***
К счастью, когда новенькая приступила к одомашниванию своего уголка, дурное настроение быстро испарилось, вытесненное тёплыми воспоминаниями. Из чемодана одна за другой появлялись и находили себе место на столе, тумбе и в шкафу личные вещи ученицы. Через несколько минут над кроватью висела парочка наспех сложенных в сумку и потому помявшихся плакатов любимой музыкальной группы, а рабочий стол украшала россыпь маленьких самодельных белых цветочков, приклеенных при помощи двустороннего скотча. Ло также разместила несколько стикеров размером со спичечный коробок на дверцу своего скучного деревянного шкафа. Как последний штрих, на прикроватную тумбочку с осторожностью и трепетом была поставлена дугообразная стеклянная сдвоенная рамка с фотографиями. Первая из них выглядела слегка потёртой в уголках и по краям. На ней были изображены родители девочки и дядя Фабиан в молодости. На второй фотографии красовался молодой парень, одногодка Лорены, состроивший "свиную" рожицу. Этот кривляющийся мальчик с изображения – никто иной, как Алонсо, главный шут класса, частью которого ещё этой весной была Лорена, и в свободное время её лучший друг. Не будет преувеличением сказать, что за последние пять лет Алонсо успел стать частью семьи Маркес, и до самого порога своего нового учебного заведения девушка не могла представить себе, как это, не видеться с ним каждый день в школе и в их "тайном" убежище на заднем дворе его частного домика, не быть частью его очередной проделки. Как тогда, когда они, не сказав никому из родителей, решили завести питомца и прятали у неё под кроватью коробку с толстой белой мышью, купленной в зоомагазине неподалеку (деньги были скоплены совместными усилиями путём месячной экономии на школьных обедах). На второй же день новый постоялец прогрыз картон и решил познакомиться со старшими Маркесами. Крику тогда было много, и, как только беглеца поймали, Лорену чуть не выгнали из дома вместе с несчастным и напуганным веником грызуном. Воспоминания из детства вызвали в девушке непроизвольную улыбку. Так как кроме них самих других детей в их семьях не было, они стали друг другу названными братом и сестрой. Представить школьную жизнь без лучшего друга – да ещё и в сотнях километрах от него – было действительно сложно, но только пока девушка не оказалась здесь. Теперь же даже вчерашний день в родной Кастуэре казался частью прошлой жизни, в то время как новая рождалась у неё на глазах прямо здесь, в "Святой Марии". Наконец после дороги и довольно-таки изматывающих происшествий Маркес, всё ещё размышляя о том, что же для неё готовит грядущий учебный год, плюхнулась на аккуратно заправленную кровать, оценивая её комфортность. «Ну, по шкале от единицы до десяти, это твёрдая восьмёрка.» Удовлетворённо поерзав и обведя комнату незаинтересованным взглядом, Лорена погрузилась в раздумья. Глаза замерли на фото юноши. Переезд. Этим словом сказано многое. Те, кому доводилось пережить такое, знают все острые углы этого события, для Ло же они только начали показываться из-под пласта эйфорического чувства наслаждения переменами, новыми лицами и, о Боже, первой встречей с соулмейтом. Первым и самым значительным недостатком, который ощутила на своей шкуре Лора, являлось расстояние между тобой и близкими людьми, которого, увы, никак не избежать при смене места жительства. Конечно, в родном городке Кастуэра у неё были друзья, которыми она сильно дорожила и которых не хотела покидать по прихоти родителей. Именно по прихоти, потому что на самом деле саму Лорену ни капли не интересовала школа для "золотых" детишек. Она ненавидела излишний пафос слащавых папенькиных дочек и придурковатых маменькиных сынков, но больше, чем это, её раздражало такое отношение к вере, как в этой школе. Все те кипенно-белые морали, правила, запреты, после обличения в которые вера превращается в религию, никогда бы не коснулись Лорены, не будь она дочерью своих родителей. Мама и папа всегда считали религию высшей благодетелью, и Ло просто приходилось быть частью обрядов и ритуалов, что казались бессмыслицей. Всё это – напускная религиозность, которая на деле имела мало общего с настоящей верой. Взять хоть богатеньких подростков, учащихся здесь. Ни для кого не секрет, что они не отличались нравственностью. Единственная разница между этим заведением и обычной испанской школой – размер ценника на обучение, а также количество и качество алкоголя и наркотиков, которыми упарывались детишки в перерывах между молитвамии. Именно так, утром твои руки сложены в молитве, а бесстыжие глаза обращены к Богу; вечером же их белки краснеют от очередного выкуренного за углом косяка. Звучит грубо? Зато правдиво. Возможно это из-за высокого качества образования и престижа заведения, но, как бы то ни было, родители решили, что погружение в агрессивно-религиозную среду и общество таких вот девушек и юношей пойдёт на пользу дочери. И пусть такой подход Лорену не устраивал, противиться родительской воле она не имела права. Всё-таки они все свои силы вкладывали в воспитание дочери и делали для неё неоценимо многое. Чего родителям стоило только наступить на горло своей гордости и обратиться к Фабиану. Хоть они и не были идеальными, ограничивали во многом, Лорена любила своих маму и папу. В первую очередь именно ради них она отказалась от своей прошлой жизни и приехала сюда. И теперь Маркес точно была уверена, что приняла верное решение. Сама вселенная направила её в "Святую Марию". Все обстоятельства сложились именно таким образом, что Лора столкнулась со своим соулмейтом. Разве это не сама судьба свела их, как и положено родственным душам? «Точно! Нужно рассказать родителям о том, что я видела цвета сегодня! И Алонсо тоже. Вот уж он обзавидуется...» Хихикнув, девушка вскочила и схватилась за телефон. Её волнение подогревались тем, что никому из её знакомых, будь то члены семьи, друзья или знакомые, не повезло так, как ей. Найти истинного в таком раннем возрасте, кто бы мог подумать! Лорена взволнованно принялась листать список контактов. «Сначала маме? Или папе? Или... — она засомневалась и опустила руку с телефоном, уставившись перед собой. – Или лучше подождать? Как же они все удивятся, если я однажды просто познакомлю их с Бернардо и поставлю перед тем фактом, что уже вместе со своим соулмейтом и вижу все цвета? Ха-ха, мне уже не терпится увидеть их изумлённые лица!» Маркес заблокировала мобильник и прижала его к груди с мечтательной улыбкой. Придётся хорошенько набраться терпения, но она была готова к этому. Ну, в самом деле, разве это ожидание что-либо значит? Сегодня или завтра, или через неделю – всё равно! Судьба уже свела их вместе. Поздно ещё не было, но мягкая кровать не желала отпускать измотанную девушку их своих объятий. Не смея противиться, Лорена решила дать себе отдохнуть минуту-другую и по привычке полезла проверить соц.сети. – Чёрт, сети нет. Лора вытянула руку со смартфоном и проводила им в воздухе, в надежде хоть на одно деление. Ничего. Телефон полетел на тумбочку. Матрац издал скрип, когда школьница перевернулась на бок и свесила руку с края кровати. Через открытое окно слышались голоса прогуливающейся группы школьников, чей-то звонкий смех и шелест густой листвы дуба, расположенного достаточно близко к зданию, чтобы ковырять корнями его фундамент. «Здесь так спокойно... Но ещё рано спать.» Решив использовать затишье с пользой, она поднялась, прошла к окну и прикрыла его, чтобы не отвлекаться на звуки на улице, после чего уселась за стол корпеть над пресловутым докладом. За учёбой время пролетело быстро.***
Тем вечером глухой стук раздался по комнате утомлённой учёбой девушки. По ту сторону двери ожидал ответа Лорены её беспокоящийся дядя. Естественно, что он переживал, так как девушка не пришла на ужин и, как ответственный за неё, Фабиан должен был узнать, не случилось ли что-то у племянницы. Поэтому сейчас дверь была бесцеремонно открыта, хотя никто не давал разрешения входить. Картина, представшая перед мужчиной, умиляла своей невинностью: комнату освещал лишь свет настольной лампы, рядом с которой небрежно были раскиданы разные книги, листочки и канцелярские принадлежности. Венец ученического беспорядка – светлая макушка Лоры, удобно расположившаяся прямо на столе среди этого бардака. «Наверняка вымоталась из-за переезда», – подумал секретарь. Оставить так девушку он не мог, поэтому дядя с особой осторожностью протиснул одну ладонь под колени племянницы, а другую под её тонкую спину так, чтобы было удобно подхватить девочку на руки и перенести на кровать. Совсем как это бывало в детстве, когда Маркес встречались вместе и порой засиживались до поздней ночи, разве что любимая племянница сильно подросла с того времени. Её лицо выражало безмятежность и имело то же выражение, что и годы назад. Лишь его чуть более взрослые черты напоминали о том времени, когда их семья ещё могла таковой называться. Теперь же расстояние между родственниками увеличивалось с каждым годом всё больше. Фабиан уже с трудом мог припомнить, когда они в последний раз нормально общались. Несмотря на то, что каждый приём пищи очень важен, а, следовательно, обязателен, для растущего организма, мужчина решил, что отдых его племяннице сейчас необходим больше, чем что-либо ещё. Именно поэтому он укрыл девочку пуховым одеялом и прибрал немного на рабочем столе, в процессе уборки пробежавшись по содержанию её доклада. Приятно было видеть, что его девочка так усердно занимается. Пока мужчина закрывал все книги, его острый взгляд зацепился за стеклянную рамку с фотографиями. Как же ему было радостно и в то же время очень тягостно смотреть на фото. Оно заставило ностальгировать по временам, когда у него не было ничего ближе и дороже братской дружбы. Но это время так или иначе прошло. Не желая сильно ударяться в воспоминания, Маркес выключил светильник, дабы лиц на фотокарточке не было видно. Правда было слишком поздно, перед глазами упорно стояло изображение, а колесо сожалений дало оборот. С самого своего рождения Фабиан был очень привязан к брату и ему всегда казалось, что ничто не способно разлучить и разобщить их. Вот только он ошибся. На деле оказалось достаточно одной серьёзной ссоры, чтобы разорвать эту родственную связь. И ведь надо же было им обоим быть такими несдержанными в том разговоре... Со временем младший брат остывал к причине их разногласий, чего не скажешь про Амадо, отца Лоры. Даже после вынужденного примирения они не смогли вернуть те добрые отношения, что были прежде. От этого страдали не только братья, но и дочь Амадо, ведь её лишили близкого человека, который всегда был и до сих пор является для неё авторитетом. Ковыряние в прошлом и в своих чувствах не доставляло Фабиану ни капли положительных эмоций. Скорее всего, именно поэтому он отдалился от обыденной мирской жизни и решил посвятить себя работе и вере, в которых находил утешение и в которые мог погрузиться с головой. Когда он получил письмо от старшего брата с просьбой о помощи с местом в данном учебном заведении для Ло, Маркес оказался в растерянности и совершенно не знал, как себя чувствовать. Фабиан одновременно был рад возможности увидеться с племянницей, с дорогим братом, но также и огорчён тем, что у того не хватило смелости или тёплых чувств к нему, чтобы обсудить это при личной встрече. Они так и не поговорили. Оставленная позади дверь с номером «27», издала негромкий хлопок. Переезд Лорены подарил секретарю надежду на примирение с братом. Конечно, теперь его привычный ритм жизни немного изменится, но оно явно стоило того. Фабиан был уверен, что сможет общаться с племянницей, заботиться о ней и всё так же преданно исполнять все свои обыденные обязанности. Наконец у него появилась возможность наладить отношения с ближайшими для себя людьми, своей семьёй, и он не собирался её отпускать. Поправив свой галстук, мужчина развернулся, чтобы покинуть женское крыло, но его взгляд неожиданно наткнулся на молодую девушку, одиноко стоявшую посреди коридора. Секретарь не ожидал никого встретить как по пути сюда, так и обратно, ведь в это время все школьники обязаны быть в столовой на ужине, но эта ученица, похоже, только вышла из душевой, о чём свидетельствовали спадающие на худые плечи мокрые волосы. Судя по удивлённому взгляду, она также не ожидала никого здесь встретить. – Сеньорита, ужин уже начался. Вам стоит показаться на нём, – строго проговорил Фабиан, смотря ровно перед собой. – Если Вы не желаете проблем. – Je demande pardon, прошу прощения. Я не ожидала, что это займёт столько времени, – спешно извинилась девушка из-за волнения сперва по-французски, но тут же исправилась. Она стояла, поджав губы и взволнованно перебирая пряди длинных волос руками, но не спешила уходить с дороги. Ученица продолжила с явным акцентом. – Но зачем ты здесь? Фабиан вздохнул, проигнорировав неформальное обращение, которое даже кто-нибудь менее педантичный посчитал бы чересчур грубым тоном, и, не обращая внимания на девушку, двинулся к лестнице. Когда секретарь проходил мимо, та всё же отступила к стене, провожая его любопытным взглядом, пока тёмная фигура Фабиана не скрылась за поворотом.