Легкая дорога

      - Пр-р-рочь... - повторил обитатель подвала, и Макс ощутил, как хватка на его шее стала тверже. Острые и длинные ногти могли в любой момент пропороть кожу под кадыком, и тогда - прощайте поиски! Здравствуй, темное небытие, пахнущее так же, как чертов подвал в старом особняке.       Впрочем, как ни странно, незнакомец не спешил с расправой, и, по-прежнему находясь с оцепенении от ужаса, Томпсон почувствовал, как эти отвратительные, звериные пальцы дрожат...       - У... Угх... Ходите... - сквозь хрип незваный гость расслышал всхлип. Постепенно паралич стал проходить, но не успел Макс предпринять по этому поводу что-либо, как нечто огромное буквально оттолкнуло его в сторону, набросившись на по-прежнему незримого обитателя подвала.       Томпсону чудом удалось устоять на ногах. Мгновение он пытался понять, что произошло, а затем брошенный на полу фонарь, выбитый из рук владельца, заморгал, и сквозь мерзкую мглу пробился желтоватый луч света.       Макс тут же подхватил прибор и направил его туда, откуда раздавались звуки борьбы и нечеловеческие крики вперемешку со старыми добрыми ругательствами - собственно, по ним Томпсон и определил, кто внезапно прервал их с неизвестной тварью общение.       Первым луч выхватил из темноты гигантскую спину Буббы, который неизвестно каким образом смог пробраться через завал между столовой и закутком, узнать, что другу угрожает опасность, и безошибочно определить местоположение противника.       Вторым, что Макс разглядел в неясном, моргающем свете, стала щуплая рука с длинными, грязными пальцами, искривленными в попытке нанести очередную оплеуху.       Их обладатель неистово кричал, и сквозь хрипоту прорывался человеческий голос... Голос девушки.       - Ос-с-ставь меня, убийца! Твар-р-рь! Мр-р-разь! - не унималась незнакомка, стараясь вцепиться в Буббу побольнее и вопя при этом, как какая-то упырица.       Сойер же прикладывал все усилия, чтобы она не выцарапала ему глаза, поскольку, и теперь Макс это видел, неизвестная отчаянно билась за свою жизнь.       - Да это тварь дикая! Черт! Твою мать! - Сойер прикрыл лицо ладонью как раз в тот момент, когда его оппонент предпринял очередную попытку нокаутировать противника.       - Стой! - крикнул Томпсон в первую очередь Буббе, чтобы тот не успел навредить девушке. - Похоже, это она!        Первой мыслью после беглого определения половой принадлежности обитателя подвала стала вполне объяснимая надежда на то, что поиски увенчались успехом.       Макса, конечно, немало поразила перемена, которая произошла с Клодетт, но вероятнее всего преображение было связано с её таинственным исчезновением.       - Бубба! - ещё раз произнес Томпсон так, чтобы его наконец услышали. Голос разнесся эхом по мерзкому подвалу, и Младшему даже показалось, что с древних стропил посыпались хлопья пыли, пребывавшие в неподвижности десятки лет.       Пугающая темнота сердца деревенской страшилки была наконец нарушена.       - Да я пытаюсь! Пытаюсь! Она сейчас глаза мне выдерет...А-а-а! - Сойер закричал, и Макс успел заметить, как его приятель резко отбросил от себя нападавшую и отскочил, насколько позволяли габариты.       - Она укусила меня! У-у-укусила! - здоровяк баюкал руку, на которой в свете фонаря можно было различить цепочку темных следов.       - Может, хватит уже! Успокойтесь все, живо! - шагнув вперёд, Макс понадеялся, что оказался прямо между противниками.       Зажимая больную руку, Бубба крутился на месте, пытаясь понять, откуда ждать нового нападения. Сейчас, оказавшись рядом с ним, ещё не отошедший до конца от потрясения Томпсон заметил пару глубоких царапин на шее и щеке друга.       Оценив нанесенный урон как незначительный, Макс отправился искать нападавшую.       - Выходи, мы ничего плохого тебе не сделаем! - слова в подобной ситуации звучали настолько неубедительно, что на них не купился бы и последний дурак.       К счастью, луч довольно скоро выхватил неясное крошение в дальнем углу, и Макс направился туда, ступая осторожно, чтобы не стать следующей "жертвой" незнакомки.       Стоило ему приблизиться, раздалось предостерегающие рычание, а в следующий миг за сваленными в углу балками показалось движение.       Макс различил косматую голову - спутанные и грязные волосы походили скорее на дреды, которые житель глубинки видел только у заезжих хиппи, - худые и иссушенные руки в многочисленных порезах и шрамах. Казалось, что незнакомка вся состояла из костей, шрамов и кожи, и если уж на то пошло, Томпсон не желал знать, кто мог довести девушку до такого состояния. Смятение заняло место тихой радости, когда пришло понимание, что пряталась в особняке вовсе не Клодетт. Да-да, может, Младший не успел рассмотреть предмет своей симпатии во всех подробностях, однако был уверен в том, что довести Морель до состояния ходячего трупа вряд ли бы удалось за пару дней.       Эту девушку, судя по её поведению и внешнему виду, держали в неволе куда как дольше. Удивительно, что она не лишилась способности различать человеческую речь. Впрочем, её глаза, несмотря на то, что даже в подрагивающем свете фонаря в них читалась незамутненная ненависть, выглядели живыми, в них читалось понимание, особенно сейчас, когда, стало известно, что пришельцы вовсе не желают причинить незнакомке вред.       - Кто ты такая? - мягко поинтересовался Макс, убирая луч фонаря в сторону, чтобы не смущать обитательницу подвала - подумать только, пару минут назад он и правда решил, будто здесь может обитать какая-то нечисть. - Мы правда не планировали как-то...Что-то делать с тобой. Мы ищем человека... Девушку!       "Дикая тварь" по-птичьи склонила голову набок. Спутанные волосы приоткрыли часть лица, и взгляду Максу предстала нервная, сумасшедшая улыбка.       - Считай, тебе не повезло, любовничек... - прошипела та, кого ещё некоторое время назад Томпсон вполне мог принять за Клодетт. - ... Если девчонке не повезло оказаться там, то её деньки сочтены!       - "Там"? - подал голос молчавший до сих пор Сойер. Он по-прежнему придерживал укушенную руку, но теперь, успокоившись, лишь недоверчиво посматривал в сторону незнакомки. - Да ты всё врёшь! Врёшь как дышишь! С чего бы нам верить сумасшедшей! - указав в её сторону локтем, Бубба имел в виду, что укусы - это скорее прерогатива собак или других животных, нежели людей.       Безумная улыбка сошла с лица незнакомки, и губы снова скрыли нечесаные космы. Задрожав, видимо, собирая последние силы, девушка поднялась и, пошатываясь, подошла к Сойеру. Тело той, кого Бубба принял за бродяжку, вернее, малую, непозволительно малую часть его, покрывали грязные обрывки ткани. Безумная едва ли доходила здоровяку до груди, но вид имела настолько жуткий и дикий, что её оппонент испуганно отступил, задев задом очередную груду хлама.       - Так ух-х-ходи и ос-с-ставь меня в покое! - прошипела по-змеиному незнакомка, подойдя нетвердым шагом к обидчику.        Наступление однако было недолгим. Спустя мгновение девушка как-то жалобно вздохнула и начал оседать на пол. Позабыв об укушенной руке, Сойер моментально подхватил её, и больше новая знакомая никак не реагировала на действия пришельцев.       "Что к лучшему..." - решил про себя Макс.       - Вытаскивай её отсюда, надо убираться! - скомандовал Томпсон, показывая лучом фонаря на лестницу.       - Смеёшься?! Куда ж я с ней...? - но Сойер не успел договорить.       - Очевидно, что это не пропавшая. Если эту девушку похитили давно, нам есть о чём её спросить. Правда не в таком состоянии... Надо спрятать её в безопасном месте, возможно, когда успокоится, она будет посговорчивей.       Сойер неуверенно кивнул, затем взглянул на свою ношу, безвольно обмякшую в его огромных руках. На фоне Буббы бродяжка казалась феей - одно неосторожное движение, и покусанный оппонент переломит её точно прутик.       - Ладно... - свыкнувшись со своей ролью в этом бардаке, буркнул Бубба. Он перехватил незнакомку поудобнее, чтобы её голова не запрокидывалась так сильно, и быстро пошёл наверх, морщась от неприятного запаха, который исходил от девушки.       Макс, оставшийся ненадолго один на один с безмолвной темнотой подвала, решил потратить ещё немного времени на то, чтобы изучить место, где обитала их новая знакомая.       Судя по всему, её пребывание здесь длилось недолго, поскольку местами пол и нетронутые и ветхие предметы мебели, оставленные прежними владельцами, по-прежнему покрывал толстый слой пыли.       Определенно, тошнотворный запах не шёл от самой девушки, и вскоре Макс обнаружил его потенциальный источник.       В дальнем углу, где, как он думал, бедняжка и встретилась с двумя непрошеными гостями, доски, и без того прогнившие, расходились, и сквозь этот зазор можно было разглядеть дыру.        Первоначально Макс принял находку за барсучью нору - такую девушка вполне могла вырыть сама. Конечно, не в таком состоянии, но все же. Однако, присмотревшись, понял, что ошибся. Углубление в земле тому, кто осмелился заглянуть в него, открывало куда большие размер, больше похожий на старую шахту, но никак не лаз болезненного и диковатого вида беглянки.       Макс присел на корточки и решил изучить отверстие повнимательнее, необъяснимое волнение накатывало на него каждый раз, когда из-под земли в подвал вырывалась, словно сбитое дыхание, застарелая вонь. Запах гнили и разложения.       "Труп" - тут же пронеслось в голове. Все внимание Томпсона сосредоточилось на крохотном пятачке света, образованном лучом фонаря. В нем не было ничего пугающего, только маслянистые комья чернозема и трухлявые обломки досок. Весь ужас крылся за небольшим отверстием в земле, и, к сожалению, нечаянный наблюдатель не мог сейчас отправиться внутрь, чтобы исследовать тайный проход в особняк, понять его происхождение и найти ответы на мучившие его вопросы.       Поднявшись и ещё раз оглядев помещение, незваный гость направился наверх вслед за Сойером.       К его удивлению дверь, исписанная загадочными символами, теперь лежала в столовой, не заслоняя проход. Похоже, Буббе хватило сил, чтобы снять створку с петель, когда он понял, что не сможет протиснуться в тесный проем, как доходяга Макс.       Томпсон ухмыльнулся. Подумать только, а ведь ни грохота, ни треска, ничего! Видимо, оказавшись один на один с претенденткой на звание лесной ведьмы, тогда, в темноте, он был так поглощен страхом, что не обратил внимание на шум. Как все же хорошо, что Бубба быстро пришел на выручку...В своем стиле, конечно, с девушкой следовало бы обращаться мягче, но все же.       Воздух, прорывавшийся сквозь открытую дверь главного входа в холле радовал приятной прохладой. В здании ещё изрядно несло гнилью и мочой - запахами особняка, въевшимися в его доски, точно застарелый пот в кожу старика, - однако они не шли ни в какое сравнение с тем, чем мог приветить незадачливого путешественника подвал.       Оказавшись на крыльце, Макс ещё раз обернулся, четко видя мысленным взором скудную обстановку того места, где он обнаружил бродяжку, а также проход.       "Куда же ты ведешь? Прямиком в Ад?" - Томпсон постоял немного, пока плечи не стали дрожать от набегающего ветра. Только тогда стало понятно, что Макс вспотел как марафонец, отбежавший дистанцию.       "Похоже, я недалек от правды, а? - голова раскалывалась, ноги и спина ныли, давали о себе знать также царапины и ушибы после неудачного спуска с утеса. - Знай, если ты всё ещё там, я вернусь за тобой!"

***

      - Мы не можем везти её ко мне! - твердо заявил Сойер, едва Макс приблизился к пикапу. - Мои не поймут!       Про себя его приятель отметил, что кое-кто пожертвовал свою рубашку, чтобы уберечь целомудрие бывшей узницы подвала. Теперь Бубба потирал обнаженные плечи ладонями, чтобы согреться, но ветер был безжалостен ко всем, так что бледные участки кожи усыпала "гусиная кожа".       - Даже не пытайся меня переубедить! Столько ж сразу вопросов будет, наверняка кто-то проговорится...       - Я понимаю... - Макс достал сигарету из помятой пачки.       - Даже не пытайся! - вновь предупредил его Бубба.       - И не подумаю... Я знаю, куда её отвезти, пока всё не уляжется, - пройдя вдоль кузова, Томпсон остановился напротив мутного окошка над боковой дверцей, за которым можно было разглядеть свернувшуюся калачиком на заднем сиденье девушку - рубашка Сойера вполне могла сойти за легкую простыню, и, кажется, бедняжка не мерзла.       - А теперь она не кажется психопаткой, которая живет в лесу и поит кровью животных каких-то чертей, а? - Макс попробовал ухмыльнуться, но вышло даже хуже, чем обычно, учитывая сложную конституцию его лица.       Сойер смотрел на собеседника сурово, почти не моргая. Теперь он перебирал выбившийся из-за пояса край майки.       - Что. Мы. Будем. Делать? - спросил он нарочно отрывисто, полагая, что и в этот раз Макс попытается увильнуть от ответа.       - Я не знаю, честно. Я планировал, что все будет совсем иначе! - щелкнув колесиком зажигалки, Томпсон прикурил и выпустил сквозь ноздри табачный дым. - Но мы не можем оставить её тут, на дороге! К тому же она без сознания. И кто ж его знает, кто сделал это с ней и почему!       - Вот именно, балда, вот именно! - Бубба сильно жестикулировал, лицо его снова приобрело багряный оттенок. - Мы ж понятия не имеем, кто она и откуда! А если кто-то её ищет...       - Нас, по-твоему, каждый раз должны находить мертвыми на заброшенной железнодорожной станции? - Макс нервно хохотнул, припоминая недавние опасения приятеля.       - Да, черт возьми! - Сойер обхватил ладонями голову, сжимая пряди растрепавшихся волос пальцами. - Да, обязательно так и будет! Мы ведь понятия не имеем, во что ввязались! За нами могут прийти...       Томпсон лишь отмахнулся.       - Я тебя умоляю, кому придет в голову предположить, что сюда ночью могли наведаться двое таких чурбанов, как мы? - Макс докурил и затушил окурок о подошву ботинка. - Полезай! Время прокатиться...       - Куда мы? - недоверчиво спросил Сойер, обходя грузовичок с другой стороны.       - Эвелин уехала в Филадельфию пару дней назад. Заезжала в мастерскую, чтобы отдать мне ключ... Так что не думаю, что она будет возражать, если мы ненадолго поселимся в нашем старом доме, все равно туда никто не суета по доброй воле.       Сойер покосился на Макса с опаской, но пререкаться не стал - эта ночь уже принесла им немало проблем, стоило остановиться на достигнутом, а поутру выяснить, что же случилось с девушкой, и кто же похитил Клодетт.       - Знаешь, - после затяжного молчания произнес Бубба, - а ты мастак заговаривать зубы! Если бы не твоя паскудная харя, похожая на раздолбанную подметку, тебе бы продавать машины или типа того!       - Ну спасибо! - Томпсон только усмехнулся. Скажи ему что-нибудь подобное незнакомец, он уже давно прописал бы незадачливому болтуну в нос, но в словах Буббы попытки обидеть как таковой не было. Оба ехали навстречу полной неизвестности, оба понимали, что предприятие, организованное ими вечером, возможно, принесет немалые проблемы, так стоило ли обращать внимание на подобные мелочи?

***

      Остов дома Томпсонов возвышался зловещей громадой на фоне тусклых силуэтов редких построек и поля. К счастью, когда здание горело, прилегающая территория почти никак не пострадала. Конечно, чтобы расплатиться по долгам, Эвелин пришлось продать скот, распустить работников, но в последнее время она разумно тратила сбережения, чтобы восстановить дом, к которому когда-то была сильно привязана.       Пока внутри нельзя было жить - местами постройка напоминала недоеденный индустриальный труп, испещренный прорехами, проложенными в тех местах, где должны были вставить стёкла, кусками плёнки, несущими конструкциями и так далее.       Местами уже упомянутая плёнка отходила и, когда поднимался ветер, полупрозрачные лоскуты развевались, напоминая парящих в воздухе призраков.       У деревенской малышни дом уже давно и прочно ассоциировался с привидениями, а владелица всего этого великолепия - с колдовством. Эвелин после предательства мужа стала нелюдимой, и если бы не дела финансовые, вероятно, вообще не покидала бы территорию, где когда-то случился пожар, полностью разваливший её семью. Вероятно, женщина верила в то, что сможет излечить страх перед воспоминаниями таким способом.       Сейчас миссис Томпсон проживала в домике для прислуги, поскольку не могла себе позволить приобрести новый дом поскромнее прежнего. В общем, даже это небольшое бунгало выглядело опрятным и уютным в сравнении с уродством по соседству.       К счастью, Макс захватил с собой ключ, переданный Эвелин перед отъездом, и мог надеяться поживиться всем, что найдет в бунгало, - на теплые вещи и ужин как для себя, так и для своих спутников.       Пикап въехал на черный участок земли, расположившийся между бунгало, особняком и заброшенным сараем, где, вероятно, до сих пор хранились кое-какие инструменты. Кажется, было уже далеко за полночь, но пока Томпсон не чувствовал усталости, впрочем, как и Бубба, который хоть и молчал всю дорогу назад, так и не сомкнул глаз, то и дело оборачиваясь проверить, как там девушка на заднем сиденье.       Заглушив двигатель, Макс ловко выбрался из салона и направился к бунгало.       - Отнеси нашу подружку в дом! Там, конечно, дует, но я принесу одеяло. Не стоит рассчитывать на то, что Эвелин не вернется, а я не хочу, чтобы она застала нас втроем... Вот так...       Бубба потер затылок, но затем послушно кивнул.       Более не оборачиваясь, Макс отправился к дому матери. Дверь, как он и предполагал, оказалась закрытой, но с помощью ключа замок поддался без лишних проблем.       Оказавшись внутри и щелкнув переключателем, Томпсон быстро огляделся - несмотря на то, что Эвелин была его матерью, Младший редко бывал в её новом доме; внутри стоял легкий запах духов и чистого белья. Аккуратистка по натуре, его родственница даже по случаю отъезда меняла простыни и прибиралась. Может, рассчитывала, что на время отсутствия сын будет заходить?       "Зная тебя, рискну предположить, что так оно и есть! Рассчитываешь, что однажды останусь - просто так, без лишних разговоров и выяснений отношений".       Макс горько усмехнулся и прошел в тесный коридорчик, состоявший, в общем, из подставки для обуви, приземистой тумбочки с кипой бумаг и почтовых конвертов, на которых, как на пьедестале громоздился телефон с дисковым номеронабирателем. На противоположной от этого молчаливого тирана стене висело большое зеркало в простой деревянной раме. В неярком желтоватом свете лампочки Младший находил свое отражение по-настоящему больным и страшным.       Остальные помещения - спальня, ванная и кухня, служившая одновременно и чем-то вроде гостиной, - выглядели так же просто и опрятно.       Обнаружив в спальне одеяла и сложенный в дальнем углу платяного шкафа плед с узорами, похожими на те, которыми украшали вигвамы индейские племена, Макс бросил находки на кровать и отправился в кухню.       Холодильник при первом рассмотрении оказался пустым - впрочем, неудивительно... Не хотелось же Эвелин после поездки обнаружить заросшую плесенью посуду или сделать свою уютное гнездышко рассадником насекомых.       Однако в кладовке Максу удалось найти початую пачку крекеров, банку бобов и консервированных персиков. Узнавать, как работает плита и спалить чужой дом в попытке приготовить что-нибудь на ужин Томпсону не хотелось.       Вернувшись в коридор, Младший постоял немного и, поколебавшись, все же вернулся в спальню, где, в кофре над платяным шкафом, к своему удивлению, обнаружил несколько старых рубашек отца... Странно, что Эвелин хранила вещи того, кто стал причиной настоящей трагедии, однако Макс почему-то решил, что скандала из-за пропажи старых тряпок удастся избежать.       Какая-то часть его всё же хотела выяснить отношения с родительницей. Пусть оставшиеся на свободе Томпсоны и соблюдали молчаливый нейтралитет в отношении друг друга, и в течение долгого времени обе стороны устраивало подобное поведение, с годами Макс начал испытывать необходимость разобраться во всем, вынудить Эвелин высказать всё, что накипело, однако родительница оставалась холоднее айсберга.       Взяв все необходимое, Младший вышел из бунгало и прикрыл за собой дверь, особо не беспокоясь о том, что кто-то проберется внутрь.       Снаружи громко выл ветер. Синий пикап выглядел сиротливо посреди грязного участка земли - похоже, Бубба успел перенести девушку внутрь, поскольку во дворе Макс находился один.       "Да, отличное время мы выбрали для поездочки", - Томпсон покачал головой, подумал, остановиться ли, чтобы перекурить, но бросил эту затею, решив, что в первую очередь стоит разобраться с обустройством гостей.       Внутри проклятого дома было темно и прохладно. Пахло краской и свежими досками.       К удивлению Младшего, матери удалось привести в порядок большую часть комнат. Где-то ещё виднелись следы работы строителей и столяров, но в целом ничто не мешало проводить время внутри.       Макс обнаружил искомую парочку в гостиной. В прошлые времена эта комната казалась ему мрачной и тесной из-за массивного гарнитура красного дерева, таких же громоздких стенных панелей, камина, дедушкиных часов, многочисленных фотографий и неказистых натюрмортов, которые Макс-старший отхватил на блошином рынке в Бостоне в свое время.       Сейчас окна покрывали растрепавшиеся куски пленки, которые хлопали о новенькие рамы подобно крыльям летучих мышей.       В дальнем углу помещения стояли: покосившийся диван, пара раскладных кресел, масляная лампа и какие-то куски то ли пенокартона, то ли досок. Макс подумал, что это Эвелин разрешила наемным работникам ночевать в доме, пока они не закончат ремонт, но те или пренебрегли её гостеприимством, или решили, что убирать за собой не следует.       Сойер уложил девушку на диван, рубашка по-прежнему заменяла бедняжке покрывало, но даже это не спасало её от холода - острые плечи в шрамах мелко подрагивали.       Макс бросил Буббе одно из одеял, и тот, поймав сверток, аккуратно укрыл девушку, заботливо, даже трогательно подоткнув уголки наволочки, напрочь забыв о своей рубашке. В одной майке Сойер выглядел, казалось, даже больше, особенно в совершенно пустой комнате, где он занимал, пожалуй, значительное пространство.       - Что мы будем делать? - в который раз за вечер спросил он, упирая руки в бока, впрочем, без претензий или агрессии.       - Без понятия... Хочу дождаться, когда она проснется, придет в себя, тогда расспросим её о том, что случилось, и попробуем найти...       - Ты твердишь только об этом...Говоришь, будто поиски человека - чепуха! Как откопать книжку в библиотеке.       Бубба тяжело вздохнул и покачал головой.       - Балда...       - Поспи, завтра утром со всем разберемся... Если хочешь, могу посторожить тебя, чтобы уж точно ничего не случилось! - Томпсон улыбнулся, но Бубба так и не ответил.       Вместо этого здоровяк молча устроился на одном из кресел, подложив руки под голову, и снова отрицательно покачал головой.       - Я не боюсь, что, пока мы здесь, кто-то заявится... Беспокоюсь, что ты, придурок, не станешь никого ждать и кинешься к этой непонятной девчонке, которая_тебе_даже_не_нравится...       - Ну что я могу сказать... - Макс снял бейсболку, которая все это время помогала ему скрывать красноватый огарок уха и внушительную залысину, которая влажно поблескивала зарубцевавшейся кожей. - Ты видишь меня насквозь, приятель!       Томпсон отдал Буббе второе одеяло, поставил припасы на горку досок, эдакий импровизированный стол, а сам уселся у двери, ведшей на задний двор, после чего закурил.       Младший надеялся, что из-за волнения ни он сам, ни его друг не сомкнут глаз, но, подкрепившись крекерами, Бубба буквально через пару минут заснул, оставив Макса один на один с ночью.        В это страшное место, как ни странно, почти не проникали звуки окружающего мира. Возможно, их поглотил разыгравшийся не на шутку ветер и хлопанье занавесок из пленки, так или иначе, наконец настал тот самый момент, когда Макс вернул себе возможность нормально думать - его голова будто очистилась от лишних шумов.       Мысли казались ужасными, хаотичными, и после опасного путешествия по лесному особняку Томпсон сомневался в том, что сумеет совладать с ними.       Ему казалось, что вот-вот кто-то придет за девушкой, которую они нашли в подвале, что она сама окажется тем, кого следовало бы опасаться... Что, в конце-концов, в местных газетах всплывет заметка о зверски убитой темнокожей старшекласснице...       Макс не заметил, как отключился. Тревожный сон полностью поглотил его утомленное сознание. В нем Томпсон бежал, то ли от кого-то, то ли в попытке догнать невидимую цель, но ноги вязли с каждым шагом все больше.       Шлеп! Шлеп! Шлеп!       ... И по колено в непроницаемо черном болоте.       Наконец сквозь беспросветный мрак, пахнущий так же, как подвал в заброшенном лесном доме, что-то проступило. Сперва Младшему показалось, что замаячил рассвет, но, остановившись, и сразу опустившись в болотную муть по бедра, он понял, как ошибался.       Желтовато-красные прожилки походили скорее на сетку капилляров, пульсирующие, становящиеся ярче и ярче с каждым ударом незримого сердца, они захватывали все больше пространства, пока Макс не понял, что заперт в некоем подобии купола.       Погружаясь всё глубже в черную топь, он запаниковал лишь тогда, когда увидел, как к нему тянутся огромные, похожие на паучьи, лапы...       - Просыпайся, дурашка... - Томпсон услышал над ухом вкрадчивый, с эдакой очаровательной хрипотцой голос, очень похожий на тот, что принадлежал Бонни Тайлер. Сперва ему показалось, что работает радио, всё же Буббу Макс узнал бы при любых обстоятельствах, а затем, открыв наконец глаза, понял, в чем дело.       - Ты... ?       - Да-да, та самая тварь из дикого леса! А ты, похоже, готов проспать всё на свете!       Утро преобразило её до неузнаваемости: улыбка делала лицо доброжелательным, даже несмотря на многочисленные шрамы, как застарелые, так и свежие; грязные пакли, доходившие девушке чуть ли не до поясницы были сострижены, и их заменяла дерзкая, хоть и неопрятная стрижка "под мальчика"; худые плечи и руки-веточки укрывала старая рубашка Макс-старшего, служившая девушке едва ли не платьем.       Глаза "дикой твари" светились любопытством - она без стеснения изучала Макса, пока он осматривал её, не веря в такое чудесное преображение.       - Меня зовут Лиза, герой-любовник... Если угостишь меня сигареткой, думаю, мы сможем продолжить наше общение! Дьявол, ну и видок же у тебя!

***