Наследник Певерелл

- Нет, Драко, нет, не научу,– казалось, в сотый раз повторил Гарри, как только Малфой открыл рот. - Ладно. – Драко поджал губы, точно как отец, а юный Поттер фыркнул. Происходило это утром понедельника, шестнадцатого сентября, когда четверка слизеринцев шагала к кабинету Чар – первого урока после завтрака. Крэбб и Гойл, шедшие немного позади, с широченными ухмылками на лице, переглядывались, вспоминая вчерашний день… *** Пускай времени догонять программу у Гарри было в обрез – воскресенье с утра и до вечера – он не отчаялся, и с упорством, достойным стада ослов, принялся изучать полученные материалы, предварительно забрав Малфоя и его подручных с собой в библиотеку. Драко, привыкший к комфорту и определённому режиму, считал преступлением просыпаться в воскресенье раньше девяти утра, а тем более сразу приступать к активной умственной деятельности. Гарри, проснувшийся в шесть утра от нестерпимой жажды новых знаний, считал, что Драко глубоко заблуждается и это священный долг – показать Малфою всю глубину данного заблуждения. -Ну вставай! У меня мозги без новой информации чешутся! - Ну так почеши их… - пробухтел Драко в подушку. Отчаявшись разбудить беловолосого приятеля вовремя, чтобы успеть в библиотеку до её открытия, Поттер, не мудрствуя лукаво, облил его ледяной водой из стоящего на столике неподалеку графина. Малфой, явно не ожидавший подобного, слетел с кровати, издав вопль, который сделал бы честь любому представителю семейства кошачьих. Грегори, который проснулся ещё во время первых попыток Поттера изобразить живой будильник, уже оделся, и после того как вскочил Драко, с хохотом вывалился в коридор, чтобы добраться до Крэбба. К вящему неудовольствию Гарри, перед библиотекой они оказались лишь к половине девятого, причем именно Драко отнял большую часть времени, тщательно измазывая волосы специальным составом. Вполне возможно, что в обитель знаний они не попали бы и к десяти часам, но бесконечные вопросы, неспешно задаваемые Поттером по поводу парикмахерского дела в магическом мире, доводили Малфоя-младшего до белого каления. Решив, что нервы дороже, он ускорился, но поток вопросов не прекратился: - А каким именно средством ты сейчас пользуешься? - Это Бальзам Рейя. - Бальзам? Магический? А чем он отличается от мази в плане зельеварения? - Тем что… - А какие ещё средства для волос есть? - … - То есть можно удлинять и укорачивать волосы зельями? Какими именно? - … - А заклинания? -…! - Не знаешь формулы? А как ещё можно изменить прическу? - … - А…? -… - А…? - …! - А …? В конце концов, когда Драко закрыл крышку на банке с бальзамом, он услышал глубокий выдох облегчения. Закрыв шкаф тот взглянул на Поттера, прищурив глаза: - Ты чего это? - Да у меня вопросы начали заканчиваться. Драко едва не задохнулся от возмущения. *** Мадам Пинс, невысокая женщина бальзаковского возраста, с острыми, будто ястребный клюв, чертами лица была Библиотекарем Хогвартса. Встретив у порога слизеринскую четвёрку, она быстро, но внятно прояснила для Гарри правила поведения в библиотеке, после чего поинтересовалась своим спокойным, чуть хрипловатым голосом: - И что же Вы намерены прочесть сегодня, юноши? - Я собираюсь догнать ту часть теории, которую пропустил, а мои друзья мне помогут. - Похвально, похвально. А Вы уверенны, мистер Поттер, что ваши спутники не будут отвлекаться и, к примеру, шуметь? - Мэм… - попытался вклиниться Драко. - Тогда я хотел бы попросить у Вас, мадам Пинс, три книги: Антарион Розье «Лечебный яд», «Ингредиенты зелий в таблицах и схемах» Деметрия Кжезовски и книгу, из которой можно вычитать и выучить какое-нибудь заглушающее звуки заклинание. - Ваш отец, мистер Поттер, додумался до этой хитрости на третьем курсе, – сухо улыбнулась Ирма Пинс, прикрыв на секунду глаза. – До этого я выгоняла и его, и его дружка Блэка, едва ли не каждый день. Гарри попытался улыбнуться, но как и всегда при воспоминании о его родителях, переживание было слишком печальным, и оттого улыбка вышла неестественной, натянутой. - А после этого? – он приподнял бровь, пытаясь скрыть бушевавшие внутри эмоции и отодвинуть тяжелые мысли на второй план. - Через день, – немного грустно улыбнулась женщина, впрочем, проделав это настолько искренне, что она будто бы вмиг помолодела на десяток лет. После этого она пошла между рядами, изредка взмахивая палочкой, после чего на стол, за которым мадам Пинс сидела прежде, прилетали книги, и с тихим стуком приземлялись одна на другую, оформляясь в две стопки. Первая состояла из десяти книг разных форм и размеров, а вторая была небольшой, всего лишь из трёх книг, две из которых были толстыми светло-коричневыми фолиантами, а третья, бумажная, едва ли содержала в своей черной обложке больше сотни страниц. Наконец вернулась и сама Библиотекарь, при этом левитируя перед собой ещё одну стопку книжек. Она с видимым усилием повела палочкой, опуская книги на небольшую тумбу позади рабочего места. Тяжело выдохнув, она вытерла пот, что мелкими бисеринками выступил у неё на лбу, и повернулась всем телом к мальчикам, которые перешептывались, ожидая её возвращения. - Мистер… Крэбб, если не ошибаюсь! Не смотрите так страдальчески, эти две стопки – просто забытые другими книги. Вам предназначаются лишь эти три книги: запрошенные мистером Поттером «Лечебный яд» и «Ингредиенты», а также одна занятная книжица, озаглавленная как «Заклятия присущие джентльменам и им сочувствующим». Автор мне неизвестен, а сама книга – лишь переиздание от 1951го года, сделанное на основе фолианта напечатанного в 1811ом. Если желаете услышать моё мнение, то все чары этой книжицы достойны изучения, даже если не все из них понятны. Можно сказать, именно эти заклинания заслуживают самого пристального внимания. - Неужели в какой-то… - начал было Драко, копируя тон своего отца, но Гарри его быстро перебил. - Спасибо за совет, мадам Пинс, и уверяю Вас, что всерьёз рассмотрю все подобные чары. Однако, начну, пожалуй, именно с Заглушающих. - Воля Ваша. - Я так понимаю, мне необходимо записать эту книгу в свою карту читателя? - О нет, нет, мистер Поттер! – улыбнулась Ирма Пинс – В Хогвартской библиотеке установлен специальный артефакт, фиксирующий кто и с какой книгой пересёк пределы Библиотечного крыла, принадлежит ли она Хогвартсу или нет. После этого заколдованное перо впишет этому человеку в карточку подобное действие, или заведет новую, если старая закончилась, или и вовсе не существовала. - Спасибо, что разъяснили, – сказал Гарри, принимая на руки предназначенную для него стопку книг.– Мы пойдём, с Вашего позволения… - Конечно, идите. Когда они отошли на приличное расстояние, минуя ряды одинаковых, по крайней мере на вид, стеллажей, Малфой тихо выдохнул: - Здесь налево. - Не надо затихать так сильно, Драко – в правилах сказано «не нарушать покой», а не «хранить молчание». – ответил вполголоса Гарри, поворачивая в указанном направлении. – Пока мы не кричим, не поджигаем книжные полки, и не деремся, на нас вряд ли обратят лишнее внимание. - Ты в этом уверен, а я – нет. В Малфой-мэноре, например, есть весьма специфическое заклинание, созданное моим прапрапрадедом, Септимусом Малфоем – стоит лишь немного поднять голос громче дозволенного, и ближайшая книга срывается с полки да начинает лупить тебя по затылку. Вроде и не сильно бьет, но всё равно неприятно. Вот я и привык говорить шепотом в подобных местах, ведь даже мой отец и дед перешептывались, когда последний жив ещё был. Заклинание Лорда Септимуса, оно такое – не смотрит, Лорд ты, Наследник, или ещё кто-то: нарушил тишину – получи. Чего ты смеёшься? Пока Драко делился историей о семейных архивах, вся четвёрка дошла до пункта назначения – пяти невысоких кресел, стоявших возле круглого деревянного столика. На поверхность оного сквозь высокое стрельчатое окно падал серый свет, впитавший в себя всю хмурость пасмурного дня. Несмотря на низкие тучи, освещения хватало, чтобы можно было не напрягаясь читать, а щель в оконной раме, где-то под самым её верхом, пропускала приятную струю свежего воздуха, что было очень кстати в спертом воздухе. Темно-коричневые кресла были мягкими, сидеть в них было удобно, но подавить спазмы смеха удавалось с трудом. *** - Итак, - сказал Гарри – Люмос! Небольшая вспышка и вслед за ней белый шарик возникли на кончике палочки. Гарри уже привык, что каждый раз при использовании этого заклинания его сердце пропускало пол-удара. - Нокс! Свет погас. В хорошо освещенном уголке библиотеки, заливаемом приятным светом магических кристаллов люстр, стало чуточку темнее. Драко, оторвавшийся от фолианта за авторством Розье, укоризненно взглянул на Поттера: - Может хватит? - Ладно, со светом больше не играюсь. Но трансфигурацию спички повторю. И левитацию…. И обратную трансфигурацию… И… - Что угодно, только читать не мешай. – буркнул Драко, находившийся в перманентном восторге от выкладок автора «Лечебного яда». Крэбб и Гойл, удалившиеся ещё пять или шесть часов назад, так и не появлялись, но в проходе между книжных полок появилась мадам Пинс, чей приход был предсказуем, ведь её правая туфля нещадно скрипела при каждом шаге. Она сменила своё иссиня-черное платье, в котором приветствовала юношей утром, на темно-серую мантию, рукава которой были подвёрнуты чуть выше локтей, а до запястий тянулись рукава бежевого гольфа, плотно обтягивающие тонкие руки. Этими самыми руками она упёрлась в бока, и укоризненно взглянула на них. Гарри, в этот момент практиковавший левитацию на учебнике по Чарам, поймал её взгляд и тут же уронил книгу. - Что-то не так? - Ужин начинается через сорок минут, а я не имею желания выслушивать нотации от мадам Помфри, о том, что к ней поступили два первокурсника с голодным обмороком. Собрали вещи, юноши, и проследуйте на выход, будьте так добры. - Но… - начал было Драко. - Мы уже собираемся, и обязательно будем на ужине. – ответил за двоих Поттер. *** - Ты чего меня перебиваешь? – тихо возмутился Малфой-младший, по дороге к слизеринской гостиной. - Чтобы ты не сказал чего-то лишнего. – ровным голосом объяснил Гарри, не терпящий подобных наездов, но и не привыкший на них отвечать. - Это чего же? По какому праву она вообще нас выгоняет?! Я – Наследник Древнего Рода Малфоев! Кто она такая, что так поступает? - Она – хозяйка и управляющая в этой библиотеке. Её слово в этом случае – едва ли не выше слова директора Хогвартса. Кроме того, то, что ты, Наследник, собирался сделать – обыкновенное хамство, то есть – грубейшее нарушение правил этикета. – на этом слове Драко скривил губы, и Гарри, отметив это, внутренне восторжествовал. – Подумай, что было бы, если бы ты сделал нечто подобное в присутствии отца. – опять гримаса от Драко, которому воображение, судя по всему, подсунуло какую-то неприятную картинку. – Да и в конце концов! Я полдня колдовал и проголодался, а ведь мне этого нельзя. Малфой-младший заметил, что неприятные стальные нотки исчезли из голоса Гарри, как только тот перестал его отчитывать. Эта сталь в звучании была знакома Драко, но он был удивлен, осознав, что слышит её не от кого-то из взрослых, а от ровесника. Вообще эта нотация очень сильно напомнила светловолосому то, как его отчитывал бессчетное количество раз крёстный, и то, как отец указывал Драко на ошибки в дуэлях и творении заклинаний. «Вот бы отец показал мне что-то сложнее Ступефая и Секо, так нет ведь… То слишком сложное, это энергоёмкое, а то вообще тёмное и рано к нему приступать! Надо учиться хорошо, и тогда крестный сможет написать отцу письмо о моей успеваемости. А я попрошу у него преподавателя-дуэлянта. Или метлу… Нимбус-2000, чтобы играть в команде со следующего года…» Мысли его поплыли, и он забыл о том странном, неприсущем детям звучании голоса и постановке предложений, услышанном от недавно приобретенного приятеля. Сложно винить в этом мальчика одиннадцати лет от роду, пускай и умного, и сообразительного. *** Ужин был вкусным: жареная картошка с рыбой, свиной рулет, печеночный паштет, свежие листья салата, фасоль в томатном соусе, и ещё несколько не менее простых, но питательных блюд, отличавшихся высочайшим вкусом. Гарри пробовал всего понемногу и лишь прикрывал глаза, удовлетворенно закатывающиеся вверх. Каждый ломтик свежего хлеба, каждую порцию еды, каждый глоток чая юноша смаковал по несколько секунд, и это могло бы ещё долго продолжаться, если бы насытившийся Драко не позвал его вполголоса: - Эй, Гарри, взгляни вон туда. – он поворотом головы указал на стол Рэйвенкло. – Помнишь ту грязнокровку из поезда? Ты оказался прав по поводу её факультета – вон она сидит. Гарри, от неожиданности, конвульсивно глотнул еду, едва не подавился, но всё же не закашлялся, и перевел заслезившиеся глаза на стол бронзово-синего факультета. Тонкие пальцы сжали вилку и побелели. - И что? - Сидит с книгой даже сейчас, и я удивлен, что мы не натолкнулись на неё во время пребывания в библиотеке. Учится, как ненормальная – все свитки в полтора-два раза длиннее заданного, а на каждом уроке она дерет руку вверх, ещё до того, как успеют закончить вопрос. Насчет эссе ей говорили, что не стоит переписывать учебник, а крестный с неё баллы за это снимает каждый раз, но ей хоть бы что – продолжает. А ведь это – только то, что я слышал от других. Думаю, если поинтересоваться у остальных воронят, то узнаем ещё больше. - Как-то я… - замялся Гарри – мягко говоря, не хочу узнавать о ней что бы то ни было. - Ну да. – Драко почувствовал себя неловко. Он взглянул в глаза Поттера, что фокусировались то на одной, то на другой точке Большого Зала, а когда тот поймал взгляд спросил: - Всё в порядке? Гарри, отхлебнувший перед этим немного чая, прикрыл глаза, и коротко мотнул головой, после чего уголки его губ немного приподнялись. Это можно было трактовать двояко, но Малфой решил не расспрашивать дальше. - Гарри? - Да, Грегори? - Вон ещё один наш знакомец с поезда. – он указал вилкой в сторону гриффиндорского стола. – Только вот с ним ты не угадал – он попал на Гриффиндор, едва Шляпа коснулась его волос, так что… - Интересно, это упрямство, глупость, или кровь отца в нем говорит? – риторически спросил Малфой. - Всё вместе, в равных долях. – ответил Гарри, и все четверо улыбнулись нехитрой шутке. - Завтра после обеда – первый урок Полётов. Мадам Хуч возвратилась из отпуска, и теперь можно будет полетать… - мечтательно улыбнулся Гойл. - Полеты на метлах, так ведь? – немного неуверенно переспросил Поттер. - Угу. Не переживай, тебе понравится. – заверил его Крэбб. - Даже не знаю. – зябко повел плечами Гарри. - Гарри Поттер? – услышал он из-за спины. Обернувшись на скамье он увидел, как к нему подходят двое мальчиков: один – высокий, как для мальчишки, худой, смуглый и черноволосый; второй – чуть пониже, полноватый, с темно-русыми волосами и бледной кожей. - Я – Блейз Забини. – сказал черноволосый, - А это мой друг – Теодор Нотт, Наследник Ноттов. - Приятно познакомиться. – Гарри встал и, обтерев руки о салфетку, пожал руки обоим пришедшим. - Блейз, ты ведь тоже Наследник Забини. – манерно растягивая слоги, протянул Драко. - Я тебя умоляю. Три поколения чистокровных эмигрантов из Италии и ещё четыре в ней – не Род, а одно название. – быстро ответил юноша. - Ну тогда желаю тебе, Блейз, закрепить в своём Роду первый Дар. – сказал Малфой, отчего Забини поморщился. - Всего хорошего. – быстро откланялся смуглокожий, и ушел вместе с Ноттом, который за всё время разговора не проронил ни слова. Уже по дороге в гостиную Слизерина, когда они вчетвером проходили мимо какого-то портрета, изображавшего рыцаря стоящего над убитым драконом, Гарри спросил: - Драко, а ты заметил, что Забини, мягко говоря, не обрадовался при упоминании закрепления первого Родового Дара? - Да. А что такого? - Почему? - Мерлин! Ты меня поражаешь, Гарри! Всем известно, что первый Дар выработать и закрепить сложнее всего, а за одно поколение и вовсе на грани нереального и безумия. - Не всем тонкости ведения Рода рассказывали с двух лет, Драко – максимально мягко попытался сказать Поттер, но его тон всё равно был немного холодным. - А сколько всего может быть Даров? - Кхм, забываю, извини. Даров… Ну смотри, есть Дары «закреплённые», они же «постоянные», и «незакреплённые», они же «плавающие». Пример: Род Краучей – два постоянных Дара, один плавающий, правда он вроде становится постоянным… Ну в общем, с постоянными Дарами – менталистикой и демонологией – рождаются все Краучи, другое дело, что не все развивают вторую, так как она запрещена. Плавающий Дар у них – знание языков. Бартимеус Крауч-старший, глава Департамента Международного Сотрудничества, знает порядка двух- или трехсот языков, сотня из которых – нечеловеческие по типу русалочьего, языка пикси, гоббледука и прочих. Его сын, Барти Крауч-младший, на момент заточения Азкабан знал 56 языков, что запротоколировано в его личном деле. А ещё он сдал двенадцать из двенадцати СОВ на высшую оценку. - А за что его посадили? - За пособничество Темному Лорду. Что забавно, посадил Барти-младшего его собственный отец, бывший тогда главой Департамента Магического Правопорядка. Вот только умер Бартимеус-младший через год или два после начала заточения, и, вероятно, на нем и прервется род Краучей, так как больше наследников «по мечу» Крауч-старший завести не хочет, или не может, а «по кудели» род прервался семнадцать лет назад, со смертью двоюродной сестры Барти-старшего. - Так. Погоди. Значит постоянные Дары есть у всех членов Рода, а плавающие – только у некоторых. А как понять, что плавающий стал постоянным? Как создать и закрепить первый Дар? - По первому вопросу всё относительно просто: Дар должен проявиться у пяти поколений подряд, или, есть и второй вариант, но он связан со вторым твоим вопросом. Но для начала, небольшое отступление: что ты знаешь о универсальных ступенях силы или умений? - Первый раз слышу. - Хорошо. Смотри, существует семь ступеней, по возрастающей: Новичок, Ученик, Адепт, Подмастерье, Мастер, Виртуоз, Архимаг. Ими принято оценивать умение в любом направлении магии, и просто личную силу. Если немного упростить, то ребёнок, ещё не пошедший в школу магии – Новичок. В школе, прозаично – Ученик. Сдал СОВ – средний Адепт. Сдал ПАУК – слабый – средний Подмастерье. До Мастера следует учиться дольше. Виртуоз это уже ОЧЕНЬ высокий уровень, которого не всякий Мастер достигает, оттачивая свои умения всю жизнь. - А Архимаг? - Это уже маг-легенда, ставший Виртуозом в двух или больше направлениях магии. Не сказать, чтобы их было много. Это, например, Кигнус Блэк – Виртуоз-боевик, Виртуоз Крови, Виртуоз-менталист. Николас Фламель, если верить слухам, Виртуоз Алхимии, Ритуалистики и менталист. Некий Кощей с Восточной Европы – Виртуоз Некромантии, Демонологии, Ритуалистики, Химерологии, Рун и Зельеварения. - ОГО! - Да. Но вокруг него столько мифов, что не знаешь чему и верить. Некоторые говорят, что ему две с половиной тысячи лет… Ну да ладно. В общем, Архимагов мало. А насчет Мастеров, скажу вот что: их столько, что существуют три внутренних степени. То есть, если Мастер желает работать на кого-то то он говорит, что является Мастером третьей (самой слабой), второй или первой (сильнейшей) степени. Ну а теперь смотри. Чтобы заполучить Родовой Дар необходимо стать Мастером, либо Виртуозом в каком-то направлении, и провести на Камне Рода ритуал закрепления. В результате умение станет как минимум плавающим Даром, а как максимум, с шансом 25% для Мастера третьей степени он станет постоянным. Для Мастера второй – шанс 50%. Для первой – 75%, и гарантия 100% для Виртуоза. Если, допустим, при Мастере третьей степени Дар станет плавающим, а кто-то из его потомков станет Мастером того же уровня, то шанс на становление Дара будет 50%... - Так как проценты суммируются. – закончил Гарри. - Именно. А теперь вернемся к первому вопросу: почему скривился Блейз? Стать Мастером без родовой склонности и подготовки с момента поступления в Хогвартс – достаточно тяжело, чтобы добиваться этого 30-50 лет. - Однако… - выдохнул Поттер. – А что насчет Дара Краучей – знания языков? Как понять, что ты Мастер или Виртуоз? - Это сложный вопрос, и там много нюансов. Лучше прочитай об этом чью-то книгу. – гордо задрал нос Драко, но Гарри понял, что тот банально не имеет понятия об этом. – Гарри? - Да? - Может всё же научишь меня? Я тебе вон сколько всего рассказал… — немного обиженно протянул Малфой. - Не научу. Я понятия не имею, как я это сделал, честно! - Ну и пожалуйста. – буркнул Драко, и, обидевшись, резко пошел вперед. Уже следующим утром Малфой-младший успел ещё до выхода из гостиной трижды получить подобный отказ. *** - Нет, Драко, нет, не научу. – казалось, в сотый раз повторил Гарри, как только Малфой открыл рот. - Ладно. – Драко поджал губы, точно как отец, а юный Поттер фыркнул. Происходило это утром понедельника, шестнадцатого сентября, когда четверка слизеринцев шагала к кабинету Чар – первого урока после завтрака. Крэбб и Гойл, шедшие немного позади, с широченными ухмылками на лице, переглядывались, вспоминая вчерашний день. У дверей аудитории уже стояли несколько гриффиндорцев, и почти все слизеринцы – не хватало только пресловутой четверки. Ученики львиного факультета, коих было семеро, умудрялись общаться громче, чем весь первый курс Слизерина, что явно не говорило о высокой культуре поведения ало-золотых. Исключением был Невилл Лонгботтом, тихо стоявший в стороне и внимательно читающий учебник Чар, однако Гарри данному факту не удивился – у парня явно не было той экстравертной жилки, столь характерной для прочих «храбрецов». Пробил колокол, и слизеринцы, будто по заученной команде, начали по двое втягиваться в двери кабинета Чар, а за ними последовала шумная куча гриффиндорцев. Когда двери закрылись, а все юные маги расселись по своим местам – «точно так же, как и на первом уроке», подумал Гарри – и принялись доставать учебники, под колким взглядом маленьких темных глаз Филиуса Флитвика, в класс постучались. - Да-да! – сказал необычайно звучным, по сравнению со своим обычным состоянием, голосом профессор Чар. Под удивленными взглядами первокурсников в класс вошли трое учеников с Гриффиндора: один рыжий, тощий и веснушчатый, второй смуглый и русоволосый, а третий бледный и темноволосый, короткостриженый, с необычайно треугольным, как для ребенка, лицом. - Мистер Уизли, мистер Финниган и мистер Томас! Вы в очередной раз опаздываете на мой урок! У вас есть уважительная причина для этого? – спросил полугоблин. - Ну, мы… Нет, сэр. – протянул рыжеволосый, очевидно Уизли. - В таком случае садитесь на свои места. По пять баллов с факультета Гриффиндор, за каждого из вас троих! Будьте добры не опаздывайте, чтобы мне не пришлось говорить об этом с Минервой. А теперь… Гарри, всё это время пытавшийся рассмотреть палочку профессора, понял, что что-то мешает этому, вспомнил, что такое действие имеют заклятия отвода глаз, об одном из которых он читал сегодня утром в «Заклятиях присущих джентльменам и им сочувствующим». «Среди друзей таким не пользуются» - подумал Гарри, и, выхватив палочку, направил её на увесистый том зелёного цвета, лежавший на преподавательском столе. Ему вспомнились строчки из второй половины учебника по Чарам за первый курс: «Локомотор – заклинание полета для неодушевленных предметов со средним радиусом действия и относительно низкими энергозатратами. Позволяет задавать произвольное направление движения во всех трех плоскостях, чем выгодно отличается от Левиосы, действующей преимущественно по вертикали, и Локо, заставляющем предметы двигаться по горизонтали с небольшими прыжками, что создает иллюзию танца.» - Локомотор! – выкрикнул Гарри, и резко перевел палочку на пустоту позади профессора Флитвика. Пустота отозвалась болезненным «ОЙ!» и рассыпалась искрами, обнаруживая… Нимфадору Тонкс. Она недоуменно оглянулась и покраснела не только щеками, но и волосами. Гарри тоже покраснел, пробормотал «Простите», и сел, втянув голову в плечи и попытавшись вжаться в кресло от стыда. Студенты недоуменно молчали, переводя взгляды то на девушку, то на мальчика. Филиус Флитвик расхохотался. - Браво! Браво, мистер Поттер! Встаньте! Гарри нехотя встал, и попытался отчетливо заговорить, но немного дрожащий голос выдавал сжигающий его стыд: - Простите, мисс Тонкс. Я думал, что это кто-то враждебный к нам. - Да я и не в обиде – ошарашенно ответила Тонкс. - Ну раз Вы не в обиде, - сказал всё ещё веселящийся Флитвик – то двадцать баллов Слизерину, за превосходную демонстрацию заклинания, которого мы ещё не проходили. Будьте так добры, мистер Поттер, объясните нам цепочку своих мыслей, по которой Вы пришли к выводу, что некто скрывается позади меня. - Ну я… - замялся было Гарри, но затем глубоко вдохнул и принялся рассказывать – Я хотел рассмотреть Вашу палочку, профессор, но мне что-то мешало, и тогда я вспомнил, что читал о подобном. Заклинания отвода глаз имеют действие по площади, с небольшой выпуклостью перед тем, на кого они наложены, чтобы можно было отвести взгляд от того, что маг возьмет в руки. Кроме того, большинство подобных чар разрушаются, если субъект под заклятием издаст резкий звук, например стон боли… - Заучка слизеринская – послышался тихий голос со стороны гриффиндорского стола. - После чего я вспомнил о Локомоторе – продолжал Гарри, сделав вид, что не услышал – и решил швырнуть ближайший к подозрительному магу предмет, чтобы он не успел увернуться. - Блестящие размышления, мистер Поттер. А с чего Вы решили, что некий маг – потенциально опасный и подозрительный? – блеснул мелкими, нечеловеческими зубками полугоблин. - Если этот чародей находится в комнате, полной юных магов, под отводом глаз, а мэтр Вашего уровня его не замечает – значит это кто-то опасный. О том, что Вы специально не замечаете мисс Тонкс я и не подумал… - Подлиза! – тихо фыркнул всё тот же голос из-за стола ало-золотых. - Ещё пять баллов с Гриффиндора за неуважение к другому ученику, мистер Уизли. Мистер Поттер, – он повернулся к мальчику – благодарю за отличный образец правильных мыслей мага в неясной ситуации. – повернув голову к метаморфу, он произнес – Дора, что с тобой? Ты плохо спала, что всю реакцию растеряла, или расслабилась? Девушка, внимательно слушавшая Гарри, и чьи волосы пожелтели за это время, недоуменно пожала плечами. Она понятия не имела, почему не успела среагировать, но это её и не волновало, а волновали речи этого черноволосого мальчика. Если бы она закрыла глаза, и не смотрела на того, кто говорит, она могла бы поклясться, что это минимум юноша четырнадцати лет отроду. Смотря на него, Дора пыталась понять, почему он так разительно выделяется на фоне своих сверстников. *** Поздней ночью, после утомительного и умственно, и физически дня, красавица с темными кудрями засыпала на своей кровати раздумывая над загадкой юного Поттера. Он был умным, сильным, как оказалось чуть позже, говорил правильно, без детских словечек, которые изредка использовались даже юными слизеринцами. Странный мальчик. Странный и… притягательный? Да, пожалуй, это было именно то слово. От него было невозможно оторвать взгляд, когда он колдовал, и это было ещё страннее. Нимфадора, конечно, попыталась убедить себя, что ей лишь показалось, что всё это она выдумала на фоне того, что пришлось пережить в прошлое присутствие мальчика на уроке. Ей хотелось сказать, что это всего лишь мальчишка, что нет в нем ничего, кроме славы, но нечто внутри не давало ей сделать этого. Мисс Тонкс четко понимала, что Гарри Поттер – не просто мальчишка. И была права, ведь будучи метаморфом, пускай и необученным, она гораздо лучше чувствовала магию вокруг, и для неё это было так же естественно, как понимать, какой именно формы сейчас её нос, или любая другая часть тела. Уже на грани между явью и навью её мозг начал поднимать какие-то полузабытые воспоминания из детства, какие-то разговоры взрослых на повышенных тонах, которые так плотно входят в память детей, и так легко из неё исчезают, стоит только гормональной буре разбушеваться в подростковых телах. Последней её мыслью перед полноценным глубоким сном было то, что шесть лет назад Шляпа предлагала ей выбор, и если бы тогда всё пошло иным путём, то девушка сейчас была бы на одном факультете с Поттером. Та, что сидела на подоконнике, будучи сокрытой ото всех, поправила рукав своей белой блузки в черную полосочку, сверкнула глазами, подходящими для облика старухи, а не девочки-подростка, и улыбнулась, прочитав последние мысли метаморфа. «Ты лишь подготовительный этап, малышка. Фрагмент будущего, которое может и не наступить, но это не значит, что несущий мою кровь мальчик должен страдать. Нет. Прежде всего у него должен быть хороший вкус в девушках, а кто как не метаморф подойдет идеально в роли первой влюбленности? Другое дело, что ему придется подождать лет пять, а тебе - три, чтобы вы сошлись, но ведь это такие мелочи…» *** - Садитесь, садитесь, мистер Поттер, незачем стоять. Разве что… Давайте-ка начнем наше занятие с практики изученных знаний. Мисс Данбар, – обратился профессор Флитвик к гриффиндорке, что сидела ближе всего к нему – начнем с Вас. - Ловко ты… - восхищенно выдохнул Драко, когда Гарри сел – Мне отец рассказывал о подобном, но я и подумать не мог, да и смотрел в другую сторону – на этих гриффиндурков. - В этом вся суть отвода глаз – смотришь в другую сторону – улыбнулся Гарри, сердце которого начало стучать немного медленнее, а румянец на щеках почти угас. – А почему ты их так назвал? - Уизли, чтоб его… Эти трое и так опаздывают на каждый урок, позоря свой факультет, а Уизли, вся их семейка предателей крови – и вовсе позор всех магов. - Это почему? – удивленно шепнул Гарри. - Ай… Потом как-нибудь. – отмахнулся Малфой. У Гарри в голове при словах Драко вспышкой промелькнули строчки: «Против самой Магии можно совершить не так и много преступлений, но сложно найти более тяжкое, чем Предательство Крови». Поттер попытался вспомнить, в какой из многочисленных книг, прочитанных им за последние три месяца, он мог видеть нечто подобное, но память, становившаяся всё лучше день ото дня, отказала, не указав ни единой ассоциации, по которой он мог бы выйти на воспоминание о нужном фолианте. Впрочем, через минуту это его уже и не волновало. Профессор Флитвик, закончивший с заклинаниями в исполнении Кристины Миллер, повернулся к ряду слизеринцев, и неожиданно начал не с края стола, где сидела незнакомая Гарри девушка со светлыми волосами, а с середины. Если быть точнее, то угукнув себе что-то под нос, полугоблин улыбнулся в усы, и отлевитировал тяжелую на вид, серебряную шкатулку, бессловно мазнув палочкой в воздухе от преподавательской кафедры, рядом с которой всё ещё стояла Тонкс, до Гарри. - Мистер Поттер. Будьте так добры, покажите нам ещё раз владение заклинанием Локомотор. – хитро щурясь, попросил Флитвик. «Полукруг, взмах и потянуть» - вспомнил Гарри необходимые движения палочки, которые тут же и исполнил, сопроводив всё тем же негромким, но уверенным: «Локомотор!». В результате, как и требовалось, тяжелая шкатулка взмыла на фут над столом, после чего поднялась ещё выше, сделала круг под потолком, облетев вдоль всех стен, и, возвратившись, приземлилась обратно на парту с негромким стуком. - Браво, мистер Поттер! Пять баллов Слизерину за отличный контроль. Вы много практиковались, не так ли? Гарри, который сознательно использовал это заклинание лишь пять или шесть раз, был, почему-то, абсолютно уверен, что он исполнит его с легкостью. В то же время, эта уверенность приводила Поттера в глубокое замешательство. - Да, попрактиковался немного, пока в госпитале был, сэр. - Понимаю. Тогда продемонстрируйте нам свет. – попросил полугоблин. - Люмос! – Гарри не стал затягивать с претворением в жизнь просьбы профессора – Нокс! - Хорошо. А вертикальный подъем сможете организовать? – Филиус Флитвик внутренне напрягся, опасаясь повторения «инцидента». - Вингардиум Левиоса! – сказал Поттер, и вздрогнул, ведь шкатулка, на которую он направлял палочку, не сдвинулась с места. Со стороны гриффиндорцев послышались смешки. Профессор, чей дуэльный опыт, а соответственно, и скорость реакции, были невообразимыми, меньше чем за пять секунд почти закончил сотворение высшего щитового заклятия, когда магическое зрение, помогло ему понять, что повторения истории не будет. Чародей рассмеялся, а затем сказал, пытаясь не обидеть мальчика: - Мистер Поттер, не стоит пытаться поднимать весь этот стол – это ведь около тысячи фунтов древнего дуба! Мне вполне будет достаточно демонстрации на примере всё той же шкатулки. Гарри «отпустил» пучки магии, которые, по его ощущениям, проходили сквозь его палочку и ладонь прямо в кисть, откуда болезненно тянули и тянулись по сухожилиям в предплечье. Он тряхнул головой, пытаясь убрать прядь волос, наползающую на брови, и снова произнес: - Вингардиум Левиоса! Шкатулка, на которой юный Поттер отрабатывал заклинания, в отличии от остальных учеников с их перьями, взмыла до потолка, едва не ударившись о него, после чего опустилась, и зависла в метре над столом. Мальчик был доволен собой, а профессор видел его успехи и тоже радовался. *** По окончании урока, посвященного теоретическому изучению заклятия Агуаменти, создававшего слабый поток воды, направление и мощность которого можно было контролировать, толпа слизеринцев и гриффиндорцев высыпала в коридор, направляясь к выходу из замка. - Гарри? – позвал Драко, что-то обсуждавший с Крэббом. - Да? Что? – встрепенулся Поттер. - Перестань витать в облаках, пожалуйста. – попросил Гойл – Мы тут втроём раздумываем, где ты научился так колдовать, а ты молчишь да хмуришься чему-то своему! - Да сам я научился! Во время того, как был в Мунго… - повторил Гарри версию, озвученную Флитвиком. - Вот видите! – сказал Крэбб. - А я всё же думаю, что у Гарри талант в чарах. – произнес Малфой. - Талант? Ты уверен, Драко? – переспросил Поттер. - Ну а ты подумай сам: у большинства, если не у всех, всё еще дрожат в воздухе перья, в то время как у тебя шкатулка весом в четыре фунта даже не дрогнула при облете класса – это показатель. Ты магически силен, как минимум, Гарри, и это видно невооруженным глазом. Кроме того, у тебя в поезде тоже был выброс. - И что? – удивился Поттер, не поняв при чем тут последнее утверждение. - Как это… - начал было Драко, но затем вспомнил – Ах да, ты же тогда не слышал того разговора. Если кратко, то скажу тебе, что очень редко выбросы магии, если они начались вовремя, появляются у юного мага в возрасте старше девяти лет. В десять это уже аномально, а в одиннадцать свидетельствует о большом магическом поде… пофе… потенциале, тьфу ты. – запнулся Малфой, тем самым сведя на нет весь эффект своего менторского тона. Мальчики смеялись, а Драко, шедший с ними, косо поглядывал на них, но всё же едва сдерживал улыбку. - Вы смейтесь, смейтесь – произнес немного обиженно светловолосый – А я почти уверен, что профессор Флитвик предложит Гарри дополнительные занятия с ним ещё до Хэллоуина. Драко оказался прав.