some kind of crap

Всё как-то рушится в момент. Чимин и Чонгук — лучшие друзья. Это знают все. Но Чимину всё равно хочется прокричать ещё громче: «Мы лучшие друзья, мать вашу!». Вот так-то. Грудь просто распирает от ощущений. Чимин и рад, и горд (при чём и за себя, потому что Чонгук такой клёвый, и за Чонгука, потому что, блин, Чонгук такой клёвый), и одновременно с этим не может перестать поражаться. Как это жизнь их свела. Они буквально понимают друг друга с полуслова. И Чонгуку заходят все его специфические шутки. А Чимин вообще смеётся без остановки, когда они рядом. Чимин иногда приглядывается к другим, и в голове возникает недоброе желание: усмехнуться. Потому что у всех дружба какая-то пресная, наигранная или вообще нарочито показная. У них с Чонгуком всё не так. Каждый раз, когда Чимин об этом думает, он представляет, как где-нибудь на небе их сплели красной нитью. Они как два кусочка пазла. Ведь так? И без грусти в их утопии тоже не бывает, конечно, но они всё равно стараются всегда друг друга держаться. И когда отец Чимина выжимает из него все соки, и когда мать Чонгука снова попадает в больницу с очередным осложнением. Они могут просто сидеть в крохотной квартире чонгуковских родителей на потрёпанном пледе и прижиматься друг к другу. Отец Чонгука всегда приносит им горячий чай и печенье. Они всего лишь держатся за руки. И им не нужны слова, чтобы почувствовать: они вдвоем против всего мира. Чимину даже почти всё равно на то, что отец косится на него по вечерам и неодобрительно качает головой. В принципе, Чимин готов бросить танцы, только бы отец хоть на какое-то время оттаял. И перестал хмурится каждый раз, когда кто-то в доме говорит имя Чонгука. И всё прекрасно, Чимин совсем не против. Зато они с Чонгуком гуляют каждый вечер, порой устраивают ночевки друг у друга. Иногда даже прогуливают уроки и смеются под весенним солнцем. Но однажды Чонгук его целует. И всё как-то рушится в момент.