some kind of crap

— Ты это несерьёзно, — голос Юнги звучит где-то на грани неверия. Ещё пару часов назад энтузиазм Чонгука ему казался забавным и прикольным, но теперь подобное поведение напарника начинает настораживать. Юнги присаживается на краешек стола коллеги и дожидается, пока Чонгук обратит на него внимание. Тот отлипает от монитора только через несколько минут (которые кажутся бесконечностью). — Хён, ты не понимаешь, — Чонгук нервно постукивает кончиками пальцев по клавишам. — Это не было притворством. Этот медиум действительно знал, о чём он говорит. Такое нельзя просто взять и придумать. Он даже назвал имя. Юнги смотрит на Чонгука несколько секунд как на умалишённого, прежде чем повторяет недавно изложенный рассказ напарника. — По-твоему, наша пропавшая девушка, Чхве Шиён, была убита водителем красного пикапа и потом зарыта в лесу около заброшенной стройки? Потому что тебе так сказал экстрасенс? — Юнги даёт Чонгуку пару мгновений на осмысление. Чонгуку это не помогает. — Я просто думаю, что нам действительно стоит проверить эту зацепку, — Чонгук возвращается к поиску информации в компьютере. — Люди не могут знать так много без имеющихся на то оснований. — Вот именно, — Юнги хлопает в ладоши. — Он сказал слишком много, и разумным действием с твоей стороны было арестовать его, чтобы задать несколько интересных вопросов, а не давать ему денег. — Хён! — Чонгук остаётся непреклонным в своём решении. — Или ты сам хочешь написать в отчёте, что с расследованием нам помогал один «ах, хён, он такой красивый» медиум, у которого «в рот мне ноги, точно есть способности». Чонгук краснеет, узнав выдержки из своей недавней слишком эмоциональной речи, но, тем не менее, у него получается продолжить разговор, будто ни в чём не бывало: — Между прочим, этот медиум сказал, что на тебе висит венец одиночества. И это возможно исправить, если провести несколько обрядов и закрепить результат амулетами. Или талисманами, в чём там разница. — Конечно, — Юнги качает головой и отходит от Чонгука. — Несколько камушков поможет моей плохой карме. Вот только дело не в твоих венцах безбрачия или чего-то там, а в том, что у меня есть свои принципы. И не всем они нравятся. Твои попытки подружить меня со всем миром кажутся жалкими. — Удивительно слышать от Вас, офицер, хоть что-то вразумительное. И Чонгуку даже не нужно оборачиваться, чтобы увидеть перед глазами яркую картину того, как Юнги закатывает глаза. — Капитан Чон, — шипит Юнги сквозь зубы и натягивает на лицо жалкое подобие улыбки, больше похожее на оскал голодной собаки. — Какие ветра выдули Вас из Вашего прекрасного кабинета на наше плебейское пастбище? — Я услышал, как вы собрались раскрывать Ваши двенадцать нераскрытых дел с помощью удачи и нескольких амулетов. Не мог не поинтересоваться, насколько сильно вы здесь отчаялись, что не можете найти ни одной, мать его, зацепки! — под конец своей речи капитан переходит на крик и швыряет на чонгуковский стол толстенную папку. — Но не расстраивайтесь. На Вас перекинули ещё одно дело. Можете взять свои железные рамки, и отправиться искать улики. Капитан округляет глаза и изображает что-то между приходом наркомана и озарением экстрасенса. Мужчина фыркает и качает головой, насмешливым взглядом окидывая Юнги. Тот моментально вскипает от раздражения. — Что за рамки? — интересуется Чонгук, стоит только начальнику удалиться в свой кабинет. — Биологические… биолокационные… как-то так, — Юнги замечает озадаченное лицо напарника. — Ну те самые палки, с которыми ходят в «Битве экстрасенсов». — Я такого не помню, — сообщает с непроницаемым лицом Чонгук. — Да это и не важно! — Юнги ударяет по столу и дёргается, когда чашка с эмблемой полицейского отделения проезжается по столешнице. — Хосок, ублюдок! Он и так постоянно ищет повода втоптать меня в грязь. А тут ещё и ты со своими медиумами и амулетами. — Медиум только один, — не соглашается Чонгук, но Юнги его не слышит. — Он думает, что всегда будет на вершине, но однажды я всажу ему в спину такой гигантский нож. Он у меня до самой смерти будет кровью отхаркиваться… — Я составил список, — перебивает его Чонгук и запускает принтер. — Я полазил по архиву, нашёл несколько заброшенных мест, похожих на описание Ким Сокджина… — Что? — Сокджин. Медиум, — терпеливо поясняет младший. — Боже. Когда ты успел выведать его имя? — Юнги качает головой. — Ты, может, и на свидание его уже успел позвать? Чонгук удостаивает напарника демонстративным молчанием и протягивает Юнги листы с распечатки. — Поедем раздельно? — Я вообще не хочу никуда ехать, — тихо хнычет старший. — Тогда будем проверять вместе, — давит Чонгук голосом. — Я тебя ненавижу, — тяжело вздыхает Юнги и забирает бумаги с информацией. — Как жаль, что это невзаимно. — Хён, у тебя взаимно с капитаном Чоном. Разве этого недостаточно? — Ой, заткнись. И всё же Юнги серьёзно берётся за это дело. Но, как и ожидается, они ничего не находят. — А чего ты ждал? — спрашивает Юнги у Чонгука однажды утром, сербая дешёвый растворимый кофе из картонного стаканчика. — Что предсказания твоего медиума окажутся правдой? — Мы просто не там ищем, — вздыхает младший и кладёт голову на стол. — Может нам стоит самим проехаться по округе? — На чём? Напоминаю, что машина всё ещё в ремонте. — Я сегодня на своей. — Даже если так. Объехать все леса, рощи и парки вокруг Сеула? — Чёрт, — Чонгук осознаёт несостоятельность своей задумки. — Есть ещё идеи? — Если так хочешь, можем проехаться по родственникам и знакомым, спросить, не знает ли кто-то такое место. Это конечно будет странно, но лучше, чем ничего. — Мы ничего не найдём, да? — спрашивает Чонгук с безнадёжностью в голосе. — Даже если мы ничего не найдём, — Юнги метким броском отправляет пустой стаканчик в стоящую рядом урну, — искать — наша работа. Поехали. Они снова разговаривают с родителями пропавшей девушки. Заезжают к её сестре. И никто из них ничего не слышал об описываемом здании. — Это тупик, — вздыхает Чонгук, когда они припарковываются через дорогу от дома, в котором временно живёт парень Шиён. — Мы спрашиваем их о месте, где должно находиться её тело. Но не думаю, что она там была хоть раз при жизни. Тратим время впустую. — Мы делаем хоть что-то. В отличие от того же Хосока, который только просиживает штаны в своём кабинете, петух ё… — Хён, — перебивает Чонгук резко севшим голосом. Юнги отстёгивает ремень и оборачивается к напарнику с самым недовольным видом из своего арсенала недовольных видов. — Что? Чонгук открывает рот на мгновение, но не находит подходящих слов. Он тянет руку и указывает на противоположную сторону дороги. — У парня Шиён, видимо, есть незарегистрированный красный пикап. Юнги резко поворачивает голову в том направлении, в котором указывает Чонгук, и воочию наблюдает, как парень, с которым они уже разговаривали на прошлой неделе, усаживается за руль старой красной машины. — Да ты, блядь, издеваешься, — выдыхает Юнги. — Это какой-то прикол? — Мы зациклились на чёртовом здании, но стоило искать машину. Мы должны за ним проследить, — взбудораженный Чонгук снова заводит машину трясущимися пальцами. — Ты думаешь, что он нас повезёт сейчас прямо на могилку? — язвит Юнги. — Купит цветов и отвезёт нас прямо в лес на нужный холмик? Чонгук игнорирует ворчание хёна и выезжает на дорогу. Он снижает скорость и пристраивается за пикапом на расстоянии около пятидесяти метров. — Нам повезло, что машина красная, — бормочет себе под нос. — Хён, проследи, пожалуйста, где будут дорожные камеры. Потом запросим, если что-то пойдёт не так. — По-моему всё, что могло пойти не так, уже пошло, — бубнит Юнги, но всё равно поворачивается к окну, чтобы мысленно подметить нужные улицы. — Лучше бы включил навигатор, чтобы мне не пришлось ещё и точный маршрут, по которому мы ехали, вспоминать. — Сейчас будет. Дальше они едут в тишине: Чонгук слишком сосредоточен на том, чтобы не потерять парня Шиён и, одновременно с этим, не подъехать слишком близко. — Это просто счастье, что рабочая машина сломалась, — сообщает Чонгук, когда они останавливаются на одном из светофоров. — Он хотя бы не запалит хвост. — Думаешь, пацан не мог выехать по каким-то своим делам? — Юнги скептически вздёргивает бровь. — Даже если он действительно убийца, это не значит, что он решит привести нас к трупу именно сейчас. — Нет, — младший сжимает руки на руле. — У меня хорошее предчувствие. К тому же убийцы очень любят возвращаться на место преступления. В ответ Юнги ограничивается фырканьем. — Ты просто увидел красный пикап. Но тот факт, что они направляются в сторону выезда из города, создаёт весьма напряжённую атмосферу. — Он тормозит, — почему-то шепчет Чонгук, пригибаясь, чтобы лучше рассмотреть. — Заверни вон туда, — Юнги тычет пальцем в один из проулков. — Ему всё равно потом отсюда выезжать. — Ага, — соглашается младший и едет туда, куда ему указал напарник. Он глушит мотор и открывает дверь. — Пойдём, хён. Покуришь немного. Юнги закатывает глаза, но всё же выходит из машины. — Зачем? — ворчит он и вытягивает пачку из кармана своей ветровки. — Он может уйти, — Чонгук давит голосом, тем самым показывая, что не собирается терпеть препирательств. Юнги вырастил себе в напарники очень плохого младшего. Парень Шиён заходит в небольшое здание, заваленное снаружи кучей глиняных горшков и упаковками с удобрениями. Юнги вытаскивает сигарету и устраивает её между своих губ. Первая затяжка всегда глубокая, самая правильная. Юнги прикрывает глаза и смакует это ощущение вторгающегося в лёгкие дыма, который словно впитывается в кровь и рябящей дымкой расползается по венам, прямо к сердцу. Мужчины так и стоят там, морозя на холодном ветру кончики носов, когда парень, за которым они следят, выходит из магазина. И Юнги соврёт самому себе, если скажет, что не ощущает кипяток, обжёгший внутренности паникой. Офицеры продолжают делать вид, что о чём-то разговаривают, пока парень не выезжает обратно на дорогу. И только после этого они возвращаются в свою машину. — Он купил… цветы? — удивлённо сипит Чонгук. В салоне повисает напряжённое молчание, лишь звуки громкого дыхания разбавляют тишину. Юнги не хочется признавать, но красные цветы в руках парня только что вызвали в его теле озноб и липкое ощущение приближающейся беды. Они не развивают эту тему. Чонгук слишком испуган, а Юнги не хочется несвоевременно предавать свой скептицизм. Они молча выезжают за город, молча едут по трассе. И каждый думает о чём-то своём. — Когда он свернёт с дороги на какую-нибудь просёлочную, проедешь дальше. Не стоит больше мозолить ему глаза, мы и так, словно на ладони сейчас. — Хён, думаешь, что он всё-таки едет к ней? — Я не знаю, — огрызается Юнги и хмурит брови. Это не то, что он бы хотел сейчас обсуждать. Они поступают именно так, как и предложил Юнги. Оставляют машину на обочине и возвращаются к повороту пешком. — Только не надейся, что мы найдём что-нибудь, — предупреждает старший. — Или, может быть, мы вообще его потеряем сейчас. — Я понял, — недовольно фыркает Чонгук и идёт вперёд, пихая Юнги в плечо. — Ну да, конечно. Отыгрывай свою злость на мне. Они продираются сквозь ветки под бурчание недовольного всем Чонгука достаточно долго, если не забывать, что они преследуют человека, который передвигается с помощью машины. Юнги уже хочет предложить бросить это бесполезное занятие и повернуть обратно, когда перед ними, словно из ниоткуда, всплывает каркас бетонного заброшенного здания. На долю секунды Юнги думает, что не сможет удержать рвущийся из груди испуганный вскрик. Напарники молча обмениваются взглядами, но слова здесь и не нужны. Они осторожно пробираются дальше, вслушиваясь в каждый шорох и вглядываясь в каждое подозрительное движение на периферии взгляда. Метров через сто Чонгук резко тормозит и подзывает старшего к себе. Парень Шиён находится стоящим недалеко от машины на поляне перед зданием. Юнги слышит, что тот точно что-то говорит, но слова его тонут за шумом лесных деревьев поблизости. — Что ты делаешь? — шипит Юнги и пихает напарника в бок. — Нам надо его снять, — так же шёпотом отвечает Чонгук. — Чтобы мы могли потом доказать, что он действительно сюда приезжал. Мужчина тем временем прекращает свою речь, разобрать которую с такого расстояния попросту не получается, и кладёт цветы на землю рядом с собой. — Она там? — беспокойно балаболит Чонгук слишком быстро, проглатывая половину звуков. — Он устроил ей могилу прямо там и только что возложил ей цветы? — Мы не знаем наверняка. Успокойся уже, — Юнги то ли злится на ситуацию, то ли и сам начинает капля за каплей поддаваться панике. — И спрячься, или он заметит тебя или твой телефон. Чонгук всё же его слушается. Это немного успокаивает, но недостаточно. Юнги облизывает губы и дёргает ногой, пребывая в нетерпении. То время, что они прячутся за бетонной стеной, дожидаясь, пока парень Шиён свалит на своём красном пикапе, растягивается в целую вечность. — Стой здесь. Когда Юнги замечает несколько первых чонгуковских шагов, то добавляет: — И это не совет, это приказ. — У нас с тобой одинаковое звание, хён, — шипит Чонгук, но всё же слушается старшего и остаётся на месте. Юнги нервно оглядывается по сторонам и, когда никого не замечает на горизонте, направляется к тому месту, где несколько минут назад стояла красная машина. Деревья вокруг не дают ветру разгуляться, но Юнги всё равно ежится от шумящей повсюду листвы и неожиданно накатившего холода. Мужчина обходит следы, оставленные шинами, чтобы не портить возможные улики, и нервно оборачивается в сторону Чонгука. Лицо у того бледное, готовое слиться цветом с серым безликим небом. Уголки губ невольно дёргаются вниз. — Сука, — не удерживается от раздражённого шёпота Юнги и поворачивается обратно, упираясь взглядом в два красных цветка. Мужчина подходит ещё ближе и тогда наконец понимает, что вызвало у него беспокойство. — Чонгук! — кричит он. — Вызывай криминалистов! Земля вокруг цветов оказывается перерыта.