Убегай в никуда

      Шелковый подол платья Гарриэт тянулся за черноволосой эльфийкой, которая хладнокровно, не обращая внимания ни на что вокруг, поднималась по деревянной лестнице гондоровского Минас Тирита, направляясь в смотровую башню - самую высокую точку города.       До сего момента на территорию Минас Тирита никогда не ступала нога врага. Сейчас же зловещая тьма повисла над городом. Солнце скрылось за густыми облаками; журчание рек, пение птиц, шелест травы - все потеряло своё прекрасное звучание.       Пока Гарриэт изучала своим взором окрестности, вокруг города все сильнее нарастала опасность. По быстрому течению Андуина к границам приближался флот чёрных корсар из Умбара. С запада и востока наступали армии Саурона. Даже со стороны Лихолесья из Харада движутся хородримцы.       Сигнальный огонь Гондора привлёк взор эльфийки, наталкивая ее на поток новых мыслей.       Зов о помощи распространился до самого Рохана уже два дня назад как. Теперь же блик от яркого пламени отразился в чёрном, словно самая тёмная ночь года, взгляде эльфийки. Гарриэт воображала насколько лиг сможет раскинуться битва у подножья крепости, если слухи об огромной армии Мордора правдивы.       В это время отряд Фарамира с громким ревом ворвался на территорию Осгилиата. В самой же крепости Минас Тирита было слишком тихо, и пока ещё слишком мирно. Гарриэт отчетливо слышала дыхание, что издавалось позади неё.       «У Гондора был бы шанс выжить, моля они о помощи чуть раньше», - фыркнув произнесла Гарриэт, давая понять нежданному собеседнику, что знает об его присутствии.       Маг в белых одеяниях стоял позади неё и также глядел на огни, что дымились над осажденным городом. Битва была в самом разгаре.       «Враг подобрался куда ближе, чем я думал. Он добрался до тебя. Тьма отражается в твоей душе, а черная пелена окутала твоё доброе сердце», - он перевёл взгляд на Гарриэт.       Медленно и грациозно, и настолько холодно, насколько это только возможно было сделать, Гарриэт развернулась.       «Ты уже встречался с подобной темнотой. Так попробуй разрушить эти чары, Белый Маг», - обращение в конце было кинуто словно в догонку, словно этот разговор не имел абсолютно никакой ценности.       Гарриэт выглядела безжизненно спокойно, чем особенно сильно пугала Гэндальфа. Сам маг, уже давно не скрывал эмоций и выражал явное беспокойство.       «Эта магия сильна... Ты видела, что произошло с Теоденом... похожее происходит и с тобой. Увы, но я не в силах прогнать Сарумана, и ты это знаешь. Но я верю, что в тебе достаточно света, чтобы противиться этой тьме. Увидь то, что вижу я. То, что видела прежняя Гарриэт», - не теряя надежды, Гэндальф взмахнул своей тростью, но ничего не произошло, маг выжидал. Выжидал появления Ока.       «Хочешь знать что я вижу? Саурон выиграл. Вам не победить!», - сказала эльфийка, разрывая зрительный контакт с магом.       «Вам? На чей же ты стороне, Гарриэт?», - с каждым словом маг переживал все больше, эльфийке следовало бы остаться в Рохане, подальше от Саурона.       «Я на своей стороне. Меня вообще не должно быть здесь. Я вижу, что итог битвы предрешён. Силы добра... Они лишь убивают меня. Все что произошло со мной, пока я была на стороне света... принесло мне лишь боль!», - голос эльфийки сорвался на крик, - «И после всего, ты - Гэндальф Белый, сомневаешься на чьей я стороне? Я не на твоей стороне. Больше нет»       Гарриэт высказывала магу свои самые тёмные мысли, о которых ранее, ей было страшно подумать даже мимолётно. Гэндальф видел, как вокруг эльфийки образуется тьма. И в этот раз, тьма была настоящей. Воздух стал холоднее, а тучи над городом стали темнее. Волосы Гарриэт развивались от поднявшегося ветра, а в глазах ее маг видел Око.       Митрандир узрел свои самые страшные опасения. Каким-то образом взгляд Саурона пал на Гарриэт. Где по мнению мага, она была в недосягаемости. Теперь враг проник в ее мысли. Теперь враг слишком много знает.       Закрываясь от Ока Саурона, Гэндальф взмахнул жезлом и перед ним образовалась стена света. Она ослепила Гарриэт, а с ней и Око, что подглядывало за диалогом, словно смотря в дверной замок. Ненадолго, но враг был ослеплён.       Эльфийка пошатнулась и сделала шаг назад. Маг снова видел прежнюю Гарриэт. Но это было лишь мгновением. Глубоко вдохнув, тёмная эльфийка снова ощутила твёрдую опору под своими ногами и с новой силой взглянула на Гэндальфа. Теперь она искренне смеялась. Ее смех находился на грани радости и истерии. И это была она настоящая. Не было никого другого. Лишь Гарриэт.       «Поздно, Белый Маг, слишком поздно. Прямо сейчас Фарамир отдаёт свою жизнь, слепа веря в свою победу и мои видения. Но... видишь ли..», - Гарриэт проследила, как растерянный маг со страхом на лице кинулся к краю смотровой башни, устремляя свой взгляд прямо на Осгилиат, - «Видишь ли... видение... оно было слегка другое, ах, дааа... Бедный Пипин... Думаю, ему лучше принять смерть от руки орка, ведь Саруман знает, кого ему нужно искать. Полурослика. Ах, да... Арагорну тоже лучше пасть от меча кого-нибудь из орков. В иных случаях, все они будут испытывать боль жесточайших пыток», - улыбка красовалась на лице эльфийки.       Гэндальф подлетел к Гарриэт и вцепился руками в ее плечи, глядя прямо в глаза.       «Теперь я вижу насколько сильна твоя связь с Саруманом. Очнись, если Тьма одержит над тобой верх...», - с этими словами он отпустил эльфийку, которая все ещё выражала невозмутимость, - «Поверь мне, Леголас тоже не будет сторониться этой битвы. Я знаю его, и он готов на все, ради защиты Средиземья, ради друзей, и ради тебя. Он будет в самом центре битвы. Ты обрекаешь всех нас на погибель»       «Что ж, значит Леголас найдёт свою смерть на поле этой битвы», - голос Гарриэт не дрогнул, едва ли она сейчас что-то помнила о своих чувствах к эльфу, да и вообще к кому-угодно. Ее сердце заняла тьма. ----       «Арагорн, необходимо подкрепиться!», - гном Гимли вырвал из своих мыслей наследника Исильдура. Тот стоял около своего коня, и уже минут пять смотрел просто куда-то вдаль.       «Нельзя медлить, с рассветом мы отправимся дальше в путь», - для отчета ответил Арагорн, но мыслями наследник Гондора находился все ещё где-то не здесь.       Шеститысячная армия роханцев сделала свой первый привал. Завидев сигнальные огни Гондора, через двое суток армия Теодена была полностью готова к походу. Только вот против армии Мордора шесть тысяч человек слишком мало.       «Леголас, тебе бы тоже не помешало подкрепиться. Худые эльфы без энергии не так полезны в бою, хотя если это скажется на твоем счете, то я, пожалуй, съем твою эльфийскую порцию», - довольный своей речью, Гимли накинулся на тарелку горячего супа.       Сидя неподвижно, и никак не отреагировав на высказывания гнома, эльф смотрел на костёр и явно не собирался прикасаться к своему ужину.       «До Гондора ещё три дня пути. А битва, возможно, уже началась», - проговорил эльф, окидывая взглядом подошедшего Арагорна.       «Крепость выстоит до последнего. С ними Гэндальф и...Пипин», - Гном перестал жевать кусок хлеба, и мысленно поругал себя за сказанное, его желание напоминать про новоиспечённую эльфийку было бы словно добавить пару дровишек в костёр. Поэтому Гимли опустил пустой взгляд на землю, чувствуя на себе тяжёлые взгляды, хотя никто сейчас не смотрел на него.       «Если отправится прямо сейчас и не делать привалов, можно добраться до крепости через полтора дня», - проговорил Леголас, озвучивая свои мысли вслух.       «Отправляйся к ней, мой дорогой друг. Возможно, именно сейчас твоя помощь нужна там больше всего», - проговорил понимающе Арагорн. ----       Кивнув на прощание Арагорну Леголас произнёс, - «Надеюсь ваш путь будет безопасен и лёгок»       «Как и твой. О нас не беспокойся... с нами гном», - дунадайн расплылся в улыбке, а следом за ним засмеялись и Гимли с Леголасом. Обстановка была разряжена, но каждый из них почувствовал груз печали и тревоги глубоко в душе.       Эльф оставил своих друзей и теперь мчался быстрее ветра, без остановок, к белой крепости Минас Тирит, где совсем скоро начнётся безжалостная битва. ----       Оставив эльфийку на смотровой башне, Гэндальф спешил изо всех сил на помощь к отряду Фарамира, в числе которых должен был быть и Пиппин, которого в самый последний момент до вылазки не допустил Фарамир, ссылаясь на то, что "для хоббита нет подходящей лошади". Но Гэндальф пока этого не знал.       У подножья цитадели маг услышал страшные возгласы, кричал простой народ, кричали и военные. Достигнув эпицентра гогота, старик увидел, как на земле, у главных ворот, валяются головы убитых гондорцев в Осгилиате.        Оглушенный вскриками людей, маг заметил, что врата потребовали открыть.       Во внутренний двор, еле тащась, вошла хромая лошадь, позади неё Гэндальф увидел людской силуэт. Это был Фарамир. Он волочился по земле совершенно бездыханный. Забыв как дышать, старик представил что случилось с бедным хоббитом. Если даже бравые воины не устояли, хоббиту навряд ли удалось спастись.       «Это Фарамир!», - раздался позади Гэндальфа знакомый крик. Тонкий голосок хоббита, который маг был нескончаемо рад услышать. Пиппин, который по какой-то причине не оказался в бою, сейчас летел к павшему военноначальнику. Гэндальф преградил тому путь, соскочив с лошади.       «Пипин...», - маг не знал, что сказать, и после того, как он увидел слезы полурослика, подбирать слова легче не стало.       «Он приказал мне остаться. Меня назначили охранять зал к коронации Гарриэт! Он спас меня», - хоббит просто зарыдал в объятиях мага. И тот решил ничего не говорить. Слишком горький момент для любых из слов на любом из языков.       Тем временем толпа окружила тело Фарамира, и погрузив его на носилки понесли в главный королевский зал. Люди плакали, провожая своего воина. Матери уводили своих детей с площадей, чтобы те не видели обезглавленных голов на земле. Женщины и старики оплакивали ушедших, и в страхе за свою жизнь начали готовиться ко смерти. Город охватила паника, именно то, чего добивался враг.       «Потеря сына станет большим ударом для Денотора. Мы не знаем, как он отреагирует», - произнёс Гэндальф хоббиту, но тот был слишком погружён в свои печали, и вовсе не слышал то, что говорит ему старик. «Митрандир!», - лошадь Гэндальфа, что несла самого мага и Пипина на самый верх цитадели резко остановилась. Один из начальников армии Гондора окликнул мага, - «Митрандир! Чёрная Армия! Она у нашего порога! Что нам делать?»       Ничего не ответив, Гэндальф развернул лошадь назад и все они вскочил на веранду пятого яруса.       Небо залилось багровыми красками, тучи над Мордором сгустились. Жители Гондора услышали страшный военный клич орков. Кровь застыла в жилах Гэндальфа. Много ещё ему было суждено повидать и пережить, но ситуация сейчас была безусловно сложнейшая. Десятитысячная армия стояла у порога в город. Не просто орки. А самые злые их проявления.       «Доложи Денотеру и Гарриэт. Не время для коронаций... не время для оплакивания. Битва вот-вот начнётся. Постарайся образумить их... насколько это возможно», - эти слова, что сказал Гэндальф, Пипин уже расслышал ясно и чётко.       Увиденное повлекло хоббита в шок, но все же он смог вернуть свое благоразумие, и резво спустившись с лошади маленький хоббит быстро побежал наверх, оставляя мага позади командовать обороной. ----       «Он мертв! Мой мальчик мертв!», - слова вырвались протяжным криком, казалось, что этот отчаянный стон Денетора разнесся по всему Гондору и даже за его пределы.       Наместник потерял ещё одного своего сына. Второго сына. Своего второго наследника.       Денетор склонился над телом своего сына, что лежало возле королевского древа Гондора.       Гарриэт, видя эту картину ранее в своём видении, была совершенно не удивлена произошедшему. Она стояла у дверей главного зала, и наблюдала... Все ещё вся в чёрном, и с недавнего момента, с тонкой серебряной короной на голове. Коронация произошла быстро, без лишних людей, и без лишних традиций. Столкнувшись взглядом с Пипином, наместница Гондора резко отвела глаза от хоббита, и медленно развернувшись, ушла обратно в крепость.       Полурослик выкрикивал наместнику что-то о нападений, что-то о том, что нужно срочно обороняться. Но потом, другое привлекло его внимание, и хоббит глядел на Фарамира. Не моргая и не отводя глаз. Фарамир выглядел совершенно безжизненно, так же, как в последний раз хоббит видел его брата, Боромира. Сейчас они были так похожи. Приметив что-то, хоббит подбежал к Фарамиру. Редкое и тяжёлое дыхание, еле-еле наполняло, казалось бездыханное, тело.       «Он жив! Он жив!», - кричал Пиппин, но никто его не слушал. Или делал вид, что не слышит.       Совершенно не слыша, что ему кричит этот придурковатый полурослик. Денетор потерял своё благоразумие. Оттолкнув всем телом от себя хоббита, наместник рванул к самому краю крепости.       Стража Денетера сдерживала Пипина, и тот отчаянно пытался вырваться.       «Рохан не пришёл на помощь! Мы остались одни!»