Bring Down the Sky

— У нас не более пяти минут, друг мог. Труби отход. Владимира всё ещё вглядывалась в даль, где над лесом уже можно было разглядеть тех, кого ожидали воины Гегемонии. В любой другой ситуации девушка позволила бы себе залюбоваться гибким и стремительным полётом драконов — зверей, что методично уничтожали в Империи на протяжении многих тысячелетий, считая их кровожадными и неразумными. Наверняка она не знала о том, ибо в живую никогда не видела дракона… до сего момента. И сближения ей не хотелось. А ещё впервые в жизни она видела оседланного дракона; всадники крепко сидели на гибких шеях мощных созданий, примотанные к ним цепями. Это невероятное зрелище так поразило рыцарственную деву, что она застыла, неверяще наблюдая за полётом приближающегося дикого оружия, пока её друг спешил выполнить приказ. Несмотря на долгое противостояние Империи с Гегемонией, столь стратегически важное место до сей поры не было оснащено орудиями боя. Да, чаны со смолой здесь были бесполезны, ибо с такой высоты и на таком холоде смола бы застыла ещё в полёте. Но здесь не было даже так необходимых ныне баллист, схемы которых рыцари Цитадели множество раз предлагали трону, надеющемуся на неприступность крепости. На данный момент в крепости находилось около пятидесяти рыцарей и около сотни оруженосцев, слуг и лекарей, в сумме своей служащих дозорными и смотрящими замка, так как крепость так и не была оснащена оборонительными орудиями. Всё что в своё время могли придумать стражи — план отхода на самый крайний случай. Владимира была уверена, что если не крепость, то уж вечный лёд точено не устоит против жаркого драконьего пламени. Так же драконы, которых она видела на горизонте около десятка, запросто могли перебросить примерно столько же рыцарей на стены одним махом, что уж говорить об обращении имперцев в пепел. Пришедшие сюда понимали, что в случае удачного нападения их пятьдесят мечей не будут стоить ровным счётом ничего. Всё что они могли — позволить взять врагам лишь разлагающийся труп. Пять минут. Дарриэль спешно бежит вниз. Два верхних этажа сторожевой башни совершенно пусты и лишь на третьем дежурит Боудикка — вдова одного из командоров, который не мог примириться со знатными ублюдками в своих отрядах. Естественно предположить, что знать была настойчива в обеспечении своих меньших отпрысков и бастардов в мундирах и жаловании. А потому вскоре овдовевшая молодая женщина должна была выбрать — рыцарский меч или пояс служительницы Создателя. В выбранном пути она была ревностна. И на третьем уровне единственной заселённой башни, откуда расходились пути по всей крепости и слуховые окна, она дежурила чаще остальных у сигнальных барабанов, готовая в любой момент отдать сигнал. Словно муравьи в муравейнике, дозорные слаженно, давно обговорёнными действиями, быстро перемещались с верхних уровней крепости вниз. Ценного в Цитадели давно ничего не было. Не подразумеваются картины или ковры. Не было мудрых книг или карт, даже гербовые гобелены если были здесь некогда, давно вывезены отсюда. Вещи и оружие, что принадлежали находящимся здесь, всегда были собраны и находились под рукой у хозяина. Свежие письма, приказы или новёхонькие карты с пометками, что присылались из столицы, последовательно уничтожались на четвёртой минуте, стоило только зазвучать барабанной дроби, в распалённых жаровнях. Три минуты. Собравшиеся в холле прислушиваются к звукам, доносящимся из-за укреплённых железом стен, спешно пряча съестные припасы в своих сумках и приторачивая мешки к плечам. Заминка обусловлена их главным правилом — уходят все, или не уходит никто. На второй минуте строй спускается к подземным конюшням, принимаясь спешно снаряжать коней, на которых они пройдут оставшиеся подземные тоннели, выходящие из ставшей небезопасной крепости. Их последняя надежда — знание всех ответвлений и надёжных скал, за которыми можно потеряться. Но будет ли у них шанс добраться до столицы, когда они будут видны с воздуха? Когда остаётся лишь одна минута, их жиденькая конница ещё не готова, но слуги уже открывают ворота, в которые Дарриэль выпускает почтовых птиц, свезённых с разных концов Империи, дабы предупредить господ о надвигающейся угрозе. Лишь когда внутренние часы Владимиры отсчитывают отведённые им пять минут и немногим больше сорока секунд, сверху слышится стон камней, которому вторит мелкая крошка, осыпающаяся дозорным за шиворот, первые всадники устремляются в тоннели. Дарриэль и Владимира идут замыкающими, как старшие командиры. Это их обязанность — проследить за сохранностью каждого звена в их цепи. Длинные тёмные ходы изредка вздрагивали, Владимира могла лишь предполагать, что древнюю крепость сотрясает тяжесть живого орудия тёмного народа. Иногда ей казалось, что не морозный ветер гуляет в стылых стенах, а убийственное дыхание огнедышащего зверя, нашедшего их и готового поджарить себе обед. Её терзания лишь чуть уменьшил забрезживший впереди свет конца тоннеля, укрытый иссохшим хворостом. Первая маленькая группка, отодвинувшая загородку, покинула укрытие, петляя в узких каменистых ходах. Все они здесь были собраны с разных краёв Империи. Имели разное происхождение и присягали разным господам. Дозорные не поедут вместе к регенту с дурными вестями просить о пощаде. Каждый вернётся в свои края разными путями, предупреждая о нашествии Гегемонии, чтобы в конце предстать перед своим лордом. Не менее половины в конечном итоге лишатся своей головы за дезертирство. Оставшись вдвоём, Дарриэль и Владимира беспокойно восседали на спинах взволнованных коней. Им предстояло расстаться. Быть может, навсегда, и от этой мысли на душе становилось неприятно, пусть в голове прочно засела мысль, что поодиночке у них больше шансов добраться до дома. Дарриэль вернётся в Ильтарин, где, при самом удачном раскладе, станет королём. Ларелла же не будет столь милостива к Владимире. Ей повезёт, если её дядюшка соблаговолит отправить её в монастырь. Ради общего блага, которым он так любит педалировать. Обменявшись взглядами на прощание, Владимира первая покинула тоннель, накидывая на голову капюшон мехового плаща, лишь сейчас отмечая бело-рыжий мех рыси. Несколько минут девушка слышала мерный шаг коня принца, следовавшего за ней, но выйдя на небольшое плато, от которого расходились дороги в разные края Империи, грохот копыт потонул в гуле ревущего воздуха, ощутимо потеплевшего вокруг них. Почуяв рядом большого хищника значительно раньше, чем чёрная тень опустилась на каменистое стылое плато, кони взбрыкнули. Владимира, не нарастившая себе в силу возраста, веса, вылетела из седла под скрип огромных когтей о скалы. Тронув языком рассеченную губу, девушка приподнялась на одно колено. Дав время остальным уйти, они с Дарриэлем попали в первую волну захватчиков. Со стороны друга она слышала лёгкие лязгающие шаги. Молчаливый эльфийский конь напряжённо пыхтел, отступая от держащего его под уздцы высокого красивого тёмного эльфа. В иное время Владимира бы позволила бы себе залюбоваться стальным блеском чёрных волос или озорным сиянием светло-фиалковых глаз, с интересом смотрящих на принца и словно бы не замечающих её. Но никто, помимо врагов, не нападает на твою страну. Выхватив из засопожного ремешка небольшой нож, девушка рванула вперёд, намереваясь резануть обидчика по запястью, чтобы дать шанс своему другу сбежать. Но, не обретя равновесие, она вновь опрокинулась на спину от сильного толчка в плечо от кого-то, кого она в спешке не заметила. Даже смягчённый мехом удар головой о камни её оглушил на несколько секунд. На фоне сумеречного неба, на камнях, восседал белоснежный дракон, снисходительно смотрящий на происходящее внизу внимательными чёрными глазами. Послышался тёплый смех и приятный перелив голоса. — Не зря мы пожелали осмотреться с высоты, Ваше Сиятельство. Пара дозорных лучше целой крепости. Юноша очень хорош собой. В темнеющем небе вспышкой возник крылатый конь, описавший полукруг, и робко, что было дивно для такого изысканного животного, пристроился на краю плато. — Брат! В Цитадели ничего нет! Все ждут вас и Сирина! С ноющей болью в шее повернув голову, Владимира встретилась с напряжённым взглядом необыкновенных алых глаз на лице, словно вырезанном из белой яшмы. Обычно разнообразие человеческой красоты занимало Владимиру, но, признаться, в этот раз она ничего не разглядела, помимо рубинового сияния глаз. Где-то в мозгу её прошило короткой вспышкой жара и всё улеглось. Более не позволив себе позорно лежать перед врагами, девушка подскочила на ноги, отмечая, что закованный в парадный золотой доспех мужчина даже не шелохнулся, продолжая смотреть на неё со странной смесью неверия и ярости. — Ваше Высочество! Нервный возглас Дарриэля вывел её из напряжённой медлительности. Сбросив замедляющий её плащ с плеч, девушка в несколько длинных скачков приблизилась к другу, забралась на его коня, отпихнула ногой тёмного эльфа, спокойно стоявшего и излучающего показное недоверие, и, пихнув коня каблуками под брюхо, пустила того прочь с плато, в петляющий каменистый лабиринт. Что удивило её в тот же миг — их не стали преследовать.