Легкая дорога

      Макс в испуге попробовал одернуть руку, и, к счастью, ему это удалось. Он припал к противоположной дверце салона, всматриваясь в дребезжащую тьму перед собой. Отдаленный свет лампы на веранде дома, откуда Томпсон только что вышел, выхватывал лишь неясные силуэты, и в том числе нечто здоровое, просунувшее внушительную конечность прям в окно.       - Господи Боже! - Макс приподнялся на сиденье, облегченно выдыхая. - Ну и срань! Тебя не учили сначала здороваться, а потом кидаться на людей! В темноте! Я думал...Боже, не важно...        - Ты никуда не поедешь! - в окне спустя некоторое время стали проступать крупные черты лица Сойера. Приятель Томпсона отличался недюжинной комплекцией, так что не узнать его было почти невозможно. Многие, особенно его окружение в школьные годы, полагали, что подобное также неплохо вяжется с дурным нравом, но злым Бубба Сойер не был. Может, одиноким, непонятым, но не злым. Ему были свойственны исполнительность и упорство, и Макс как никто знал, каким был его лучший друг. Пожалуй, иных он никогда не знал, так как в школе, где оба в свое время учились, находясь вдалеке от родителей, ребята не отличались доброжелательностью. Над Томпсоном издевались за обезображенное шрамами лицо и скверную манеру говорить, а над Сойером - из-за его выдающихся уже тогда габаритов. Максу было хорошо известно, что в приступе гнева Бубба мог превратить оппонента в тряпку, а потому редко спорил с ним, но сейчас дело обстояло иначе.       - Не твое это дело! Иди спи, глядишь, живее будешь! Отдай ключ! - несмотря на уговоры Томпсона, Сойер по-прежнему держал ладонь на ключе в замке зажигания, при этом пристально глядя в темнеющее в салоне лицо приятеля.       - Ты дурак, ЭмДжей! - в сердцах выплюнул Бубба, не убирая руку. - Ехать на ночь глядя к самому черту на кулички! Ты... Ты хоть подумал, что будешь делать, когда окажешься там?!       - Отвали! - Макс уселся обратно на водительское сиденье и теперь выжидающе смотрел на незваного гостя. - Может, перестанешь уже делать из этого шоу? Я решил так. Точка! Можешь рассказать своим хоть сейчас. Да! Точно, давай, поставь на уши всю округу! Пусть меня скрутят и кинут в обезьянник!       Крупное лицо Буббы вмиг налилось красным. Макс предположил, что за этим последует мощный выпад, и даже зажмурил один глаз, готовясь к оплеухе. К его удивлению, побои не входили в планы друга...       - Ты бы сам попёхал в обезьянник, если бы наконец услышал, что несешь, балда! - найдя в себе силы говорить, всё-таки произнес Сойер. - Но вместо... Вместо того, чтобы оставить эту идиотскую затею, ты собираешься ехать куда-то... Один... Ночью! И найдут тебя потом где-нибудь в канаве, и скажут, что ты просто подрался с кем-то пьяный! - в голосе друга Томпсон слышал мольбу. Также он заметил, что не стоило вообще садиться за дурацкое письмо, изливать душу, если Бубба уже всё себе придумал. Впрочем, сам Младший тоже был порядочным выдумщиком...       - Что ты предлагаешь? - кладя пальцы на баранку, глухо поинтересовался Томпсон. Осознание того, что последует в ответ, пришло несколько позже, буквально за мгновение до того, как Бубба озвучил пугающую приятеля мысль.       - Я... Ну я... Поеду с тобой! - здоровяк сильнее обхватил ключ в замке зажигания, как бы беспокоясь за то, что если отпустит проклятую железку - единственное препятствие на пути Макса в отъезду, - уже не сможет ничего поделать, предотвратить катастрофу.       - Ты ебанулся? - Томпсон вцепился в пальцы Буббы, намереваясь добраться до ключа в замке зажигания и покинуть двор, пока не получил очередную порцию бредовых идей.       - А ты сам как думаешь?! - Сойер не уступал, намереваясь и вовсе вытащить злосчастную железку.       "А вместе с ключом и всю баранку!" - пронеслась в голове пугающая мысль. Однако в нынешних обстоятельствах она казалась даже потешной.       - Считаешь, мне охота переться куда-то в лес ночью, чтобы найти какую-то девчонку, которую я даже не знаю?! Может, её уже давно вывезли за пределы города, или её дружок увез её в Калифорнию! Чего ты вот к ней привязался? Помнится, не так давно ты говорил, что она та еще стерва! - к сожалению, и тут Сойер не соврал.       Макс, едва успел познакомиться с Клодетт, сообщил приятелю, какими же, оказывается, двуличными бывают представительницы противоположного пола. Бубба, имевший опыт в общении с оными едва ли не более скромный, чем у Макса, с удивлением наблюдал, как его друг говорил о полном безразличии к девушке, распаляясь с каждым словом все сильнее и сильнее.       Теперь Томпсон понимал, что никакого безразличия никогда и не было. Он просто знал, и школьные стены в тот день его знакомства с Клодетт лишь усиливали это впечатление, что никогда на сможет добиться расположения девушки. Барьеры, представленные разным социальными, материальными положениями и образованностью выглядели непреодолимыми. Впрочем, ни один из них не мог заставить Макса бросить навязчивую идею и остаться дома. Даже в эту шумящую, жуткую ночь, где за каждым поворотом, казалось, поджидала опасность, а в эбеново-черных тенях жили демоны.       И в прежние времена пригород нельзя было считать безупречным: потасовки в темное время суток происходили нередко, также с наступлением ночи на поиски отправлялись любители поживиться чужим добром. Случалось, поутру шериф обнаруживал трупы на старой железной дороге, у леса, у заброшенной водонапорной башни, однако столь крайние проявления людской жестокости случались реже грабежа и драк.       Впрочем, в нынешние дни горожане побаивались отпускать своих детей куда бы то ни было после захода солнца. Люди начали пропадать, хотя, и некоторые обратили на это пристальное внимание, - лично Макс слышал подобные вещи лишь от завсегдатаев закусочной, где несколько раз в неделю обедал, - никто из пропавших не был уроженцем здешних мест. Автостопщики, гнавшиеся за новыми ощущениями и бесплатными попутками, приезжие разнорабочие и, как буквально недавно оказалось, воспитанницы частной школы.       Определенно, за последними могли скрываться не самые беззащитные родители, люди со связями, имущие, наделенные властью в той или иной степени. Подобным не стоило переходить дорогу, особенно забирать у них самое ценное - наследниц, надежду, дочерей.       Тот, кто пошел на похищение настолько ценных девочек, явно знал, с кем связывается, и его это не пугало. Во всяком случае, Максу так казалось. Где-то за всеми дурацкими слухами, по его мнению, обитали силы намного более пугающие, нежели шпана из пригорода.       Встречаться с подобным в одиночку ему не хотелось, как и не хотелось подставлять лучшего друга, но Бубба вряд ли бы решился отступиться.       - Ладно, залезай, придурок! - буркнул Томпсон, хлопнув ладонью по приборной панели.       Ещё пару секунд Сойер стоял ошарашенный таким решением, но затем просиял, одарив напарника широкой улыбкой, словно его пригласили на свидание, и пошел обходить пикап с другой стороны.       Макс, почесывая загривок, перелез обратно на место водителя, размышляя, хотя и безуспешно, что может выйти из их проклятой поездочки. Он все-таки провернул ключ в замке зажигания, не с первого раза, но машина поддалась, затарахтел мотор, и Томпсон выехал со двора, оставив позади тусклый свет и сумрачные силуэты дома и амбара. Вскоре автомобиль выбрался на асфальт и неспешно покатил на запад.       Сойер, глядевший всю дорогу до шоссе в окно, потом резко оживился.       - Ты знаешь точно, где она?       Макс неуверенно пожал плечами, на сводя глаз с черной полосы перед собой.       - Догадываюсь...Не так давно один старик...Кажется, его фамилия Чейз, рассказывал что-то о людях в хижине, той, что в лесу. Думаю, обычный притон, а может, просто развалина, но хотел бы проверить.       - Ночью? - Бубба смотрел на Макса так, словно последний лишился рассудка.       - Именно. Думаю, что если кто-то заметит там двух деревенщин, когда в городе пропадают люди, нам придется объяснять кое-что...       - Ага, а если нас поймают ночью, это не вызовет вопросов...       Макс понял, что у его друга куда как больше мозгов, нежели он всегда думал.       - Отвали, а? У меня предчувствие!       - Мозгов у тебя нет, балда, а не предчувствие! - Сойер вздохнул и уставился в окно. - Поперлись...Как придурки... А если там действительно кто-то есть, кроме старика Чейза?       - Тем хуже для них...       - Не начинай! - лицо Сойера снова покраснело, он сжал руки на груди. - Ты, идиот, не понимаешь, что если ты... Ну вдруг!... Что если ты прав, то нам могут светить нехилые такие проблемы... И два тела найдут на старой станции!       - Понимаю, но ты мог бы не ехать... - тем временем пикап уже миновал мрачные постройки ферм, свернул на перекрестке налево, дальше шоссе начал обступать менее цивилизованный пейзаж - неухоженные участки земли, где трава и лопухи разрослись дикарями, а также хаотичные ряды деревьев. Вскоре на гладком асфальте проступили заплаты и выбоины, часть из которых, особенно глубокие, Томпсон старался аккуратно избежать. Застрять на старой дороге ночью, особенно в такой момент, он считал верхом идиотизма.       Бубба ничего не ответил на слова Макса, а последний не стал лишний раз тревожить и без того довольно обеспокоенного ситуацией напарника. Сойер хоть и смотрел в окно битые полчаса, что они ехали, молча наблюдая, как асфальт сменяется грязной грунтовкой, без конца ерзал. Одного взгляда на его нахмуренный лоб и обильно смоченные потом виски было достаточно, чтобы понять, насколько непросто ему далось решение ехать с Максом.       Наконец машина съехала со ставшей почти что непроходимой проселочной дороги, которая с каждым футом становилась все уже и уже. Незваных гостей встретил шумящий мрак леса, вернее, он навалился, как стена, предлагая единственную светлую перспективу - развернуться и убраться восвояси.       Не то чтобы на Юге вообще можно было встретить непроходимую чащу, как, например в Монтане или Мэне, поговаривали в некоторых национальных парках, где, казалось бы, все тропы были тщательно изучены, люди пропадали и могли блуждать по болотистым и неприветливым рощам днями и неделями. Кого-то из них обнаруживали, к сожалению, слишком поздно...       - А что ты слышал...Об...Об этой хижине в лесу? - Бубба выбрался из салона следом за Максом и перебирал засаленный от частых прикосновений галстук. Судя по всему, вернувшись с работы, он был так необычайно взволнован, что даже не успел переодеться, а потому выглядел весьма странно в таком месте, как то, где они с Максом оказались.       - Что там живет ведьма? - с неясной интонацией отозвался. Ухмылка тронула его уродливое лицо. - На самом деле немногое: лес считают небезопасным, слишком уж часто пьяные компании видят что-то сверхъественное среди коряг и мусора. Кажется, с другой стороны...       Макс успел закурить и теперь повел рукой с зажатой в пальцах сигаретой куда-то вперед, предположительно, туда, где заканчивался лес.       - Это дерьмо примыкает к земле Макмиллана. Раньше там была шахта или типа того...Кажется, сынок прежнего владельца продал свою часть земли или как-то так. То есть если на кого и напоремся, то на пачку подростков, которые решили рискнуть здоровьем и отправились за свежими впечатлениями.       Бубба кивнул, не прекратив, впрочем, теребить несчастный галстук. Хотелось бы Максу пренебречь некоторыми мрачными мыслями насчет готовящегося похода и заявить другу, что все будет хорошо, но он не был обманщиком, как, впрочем, и добряком.       - Прекрати! - Томпсон докурил и, едва затушил бычок о подошву ботинка, направился ниже по пригорку, туда, где плотной стеной высились кривые и почти черные в темноте стволы деревьев.       Все в этом месте воспринималось как-то иначе, нежели в пригороде, оказавшись так далеко за пределами знакомых ферм и полей, Макс перестал чувствовать знакомый и даже успокаивающий запах скошенной травы и прелой земли, луковой поджарки и машинного масла. Лес пропах сырой землей, мхом и как будто бы даже гнилью.       Тут и там встречались предметы присутствия человека - пустые пивные банки, битое стекло, разодранные в клочья пачки из-под чипсов или луковых колечек и прочий хлам.       Однако чем плотнее сходились деревья, тем меньше признаков пребывания в лесу любителей природы Макс обнаруживал. К счастью, ярко светила луна, и пока кроны над головой не смыкались, имелась возможность не сходить в некоего подобия тропы.       - Ох и влипнем же мы... - не унимался Сойер, переступая через трухлявую корягу, - ... Если наткнемся на кого-нибудь...       Томпсон проигнорировал его слова, продолжив идти вперед. Наконец свет луны сделался совсем тусклым, и Макс достал припрятанный за петлей поясного ремня тяжелый фонарь. Серебристый луч свет очертил небольшой участок тропы, однако не придал путникам уверенности. Бубба по-прежнему теребил галстук, осторожно ступая по следам приятеля, а Макс прокладывал путь, часто оглядываясь и прислушиваясь к многочисленным шорохам, писку, уханью и прочим звукам. Пригород в такое время суток затихал, словно замирал, и лишь песня цикад да редкий, отдаленный гул проезжавших по шоссе 84 грузовиков нарушал эту тишину. Лес же наоборот казался живым, пульсирующим и опасным.       Едва привыкнув к чуть ли не слепому блужданию по незнакомой территории, на которой чертовски непросто было определить хоть какое-то направление, Макс остановился покурить.       - Придумал тоже! - фыркнул Бубба, забрав у него папиросу и положив в нагрудный карман. - Может подожжем все, чтобы уж точно не заблудиться?!       - Расслабься!       - Ну да, конечно! - он отмахнулся и прошел вперед. - Конечно, обо всём подумал, всё предусмотрел! Если кто-то её похитил, и она не ширяется с местной поцанвой, чтобы насолить своему папаше, тот, кто её похитил, наверняка знает, что кто-то может пропажу! И знаешь, что он тогда сделает?       Сойер, обогнал Томпсона и встал перед ним, преграждая тропинку. Молчание протянулось секунд на десять, но потом, чтобы не усугублять положение, Бубба приложил к виску два сложенных вместе пальца на манер пистолета и издал характерный звук, собрав губы трубочкой.       - Да тебя бы на Бродвей, гений! - он оттолкнул друга и прошел вперед. Повернулся, глянув за плечо, лишь затем, чтобы сказать:       - Если продолжишь мне рассказывать, как мне стоило бы поступить, я вытолкаю тебя обратно...Только вот жаль, что время потеряю!       - ЭмДжей... - Бубба протянул к нему руку, но было слишком поздно.       Сделав, несмотря на хромоту, вслепую пару широких шагов, Макс понял, что земля ушла из-под ног. Вскрикнув от неожиданности и тут же набрав в рот горсть земли, незадачливый путешественник покатился на спине вниз, к основанию высокого крутого пригорка. Встретившиеся на пути коряги избороздили Максу кожу многочисленными царапинами, а сырая земля и пучки травы изукрасили одежду. Фонарь, который Томпсон держал в руках, также полетел вниз, по пути превращая неясные силуэты в фантасмогорический танец тьмы и света. Проделав нелегкий путь до основания пригорка, Макс смачно выругался: он так сильно стукнулся затылком о поджидавший его внизу булыжник, что теперь перед глазами все плыло, а в ушах - звенело. От тяжелого приземления ныла спина. Свежие царапины жги руки и спину.       - ЭмДжей! - сквозь болезненный гул в ушах проступил крик Буббы. - Ты жив, брат?! Сойер присел на колени у края обрыва, упершись в землю ладонями. Его беспокойство Макс не то чтобы видел, но чувствовал, оно проступало даже сквозь шумящую мглу леса.       - Я...Н... Нормально! Сам виноват! - стискивая зубы от боли и стараясь прийти в себя, Макс сел. Он мог бы долго проклинать непроходимый лес и его "достопримечательности", но одна из них, словно намеренно выступила из сплетения теней, выглядя как непроницаемо черный монолит, созданный деревенскими слухами.       - Мы... Нашли его? - неуверенно произнес Томпсон в попытке подняться. Спина болела при каждом движении, так что ему непросто было устоятьна ногах, но чем больше он всматривался в темноту, туда, где располагалась неожиданная находка, тем меньше думал над о своем состоянии.       - Что-о-о-о?! - поворачиваясь ухом к приятелю, прокричал Бубба.       - Спускайся! Только осторожнее, бога ради... - Макси вскинул голову, но тут же пожалел об этом - резкая боль пронзила шею, напомнил о себе и ушибленный затылок, на котором уже наливалась здоровенная шишка.       Томпсону пришлось нагнуться за слетевшей во время падения бейсболкой и фонарем, луч которого, оказавшийся в дрожащих руках владельца, высветил мрачные и куда более подробные очертания хижины.       Впрочем, даже житель пригорода, особо не интересующийся типами домов, мог бы определить, что заброшенное строение лишь с натяжкой можно было бы назвать хижиной.       Это был небольшой особняк в духе прошлого века - неухоженный, местами обвалившийся, он производил двоякое впечатление. Одновременно бесполезная руина и вероятное укрытие, он тем не менее выглядел посторонним в лесу, впрочем, как и незваные гости.       Большая часть ступеней на широком крыльце, не уцелела, обрушились и деревянные перила, однако крыша и веранда выглядели вполне прочными, хотя на них скопились уродливые кучи гнилой листвы.       - ЭмДжей! Что там, ЭмДжей? - не переставал кричать Бубба. По какой-то причине он до сих пор не спустился, однако Макс счел это признаком излишнего волнения, а не проявлением трусости. Кем-кем, а трусом его давний друг точно не был.       - Дом! - отозвался Макс, похлопывая ладонями по грязным штанинам. - Давай уже спускайся, хватит орать!       Еще пара минут ушла на то, чтобы Сойер спустился без таких приключений, как его спутник. К счастью, несмотря на габариты и взволнованность, Бубба справился отлично и уже вскоре, как и Макс, изумленно смотрел на темнеющий за редким рядком деревьев дом.       - Кажется... Тут очень давно никого не было... - Сойер огляделся, думая, может, что таким образом обнаружит злоумышленников, которых они с Томпсоном ожидали сегодня встретить. Однако нашел лишь непроглядную темень леса и ЭмДжея, который, не двигаясь с места, весь в пыли и царапинах, смотрел в то место, куда падал луч фонаря.       Побитые мутные окна щерились острыми осколками, с рамы на втором этаже, почти у самой крыши, свисала на чудом уцелевшей петле деревянная створка. Кто жил в этом доме и когда, Макс не хотел знать.       Бубба резко схватил друга за руку - сцепил пальцы так, что Томпсон невольно стиснул зубы от боли, - и посмотрел тому прямо в глаза, скрытые за тенью от козырька бейсболки.       - ЭмДжей, обещай, что мы только одним глазком посмотрим, что там... - чертов громила, несмотря ни на что, он знал, каким будет исход их путешествия.       Макс нехотя кивнул, потирая ушибленную спину свободной рукой, но Бубба даже тогда не отпустил его.       -... И сразу отправимся обратно и больше не будем её искать?        - А не пойти бы тебе...? Ладно! Господи Боже! Ладно! - Макс в очередной раз за сегодня выдернул руку и пошел вперед.       - Пожалуйста, обещай! - умоляюще произнес Сойер ему вслед, но все-таки сделал пару осторожных шагов, что при его габаритах выглядело весьма потешно, навстречу пугающей громадине особняка.       "Ну ты подумай, просто большой ребенок!" - с раздражением подумал Макс. Однако решил, что если бы не Бубба, сам он вряд ли бы остановился лишь на посещении старой развалины.       - Я обещаю! - холодно, чуть ли не по буквам выдал Томпсон. - Ты доволен?       Сойер кивнул, и они направились дальше.       Доски крыльца протяжно скрипели при каждом шаге незваных гостей, под каблуками ботинок шелестела листва и хрустели сухие ветки.       Из-за двустворчатой двери, которая чудным образом уцелела, тянуло гнилью, мочой и чем-то еще, что, в принципе, не выбивалось по воспритию из ряда других сомнительных запахов.       - Ну и вонь... - Макс сплюнул на доски.       Привыкший к куда более ярким "ароматам", которыми полнился цех по переработке мясной фабрики, Бубба испытывал дискомфорт скорее по причине неизвестности.       - Наверно внутри сдохло какое-то животное, - пожал плечами, тихо предположил он. - Ну знаешь, енот...Или белка.       - Ага, или человек... - Макс не обратил внимание на то, каким взглядом смерил его друг и прошел внутрь, где вонь лишь усилилась.       Он прижал к носу согнутую в локте руку. В ноздри отчаянно лезла пыль, налипшая на ткань после падения со склона, но при нынешних обстоятельствах она казалась приятнее, чем сомнительное амбре дома.       Пройдя на середину просторного холла, Макс огляделся: причудливый хаос развалины навевал воспоминания об историях с приведениями. Будь Томпсон помладше, имей он детскую уверенность в том, что призраки действительно обитают в местах, похожих на это, непременно бы развернулся и поехал домой. Буббе же не терпелось покинуть проклятый особняк - многочисленные шорохи, скрипы старых половиц, гудящий в дырявых перекрытиях ветер нервировали его с каждой минутой все сильнее.       Холл представлял собой прямоугольную комнату, из которой в другие части здания вели три высокие арки: одна прямо напротив входной двери, две другие - по правую и левую стороны от входа. Центральный проход словно бы обрамляли по обе стороны две изящно уходящие на второй этаж лестницы - вычурность, свойственная богачам из глубинки, достаточно состоятельным, но в то же время обладающим дурным вкусом.       Стены когда-то покрывали деревянные панели, но сейчас, казалось, их остовы состояли по большей части из трещин и дыр. Насекомые и сырость славно потрудились над этим местом, а местные вандалы явно добавили ещё кое-что от себя. Тут и там можно было встретить мусор - смятые, с почти стершимися рисунками, пачки сигарет, окурки, пару ссохшихся презервативов, даже женские трусики. Однако если молодежь и предпочитала развлекаться под скрипящими сводами этой громадины, то явно не сегодня. Судя по ровному слою пыли на полу и ступенях лестниц, никто не посещал особняк уже довольно давно.       - Ладно... Осмотрим первый этаж, и если ничего не найдем, глянем на второй, а потом уйдем... - Макс потер нос и направил луч фонаря на левый проход.       Едва спутник договорил, Бубба облегченно вздохнул, явно довольный подобным раскладом.       - Ну и подвал... Не стоит забывать про подвал! - Макс скрылся за сводами арки, оставив Сойера в холле одного.       - Ну нет... Скорее всего подвал в этой хибаре давно затоплен или загажен крысами, либо там...Там...       - Кладбище?       - Прекрати так говорить! Но да, почему бы и нет! Уверен, что так и есть, а ты к тому же сгущаешь и без того...Ну это...Вот это вот всё! - Сойер обвел руками холл, как бы демонстрируя, что от неприглядного жилища, где они оказались, ждать чего-либо хорошего не стоит.       - Молчу-молчу, - в отличие от спутника, Макс считал юмор, пускай и не самый понятный, отличным способом справиться с волнением и мрачными ожиданиями. Страхом в конце концов.       Пройдя сквозь арку в левое крыло дома, пришельцы оказались в столовой, где царило ещё большее запустение, чем в холле. Разумеется, ни одна часть мебельного гарнитура не уцелела. Камин был похож на отхожее место, а в дальнем углу зала виднелась внушительная дыра, на которую предусмотрительно свалили несколько широких досок с ржавыми гвоздями, наверняка не затем, чтобы предупредить пришлых о том, какие небезопасные тут полы.       В доме, и Макс заметил это только сейчас, было заметно тише, чем снаружи. Да, время от времени натужно скрипели доски, однако никаких признаков присутствия других живых существ. Даже крыс. Впрочем, Томпсон не считал себя знатоком в исследовательском деле и не знал, стоит ли опасаться такого внезапного затишья.       Они с Буббой по-прежнему изучали столовую, когда снизу раздался хрип.       Оба, пораженные услышанным, застыли. Макс лишь через пару секунд додумался выключить фонарь, впрочем, это было необязательно - если кто-то находился в доме, он уже знал о приходе незваных гостей.       Сойер икнул и тут же закрыл рот ладонями.       - Тш! - шикнул на него Томпсон и прислушался. Хрип стал слабее, но по-прежнему шел откуда-то из подпола. Пугающий, вряд ли даже человеческий, но если он принадлежал чуть не задушенной до смерти девушке, которую Макс искал...       - Стоит проверить... - он старался говорить так тихо, что едва ли различал собственные слова за звучавшим почти набатом стуком сердца.       - Боже, ты что... - чуть ли не одними губами ответил Бубба, но Макс не стал дожидаться его реакции и пошел в дальнюю часть зала. За провалившейся вперед створкой двери, заляпанной и раскрашенной на манер плиты с древними, проклятыми письменами, преграждала проход туда, куда не стоило соваться без должной подготовки.       Но Макс пренебрег предостережениями разума, а также шепчущего ругательства Буцббы за спиной, вместо того, чтобы остановиться, он удивительно ловко пролез по створке вперед.       Небольшой коридор и в прежние времена не был рассчитан на прием гостей, похоже, он служил единственным путем от кухни до столовой. Впрочем, в первую Макс решил не соваться - арка, ведшая туда, обвалилась, и теперь даже в темноте можно было разобрать непроходимые развалины. Томпсон сомневался, что хрип шел оттуда.       - Боже... - застонал позади Бубба. - Я ведь не пролезу, ЭмДжей! Подожди меня!       - Оставайся там, я гляну, что в погребе, и сразу вернусь!       - Ага...А потом они разделились, и... - однако дальнейшего его приятель уже не слышал.       При помощи фонаря Макс осмотрел скудное, пыльное пространство закутка. Мусора здесь было меньше, чем в столовой, да и разрушать, если уж пошло, на такой маленькой площади, было особо нечего.       Зато крохотная дверка в конце закутка вела, как Томпсон решил, вниз, туда, откуда раздавалось хрипение.       Покрепче обхватив рукоять фонаря, точно в руке находилась дубинка, незваный гость медленно направился вперед. Толкнув дверь, которая отворилась без скрипа, он тут же наткнулся на густую темень и тошнотворное облако миазмов.       Создавалось впечатление, что вонь была заперта в подвале годами, и вот теперь её выпустили наружу, словно джинна или демона.       - Проклятье... - Макс покрепче прижал рукав к лицу и двинулся вперед.       Ведшая в первобытный мрак лестница показалась ему при ближайшем рассмотрении крепкой. Пара сломанных ступеней и полная неизвестность подсказали ему, насколько осторожным следует быть, и всё же пришелец достиг пола без лишних приключений.       Грязный, в царапинах, уродливый, он идеально походил на того, кто мог обитать в этом месте, и ведь как странно получилось, что Младший проделал весь этот непростой путь вовсе не затем, чтобы стать деревенской страшилкой, но спасти жизнь девушке, которая, быть может, этого даже не заслуживала.       Он отринул сомнения, которые в течение пары секунд не давали ему сойти с места, и направился вперед, вглубь мерзко пахнущей мглы.        В отличие от леса, где темнота шумела, дышала и пульсировала, эта казалась застойной и плотной, как гнилой ручей, и настолько же отвратительной.       С каждым шагом Томпсона хрип усиливался; сконцентрировавшись на столь странном, пугающем звуке, Макс почти не различал остальных, в том числе и биения собственного сердца.       Преодолев темноту подвала, как казалось, наполовину, он остановился - луч фонаря задрожал и погас.       Горький комок подкатил к горлу незваного гостя, глаза округлились, и Макс инстинктивно отступил к лестнице, пару раз похлопав по металлической рукояти, надеясь, что верный способ справляться с неполадками в технике поможет и в этот раз.       - Давай же... - прошипел Томпсон, колотя единственный источник света. Лупа пару раз осветилась бледно-желтым, но луч так и не появился.       Осознав положение, в котором находится, и перестав впустую бить по прибору, Макс поднял голову и вслушался во тьму.       Хрип исчез, и на смену ему пришла оглушительная тишина.       Благодаря ей казалось, что пространство подвала огромно, если постижимо вообще.       - Эй? - Макс всё-таки шагнул вперед. В конце концов, хрипеть мог и не человек, даже не животное: старые здания периодически выдавали такие трели, что иным композиторам и не снилось.       Ответа не последовало, однако звук, приведший гостя в подвал, возобновился и теперь...       Теперь он приближался с внушительной скоростью, и вскоре Томпсон будто даже кожей почувствовал чужое присутствие. Запахло старым потом, землей и... Кровью.       Макс вздохнул в испуге, тут же набрав в рот мерзкого подвального воздуха, закашлялся с непривычки и почувствовал, как уперся спиной в одну из ступенек лестницы, ведшей наверх.       И тут что-то, вероятно источник хрипа и запахов, коснулось его. Холодные и цепкие пальцы с острыми когтями легли незадачливому исследователю на шею, тут же сжавшись.       - Пр-р-рочь... - произнесло существо.