***
А тем временем Изуку искал в толпе танцующих людей Тодороки. Но тут его грубо хватают за запястье и куда-то уверенно тянут. Изуку впервые за долгое время покрывается муражками и ему впервые за это время жутко страшно. Он хочет заплакать, заплакать так, как давно не плакал — навзрыд. Он не видит лица его похитителя, но упрямо надеется на то, что это именно тот, кто ему и нужен — Тодороки. Так и есть. Пробившись сквозь толпу пьяных и полупьяных людей и героев UA, Изуку видит серебристо- красную макушку. -Шото! — счастливо шепчет тот. От чего-то сердце вновь бешено застучало, как стучит рядом с хулиганом Кацуки. Что это? Непонятное…хотя почему непонятное то это чувство? Это чувство Изуку уже испытывал однажды, и не раз. Когда сердце заходится в бешенном ритме, будто отплясывая чёртову чечётку, когда невольно на лице озаряется счастливая улыбка, когда ты безумно рад, что рядом с тобой этот человек, когда луша расцветает, не в силах больше держаться в груди. Но не понятно почему это чувство вызвал именно Шото? И почему именно сейчас? В раздумьях, Изуку вовсе не заметил, как они поднялись на второй этаж в тихую уютную комнату для уединения и как за ним закрылась на защёлку дверь. -Шото? — пьяно улыбается Изуку и вмиг оказывается припечатанным к той самой двери сильными руками Шото. -Не могу…- тихо шептал тот что-то себе под нос. Изуку не услышал его слова, — не смогу…больше нет…сил. -Что? -Я больше не в силах сдерживать себя, смотря как развратно ты пытаешься себя вести с этим ублюдком, что не замечает ничего дальше своего носа. Я хочу…невыносимо хочу тебя…- дрожа от нетерпения, шептал Шото и резко впился в губы любимого грубым, властным и мокрым поцелуем. -Ммн…- мычал Изуку, неожиданно уловив кайф в такой несдержанности доруга. А может это всё из-за алкоголя? Алкоголя и хорошо скрываемых чувств, что Деку сдерживал по отношению Бакугоу? Ах, плевать! Сейчас на всё плевать! Раз такой шанс, то Изуку отыграется по полной, мща Кацуки за принесённую боль. И пусть потом будет стыдно смотреть ему в глаза и стыдно за себя, плевать! Изуку устал терпеть и играть «похуиста» когда на деле уже трясёт безумно от желания сначало втащить этому несностному герою, а потом обнять невозможно сильно и слёзно молить, чтобы тот хотя бы коснулся его, хоть розочек, ведь они же истинные. Шото медленно прощупывает почву и постепенно ломает в прах все преграды, что не разу и не были озвучены. Руки распущенно блуждают под футболкой оглаживая кожу и худые бока. Однако ему мало, он опускается на бёдра и с чувством сжимает, слушая несдержанные первый стон. -Я хочу! Безумно…я буду твоим первым…- прерывисто дыша, хрипит от возбуждения Тодороки, одним движением снимая с себя, а потом и с Мидории ранее растёгнутые рубашки. И когда он успел? Но Изуку не в силах спросит это вслух, так как опалённые горячим воздухом требовали больше…больше кислорода. Пересохшие и слегка припухшие губы начинают неприятно трескаться, так что Изуку приходится облизывать их каждую секунду, пока Тодороки сново не накрывает их своими горячими и влажными губами, проникая в ротик языком. Щёчки Мидории горят, а рот то и дело делает слишком большие глотки так нужного возжуха в перерывах от поцелуев. Руки партнёра слишком ловко и резво расстёгивают пуговицу брюк и расстёгивают молнию, будто не впервые. -Ш-Шото…- хрипло произносит Мидория пока губы первого невесомо касаются нежной молочной кожи зеленоглазки. -Мн…а~ А оказывается это приятно, когда вот так, в интимной обстановке, придаваться такой невинной, но в тоже время животной страсти. Изуку вскипает. Мозг плавиися от подобных умелых ласк. Мысли о Кацуки уходят на задний план, в прочем как и все остальные. И уже не хочется звать истинного по детской кличке «Каччан» не хочется думать как это неправильно и как же потом будет нестерпимо стыдно. Не хочется думать вообще. Сейчас лишь «приятно» и «ещё» лихорадочно мечется в голове Изуку и он поддаётся. У Мидории развязываются руки. А Тодороки тем временем не медлит не секунды. Поняв, что мальчишка под ним явно сдаётся под таким напоров в лапы искусителя и разрешая делать с собой что вздумается, Легко кидает Деку на огромную кровать, будто созданную для подобных делишек и аккуратно склоняется над ним, снова впиваясь в такие желанные губы, а руками стягивая ненужную вещь- брюки. Изуку остаётся лишь в боксерах, когда Шото, пошло облизываясь, решил оглядеть развратно выглядящего Мидорию, что от переизбытка такихьновых ощущений, с видной страстью сжимает покрывало в достаточно сильных ладошках и тихо поскуливал от возбуждения. Тодороки счастлив. Он нетерпиливо избавляет себя от всей ненужной сейчас ткани и завершает последний штрих, оголяя тело юного Изуку целиком и полностью.***
Утро. Оно должно быть каким? Солнце должно разбудить спящих своими настойчивыми лучами. Должен быть выходной. А мягкая и тёплая постелька не жалательно отпускать своих хозяив в новый замечательный день. Всё должно быть как в сказке или рамантическом сериале. Завтрак в постель, приятное ощущение чистоты и полноты жизни. Поцелуй истинного в носик и отличное настроение. Так? Ха! У Изуку Мидории всё на корню! Жёская постель, пропитанная перегаром, табаком и сексом, всюду пятна крови и спермы. Шторы расшторенны вообще. Одеяло нериятно мокрое от пота и сбившееся в пододияльнике. Голова трещит будто по ней бьют чем-то тяжолым издающим ужасный шум. В голове гул, в ушах звон. Поясцу жёстко простреливает при каждом повороте, а при каждом малейшем шорохе нещадно болит и ноет задница. -Блять…- осипшим голосом произнёс Мидория. -Ммм… Изуку? Ты проснулся?! — Шото резво вскачил с постели, завидив, что любимый не спит. -Бля… Шото, прошу, завались! — Огрызнулся зеленоглазый, не понимая ничего и не желая открывать глаза. По окнам гулко стучат громоздкие и очень частые капли дождя. Видемо на улице ливень. -Прости, — виновато прошептал тот. -Что вообде произошло? — Всё же как бы не хотелось, глаза пришлось открыть. Тодороки быстро вскакивает и в чём мать родила убежал куда-то сильно хлопая дверью. -А-ар! Пиздец! — Зарычал умирающе Деку, накрывая раскалывавшуюся на кусочки голову. Через минуту вернулся половинчатый со стаканом воды и аспирином. А ещё через пару минут, голова почти прошла и можно было хотя бы нормально подумать. -Мда…фиговое утро…- озвучил Шото. -Хуевое! -Что? — не понял герой. --Говорю, утро хувое, — повторяет Изуку, — что было вчера, когда я напился так? -Ты не помнишь? Мы всю ночь занимались сексом. Ты кричал, что это было лучшее, хоть и сравнивать тебе было не с чем. Я же первый, — спокойно говорил Шото, а потом руки заледенели. До него дошло что он сделал и что сказал. -Прости! Прости, Изуку! Я… -Мы переспали?! — Убито произнёс одними губами Мидория. Минус ещё один трос. Кажется…он был последний. Изуку теряет сознание. Просыпается Изуку от жуткого и резкого запаха спирта. Вонь была неимоверная, но лицо не проявила не одну эмоцию. Будто все нервы просто вымерли. -Боже, Мидория, ты меня до ужаса напугал. Ты не просыпался два часа. Я тебя и по щекам бил и звал, и спиртом салфетку обмачивал. Я двадцать литров водки потратил пока тебя будил. В соседней комнате уже как трупы сидят и Всемогущий и Бакугоу и Урарака и Шинсо. Скорая не может как час приехать, с учотом того, что больница в получасе ходьбы отсюда, а на машине в три раза быстрее. Ты…прости меня… -Хах, пф… Ба… Баку…он… -Не знает, — поняв о чём хочет сказать Изуку, оветил Шото, — Всемогущий…кажется…понял…он первый пришёл. -Оп…хуя быстро…- без эмоций монотонно произнёс изуку, пытаясь подняться самостоятельно. Но его попытки отрезает Бакугоу, вбежавший в комнату, только заслышив голоса. -Чёрт, идиотина! Хера ль ты так пугаешь? То соблазнить пытаешься, то в обморок наёбываешься! У меня чуть инфаркт не случился, когда твой ебень звонит и мёртвым голосом просит приехать, потому что ты «умер»! — Кричал с чувством на него Кацуки, — хера с два ты тут подохнешь да и вообще в принципе! Идиотина! Сука…блядь.-не сдержтваясь бранился герой, пнув стоящий рядом табурет и разбив его об стену. Его никто не пытается остановить или обвинить. Потому что сами просто не находят слов для этого. Их лица сами выражают всё, что они не в силах из себя выдавить. В комнате повисла гробовая тишина. Все стоят не осмеливаясь даде пальцем пошивелить. -Э…Мидория? Выйдем? — неуверенно сипет Тошинори, боясь вообще голос подать. Изуку молчит. Вообще никак не реагирует. Будто вообще ничего не слышит и не видит. Полуприкрытыми глазами сверля место, где в щепки разлетелась табуретка при ударе о стенку. Он пошатывается, будто наровит упасть. Ноги не держат почти и если он сделает хоть шаг, то кажется, будто опять упадёт в обморок. Руки слегка трясутся, ресницами герой не моргает вообще. Все смоирят на Мидорию. Тот игнорирует всех уже пять минут, тупо уставивишись в одну точку и будто не дыша вовсе. -Э…я помогу…- осмелился наконец Шото подать голос и беря парня бережно за талию, а руку Изуку перебрасивая через шею, он медленно делает шаг, ведя парня и придержтвая того, чтоб не упал. Зеленоглазый медленно делает один шаг, совершенно не поднимая ноги. Его тело вообще не слушается хозяина. Кое-как добравшись до кухни, Тодороки усаживает героя за небольшое кресло и молча кивнув мудчине, удалился за дверью. -Изуку…- Тошинори сразу становится собой без всех этих мускул и улыбки, которой сегодня нет на его лице, — мальчик…мой…- слова даются с трудом, язык не слушался вообще, а голос предательски дражал. -Я…конечно догадываюсь, что случилось, но всё же хочу услышать твою версию. -Мы с Шото поебались…- монотонно парирует тот, будто не он вовсе, а говорят за него. -Что? -Мы с Шото Тодороки занимались всю ночь ебанным страстным сексом…-так же отрешенно молвит тот, будто не веря в свои слова. -А…я…сно…ага…- Тошинори принялся думать. Думать что же делать дальше. Кажется по сути, причин для такого скандала и для паники нет. Ну подумаешь, переспал с парнем с которым ведёшь отношения и ладно. Но Яги знал Изуку, знал достаточно хорошо и долго, чтобы прийти в крайний ужас от услышанного и увиденного. Юный герой Бакугоу, что был за стеной и Юный герой Мидория, безвольной и безжизненной тряпичной куклой развалившейся на небольшом белом кресле — истинная пара, соулмейты. И в принципе, если ты нашёл свою пару, знаешь кто она или он и любишь, то больше ничего и никто и не нужен. Но Изуку отвергли. Влюблённого мальчика отверг испугавшийся истиности и своих чувств взрывной герой Бакугоу. И скажите что и тут нет ничего тотального? Ведь Изуку справился, жил дальше, конечно. Он даже начал встречаться с давно влюблённым в него Тодороки. Но только вот…ответной любви тот так и не добился. А Изуку не любил, о, нет…он и встречался то толком на одних лишь словах и слухах. Всё сжавшееся от обиды и боли, но любящее до сих пор сердце было пожизненно отдано тому блондину, которого сейчас пытается успокоить Урарака и Шинсо, что у последнего получается явно лучше в связи с его причудой затуманивания разума. Мидория не хотел вообще ни целовать никого кроме истинного, не тем более спать с кем-то кроме. Для парня это стало ударом. Он то думал что Кацуки перебесится, поймёт и примет его, а последний просто подождёт, и не важно сколько бы на это Мидория убил времени и сил. Он бы дождался. Да и…в мире, где существует только твоя, единственная истинная пара, одна и на всю жизнь, просто не принято изменять, даже случайно, даже если ты был изнасилован. А тот ведь не изнасилование. Так…что же делать? -Хитоши, может быть ты повлияешь на рузум Юного Мидории? — Спрашивает мужчина, входя в комнату к героям в своём обычном обличаи. И ни у кого не было ни сил не деланий удивляться, что перед ними хрупкий и пожилой старик — всемогущий. -Не получится. Мне нужно, чтоб со мной говорили. Хоть слово в ответ. От Мидории же сейчас не добьёшься и вздоха, — сочувственно вздыхает Шинсо. Даже такой ублюдок как Хитоши Шинсо совсем из другого факультета умеет переживать за друга, ведь Изуку сумел им стать…ЧТО ЖЕ ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ???