***
Через две недели была очередная командировка, Сергей уже потихоньку начал к ним привыкать, его даже радовала возможность вырываться из общаги, из привычной жизни. Да и возможность побыть с Еленой подольше — а он поставил себе цель. И всегда добивался любой, как бы тяжело не было, такой уж характер. Как обычно, он пришёл в кабину самым первым, стал проверять то, что входило в его полётный план. Погода, в отличие от прошлого рейса, когда он снова предпринял попытку сблизиться с Еленой, была хорошей, и Серёга посчитал для себя это знаком. — Ты уже здесь, — они столкнулись с Натальей в салоне. Та улыбнулась — изо всех сил пыталась делать вид, что ничего не произошло, но на душе скребли кошки. Конечно, интуиция её не подвела — теперь сердце Сергея занимала совершенно другая женщина. Наталья разрывалась — с одной стороны, Елена была старше Серёги и явно не хотела никаких отношений. Первый он что ли? Воспоминания о пассажирах, которые были потрясены женщиной-командиром, были ещё свежи. Но с другой стороны… никогда до этого Елена не позволяла себе в чём-то упрекнуть Наталью, и двух прецедентов было достаточно, чтобы понять — всё это не просто так. И глубоко внутри Наталья понимала, что конкурировать бесполезно — несмотря на возраст, пережитое горе, и все те сплетни, которые клубились вокруг неё, Елена была привлекательна. Сергей окинул Наталью взглядом — за все прошедшее время неловкость, которую он чувствовал изначально, потихоньку ушла. Не получилось, и что теперь? Он машинально поправил фуражку и улыбнулся. — Да вот… люблю приходить пораньше, чтобы точно не получить нагоняй… Наталья улыбнулась, потом поудобнее перехватила папку с документами. В конце концов, она тоже знала свою цену. — А разве ты ещё не получил лояльность? — такие колкости она позволяла себе крайне редко, — разреши. Прежде чем Сергей успел как-то отреагировать, Наталья уже удалилась по направлению к дальней кухне. А следом зашли другие бортпроводники, так что пришлось отложить разговор. А ещё лучше — забыть. Елена явилась на рейс последней — нет, не опоздала, но была близка к этому. На лице следы отсутствия сна — макияж никак не желал ложиться правильно, волосы были перехвачены в обычный хвост. — Диспетчерская, запрашиваю руление, — устало сказала она в наушники, едва просмотрев документацию, так любезно поданную вторым пилотом и бортинженером. Михаил Борисович, уже привыкший за этот месяц, что Елена стала холодна ко всем членам экипажа, даже не стал спрашивать, почему она нарушила привычный устой. Геннадий как обычно занялся работой, а Сергей тоже промолчал. Спросит потом, обязательно спросит. Зашедшая перед взлётом Наталья только добавила напряженности — Елена мельком посмотрела на неё, потом на Серёгу и глубоко вздохнула. Казалось, что она на эмоциональном дне — не спала последние сутки, с трудом прошла медкомиссию, хотя прекрасно понимала, что поступает непрофессионально. Начали мучать кошмары — она шла за силуэтом, была уверена, что это муж, но… поймать, развернуть к себе, догнать — не получалось. Самолёт набрал высоту, закрылки поменяли положение, шасси были убраны, автопилот включен. — Пассажиры жаловаться будут, — проворчал Бершидский, сверяясь с картой, — резко взяли. Тряхнуло. — Кто-то умер? — огрызнулась Елена, — у нас перегруз по всем нормам. Тащат только с собой всякую ересь… нахрена, непонятно, — Сергей уловил, что её пальцы сделали странное движение. Потом понял — она прокрутила колёсико невидимой зажигалки. Геннадий и Михаил в середине рейса ушли добиваться ещё одного кофе, а Елена как-то странно посмотрела на Сергея. — Второй пилот Сергей Васильев, — голос был тихий, — взять управление. — Хотите передохнуть? — спросил он через пару минут после подтверждения позиции. Елена посмотрела на него — ну надо же, какой заботливый. Но напряжение, надломленный голос — всё это сделало своё. — Да, — тихо сказала она, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, — через полчаса приду в норму. Я не сплю. Тот усмехнулся, покачал головой, но просто уставился перед собой, изучая взглядом облака. Сегодня она показалась ему максимально беззащитной. Геннадий с Михаилом не нашли ничего лучше, чем встать на кухне — до посадки ещё несколько часов, а два пилота вполне справятся с техникой. — Что-то с нашим командиром неладное происходит, — пробормотал Гена, размешивая сахар. Михаил пожал плечами, выглянул из-за шторки, чтобы убедиться, что не подслушивают. — Да я это давно понял… Михалыча она вообще избегает, с Соней только «привет, пока, не могу, занята». Понятия не имею, да и вроде… годовщина не скоро, с чего ей… — Время, оказывается, не всегда лечит, — философски заметил Гена, облокотился спиной о фюзеляж, покачал головой, — как бы у неё… в голове не двинулось. Михаил дёрнулся. — Да ты чего, нет. Раз тогда не двинулась, то и сейчас нет… и потом, — на его лице расплылась хитрая улыбка, — сам ничего не замечаешь? Из-за привычного шума в самолёте они не расслышали, как форменные лаковые каблуки, абсолютно неподходящего красного цвета, остановились около входа в помещение. — Что именно? — Гена допил кофе и поставил чашку на столик. Михаил покачал головой, сощурился — почему в этой авиакомпании привыкли считать, что он ничего не видит и не понимает? — Серёга наш за ней бегает. И серьёзно, — он как будто почувствовал, что кто-то рядом есть и снизит голос, — я в аэропорту видел, что… Шторка дёрнулась, Валентина ойкнула, потом загнала тележку. — Мешаем? — спросил Гена, жалея, что ввязался в этот разговор. Та покачала головой и исчезла в салоне. — Потом обсудим, — сказал он Михаилу, когда тот уже хотел было продолжить. Впрочем, через пару секунд он понял свою ошибку и прикусил язык — у самолёта тоже есть уши. Его напрягало такое поведение Елены. Конечно, она в большинстве случаев адекватный человек, хорошо воспринимающий то, что происходит вокруг. Но что могло произойти? У них всегда были хорошие отношения.***
Сергей осторожно постучал в номер Елены. Он уже и не рассчитывал на то, что она откроет, но всё-таки нужно было попробовать всё. Дверь открылась, и Елена застыла в дверях, неуверенно смотря на него. Глаза покраснели — выплакалась. — М… можно я зайду? Почему-то ей захотелось, чтобы он был сейчас рядом, поэтому Елена кивнула и отступила в сторону. Потом глубоко вздохнула. — Что-то произошло? Сергей с тихим стуком закрыл дверь, потом посмотрел на неё — не переоделась с рейса, разве что сняла китель и распустила волосы. Он выдохнул, потом собрался с мыслями. — Нет… если честно, хотелось вас увидеть. Её губы искривила привычная усмешка. Елена скрестила руки на груди и посмотрела на него. Очень хотелось спросить про Наташу, но она не видела смысла себя выдавать. Щёлкнула зажигалка, и через секунду комната наполнилась сигаретным дымом. — В полёте не насмотрелся? — её слова сочились ядом, — это всё? Сергей выпрямился, не ответил, продолжая изучать её взглядом. Верхние пуговицы рубашки были расстёгнуты, как и всегда. Взгляд проскользил ниже, зацепившись за серебряную цепочку. Серёга перестал изображать из себя статую, в два шага преодолел расстояние между ними и осторожно, коснувшись её кожи подушечками пальцев, подцепил украшение. — Красиво, — усмехнулся он, разглядывая самолётик. Елена, сама того не ожидая, чуть подалась к нему, отводя подальше руку с сигаретой. Ноги снова стали как будто ватными. — Дай сюда, — прошептала она, осторожно забирая кулончик, который снова упал, а Сергей естественно проследил его путь. Елена почувствовала столешницу позади себя и ощупью скинула пепел в пепельницу, ощущая такую опасную близость с Сергеем. Тот оторвался наконец от самолётика, медленно перевёл взгляд к её глазам, упёрся ладонью в стол позади неё. Елена выдохнула, понимая, что если сейчас не прекратить всё это, то… Сергей же наклонился к ней, фокусируя взгляд на её мягких губах, вкус которых навсегда отпечатался в памяти. — Ты тоже красивая, — едва сдерживаясь прошептал он, а потом, решив не терять времени, завлёк её в поцелуй, снова перемещая руку на талию, чуть стискивая. Он не собирался её отпускать. Как и в первый раз, Елена замерла, а единственная мысль, которая билась в голове — потушить сигарету. Что она и сделала, снова найдя пепельницу. А потом её ладонь легла на шею Сергея, а поцелуй стал требовательнее — она вела кончиком языка по его губе, прижимаясь ближе, ощущая его тепло… там, где нужно. Сейчас хотелось отпустить все мысли о том, что это неправильно. Елена понимала, что завтра будет корить себя и плакать, ловить укоризненный взгляд с фотографии Игоря, но… ничего не могла с собой сделать, углубляя поцелуй, ощущая, как пальцы Сергея пошли по пуговицам её рубашки. Тот боялся, что сейчас эта волшебная связь прервётся, поэтому чуть торопился, опаляя дыханием уже её шею. Лёгким движением руки он снёс всё со стола, усаживая туда Елену, наконец до конца расстёгивая пуговицы. Рубашка распахнулась, демонстрируя манящее тело. Елена тяжело задышала, нащупывая пепельницу — но та уже покоилась на полу, благо ничего не сгорело. Секундная передышка, и снова яркий, требовательный поцелуй, её чуть дрожащие пальцы пошли по его рубашке, расстёгивая пуговицы, но потом она решила наконец справиться с пряжкой ремня, хотя ему предстояла такая же задача — чёртова лётная форма. Наконец, вся одежда оказалась где-то в углу комнаты, Елена судорожно вздохнула, снова целуя его, стискивая ногами, ощущая готовность, сжимая кожу на спине. — Тише… — прошептал Серёга, ведя губами дорожку по её телу, заставляя откинуть голову. Она зажмурилась от наслаждения, от давно забытого чувства, хриплый полустон сорвался с её губ, Елена ощутила, как я ей стало жарко. Все мысли путались в голове, тело отвечало на каждую ласку, ощущения были нереальные, давно забытые. Через пару секунд острые ногти впились в крепкую мужскую спину, Сергей хрипло простонал ей на ухо, зарываясь носом в светлые волосы, начиная двигаться. — Аккурат… нее, — с трудом прошептала она, ощущая, как горит кожа в районе шеи, обвивая тело Серёги ногами и чуть стискивая. В прочем он и не был против — сейчас, когда Сергей обладал этой женщиной, ему было очень хорошо — сердце отвечало радостным трепетом. Их движения, стоны, тихие вздохи — всё это шло с редкой синхронизацией, а Елена наслаждалась тем, что она снова любима, что ей снова тепло и хорошо. Предпочитала молчать, изредка шепча «Серёжа», понимая, что падает в безумие. Она откинула голову назад, сжимая его волосы между пальцев, подаваясь к каждому горячему поцелую, ощущая возбуждение и наслаждение. — Лена… — хрипло шептал тот между поцелуями, понимая, что она хочет большего, спускаясь губами ниже, выводя её на громкие стоны, которые отражались от стен. Она победно улыбнулась, ведя ноготками по его позвоночнику, потом шепча что-то, наслаждаясь такой яркой близостью. Сейчас существовали только они, и никто больше. Сергей в очередной раз простонал хрипло, надрывно, Елена снова поцеловала его, пододвигаясь еще ближе, кусая за губы. — Ещё… — прошептала она, сама себя не осознавая. Тот выполнил её просьбу, позволив себе погрузиться в мысли о том, что сейчас ему хорошо. Чувствовать её рядом, целовать везде, без запрета, а хриплые, неуверенные стоны были лучшим, что он мог сейчас услышать. Дыхание участилось, а губы снова и снова зацеловывали каждый сантиметр кожи на её шее. Маленький самолётик жёг кожу, но Елена не спешила его снимать, вообще не хотела сейчас об этом даже думать. Мысли путались в голове, ей так хотелось отпустить это всё, что она и делала, наслаждаясь близостью с Сергеем, перехватывая такт его движений, ведя острыми ноготками по плечам, хрипло выдыхая и прикрывая глаза от накатившего желания. — Серёжа, — снова услышал он, оставляя синяки на её нежной коже, не уклоняясь от её таких ярких и желанных, долгожданных поцелуев — он даже не думал, что эта женщина может делать это так резко, так агрессивно, потому что тогда, на пляже, казалось, что она вообще не умеет. Им обоим было безумно жарко, Елена подалась ещё ближе, снова спуская хриплый стон, обнимая его крепче, касаясь чуть влажными губами виска, а часть мозга надеялась, что стол выдержит. Сергей перестал методично отмечать каждый сантиметр её ключиц, плеч, с трудом установил зрительный контакт, смотря в её глаза, непонятного цвета. Взгляд Елены был затуманен, губы шевелились — кажется, она что-то шептала, возможно «ещё» Он провёл ладонью по её спутанным волосам, потом взял за подбородок и снова поцеловал, ощущая, как она впилась в его плечи ногтями, сама стала завладевать ситуацией, побеждая его. Елена чувствовала, будто летит куда-то и сгорает с каждой секундой. Мир для неё больше не существовал — только эта комната, стол, и Серёжа, который целует, целует, целует… Тела были чуть изувечены укусами, царапинами, но им обоим сейчас было так хорошо — вымещали друг на друге всё, что копилось долгое время, несколько недель, месяцев. Елена задрожала, словно стало холоднее на пару градусов, прикусила его губу и обмякла, ощущая, как громко стучит сердце, как будто собирается оставить свою хозяйку. Серёга тоже почувствовал скорый конец, не смог сдержаться, крепче обнял её, ощущая, какая она разгоряченная, какая… его? — Тише, — надрывно прошептал он, слыша, как она пытается что-то сказать. Они переводили дыхания, не меняя положения. Стали ещё ближе, чем только могли. Елена тяжело выдохнула, не открывая глаз, потому что непременно залила бы его тело слезами. Ей сейчас было безумно хорошо, тепло, спокойно, и поэтому яркой волной накрывал стыд. Ей не должно быть хорошо. Никогда больше не должно. — Пусти меня… — прошептала она, сквозь яркие поцелуи, — я… в душ, ладно? Холодная вода создавала нешуточный контраст с горячей кожей, а слёзы смешивались с шампунем, стекающим с волос. Однако сердце с каждой секундой замедляло ритм, приходя в норму. По всему телу чувствовались его поцелуи, но пелена ушла из головы — Елене хотелось забиться в угол, расплакаться, никого больше к себе не подпускать. Но в глубине души раз за разом повторялось голосом Ларисы «не отталкивай». И она сама понимала, что уже никуда не денется, что если бы это не произошло сейчас, то обязательно потом. Потому что глупо скрывать то, что на её, вот уже много лет израненном сердце, начали затягиваться раны… или же дело только в желании почувствовать себя любимой, с мужчиной… Сергей дожидался её, будучи решительно настроенным никуда не уходить из этого номера. Не дождётся. Ровно те же слова он и бросил Елене, когда она вышла из душа, осторожно ступая босыми ногами по кафелю. — Иди уже, — устало сказала она — точка невозврата была пройдена, теперь она просто не имеет права повести себя как истеричка и выгнать его, — только мой шампунь не смей трогать, понял? Сергей усмехнулся, снова поцеловал её, отрывисто, ведя языком по верхней губе, сжимая волосы между пальцев. В прочем, долго это не продлилось — Елена мягко высвободилась из его рук и ушла в сторону окна. Во-первых, ей всегда хотелось курить после секса, во-вторых нужно было привести мысли в порядок.