some kind of crap

Мин Юнги тяжело выдыхает и бросает портфель с кипой непроверенных домашних заданий на комод. Кажется, сегодня ему снова предстоит бессонная ночь, преисполненная осознания никчёмности собственной жизни. Или чего-то вроде того. Если говорить коротко, то Юнги не знает, как он стал преподавателем в старшей школе, если он так ненавидит детей. Да и вообще людей. Бесперспективненько. Мужчина ослабляет галстук на шее и шлепает на кухню, шаркая своими поношенными тапочками по линолеуму. В холодильнике оказывается пусто, но Юнги это не расстраивает. Он лишь пожимает плечами, думая о том, что стоило бы заказать пиццу, и ставит полный чайник на плиту. Тогда он и замечает в темноте за окном пару сверкающих глаз, что немигающим взглядом пялятся на него с улицы. Дурацкие дома с низким фундаментом, будь они неладны. Юнги знал, что следовало покупать квартиру в многоэтажке и на этаже повыше. Сначала мужчина невольно вздрагивает и отшатывается в испуге, врезаясь в стену. Он не видит черт лица наблюдающего, но этот взгляд прожигает насквозь. И что самое пугающее, даже внимание Юнги не спугивает наблюдателя. Именно поэтому преподаватель Мин, одинокий мужчина весьма бойкого нрава, переходит от испуга ко второй стадии: раздражению. Он рассеяно оглядывается по сторонам, а затем хватает веник, стоящий в углу около мусорного ведра под раковиной. — Вали отсюда нахер, — прикрикивает он и как-то боязливо лупит по оконному стеклу. — Или я полицию сейчас вызову. В этот момент его персональный сталкер делает несколько шагов вперёд, подходя к окну вплотную, и тогда Юнги — то ли к ужасу, то ли к радости — узнаёт в лице перед ним собственного ученика. — Чонгук? — восклицает он удивлённо. — Что ты здесь забыл? И что с твоими глазами? Острые черты лица Юнги моментально смягчаются, делая его похожим на маленькую булочку. Чонгук всё так же крипово пялится на своего преподавателя, но при этом его глаза уже выглядят обычно, и что-то бойко отвечает, нервно сглатывая. Но Юнги ничего не слышит из-за стекла. — Чёрт, — бормочет Юнги себе под нос и поворачивает ручку на окне, после распахивая его. — Ещё раз. Что ты тут делаешь? — Преподаватель Мин, нам нужно поговорить. — Это не могло подождать до завтра? У нас с твоим классом урок после обеда, если ты забыл. Чонгук не отвечает. Вместо ответа Чонгук просто смотрит. А затем подтягивается на своих перекачанных руках и забирается прямо на кухню Юнги. — Так! — взвизгивает тот. — Стоп! Я, кажется, не разрешал тебе войти! Да и к тому же через окно! Молодой человек, будьте так любезны уйти сейчас по-хорошему, чтобы мне не пришлось вызывать полицию по Вашу душу! — Нам нужно поговорить, — словно не слыша ни слова до этого повторяет Чонгук и хватает мужчину за руки. — Это очень важно, я просто не могу больше молчать! — Ты поэтому решил забраться ко мне домой на ночь глядя? — с тонной скептицизма интересуется Юнги и косится в сторону своего мобильника, оставшегося лежать на кухонном столе. — Нам нужно было поговорить наедине, да и ждать я больше не мог, — тараторит Чонгук, заглядывая Юнги в глаза. — Могу я звать Вас хёном? Я знаю, это немного странно… Ведь я намного старше Вас. Но, на самом деле, мне не сложно! Я называл хёнами людей гораздо моложе Вас, и это не доставляет мне никакого неудобства… но мне бы хотелось перейти на менее формальное общение, потому что те чувства, что я испытываю… — Притормози, жеребец, — выпаливает Юнги, когда наконец выходит из ступора. — Это сейчас похоже на больную фантазию подростка, поэтому попрошу Вас удалиться из моего дома к чёрту. — Но хён! — куксится Чонгук, надувая губы, и буквально повисает на своём преподавателе. — Я так тебя люблю. Моё сердце готово снова остановиться каждый раз, когда я тебя вижу. А твой запах… — Зачем ты меня нюхаешь! Отстань! Юнги, не обращая внимания больше ни на что, пытается добраться до своего телефона. Потому что Чонгук точно сильнее его, и сам Юнги не сможет с ним справиться. Чем же, мать их, питается современная молодёжь? — Хён, это судьба, я говорю тебе! Я двести лет ждал тебя! — В Азкабане ждал-то? — бубнит себе под нос Юнги и выворачивается, освобождая одну руку. Он уже почти хватает свой мобильник, когда Чонгук резко разворачивает его к себе. Юнги давится воздухом, потому что глаза напротив снова переливаются ядрёным янтарным цветом, и это выглядит до ужаса неестественно. — Я действительно долго ждал, хён, — сообщает Чонгук вкрадчиво, и мужчина успевает заметить, как между губ его ученика мелькают острые удлинившиеся клыки. Паника стремительно расползается по каждой клеточке тела, Юнги невольно обмякает в руках Чонгука, а мысли покидают его голову, оставляя лишь животный страх. Резко Чонгук возвращается к своему обычному состоянию, и ощущения тяжести на груди отступает, дыхание возвращается. — Поэтому хён теперь будет моим парнем, — радостно лепечет Чонгук. И тогда преподаватель Мин Юнги понимает одну простую вещь. Он пиздецки влип.