Она поверила в сказку

День прошел незаметно. Тсуна дочитала одну книгу, начала другую, слушала музыку, играла на планшете… Внешне она казалась спокойной, однако на самом деле всячески пыталась заглушить страх. Вещи Тсуна разбирать не стала, помня слова Кёи об отъезде, и это тоже было причиной страха, который она подавляла всеми силами, не давая то и дело накатывающей волне паники вырваться на волю, разом подчинив разум. Получалось слабо. Доходило до того, что Савада принималась ходить по комнате из угла в угол включив в МР3 что-нибудь расслабляющее или инструментальное, чтобы как-то сбросить напряжение, чувствуя себя, как на иголках. К вечеру она уже была на взводе, сменившем напряжение и панику. Взводе, напоминающем ей бомбу с часовым механизмом. Даже ванная с, казалось бы, успокаивающим, лавандовым маслом, ничуть не помогла. - Прежний наряд мне нравился больше, - именно такими словами её встретил Хибари, когда она вышла из ванной. Тсунаёши смущенно порозовела. Ту полупрозрачную сорочку она сменила на свою ночную рубашку из тонкого льна цвета меда. Правда, она была немного коротковата, но уж лучше пусть будут открыты только ноги и то, что должно быть открыто, чем она будет чувствовать себя голой. - Впрочем, для него пока не время и не место, - добавил Кёя, делая приглашающий жест. Тсуна повиновалась, подойдя ближе. Хибари смерил девушку пристальным взглядом. Боже, что он творит? Она же совсем еще девчонка! Но тем больше соблазн, перед которым так трудно устоять. И… Почему у него стойкое ощущение déjà vu? Чем она похожа на неё? Чем? Неужели той чистотой и невинностью, которой веет от них обоих? Или дело в аромате лаванды, который любила и она? Чем больше ассоциаций, тем сильнее желание сломать, опорочить, сделать грязной… Унизить так, как она унизила его, превратив в учителя девственниц. Отбросив усилием воли то, что он никогда не сделает, Кёя мягко отвел за ухо шелковистые влажные пряди, открывая лицо девушки, заставив её вздрогнуть от прикосновения к щеке. - Такая нежная, - заметил он, - Даже не верится, что я первый мужчина, касающийся тебя. - Но это так, - тихо ответила Тсуна, - И это…непривычно. Хибари тихонько рассмеялся, обхватив пальцами подбородок девушки. - Значит, - осторожно приподнять её лицо, - и первый поцелуй тоже принадлежит мне? Какая красота… - П..поцелуй? Но Саваде не ответили. Вернее, не ответили словами. Ей просто привлекли к себе, а сухие тонкие губы припали к её в требовательном, но осторожном и мягком прикосновении. Кёя легко провел кончиком языка по нижней губе, безмолвно прося открыться, впустить, и, получив желаемое, смелее припал к невольно приоткрывшимся губам. Сначала Тсуна не отвечала, ошеломленно замерев, потом попыталась оттолкнуть его, но оставила эту затею, попробовав ответить, чтобы отвлечь от попытки вырваться. Внутри все жгло осознанием того, что это действительно её первый поцелуй. «А ведь его должен был забрать, кто любит», - подумалось ей, когда поцелуй разомкнулся. - Ты словно чистый лист бумаги, - прикосновение к щеке, - И как много предстоит написать…Но об этом еще рано говорить, - Хибари отстранился, - Но я хотел бы взглянуть на этот лист, - добавил он, мягким движением сбрасывая с плеч девушки лямки сорочки. Тсуна попыталась подхватить их, но было поздно, а инстинктивно потянувшиеся прикрыть тело руки пришлось опустить под требовательным взглядом, от ощущения которого кожей хотелось провалиться со стыда, а от чувства унижения – бессильно разрыдаться. Однако вместе с этим где-то внутри вспыхнула непонятная злость. На все: на прежнюю себя, на обстоятельства, на ситуацию, и, разумеется, на Хибари. «Смотри! – выпрямившись и подняв подбородок, - Пока не ослепнешь!» Кёя смотрел на неё с чувством торжества. Юная, невинная и уже созревшая для любви: точеные ноги, тонкая талия, плоский живот… Повинуясь его взгляду, она убрала прикрывающие грудь руки, позволяя увидеть её полноту и мягкость. Сначала она прятала взгляд, а потом неожиданно подняла его, выпрямившись со скрытым вызовом, воплощенным сейчас в открывшейся ему красоте. Что же, кажется, он легко может поколебать этот вызов… Неуловимо улыбнувшись, он легко провел по её груди ладонью, замерев напротив сердца, чувствуя, как часто оно бьется. На щеках девушки вспыхнул румянец. - Тебе нечего стыдиться – ты красивая девушка. И ничего постыдного в моих прикосновениях нет. К ним тебе тоже следует привыкать, как и к тому, что я часто буду видеть тебя такой. - Но еще никто не смотрел на меня так…так…, - Тсуна не знала, как описать этот взгляд. - Как? – тихо, на ухо, оказавшись почти вплотную. - Словно хотят съесть. Хибари тихонько рассмеялся и легко коснулся губами шеи девушки: - Поверь, у этого взгляда совершенно иное значение, которое я покажу тебе позже. И к еде оно не имеет никакого отношения, хотя…, - при мысли о мягкости взбитых сливок, кружевом украшающих персиковую кожу, Кёя подавил предвкушающую улыбку, - Лишь отчасти. Спокойной ночи, - с этими словами он направился к двери в свою спальню, думая о том, что завтра они возвращаются в Палермо, где он сможет спокойно начать свои уроки. В это же время, Поместье семьи Вонгола. Неаполь, Италия. - Что ж, поздравляю! – всплеснула руками золотоволосая женщина с золотисто-медовыми глазами, - А я предупреждала вас, что эта затея ничем хорошим не обернется? Предупреждала. И что я вам говорила? - «Если она будет изначально воспитываться как одна из Вонголы, то она будет защищена вдвойне», - повторил похожий на нее мужчина, - Елена, ничего уже не изменишь, время вспять не повернешь. Сейчас перед нами факт: наша племянница пропала. Полиция вряд ли сможет её найти, значит, надежда только на нас. Ведь я прав? – с этими словами Джотто Вонгола, босс семьи Вонгола обернулся к старшему брату. Савада Емитсу кивнул: - Это так. Боюсь, что все следы будут оборваны на Кипре. - Что ж, тогда я могу лишь созвать всех, - заметил Джотто, - Думаю, они в стороне не останутся. - Да, но вы забываете еще об одном человеке, - вступила в разговор Елена Вонгола-Спейд, сестра-близнец Джотто, - Емитсу, он твой друг и уж он-то в стороне не останется, потому что видел Тсуну еще когда ты забирал Нану из роддома, и в дальнейшем участвовал в её жизни. - Ты имеешь в виду… - Именно, - кивнула Елена, - Он пока не у дел, так что чем больше людей мы привлечем, тем больше шансов найти её. А когда в поисках участвует лучший из лучших… - Я понял, - Емитсу взял телефон и набрал необходимый номер по памяти. Трубку подняли сразу после первого гудка, - Алло, Реборн? Это я, Емитсу. Нужна твоя помощь. - Характер помощи? – спросили в ответ. Говорить можно было свободно – линии у лучшего киллера мира мафии всегда были защищены. - Семейное дело. Тсуна пропала. - Ясно. Детали при встрече. Я сам позвоню и скажу время и место. - Договорились, - Емитсу нажал отбой. Увидев в глазах брата и сестры вопрос, он сказал: - Один человек для поисков у нас есть. И даже больше – я наконец-то нашел человека, которому могу доверить свою дочь. Елена и Джотто переглянулись, читая во взгляде друг друга: а не сошел ли их брат с ума от горя? - Поясни, - попросил Джотто, но Емитсу лишь мотнул головой: - Потом узнаете. Пока нужно еще все обдумать. - И с Наной посоветоваться не забудь, - добавила Елена. - Обязательно. Пойду позвоню ей, - с этими словами Савада вышел из комнаты. Посмотрев ему вслед, Джотто заметил: - Что же он имел в виду? - Подумай сам, - пожала плечами Елена, почувствовав, как в голове забрезжила догадка, - Но я могу сказать одно: для Тсуны это не принесет ничего хорошего, и поскольку я опять окажусь права, я говорю тебе сразу, брат, я – против. Джотто вздохнул, искренне надеясь, что это не то, о чем он подумал. Однако сейчас главное – найти Тсуну, а остальное уже решится потом. Когда Тсуна будет в их руках, дома.