовой алгебре! — возмущалась блондинка.       Хоть бы сказал такое долгожданное: «Спасибо»… И я бы закатив глаза, сказала как я тебя ненавижу, а за спиной бы скрестила пальцы… — Ну спасибо, довольна? — выдавил из себя Бонопарт, засунув руки в карманы штанов.       Ах, да, но добавил бы хоть щепотку искренности… Я же старала…»       — Эй, чё пишешь, стерва? — до боли знакомый голос сейчас её отвлёк.       — Повежливее нельзя? — огрызнулась Эмилия и закрыла тетрадь. — Что надо?       — Как грубо!       — Вся в тебя! Хотя, знаешь, после того как мы опять разосрались на позапрошлой перемене, я уже никогда в жизни к тебе подходить не хотела. И тут, пожалуйста, Бенисио собственной персоны. Хм, что же я сделала такого, что сам Бонопарт решил первый подойти к кому-то. — смешок то ли отвращения, то ли а-ля «не верю, что он искал меня» вырвался из рта девушки.       — Эй, Бенисио, почему вы опять не пришли на сборы компашки? — блондинка подошла к двум парням, которые курили сигареты, — и когда вы курить вдруг стали?       — Когда ты начала нас доставать, — ответил брюнет.       — Хм, я могу и не подходить, тогда вы сами по себе сгниёте.       — Отвянь, Менсфолд! — крикнул Бенисио.       — Задрала уже портить всё, — поддержал его Рамиро.       — Хм, чему же я опять помешала? Сигареты вы и со мной докурить можете.       — Блять, вот видишь ту фиолетоволосую, а рядом её красноволосую подругу? Ты нам только что сладкое обломала! — взбесился Бонопарт.       — Кстати, курение вредит именно тому, — как ни в чём не бывало ответила Эмилия, улыбаясь своей нахальной улыбкой.       — Чёрт, бесишь, свали.       — Я могу уйти и больше не докучать вам, если выберете этот путь жизни. Но могу остаться и заставить измениться.       — Блять, проваливай, Джесси и Мира пошли куда-то…       Эмилия даже не ответила, просто ушла. Плевать, если он смотрит на другие листья, смысл пытаться взобраться обратно на дерево?       — Ты как всегда, Менсфолд, — ухмыльнулся Бенисио.       — Вы же не хотели меня видеть, я вам такой улов сорвала, что же ты сейчас прибежал? Они отказали что ли?       — Да, блять.       — Иди ищи новых, удачи. — Светловолосая хотела встать с подоконника, как брюнет положил свою руку на плечо девушки, она села обратно.       — Чего ещё?       — Хули ты постоянно бегаешь за мной?       — В данной ситуации за мной бегаешь ты.       — Не переводи тему, Менсфолд.       — А почему ты меня постоянно по фамилии называешь? Имя моё забыл? Конечно, у тебя же целая очередь из как их там… из Джесси всяких.       — Блять, не беси. Я вообще хотел попросить тебя на алгебре прикрыть!       — Тебя или с Рамиро?       — Обоих.       — Хм, какая моя выгода с этого?       — Блять, ты знала, что ты лиса во плоти?!       — Лиса?       — Л-и-с-а — это животное такое, — по буквам повторил Бенисио.       — И почему же именно лиса?       — Ты блять везде свою выгоду ищешь. Хочешь шоколадку куплю что ли? Или не знаю, думай быстрее, я опаздываю!       — Куда?       — Представляешь, подружечка, я познакомилась с одной девушкой, её зовут Клара и сейчас мы пойдём с ней изучать литературу, там всякие стишочки, лепясточки и авторов всяких, Чехов там. Вообщем, подружечка, я спешу, поэтому покасики, — парировал парень писклявым голоском.       — Браво, ты на актёра идёшь? — с покер фейсным лицом произнесла блондинка.       — Блять, Эмилия!       — Ой, ты моё имя вспомнил, — крикнула Менсфолд.       — Реще соображай. — Бенисио посмотрел на выдуманные часы на руке.       — Я подумаю над твоим предложением.       — Менсфолд!       — Что? Я же сказала, что подумаю о своей награде, — ухмыльнувшись закончила светловолосая.       — Блять, ну спасибо! — парень уже хотел уходить, как наконец заметил тетрадь в руках у девушки.       — Всегда пожалуйста.       — Стоп, ты чё пишешь?       — Не твоё собачье дело.       — Ты меня знаешь, — улыбнулся Бонопарт, — увижу — возьму.       — Надейся! — крикнула она уже вслед довольному парню, который подходил к лестнице.

А я, оказывается, лиса.

      «Отлично, я нашла своё тотемное животное. А благодаря кому? Хм, смеш…»       — Эмилия! Вот ты где!       — Что ещё? — Менсфолд закатила глаза при виде той рыжей выскочки, которая чуть ли не бежала к ней.       — Ты бы знала как разозлился учитель… А я искала тебя всю перемену, почему ты ушла? — она присела на лавочку, рядом с окном. — Кстати, не сидела бы ты на подоконнике, одно неверное действие и ты можешь упасть, а это третий э…       — Не учи меня, как тебя там!       — Я Ритта или Маргаритта, — улыбнувшись ответила та.       — Отлично, Ритта, не могла бы ты покинуть мои хоромы? — до жути мило старалась выговорить девушка.       — Эмилия, пожалуйста…       — Назови мою выгоду и помогу.       — Я правда не знаю, что тебе предложить…       «Сильнее тот, кто первый…» — совесть иногда даёт о себе знать. Не зря же она читает книжки…       Менсфолд посмотрела на Ритту, которая покусывала нижнюю губу и теребила подол юбки, смотря в пол, у неё такая же проблема — неразделённая любовь к одному индивиду. «Делая добро — ты показываешь свою силу…»       «Я же сильная в конце концов!» — похвалила себя светловолосая.       — Ладно, помогу, — тяжело вздохнув, согласилась Эмилия после минуты тишины.       — Правда?! Спасибо! — крикнула рыжая и набросилась на блондинку с объятиями.       — Всегда пожалуйста… — тихо, едва слышно произнесла она и неуверенно обхватила «ученицу».

***