От альфы до омеги

      Монеты грустно звякали, не желая расставаться друг с другом, когда Адиллион нарочито медленно отсчитывал их кузнецу Брульфу. Карьера скалолаза и грозы квалдиров плохо сказывалась на благосостоянии. Наверное, пора было возвращаться в Даларан, заглянуть в гости к скорнякам. Очаровательная Намха всегда была рада ему. Хотя друид с первой их встречи подозревал, что дело было не в его исключительном обаянии, а в готовности иногда сбрасывать цены на шкуры и чешую драконов, «входя в сложное положение». Но на этот раз он был твёрдо намерен стоять до последнего.       Поблагодарив огромного валарьяра за помощь, эльф подхватил с земли свои сумки и устроился у стены ближайшей хижины, чтобы провести небольшую ревизию. Парочка чертежей и свитков переместилась в специальный карман, защищённый чарами от проникновения воды. Шкуры на продажу были аккуратно свёрнуты в рулон и уложены в дальний край для экономии места. Еда, сменная одежда… так, а это что?       Адиллион вытянул холщовый мешок, от которого шёл запах костра, и покрутил его в руках. Старая привычка помечать добытое во время охоты мясо не подвела — на ткани значилось «Ворг».       С чувством хлопнув себя ладонью по лбу, эльф подскочил. За треволнениями последних дней и поисками Эгиды Агграмара он совершенно забыл про мирных тауренов, просивших его поработать «санитаром» Янтарного плато. Они, наверное, уже заждались его. А сразу потом в Даларан, а оттуда в Вальшару, отдохнуть, отоспаться… Верховный друид вон спал тысячелетиями, чем он хуже?       Мечтая, как вскоре покинет грозовой Штормхейм, Адиллион пересёк горный мост и направил Вихря к лагерю тауренов. Начал накрапывать лёгкий дождь, и умное животное, фыркнув, перешло с шага на рысь. Друид ухмыльнулся — они с большим котом были практически родственными душами. Особенно когда дело касалось холодной воды за шиворот. Скорей бы уже добраться до костра, просушиться и поужинать. Наверняка ему не откажут в такой мелочи.       Когда до огонька впереди оставались считаные шаги, Адиллион крикнул в темноту:       — Эй, хозяева! Примете гостя на ночлег?       Доносившееся из лагеря шебуршание разом стихло. Повисло настороженное молчание. Адиллион одной рукой натянул поводья, замедляя саблезуба, а второй на всякий случай взялся за кинжал. Темнота ещё немного помолчала, а потом сварливо ответила:       — Чего надо?       Адиллион сощурился. Такой скрипучий голос мог принадлежать только разве что очень больному таурену. У костра мелькнула и пропала приземистая лопоухая фигурка. Эльф осторожно вступил в круг света, по-прежнему держа ладонь на рукояти оружия.       Перед ним, подбоченившись и крепко зажав в руке саблю, стоял уродливый гоблин с тёмно-оливковой кожей. Друид приподнял бровь. Происходящее нравилось ему всё меньше и меньше. Вихрь лениво рыкнул, делая шаг вперёд, и тут гоблин расплылся в улыбке:       — Так это ты тот верзила, про которого болтали таурены? Ну типа охотник на воргов.       — Ну допустим, я, — пожал плечами Адиллион.       — Во! Тебя-то мы и ждали, — с каким-то лихорадочным энтузиазмом заявил гоблин. — Я — Проныра Шестихват. Таурены тебя расхваливали на все лады…       Вполуха слушая трепотню Проныры и периодически кивая в коротких паузах, эльф украдкой изучал лагерь. Перевёрнутая корзина початков кукурузы в палатке за спиной Шестихвата. Отблески дрожащего света на разбросанном сбоку оружии, раньше располагавшемся на рухнувшей стойке. И свежая колея, тянущаяся в сторону от лагеря.       — …в общем, у меня к тебе деловое предложение!       — Какое? — отозвался друид, чтобы потянуть время.       — Ну я ж говорю — мы тут пари заключили. На кругленькую сумму. А ты, я гляжу, охотник ого-го. Будь другом, помоги выиграть. Насчёт награды не боись, всё будет путём.       — Не вопрос… друг. Награда лишней не бывает. Ты только скажи, чего делать и куда идти.       — Короче, есть три монстра. Ну и… сам знаешь, что с монстрами делают. Пилить далековато, но ты мужик что надо, у меня глаз намётан. Только поскорее!       — До утра не терпит?       — Рехнулся? Пока ты тут дрыхнуть будешь, таурены сами их порешат! Мне чё, деньги из-за тебя терять?       — Ладно-ладно, — Адиллион примирительно поднял руки. — Ты мне только тропку от лагеря покажи, я ж тут споткнусь в темноте и шею сверну. Как тогда спор выигрывать будешь?       Расчёт на то, что не все знают об особенностях зрения ночных эльфов, оправдался — гоблин, слегка помедлив и нервно стрельнув глазами в ту сторону, куда уходила колея, кивнул и стал спускаться с пригорка, постоянно оборачиваясь. Друид потянул Вихря и спокойно зашагал следом, выжидая момента. Когда они дошли до небольшого перекрёстка, гоблин остановился и вскинул правую руку, указывая саблей на полуразмытую тропку.       — Вон туда тебе… — сабля превратилась в широкую сверкающую полосу, полетевшую к Адиллиону, — …и дорога!       Друидское заклинание оглушения оказалось быстрее сабли. Гоблин выронил клинок и зашатался, тряся головой. Друид от души двинул ему по уху кулаком, чтобы закрепить эффект, положил уже бесчувственного карлика на спину Вихря и направился к пещере в горах неподалёку.       Проныра очнулся через час. Устроившийся у стены напротив Адиллион с интересом смотрел, как тот пытается вырваться из цепких древесных пут и громко мычит сквозь кляп.       — Как самочувствие, друг? — не выдержал наконец эльф.       В ответном мычании, немного прислушавшись, вполне можно было различить слова «грязный ублюдок».       — Обзываться нехорошо, — покачал головой Адиллион. — Давай так: мы вытащим кляп, и ты ответишь мне на несколько вопросов, а я, если будешь себя хорошо вести, попрошу Вихря не откусывать тебе голову. Договорились?       Саблезуб поднял голову и облизнулся. Расценив ужас в глазах гоблина как согласие, друид подошёл к нему и вытащил изо рта кусок бинта. Проныра жадно глотнул воздуха и мрачно воззрился на эльфа.       — Сколько вас там было? — сразу перешёл к делу Адиллион.       — Двое, — пробурчал Шестихват. — Я и брат.       — Какого демона вам понадобился лагерь тауренов?       — Эти идиоты тут охотились на ценных зверей, чтобы забрать их шкуры и мясо в своё ПЛЕМЯ. Торговый принц заплатил бы за всё это раза в три больше. Мы пытались поторговаться, но эти рогатые придурки упёрлись и сказали, что ничего нам не отдадут. Ну нам и пришлось…       — Ты продолжай, продолжай, не останавливайся, — посоветовал друид. — Вихрь голодный, а я злой.       — Силой пришлось отобрать, идиот! — взвизгнул гоблин.       — Вы их… убили?       — Ты кретин? Зачем их было убивать? Напугали мы их, они и сбежали. Половину лагеря своего разворотили ещё.       Адиллион внимательно посмотрел гоблину в лицо. Проныра часто и прерывисто дышал, а на лбу у него выступили капельки пота. В глазах на пол-лица читались наглость и страх. Вроде бы не врёт…       — Ладно, Проныра. Давай поговорим о моей награде.       — Какой ещё награде?! Да когда до тебя доберётся мой брат…       — Который, вернувшись в лагерь, наверняка очень обрадовался тому, что больше не надо ни с кем делиться, — перебил его эльф. — Молчишь, Шестихват? Правильно. Потому что искать тебя он не станет.       — Чего ты хочешь? — кисло пробормотал Проныра, растерявший своё нахальство.       — Мне много не надо. Скажем, меня устроят тысяча золотых и вот это вот колечко, что у тебя на пальце.       — Да ты…       — Хорошо, — покладисто согласился друид. — Есть и другой вариант. Мы с тобой возвращаемся в Даларан, где я передаю тебя твоим сородичам. За некоторую плату, конечно. Я уверен, желающие найдутся.       Гоблин побелел. Его губы задрожали, и он в отчаянии завопил:       — Но у меня нет с собой тысячи золотых!       Адиллион усмехнулся и снова сел, теперь уже рядом с гоблином. Ночь обещала быть долгой и интересной.