Полюбила однажды до дури и тошноты

Раньше Эмма работала в магазине одежды и ей приходилось довольно-таки рано вставать по утрам. Место работы располагалось далеко от её дома, и примерно час у неё уходил на то, чтобы добраться до магазина. Может, именно поэтому сейчас она без каких-либо усилий вставала в восемь утра и весь день у неё был продуктивным. Мистера Локсли уже не было дома. Эмма старалась не лезть в отношения этой странной парочки, но она видела, да и слышала, что Реджина с ним не разговаривает. Конечно, это плохо, но Эмма испытывала лёгкую радость. Миллс была упертой и, видимо, очень обидчивой. На протяжении трёх дней мужчина дарил ей цветы, пытался вымолить прощение подарками, но Реджина была непреклонна. Она была уже готова простить Робина на следующий день, после той ситуации, но именно тогда он вновь пришёл поздно и под шафе, не сильно, но ощутимо. Реджина не стала это терпеть и отправила его в гостевую комнату. Он, значит, пьёт, а она должна мучиться в другой комнате на твердом матрасе. Не пойдёт. Обида вновь забурлила в ней, и она просто перестала с ним разговаривать и звонки игнорировала. Приготовив себе завтрак на скорую руку, Эмма поставила тарелку с омлетом на стол, наслаждаясь тишиной в доме. Хозяева были на работе, и она могла заняться делами. Пока завтрак остывал, она решила поставить стирку, а когда вернется, как раз можно покушать. Забрав свои грязные вещи и кинув их в таз, она направилась в спальню мисс Миллс и мистера Локсли. Так уж вышло, что стиральная машина была только в их ванной комнате, что было не совсем удобно, но хозяев часто не было до самого вечера, поэтому Эмма могла спокойно постирать. Как раз она возьмёт их вещи и, возможно, за пару стирок расправится с одеждой. Её основной задачей сегодня было помыть все окна в доме. Войдя в спальню, она вновь ощутила божественный аромат одеколона. Она так и видела, как Реджина стоит перед трюмо в нижнем шёлковом бельё. На её запястья падают несколько капель, следом на шею и за ушами. Образ практически обнажённой брюнетки, блуждающей с грацией и величием по комнате, заполонил сознание Эммы, и только спустя несколько мгновений она пришла в себя. Пора уходить из этой комнаты, в которой находиться ей по сути не положено. Удерживая таз одной рукой, она открыла дверь в ванную комнату. — Ой! — таз с характерным звуком упал на пол. Эмма быстро повернулась к двери лицом, но не сразу, как ей показалось. Щёки горели и были алого оттенка, и даже перед открытыми глазами стоял образ брюнетки. — Извините, мисс Миллс, я просто хотела поставить стирку. В растерянности Эмма обратилась к брюнетке не так, как привыкла это делать, и Реджина на это лишь усмехнулась. Она не думала, что женщина будет в это время ещё дома, к тому же её машины не было видно на территории дома, и только мгновением позже Эмма поняла, что она могла стоять в гараже. — Так ставь, кто тебе мешает? — донесся томный голос до её слуха. О, Господи. Реджина лежала в ванной и расслаблялась от всей этой работы, рутины и самого Робина. Она думала, что Эмма проспит ещё долго, поэтому не спешила спускаться вниз и готовить завтрак, да и вообще показывать своё присутствие в доме. Долгие минуты одиночества помогли ей кое-что расставить в голове по полочкам, но от этого легче не стало. Она до сих пор не знала, что делать, и верила, что с Робином всё образуется. Она пыталась понять, почему её так тянет к Эмме. Пыталась понять саму девушку, желая увидеть хоть каплю заинтересованности в себе, и она это видела, только ссылала это на дружбу, а не на что-то более серьёзное. Присев на корточки, Эмма достала из корзины бельё и начала его сортировать. Она решила, что сначала поставит все тёмное, а потом более светлые вещи, ведь их было намного меньше. — Я думала, Вы на работе, — еле слышно сказала она, пытаясь заставить себя думать о чем-нибудь нейтральном. — Я взяла выходной, — чуть съехав в ванной вниз (ведь большая джакузи ей это позволяла), чтобы вода прикрывала тело, но чтобы также было видно Эмму, Миллс начала блуждать взглядом по её телу. Спина была явно напряжена, да и по красному лицу она всё поняла. — Что-то случилось? — Нет, просто я устала от всех этих заносчивых людей, которые думают, что знают больше меня. — А по конкретнее? — разговором Эмма пыталась отвлечься от мысли о том, что, буквально, в двух метрах от неё женщина лежит полностью, мать вашу, обнаженной. Без всего. Даже пены нет. — Я вчера закончила оценку двухэтажного дома. На это у меня ушло несколько дней, я очень ответственно подхожу к своей работе, но владелица этого дома начала говорить, что он стоит намного дороже, и теперь, чтобы не потерять её в качестве клиента, я должна ей представить документы с расценками каждого угла, — раздражённо произнесла она. — Аж бесит. — Почему Вам не послать её куда подальше? — Эмма продолжала разбирать вещи и запихивать их в стиральный барабан, делая это нарочито медленно. — Я не могу. Если бы я каждый раз отказывалась от подобных кадров, то не стала бы высококвалифицированным оценщиком. К тому же, я не могу просто так уйти, не доказав, что я права. Эта выскочка просто хочет срубить побольше денег, вот я ей всё и обломаю. — Да Вы коварная женщина, — усмехнулась Эмма и поставила стирку. По сути она должна была уйти, ради приличия, но не хотела прерывать разговор. — Ещё какая, просто ты меня плохо знаешь. — У меня ещё будет время изучить Вас полностью, — от этой двусмысленной фразы Реджина ощутила, как низ живота приятно тянет, а сердцебиение учащается. Возможно, это всё из-за того, что она уже минут тридцать лежит в ванной, но себя не обманешь. Она знала, как отзывается её тело на что-то возбуждающее. — Ладно, я пойду. Долго не лежите, а то голова закружится. Не успела Эмма взяться за ручку двери, как Реджине в голову совершенно неожиданно пришла идея, и она не успела понять, как слова слетели с губ раньше, чем она успела подумать: — Подожди. Может, ты потрешь мне спинку? А то я не дотягиваюсь, — она резко приняла сидячее положение и прикусила губу, осознавая сказанное, но она не собиралась забирать свои слова назад. Понимание того, что Эмма сейчас будет прикасаться к ней, к абсолютно обнажённой, заставило узел внизу живота болезненно завязаться. — Эм, да, конечно, — чувствуя жар во всем теле, Эмма двинулась к брюнетке, которая сидела к ней спиной. Изящная прямая спина с небольшим количеством родинок манила оставить на себе горячий поцелуй. Горячее, чем наполненная водой ванна. Эмма сделала медленные шаги на пути к своей цели, и с каждым шагом её взору открывался вид на нижнюю часть спины, поясницу и что-то дико привлекательное. Дай мне сил, пожалуйста. Взяв мочалку, Реджина окунула её в воду и протянула Эмме свободной рукой, пока другая прикрывала грудь. Она была не против показать ей все свои прелести, но хотела подогреть её воображение. Ноги были соединены так, что тоже не давало Эмме увидеть прекрасное. — А какой гель? — Свон с трудом оторвал взгляд от обнажённого тела и перевела его на многочисленные бутылочки. — На твой вкус, — изловчившись, Реджина посмотрела ей в глаза. В этом взгляде плясали чертята, и Эмма чувствовала, как теряет контроль над ситуацией. Над собой. Она потянулась за гелем, даже не смотря, что на нем нарисовано. Её руки слегка дрожали, но это осталось незаметным. Выдавив немного геля на мочалку, она вспенила её над ванной и опустилась на колени. Так хотелось провести ладонью по всей длине спины, на которой вырисовывались позвонки. Эмма провела губкой в первом движении от основания шеи до края воды, отчего кожа брюнетки покрылась мурашками. Свон не могла видеть блаженное лицо Реджины, что дало немного свободы. Реджине хотелось закричать от этих нежных движений, но она стойко держала в себе просящийся наружу стон, прикусывая губу. Робин никогда так ласково не проводил мочалкой по её телу. Да, он был с ней в душе и даже намного ближе, чем Эмма, но всё это заканчивалось сексом. Она не отрицала, что он был хорош, но иногда хотелось немного нежных прикосновений, которые плавно не перетекали в секс. — О, да. Ниже, Эмма, — сорвалось с пухлых губ. У девушки между ног начало пылать от этого голоса и сказанных фраз. Она так и видела себя стоящей на коленях между широко раздвинутых ног, и Реджина то же самое выкрикивала в агонии, прося спуститься ниже, к сосредоточению желания. Мочалка уже достигла края воды и поясницы одновременно, и Реджина поменяла положение, вставая на колени. Теперь Эмме открылись аппетитные ягодицы, к которым она плавно опускалась, очерчивая мочалкой. Одно движение руки и она сможет ощутить бархатистые складочки и жар плоти, сможет прикоснуться и услышать проникновенные стоны. На несколько секунд Эмма прикрыла глаза, считая про себя до десяти. Она была на грани. — Эмма? — позвал её низкий голос. Она открыла глаза, и уже подняла мочалку, держащую в руке, чтобы ещё раз пройтись ею по спине, как встретилась с карими глазами. Эмма тяжело сглотнула. Она боялась опустить глаза, ведь знала, что после случится что-то непоправимое, но она видела, что брюнетка до сих пор прикрывает грудь рукой. — Спасибо, — поблагодарила её Реджина и, гонимая своими желаниями, приблизила Эмму к себе, держа её подбородок двумя пальцами, и оставила на горящей щеке поцелуй. Будто зомби, она вышла из ванны и побежала на второй этаж, чтобы убрать дерущую горло сухость. Пока половина графина не была осушена, она не пришла в себя. На щеке до сих пор ощущались горячие и мягкие губы, щекочущее кожу дыхание. Она не сразу приступила к остывшей еде, да и голод как-то пропал, но всё же решила съесть омлет. От произошедшего она ещё долго не могла отойти. Завернувшись в полотенце, Реджина выскочила из ванной и начала быстро искать телефон. Дрожащими пальцами она набрала Кэтрин смс «Я поцеловала её в щечку. В ванной. Когда была полностью обнажена.» и прижала его к груди, глупо улыбаясь. Она не жалела о случившемся и ещё долго лежала на кровати, пряча лицо в подушку, как маленький беззаботный ребёнок. Казалось, будто она парит где-то в небе. Сердце готово разорваться на части, а в голове присутствует навязчивая идея вновь поцеловать девушку и прижать к себе. Примерно до обеда она не выходила из своей комнаты, общаясь с Кэтрин смс-ками. Нолан была рада за подругу. Ей даже казалось, что она слышит её счастливый визг на другом конце города. Эмма решила приготовить Реджине завтрак, которого у неё так и не было, и уже через пятнадцать минут на сковороде доходила вторая порция омлета. Сама она направилась за моющими и длинной и своеобразной палкой для мытья окон. — Эмма, ты спишь? — Нет, — пробормотала девушка, удобнее укладываясь на плечо. Был уже вечер и за этот день Эмма жутко умоталась, и Реджина видела её непосильный труд. Она даже предложила ей помощь, но Эмма отказалась, сказав, что это её работа, и Миллс была очень впечатлена. Уже после ужина они решили посмотреть какую-нибудь комедию и легли на диван, который предварительно Эмма разложила для удобства. Уже на середине фильма девушка начала клевать носом и легла на бок, положив голову на плечо Реджине. Ещё спустя десять минут Эмма съехала вниз и легла щекой на грудь, оплетая руками талию, и тут Реджина поняла, что девушка крепко спала. Она не стала будить это прекрасное создание, когда на экране показались финальные титры. Она лишь выключила телевизор и положила руки на спину Эммы. Ей было приятно прикасаться к ней, гладить спину и пропускать между пальцами длинные светлые пряди. За этим занятием Реджина не заметила, как сама уснула, и даже не услышала, что домой вернулся Робин. Мужчина около минуты стоял и смотрел на свою невесту, обнимающую домработницу. Как и другому нормальному мужчине ему не понравилось это, но он решил с этим разобраться завтра, а сейчас его жутко клонило в сон.