Глава 11. Остров Роанок (окончание).
Спускались мы долго, минут двадцать, наверное, удаляясь все дальше от беспорядочной стрельбы, не умолкавшей ни на минуту. Жарковато там, но и нам тут точно не холодно будет, учитывая, с кем нам пришлось столкнуться. Вендиго, просто замечательно, что будет дальше, никто не подскажет? — Уголёк, а откуда ты знаешь про это место и этих монстров? — тихо спросила меня Санджи, пока люлька неспешно ползла вниз. Девушка стояла подле меня, всматриваясь в тёмную глубину шахты, откуда тянуло замогильным холодом, пробирающим насквозь. — Есть старая легенда про город Кроатон, на который пало проклятье за жестокость и черствость его обитателей. Однажды зимой к ним пришли путники и попросили еды, но жители спустили на них собак, а тех, кого не порвали псы, добили. Местный священник был в ужасе и попросил богов наказать людей, а сам покинул город. Сразу после этого на горожан посыпались беды и несчастья, и тогда они стали искать защиты у других сил. Один из злых духов согласился им помочь, ну, а результат этого ты видишь сама. Люди превратились в чудовищ, которые могли питаться только человечиной. — Девушка вздрогнула и что-то забормотала. Неужто молится? Невольно прислушался и точно — блондинка шептала молитву какой-то Матери-заступнице, чтобы та уберегла наших накама от страшной участи. — Санджи, — кок посмотрела на меня испуганными глазами, и я по какому-то наитию осторожно взял её за ладонь и легонько сжал холодные пальцы, — мы их вытащим, обещаю! Сейчас день, так что они намного слабее, чем должны быть, а до наступления ночи мы уже свалим отсюда. — Она молча кивнула в ответ и несколько грубовато высвободила ладошку из моей грабли. Готов поспорить, что если бы не сложившаяся ситуация, в которую мы угодили, то из меня попытались бы приготовить свиную отбивную. Ладно, это уже дело прошлое при любом раскладе… Клеть достигла дна шахты, освещенного несколькими чадящими факелами. Из каменного колодца вел проход, выбитый в толще породы неисчислимыми трудами сотен пленников, ставших обедом для чудовищ. Сколько же людей здесь полегло? Сотни, тысячи или счет давно перевалил за миллионы, учитывая, что легендам* о городе Кроатон не меньше пяти столетий, а о Вендиго индейцы рассказывали ночью у костра задолго до рождения Колумба? Мы шли двумя колоннами, впереди я и один из пиратов Рамуда, кажется, Аркс, тоже вооруженный мушкетом. За мной шла Санджи, а капитан чуть левее неё. Замыкали наш строй Хуго и Тамир, так же вооруженные винтовками, но их задачей было караулить тылы и не дать ударить нам в спину незамеченными. Факелов было удручающе мало, примерно шагов через двадцать по одному, а потому в шахте царил полумрак, от которого быстро уставали глаза. Пройдя шагов девятьсот, мы вышли в огромную пещеру, сплошняком заваленную костьми несчастных жертв. Выбеленные черепа были сложены в высокую пирамиду, вершина которой терялась в чернильной темноте склепа. За первой пирамидой виднелась еще одна, а за той еще и еще… и это только те, которые мне удалось разглядеть в тусклом свете факелов. — Давайте немного поторопимся, — сквозь зубы пробормотал Рамуд, явно чувствовавший себя не в своей тарелке, уже начав жалеть о том, что пошел с нами. И его винить было несколько сложно — это место выглядело жутко и неприятно даже по моим меркам, любившего скоротать вечерок за просмотром леденящего кровь ужастика. Стараясь не шуметь, мы достигли другого края пещеры. — Замечательно, — выругался капитан, глядя на два абсолютно одинаковых прохода ведущих в разные стороны. Классика жанра, черт бы её побрал! — Вы — направо, мы — налево, — быстро скомандовал я и двинулся в названый тоннель. За мной последовала Санджи, а стрелок, чуть помедлив, пристроился последним. Коридор был длинным, шагов шестьсот примерно, после чего мы попали в новую пещеру. — Ох ты ж, мать твою! — выругался я, быстро оглянувшись по сторонам, сглотнув ком в горле. Кок побледнела, словно смерть, зажимая рот руками и озираясь широко раскрытыми глазами. Тамир дернулся, а затем беднягу вывернуло от открывшейся картины, по сравнению с которой произведения кисти Босха были не такими и ужасающими. Это было похоже на мясницкую — куда не посмотри, запекшиеся лужи крови на полу, разрубленные куски человеческих тел на грубых столах и сваленная в огромные корзины срезанная плоть жертв, вперемежку с внутренностями. Посреди этой кухни стояло несколько котлов, источавших запах вареного мяса, который просто терялся в вони разложения и застарелом запахе крови. Попали так попали, ничего не… — Берегись! — крикнула Одуванчик, отдергивая меня в сторону, и вовремя — еще бы чуть-чуть, и меня просто насадили на вертел, а так ржавая железяка пронеслась мимо и пробила пришедшего с нами пирата насквозь, пригвоздив его к полу, словно бабочку. Я посмотрел на нашего противника и скривил морду. Огромная, заплывшая жиром туша ростом не меньше двух метров. Каждая рука была размером с приличный окорок, а короткие ноги, едва видневшиеся из-под необъятного брюха, напоминали тумбочки. Заросшее жесткой щетиной лицо уже давно потеряло всякий намек на человечность, что усиливалось отсутствием губ и торчащими в разные стороны кривыми съеденными зубами. Плоский нос с вывернутыми наружу ноздрями и агатовые глаза, светящиеся голодным блеском, под нависающими дугами и покатым лбом, смотрели на нас двоих с гастрономическим интересом. На голове каннибала, словно в насмешку, косо сидел засаленный, заляпанный бурыми пятнами поварской колпак. Жирдяй пустил нитку слюны из угла оскаленного рта, и Винсмоук передернуло от отвращения. — Ну и урод! Уголёк, иди дальше — я с ним разберусь. — Спиралька вышла вперед, закуривая сигарету. Остановилась, постучала носочком ботинка по полу пещеры, высекая сноп искр. Я пристально посмотрел сначала на противника, а затем на Одуванчика. Одной пулей такого кабана не свалить по любому, а тратить на него много времени нельзя. — Уверена? — поинтересовался с некоторым сомнением в голосе. Она, конечно же, сильна, не спорю, но и противника наша кок выбрала себе немаленького. Девушка лишь раздраженно махнула рукой, не став ничего говорить в ответ. — Ну, тогда я пошел. — Стоило мне только пошевелиться, как местный кулинар взвыл и рванулся на нас, вытаскивая из жировых складок здоровый тесак. Бах! — Санджи с легкостью отбила выпад ногой, едва не сметая противника в сторону. Толстяк ошарашенно посмотрел на поднятую вертикально вверх девичью ножку, явно не ожидая, что в невысокой стройной девушке может скрываться столько силы. — Уголёк, иди! — ярости в голосе няшки было столько, что я бочком прошел к выходу и двинулся дальше в поисках наших накама, оставив девушку спускать пар на несчастном каннибале…***
Санджи продолжила рассматривать своего врага, неспешно делая затяжки, хотя внутри неё клокотала чистая, незамутненная ярость. Первый выпад отразить удалось на удивление легко, похоже, враг просто не рассчитывал на то, что су-шеф может реально противопоставить себя ему. Винсмоук зло посмотрела на чудовище, глядевшего на неё, словно девушка была не живым человеком, а куском мяса, который вздумал сопротивляться повару. В душе блондинки пылал адский гнев, даже её недавний оппонент из команды Арлонга со своими замашками Бога не вызывал у неё столь сильных эмоции. Но это… Чудовище извратило само понятие «еда». Еда — это жизнь, и без еды ни один человек не проживет долго, она-то это прекрасно знала. Но не здесь. В этом проклятом городе люди не могли насладиться едой, ибо сами были ей. И это злило Санджи еще больше, заставляя стискивать зубы все сильнее. Кок не была наивной дурочкой и прекрасно понимала, что иногда возникают ситуации, когда нет выбора, но не сейчас, особенно после истории, рассказанной Угольком. А потому она и отослала мужчину подальше, прекрасно понимая, что худой накама полезет в драку вместе с ней, а им следовало торопиться, чтобы не оказаться в котле. Местный «кулинар» обиженно засопел, а затем шагнул вперед, подняв руку с тесаком, и девушка выплюнула сигарету и приготовилась атаковать. Ржавая железяка с гулом понеслась вниз, метя су-шефу в голову, но она просто шагнула назад, пропуская сталь перед собой, а затем провернулась на пятке и со всей силы ударила жирдяя в необъятное брюхо, метя ему в селезенку. Слои жира затрепетали от сокрушительного удара, но противник был не прост, а потому перенес атаку почти без повреждений, хоть и отступил на шаг назад. Блондинка встала на руки и обрушила на врага град ударов, целя в самые уязвимые места. Солнечное сплетение, ребра, желудок, горло… Каждый из ударов мог убить простого человека, но вот это человеком уже давно перестало быть, превратившись в монстра задолго до рождения Санджи. Взвизгнула сталь, девушка едва успела отпрыгнуть, уходя от размашистого удара, который должен был снести ей голову, но вместо этого состриг несколько прядей. — Урод! — прошипела взбешенная кок, глядя в ярости на своего врага. Тот перестал пускать голодные слюни, глядя на пиратку непроницаемо черными глазами, лишенными любых чувств. — Получи! — Она немного разбежалась и ударила с разворота, метя монстру в голову, но тот подставил под каблук лезвие тесака. Дрянная сталь не выдержала, и оружие врага разлетелось на осколки, лишив его возможности покончить с блондинкой одним ударом. Повар раздосадованно взревел и выбросил вперед свою жирную лапу в попытке схватить верткую добычу, но ученица Зеффа не собиралась проигрывать, тем более такому противнику. Она отбила конечность в сторону и отпрыгнула в сторону котлов, в которых варилась человечина. Решение Винсмоук приняла мгновенно: удар, и старая мятая железяка слетела с козлов и впечаталась в голову противнику. Дикий визг обваренного врага едва не оглушил девушку, едва не заставив рефлекторно зажать уши, дабы не оглохнуть от воя. За первым котлом последовал второй, третий, четвертый. Монстр не прекращал визжать, даже не пытаясь спасти варево, прикрывая лапами ошпаренную морду, и Винсмоук снова атаковала врага. — Свиная отбивная! — Окованный сталью носок с хрустом проломил висок врагу, тот покачнулся, но резво выбросил руку и успел схватить блондинку за ногу. Яростно проревев, каннибал с силой швырнул пиратку в стену. Уклониться не было никакой возможности, и Санджи попыталась смягчить удар, подставляя под удар плечо. Бамс! — руку обожгло нестерпимой болью, заставив принцессу выругаться, но она резво вскочила на ноги и снова набросилась на врага, взмыв в воздух. Девушка раскрутила себя, набрав приличную скорость, и обрушила страшной силы удар на голову повара, буквально вбивая его в пол пещеры. Мясник со всего маху ударился подбородком об землю, хрустнула изуродованная челюсть, но противник блондинки, взвыв от боли, с трудом поднялся на ноги. Он рванулся к су-шефу, она отпрыгнула. Санджи оттолкнулась от земли, снова взмыв почти под потолок и камнем рухнула вниз. — Дробление! — Окованный задник обуви должен был врезался в голову врагу, но тот сумел закрыться от атаки скрещенными руками. Сухо хрустнула кость, а вендиго успел схватил её за горло, приподнимая над землей и глядя на девушку с такой ненавистью, что у Винсмоук сперло дыхание. «Вот и все? — подумала блондинка, глядя в лицо своей смерти, но краем глаза заметила мелкую тень, метнувшуюся к ним. Она не смогла понять, что это было, успев заметить лишь короткие рожки, а затем вертел, на котором чудовище жарило несчастных, пробил врага девушки в районе макушки, пронзая чудовище насквозь и входя в пол пещеры едва ли не на половину длинны. Вендиго вздрогнул, его лапы ослабли, и девушка тяжело рухнула на грязный пол пещеры, дыша словно загнанный зверь. Над ухом прозвучал довольный хрюк, заставивший блондинку обернуться, но рядом никого не оказалось. — Показалось?» — Девушка с некоторым трудом встала на ноги и хотела было отправиться за Угольком, как стену напротив прочертило несколько разрезов, а затем кусок породы с грохотом рухнул на каменный пол пещеры. — Сюда, живей! — В проходе возникла знакомая фигура рослой девицы, которая кого-то поторапливала. Зори вошла в зал и тут же наткнулась взглядом на потрепанную кока. — И ты здесь, эро-кок? — Отвали, маримо, — огрызнулась леди, втайне радуясь, что с подругой все хорошо. Вслед за Ророноа в зал влетели остальные члены их команды и трио пиратов «Четырёх костей». — Все в порядке? — Вслед за пиратами в зал начали вбегать изможденные напуганные люди, некоторые из которых еще не избавились от кандалов. «Видимо, это рабы из последнего завоза», — подумала про себя кок, поднимаясь на ноги. Горло немного саднило, а плечо неприятно пульсировало болью, но в целом все было нормально. — О, Санджи, — как ни в чем не бывало улыбнулась Лаффи, пробежав глазами по накама. Заметив, что блондинке несколько досталось, она перестала улыбаться. — Ты в порядке? А где Уголёк? — Нами и Усо боязливо жались к рослой мечнице, озираясь по сторонам, зажав рот. — Выживу, а Уголек пошел искать вас, вон ту… — Договорить она просто не успела, ибо в проходе послышались выстрелы и дикий вой оборотней. Мугивара, приказав навигатору вывести людей, рванула вперед, и остальные последовали за капитаном…***
Оставив Санджи разбираться с врагом, я буквально бегом понесся дальше, понимая, что времени мало. Очень мало, и только осознание этого факта, вкупе со злостью испускаемой блондинкой, и заставило меня покинуть адскую кухню, чтобы найти наших девчонок. Коридор казался просто бесконечным, ибо несся я по нему уже минут пять, а он и не собирался кончаться. Сцуко, сколько же мне еще нестись вперед, как оглашенному? Каменная кишка превратилась в перекресток четырех путей, по закону вселенской подлости не имевших никаких различий меж собой. Грубо обработанные каменные тоннели расходились в стороны, я затормозил. Куда, куда, куда? Направо, прямо, налево? Черт, выбора нет — придется обшаривать их все и поскорее. Повернул направо и побежал со всех ног, грохоча подошвами по полу. Если здесь ничего не будет или будет тупик, то по возвращении на развилку выберу снова правый коридор, и так далее, пока… Я выскочил в небольшую комнату, несколько отличавшуюся от остальных. Вместо факелов здесь использовали керосиновые лампы, а само помещение было завалено ящиками, коробками и бочками чуть ли не под потолок. Быстро оглядевшись, понял, что это тупик и другого выхода отсюда нет, а значит, нужно валить обратно, но взгляд зацепился за защитно-зеленого цвета ящики, на которых было начертано «Взрывоопасно. Динамит». «Не может быть», — подумал я про себя, побежав к ним, стоявших штабелем. Откинув замки, поднял крышку верхнего и едва не пустился в пляс при виде цилиндрических шашек грамм по двести каждая, ровненько уложенных в два ряда. Хватанул первую попавшуюся шашку и осмотрел. Вроде не отсыревшая, и нитроглицерин не выступил, да еще и с воткнутыми капсюлями и отрезками огнепроводного шнура. Выдернул один шнурок, поджег от керосинки и выкинул в коридор, дабы проверить, сколько он будет гореть. Огнепроводный выгорел за девять секунд, видимо, кто-то использовал его вместо гранат или рыбку глушить. А потому я без зазрения совести принялся набивать сумку взрывчаткой, ибо бабахающая штука — лучший друг пирата. Закинув где-то десяток шашек, я снова огляделся по сторонам, в поисках еще какой-нибудь прелести, и почти сразу заметил выглядывающий из-за штабеля ствол. А это что тут у нас? Ну-ка, ну-ка… опачки! Дробовик, с виду обычная «помпа», но хрен там на самом деле. Барабанный магазин, позолота, складные прицельные приспособления, а главное — качество, явно на порядок превосходящее нынешнее оружие мира. Покумекав, отстегнул магазин, зараза, пустой! Та-а-ак, где же тут могут быть патроны к этому чуду? Порывшись среди коробок, быстро просматривая содержимое, мне удалось найти искомое. Попробовал зарядить, ага, оно самое. В «бубен» влезло аж двадцать зарядов, еще шесть в трубчатый магазин под стволом и один закинул прямо в затвор — итого двадцать семь увесистых подарков для нечисти. Вот только стало несколько тяжеловато, учитывая, сколько на мне уже было навешано. Мушкет тут же был снят с плеча и без сожалений оставлен на произвол судьбы, та же участь постигла один из флинтлоков, из которого я успел сделать пару выстрелов, а оставшиеся выкину чуть позже. Закинул за спину дробовичок, который приятно оттянул плечо своим весом. Так, что еще? Задумавшись, прикинул вес ящика с динамитом, потом плюнул и хапнул по одному в каждую руку, благо на них были деревянные ручки. Тяжело, блять, но перетерплю. Оттащив на развилку ящики, поставил их друг на друга и рысью помчал обратно за бочонком с порохом. Прикатив его, откинул крышку верхнего ящика, поставил на него бочонок и отошел. Готово — теперь стоит только садануть в эту конструкцию, и тут жахнет так, что хрен прочихаешься. А теперь пора двигать дальше, так, мне сюда. Забег со временем продолжился, а в голове промелькнула не слишком приятная мысль «Что если уже поздно?» Я тряхнул башкой на бегу, прогоняя эту скверность. Нет, девчонки так просто не сдадутся, они — бойцы, которые… Не успел я додумать мысль, как буквально вылетел на широкий карниз, нависавший над полом огромной пещеры, сопоставимой по размерам со стадионом «Ростов Арена». Факелов здесь не было ни единой штуки, но помещение заливал тусклый свет какого-то грязного серого оттенка, благодаря которому можно было рассмотреть все в мельчайших подробностях. К сожалению… — Ик, — только и смог икнуть я, чувствуя, как волосы встают дыбом от увиденного зрелища, несмотря на угрожающе зарычавшую Зверюгу. Пола пещеры не было видно под неимоверно толстым слоем костей, на которых вповалку спали вендиго, которых было до черта много. Но самым главным было не это: в центре возвышалась скала, на которой возлежало настоящее порождение ночных кошмаров. Словно вылезшее только что из Преисподней, уродливое создание распласталось на площадке, покрытой густым слоем запекшейся за тысячелетия его существования крови. Тело чудовища представляло хаотически слепленные меж собой куски звериных туш и останков людей, сросшихся воедино, а длинный костлявый хвост, состоящий из тысяч позвонков, с оставшимися кое-где ребрами и целыми грудными клетками. Лапы — настоящая мешанина конечностей, с огромными острыми когтями и крепкими копытами, а в довершении — полуголый, ободранный череп с огромными оленьими рогами, длинной пастью, усеянной острыми клыками, на зависть любому тираннозавру. Пустые глазницы этого кошмара отсвечивали зеленым огнем, и по моей спине рванул табун мурашек, ибо настолько голодного взгляда мне не доводилось чувствовать ни разу в жизни. Левое плечо разразилось мерзостной пульсирующей болью, заставив меня стиснуть зубы, а монстр щелкнул своей зубастой пастью, изобразив нечто, отдаленно похожее на злой смешок, словно насмехаясь надо мной. «Теперь ты мой», — прошелестел в голове беззвучный шепот древнего духа. Мой желудок скрутила судорога зверского голода, а рот заполнился слюной. Черт, черт, черт! Поганая тварь, я не дамся тебе так легко, сука! Тело с трудом пришло в движение, дрожащей рукой нащупал один из оставшихся флинтлоков, вскинул, и я, практически не целясь, потянул спуск. Время словно растянулось, курок высек искру, вспыхнул порох на полке. Пистоль толкнул меня в ладонь, подпрыгивая вверх, и тяжелая свинцовая пуля вылетела из ствола в облаке дыма и языках пламени. Она пролетела разделявшее нас расстояние и попала в зеленоватое свечение левого глаза. Древнее чудовище дернулось всей тушей, острые загнутые когти прочертили борозды на поверхности скалы, и по зале пронесся зубодробительный скрежет. «Маленькая мошка, как ты посмела?!» «Борись, не сдавайся!» — тихий шепот пронесся в голове, словно ветер в осеннем лесу. Боль несколько утихла, что не укрылось от чувств демона, разъяренно клацнувшего пастью. Я прицелился в глаз Вендиго и снова спустил курок. Грохнул выстрел, но монстр проигнорировал его, словно ничего не случилось. Длинный хвост чудища взметнулся под самый потолок, а затем рухнул мне на голову, заставив отпрыгнуть назад в коридор. Удар был страшен — карниз весь пошел трещинами и с диким грохотом стал разваливаться на куски, а спавшие вендиго начали просыпаться. Полутемное подземелье огласили вопли ярости каннибалов, взбешенных моими действиями по отношению к их отцу-повелителю. Они рванули на меня, подобно штормовой волне, готовой смести преграду, коей в данную минуту являлась моя скромная персона. Вот только преграда не желала сдаваться, начав яростно отстреливаться, отступая назад, благо ширина коридора не позволяла им нормально развернуться для атаки. Мне удалось подстрелить четверых монстров, когда те поодиночке пытались взобраться на остатки карниза, неосмотрительно выставив свои головы под мой взгляд. Еще четверо остались лежать на холодном каменном полу коридора, сумев пройти вперед несколько шагов, прежде чем их настигла смерть, а я сам дал знатного стрекача, улепетывая со всех ног обратно к развилке. Мне нужно добежать и пробежать мимо, а потом придется взрывать бомбу, иначе… «Маленькая мошка, я не отпущу ни тебя, ни твоих товарок!» — снова прошелестел голос в голове, и ноги сами собой заплелись, отчего я кубарем покатился по полу, а пистоль канула в потемках коридора. С трудом повернулся и увидел несущихся на меня оборотней в количестве штук пяти, а остальные лишь оглашали коридор воплями, отстав от загонщиков. Бог-Рог-Носорог, услышь меня. Дробовик сам влетел мне в руки, а приклад влип в плечо. Рывок цевья. Баф! — в замкнутом пространстве глухой звук выстрела саданул меня по ушам, но это было мелочью, по сравнению с тем, как досталось оборотню. В патроне точно была не мелькая дробь, ибо монстра едва не разорвало на пополам. Баф! — второму оторвало лапу, а еще одного сбило с ног. Баф! Баф! Баф! — каждый выстрел буквально кувалдой бил по остаткам мозгов, «Таран» лягался, как бешеный скакун, но моим врагам досталось куда сильнее, и теперь они бесформенными кучами валяли на полу, слабо дрыгая лапами. Кое-как поднялся, выхватил шашку, вторую. Поджег фитили, швыряя как можно дальше от себя взрывчатку, и снова начал бежать, подгоняемый воем нечисти. Ба-бах! — в левом ухе щелкнуло, по шее потекла кровь, но я упорно продолжал нестись к перекрестку. На ходу выхватил еще одну шашку, поджег, бросил, не оборачиваясь. Бах! — теплая волна воздуха сбила меня в с ног, заставив пропахать носом землю. Чёрт, черт, черт! Вот и перекресток, а за спиной послышался новый звук, словно нечто огромное пыталось протиснуться в узкую щель, скрежеща костями по камню. Я оперся на бочонок, пытаясь выровнять дыхание. «Дерьмо, не успею!» — Выхватил спички и… — Уголёк! — Подняв глаза, я увидел, как ко мне со всех ног неслось одно шебутное чудо в соломенной шляпе, а за её спиной маячили остальные девчонки. Жаль, но я не смогу увидеть вашего триумфа. Спичка вспыхнула, я бросил её в ящик, а потом заорал что есть мочи: — Лаффи! Бегите! — Фитили вспыхнули зашипели, плюясь огнём. Девять. Время снова растянулось, стало густым, словно патока, отчего можно было увидеть всё в мельчайших деталях. Восемь. Ди резко остановилась, на неё налетели остальные, сбивая капитана с ног. Вой вендиго достиг апогея, они вот-вот появятся. Семь. Лаффи вскочила на ноги, стряхнув остальных, посмотрела на меня широко открытыми глазами, а за спиной треск костей становится все четче. Шесть. Брюнетка что-то начала кричать, но я повернулся к ней спиной, чтобы не видеть её реакции на мой суицид. Пять. Из темноты вылетели перевертыши, на миг замерли, а потом кинулись на меня всем скопом, а за их спинами уже можно разглядеть уродливую фигуру духа. Четыре. Первый ряд почти подошел вплотную ко мне, но тут они увидели горящие фитили и попытались сбежать. Три. Они сталкивались с другими, возникла свалка, их повелитель тут же навис над ними, но уродливый череп смотрел на меня и взрывчатку. Два. Каким-то шестым чувством я понял, что девушки начали бежать прочь, прихватив вырывающуюся Лаффи. Один. Я прикрыл глаза, и тут же нечто с силой шарахнуло меня в левый бок, отбрасывая в сторону, я приоткрыл глаза и увидел короткие тупые рога, а заодно успел заметить яростный блеск в глазах. «Не время!» — шелестит в голове голос, а затем все пропадает в яркой вспышке сильного взрыва…***
— Уголек! — крик заметался под низким потолком коридора, ножом полоснув по сердцам всего экипажа. Ударная волна настигла девчонок, сбила их с ног и протащила по земле, прочь от рушащегося перекрестка, на котором нашел смерть их накама. — Лаффи, нам нужно уходить, — глухо бросила мечница, встряхивая капитана за плечи. Уголёк сделал это, чтобы спасти их, дал им шанс выбраться отсюда и продолжить путешествие. — Лаффи! — Брюнетка растерянно посмотрела на подругу, словно та разговаривала с ней на неизвестном языке. — Я уверена, — пробормотала девушка, — он жив, мы должны… — Сейчас мы должны выбраться отсюда! — снова встряхнула зеленоглазая накама. Странно, но она, как и Монки, ничуть не сомневалась, что худой мрачный парень действительно выкрутится. — Она права, Лаффи, — подала голос Усо, глядя на образовавшийся завал. Стрелок подошла ближе и положила руку на плечо капитана. — Уголёк найдёт способ выбраться. Я уверена. Санджи только покачала головой, глядя на них. Выбраться? После такого от него не должно и мокрого места остаться. А если вспомнить, какая страхолюдина появилась за секунду до взрыва в коридоре, то шансы на выживание должны быть равны нулю. Эти девчонки занимаются самообманом, хотя ей какое до этого дело? Если им так легче, то пусть так и будет, а оплакать парня они смогут после того, как всё закончится…***
В сознание я пришел от того, что некто вылил на меня ведро холодной воды. — Апха. — Я сумел разлепить веки и тут же увидел девочку лет десяти, настороженно смотревшую на меня. «Что за чёрт?» — промелькнуло у меня в голове, которая отозвалась дикой болью. — Уй, ёб та! — Ты в порядке, дяденька? — Кроха спрятала бадейку себе за спину, словно не знала — начнут ли её ругать за выходку или нет. — Ты хто? — кое-как выдавил я из себя, смотря на неё в упор. Зверь спал и даже не чесался, а значит, девочка походу просто девочка. Вот только откуда она могла взяться? Стоп, Рамуд же говорил, что сюда недавно рабов завезли. Может, она была среди них? — Ада, — представилась она мне, глядя карими глазами в лицо. — А ты сверху пришел, дяденька? — Ага, — только и смог выдавить из себя я, оглядываясь по сторонам. Те же унылые коридоры, а значит, я все еще в подземелье. — Как ты тут очутилась? — Меня сюда плохие привели и никуда не выпускают. — «Плохие», я так понимаю, — это вендиго. — А я не хочу тут быть. — Она посмотрела на меня, задержав взор на моих глазах. Пару секунд кроха изучала меня, потом поставила ведро на пол коридора. — Ты вроде сильный, поможешь мне выбраться отсюда? А то меня плохие снова обратно приведут. — Да, без проблем, — брякнул я, не особо размышляя. Да какие могут быть размышления в моём весьма помятом состоянии? А девчонку просто жалко, помочь можно и попробовать. — Знаешь, как добраться до подъемника? — Ага, — радостно улыбнулась девочка, на секунду показав белые зубки, но тут же расстроилась. — Только там сидит несколько плохих, чтобы я не убежала. — Разберемся. — Я с некоторым трудом встал на ноги и проверил снарягу. Так, «Змеи» тут, МПЛ тут, флинтлок пропал, динамит тут, кинжал тоже на месте, как и ракетница. Немного подумав, я вытащил ракетницу из-под патронташа, а кинжал из кармана и переложил их на дно своей сумы, чтобы не потерять, как буквально только что проворонил пистоль. А спичек — йок, и чем мне теперь поджигать запалы? А еще пропал дробовик, который мог бы здорово помочь… — Ты не это ищешь? — Детский пальчик ткнул немного в сторону от меня. Повернулся, подошел, наклонился и подобрал с пола пропавшего нового друга. Быстро осмотрел его на предмет повреждений, но не нашел последних. — У тебя спичек или зажигалки нет? — спросил у крохи. Та отрицательно покачала головой, а я разочарованно цокнул языком — жаль, можно было бы изрядно упростить себе жизнь, но не судьба. — Может, в доме есть, надо посмотреть. — Она повернулась ко мне спиной и пошла вперед. Я передернул цевье и поспешил за провожатой. Спустя пару минут мы вышли из полутемного коридора в пещеру, залитую рассеянным светом, лившимся прямо с потолка. Открывшаяся картина заставила меня легонько хмыкнуть от удивления. Вместо мрачного, пугающего склепа предо мной раскинулся маленький кусочек леса, среди которого стоял небольшой вигвам индейцев, знакомый мне по картинкам из книг. Девчушка подошла к укрытию и скрылась в нём. Послышалась негромкая возня, шум передвигаемых предметов, и Ада выбралась наружу, держа в руке небольшой прямоугольник серебристого цвета. Подойдя ко мне вплотную, пленница каннибалов протянула вполне такую нормальную зажигалку, вроде бензиновой. Откинул крышку, чирканул колесиком, и маленький оранжевый огонек затрепетал над фитилём. Почти пустая, но ничего страшного — мне этого хватит, чтобы поджечь фитиль. — Гут. — Захлопнул крышку, засунул зажигалку в карман и посмотрел на Аду. — Веди. Девочка молча кивнула и направилась через пещеру к самым густым зарослям орешника. Продравшись сквозь них — точнее, продирался я, а Ада ловко проскользнула, — мы попали в очередной мрачный коридор, по привычке слабо освещенный факелами. Тяжесть «Тарана» приятно оттягивала руки, пока наша пара кралась в полутьме тихо, словно мыши, пробираясь к свободе. Ну, как к свободе — для девочки это точно будет высвобождением, а вот для меня. Ада резко остановилась и обернулась. Я приподнял брови, словно спрашивая её «Что случилось?» — Они там, за поворотом, — едва слышно прошептала девочка, и я прислушался. Ага, кто-то сидит и мерзко чавкает, урча от удовольствия. Подкрался к углу, осторожно выглянул. Тоннель резко падал вниз, образуя перепад по высоте метров шесть, а внизу расположились несколько уродливых фигур, терзавших чьё-то тело. Ну, что же, понеслась душа в Пекло! Вытащил две шашки, зажигалку. Фитили зашипели, и взрывчатка полетела вниз. — Уши прикрой! — Девочка послушно зажала ладошками ушки, а я открыл рот, чтобы не разорвало барабанные перепонки. Ба-бах! Вылетел к самому краю, держа дробовик наготове, но стрелять не пришлось, ибо нечисть размазало по стенам. — И-эх! — Спрыгнув вниз, тяжко завалился на бок, возраст все-таки немного недетский, но быстро вскочил на ноги и поднял руки вверх. — Прыгай, ловлю! Ада чуть помялась, но спрыгнула мне на руки, после чего ловко соскочила на пол. И снова забег по темным коридорам, к счастью, пустым — пока ни один вендиго нам не встретился. Интересно, где они? — Растаскивают завал, чтобы он мог выбраться наружу! — Оказывается, спросил вслух, и моя спутница поспешила просветить меня. — Нам надо торопиться, иначе они настигнут нас. — Я просто кивнул в ответ на это дельное предложение. Беготня по коридорам не слишком сильно отложилась в моих отшибленных мозгах, зато, когда мы вылетели в главную шахту, нас ждал неприятнейший сюрприз. А именно — отсутствие корзины, которая была поднята наверх. — Вот же… — Я едва успел проглотить ругательство, бросив взгляд на девчонку, явно развесившей ушки. — Есть идеи, как забраться? — Не… — Она осеклась и как-то осунулась, посерев лицом. Потом с тоской посмотрела в сторону коридора. — Опоздали. Я непонимающе посмотрел на Аду, но тут до моего пришибленного слуха донесся звук тяжелых шагов, перемежаемый стуком костей и скрежетом когтей по камню. Я на автомате подтащил девочку к себе, обхватив за плечи, быстро оглядываясь по сторонам. Должен был быть какой-нибудь способ, чтобы… Взгляд упал на противовесы, стоящие на полу, и я втайне порадовался, что слегка не дружу с головой. Закинул дробовик за спину, подхватил девчонку на руки и подбежал к груде камней, уложенных в сеть. Забраться на эту конструкцию было не слишком легко из-за малышки, но я смог залезть наверх и обернулся. Вовремя — из темноты появился местный демон в сопровождении многочисленной стаи. Чудовище остановилось, глядя на нас двоих, полыхая провалами глазниц, но почему-то не спешило нападать. Может, ему не слишком понравился мой бабахнувший «подарок»? «Маленькая мошка, что ты задумала?» — пронесся в голове слабый шепот, и я широко улыбнулся в ответ монстру. — Держись крепче, — кинул я Аде, которая тут же вцепилась в меня ручками и ножками, а моя рука выхватила МПЛ. Свободной рукой крепко ухватился за уходящую вверх веревку, для надежности обмотав её вокруг предплечья. — Пока, уроды! — Острая сталь перерубила канат, и нас с Адой буквально швырнуло вверх, под аккомпанемент визга девчонки и моего мата. Вопли-визги вендиго донеслись секундой позже, когда мы уже летели навстречу выходу. Воздух свистел в ушах, а я сосредоточился — если память мне не изменяет, то там мне придется изрядно повертеться, чтобы мы смогли спуститься вниз. Шахта кончилась неожиданно быстро: то ли мы так быстро летели вверх, то ли корзина при спуске опускалась слишком медленно. Но факт есть факт, и теперь я болтался с повисшей на мне девчонкой, как колбаса над коптильней, вися метрах аж в десяти над полом. — На галерею. Я принялся раскачиваться на веревке, стиснув зубы от боли, но сумел набрать нужную амплитуду, чтобы Ада смогла перепрыгнуть на идущую по стене церкви узкую дорожку. Мне же пришлось несколько труднее, и я едва не сверзился вниз, когда перепрыгивал сам, едва не сорвавшись. Теперь нам надо спуститься и побыстрее, пока нас не поймали. Словно в издевку надо мной из шахты донесся разъяренный рев взбешенного монстра, по сравнению с которым вопли перевертышей были комариным писком. Но главное, что этот возглас услышали оставшиеся в городе троглодиты, которые не преминули прибежать на зов повелителя, ввалившись гурьбой в церковь, застыв на пороге, словно стена. — Черт. — Я выхватил последние три шашки, а Ада сориентировалась и помогла мне запалить фитили. — Ловите! — Как иногда бывает, все заряды умудрились поймать и тупо уставились на них, прежде чем взрывчатка рванула, расшвыривая монстров в стороны. Галерея содрогнулась, затрещало дерево, и один край с грохотом начал заваливаться вниз, даруя нам поистине божественный путь к бегству. — Бежим! — Вой и рёв из штрека стал гораздо ближе. Первой ловко спрыгнула пленница, потом несколько неуклюже я, едва не расквасив нос, и мы дунули во все лопатки прочь из обители. Улица напомнила мне войну — повсюду кровь, тела, гарь и густой аромат смерти. Помимо вендиго, здесь хватало и тел пиратов, которые оставались нас прикрывать, а также бывших пленников, которых пытались спасти. — К пирсам, быстрей. — Даже отсюда было видно, что корабль отчалил, но если нас заметят, то у нас есть маленький шанс на спасение. Главное успеть добежать до причала, откуда Ада сможет просто уплыть. Из переулка на нас выскочил перевертыш, но я на бегу пальнул в него из дробовика, и монстра отшвырнуло обратно в проулок. За спиной послышался многоголосый визг сотен каннибалов, вылезших на поверхность, и грохот с треском, который испустила старая церковь, когда на неё взобралось древнее чудовище, пробив крышу своей тушей…***
Где-то, очень далеко от острова, спало нечто. Оно спало уже долгие годы, и никто не пытался разбудить его, словно боясь спящего. Но именно сейчас чуткий слух спящего уловил, что кто-то обратился к нему, и оно нехотя стало просыпаться. Сердце нечто снова запульсировало, разгоняя жизнь по жилам, разум снова обрел невиданную четкость, и взгляд нечто устремился к острову, на котором продолжала разыгрываться драма…***
— Вон он! — крикнула Усо, и вся команда бросилась к ней. Рамуд тоже подошел и посмотрел в сторону проклятого города. То, что он увидел, едва не сделало его седым — по узкой улочке бежал изрядно потрепанный углеглазый, впереди него неслась девчонка, а за спинами беглецов были сотни, если не тысячи монстров, которые хотели их настигнуть. — Капитан, на крыше церкви, — едва слышно прошептал Арчибальд, и Рамуд глянул туда. При виде чудовища, сидевшего, словно птица, на вершине колокольни, сердце морского волка ухнуло вниз. Даже самый страшный ночной кошмар не шел ни в какое сравнение с этим монстром. — Эй, оссан, надо вытащить Уголька! — К «Три Удара» подскочила эта Лаффи, капитан углеглазого. — Подведи корабль ближе, я вытащу его! — В карих глазах девушки было столько решимости идти до конца, что Рамуд непритворно восхитился ею. Он отдал приказ, и корабль нехотя стал поворачиваться в сторону пирсов. — Арчибальд, залп по тварям! — Пушки галеона ударили в разнобой, оправив тяжелые ядра в сторону городка…***
Нечто смотрело, как на острове шла битва. Его холодный разум уже всё просчитал: кто, что, зачем… Теперь оно ждало лишь нужных слов…***
Когда посудина шарахнула полным бортовым залпом, я едва не сбился с бега — на краткий миг мне показалось, что они пальнули прямо по нам, но снаряды просвистели над головой и рванули среди настигавшей нас толпы перевертышей. Далеко не все ядра упали как надо, но и того хватило, чтобы мы с Адой успели добежать до пирса. Подошвы ботинок загрохотали по дощатому настилу, когда корабль приблизился. — Уголек! — Лаффи растянула свои руки, устремив их к нам. Я быстро оглянулся — перевертыши с воем неслись вперед, первые из них уже вот-вот должны были ступить на причал. «Маленькая мошка, тебе не уйти!» «Не слушай его, сопротивляйся! Еще немного!» «Ты не покинешь остров, ты все равно принадлежишь мне!» «Еще чуть-чуть…» «Твоё время почти истекло!» «Он почти готов!» От этой круговерти голосов в голове у меня едва не закипели мозги, и я бухнулся на колени, обхватив голову руками. Ада испуганно вскрикнула, привлекая внимание к себе. Поднял взгляд и увидел ладони Ди, которые не достали до причала каких-то трех метров. Собрав остатки сил, я схватил испуганную девчонку и буквально швырнул её в руки капитана, которые уже начали тянуться обратно к кораблю. К счастью, Шляпа смогла поймать девчонку, и теперь та стремительно удалялась от берега. Еще секунда, и девчонка была поймана Зори, а Лаффи покатилась кубарем по палубе, не справившись с собственным телом. Я слегка улыбнулся — хоть кому-то сегодня повезло. «Как ты посмел это сделать, смертный червь!» «Отметь его! Покажи цель!» Шатаясь, словно пьяный, я с трудом смог встать на ноги и посмотрел на колокольню. Вендиго по-прежнему сидел на ней, не сводя с меня яростного взгляда. Повинуясь какому-то наитию, соединил ладони так, чтобы указательные и большие пальцы образовали треугольник, в который поймал сидящего на колокольне монстра. «Маленькая мошка, что ты задумала?» «Приказ! Ему нужен приказ!» — Паф! — едва слышно выдавил я из себя…***
Нечто услышало и поняло. Оно напряглось, собирая свои силы, а затем…***
Предзакатные сумерки прорезало ослепительное зарево, порожденное столбом сияющего света, рухнувшего с Небес на проклятый город и монстра. Свет не коснулся земли нескольких десятков метров, превратившись в море густого оранжевого пламени, рухнувшего на землю, как божественная кара, издавая рёв, сродный гласу тысяч разъяренных драконов. Воздух, ставший тверже алмаза, словно невидимый молот ударил по строениям Кроатона, не просто разбивая, а буквально кроша их в мелкую пыль. Которую тут же поглощало адское пламя, следовавшее за невидимым тараном по пятам. Вендиго вбило ударной волной в землю, скинув его тушу с дряхлой колокольни, а бушующее море огня захлестнуло его ужасающую фигуру. В оранжевых протуберанцах мелькнула его уродливая тень, но даже древнему чудовищу было не под силу справиться с такой мощью стихии, и он пропал в гуще адского огня, издав тоскливый вой, пробившийся сквозь адский рёв пламени. Оставшиеся каннибалы даже не пытались сбежать, понимая, что их пиршество окончено. Раз и навсегда. Все они стояли молча, задрав головы вверх и глядя на падающую на их уродливые головы кару. Страшной силы удар смял их, вдавливая их туда, где стоял каждый из них, не давая никому из них уйти от оранжевого пламени, пожравшего их туши. — Уголек! — закричали во весь голос девчонки своему накама, по-прежнему стоящему на краю пирса к ним спиной, сведя руки в странном жесте. Ураганной силы ветер поднял высокие волны в небольшой бухте и подхватил невысокого колдуна, швырнув его мимо рушащихся кораблей местных работорговцев в открытое море. Падение для человека, пусть и столь необычного, должно было убить его, но Лаффи не зевала, выбросив в сторону падающего Уголька свои растягивающиеся руки, едва успев подхватить углеглазого до падения в воду. Капитан радостно улыбнулась и потащила «улов» на «Фалангу», которую порывы ветра выгнали из бухты в открытое море. Приземление на палубу, правда, вышло так себе, ибо девчонка умудрилась впечатать беднягу в остальных девиц, сбив их с ног в одну кучу, заставив пираток ругаться так, что покраснел даже боцман. — Уголёк, ты как, цел? Колдун не спешил отвечать, глядя сквозь прищуренные веки на жизнерадостную девушку. Потом тяжело вздохнул и встал на ноги, под ворчание сбитых накама, и помог подняться им, поочередно подавая жилистую руку. И только после этого соизволил ответить своему капитану. — Зачем ты это сделала? — тихий вопрос мужчины мгновенно стер с лица темноволосой улыбку, заставив удивленно хлопнуть глазами и посмотреть на него с недоумением, приправленным почти что детской обидой. — Но ты же мог погибнуть! — возмутилась девушка, выбитая вопросом Уголька из колеи, надувшись на неблагодарного человека. — Ты не рад тому, что я спасла тебя? — Меня укусили, — вместо ответа промолвил накама, за что снова заработал полный непонимания взгляд. — Лаффи, чтобы стать вендиго, нужно, чтобы тебя укусил другой вендиго. — Хочешь сказать, что ты сам станешь такой же тварью, колдун? — Рука капитана Рамуда непроизвольно легла на рукоять его широкого цвангхандера, измазанного запекшейся кровью перевертышей. Этот вопрос заставил всех выживших пиратов «Четырёх костей» схватиться за оружие и направить его на спасенного девчонкой углеглазого. Тот не шелохнулся, продолжая смотреть в лицо Лаффи и игнорируя вопрос пирата. — Совершенно верно, капитан, — наконец вымолвил он, когда нервы у всех натянулись до предела. — Как только зайдёт солнце, для меня все будет кончено. — Как же так, Уголёк? — вырвалось у зеленоглазой мечницы, почти вытащившей свой меч из ножен. Все это время она пристально смотрела на команду пиратов таким тяжелым взглядом, от которого начинали дрожать поджилки. — Разве ничего нельзя сделать? — хором воскликнули рыжая бестия и длинноносая, разом опав с лица от слов худого. И лишь блондинка промолчала, опустив голову, дабы никто не смог увидеть её лица. — Эй, что ты такое говоришь, Уголёк?! — возмущенно воскликнула капитан, хватая своего подчиненного за плечи, заставив его чуть поморщиться от боли в раненом плече. В карих глазах девушки промелькнули огоньки отчаянья. — Должен быть способ вылечиться или как-то избежать этого! — Лаффи, — неожиданно мягким голосом, не вяжущимся с его оранжево-алыми глазами, сказал мужчина, аккуратно убирая руки темноволосой от себя, — нет ничего, что могло бы… — Ты не прав, углеглазый, — негромкий детский голос заставил его замолчать и повернуть голову в сторону спасенной девочки. Когда его взгляд нашел говорившую, его глаза расширились от удивления, а рука схватила один из револьверов. Это заставило остальных посмотреть на кроху… которая уже успела сменить ипостась и стояла пред людьми в своем ином обличье. На голове девочки выросли небольшие ветвистые рожки, а уши превратились в мохнатые оленьи. Тонкие ноги обросли густой шерстью и теперь оканчивались небольшими копытцами, а глаза стали насыщенного золотистого цвета. — Ты еще что за черт?! — взвизгнул перепуганный до икоты Арчибальд, подле которого стояло это существо, отпрыгнув от девочки-монстра подальше и выхватывая шпагу и дагу. — Меня зовут Ада. — Если ту это и задело, то она никак этого не показала, продолжая немигающим взглядом смотреть на колдуна. — Моя мать была обычной женщиной из Кроатона, а отец… — Она замолчала, собираясь с духом. Глаза углеглазого прищурились, словно в ожидании какой-либо подлости, и он не ошибся. — Мой отец — Вендиго, которого ты сжег, используя свою магию. — Что? — буквально зарычали все присутствующие, не спеша впрочем нападать. Им за глаза хватило произошедшего сегодня, чтобы соблюдать осторожность и не рваться на врага с саблей наголо. Уголёк продолжал пристально смотреть на дочь духа, словно выискивая в её внешности нечто, видимое ему одному. — Ты отличаешься от остальных, — наконец-то вынес мужчина свой вердикт, опуская револьвер. — Я не чувствую в тебе зла… Почему? — Может, все дело в том, что я никогда не ела человечину сознательно. — Она приподняла губу, явив настороженным людям ровный ряд острых зубов, способных с легкостью вырвать кусок из жертвы. — Лишь когда становилось совсем невмоготу, а так старалась обходиться мясом животных. — Уголек чуть скривился, но промолчал, к несказанному удивлению присутствующих пиратов. — Как бы странно ни звучало, но я тебе верю. Чего ты хочешь? — Жить. — Она наклонила голову вбок, глядя на того, кто смог одолеть её отца и его приспешников. — Жить и защищать этот остров от опасных людей, на которых буду охотиться, если возникнет такая необходимость. — А взамен? — после достаточно продолжительной паузы промолвил колдун, продолжая держать револьвер в руке и не спеша убирать его в кобуру. — Я могу снять проклятье, чтобы ты не стал вендиго, как остальные. — Лица девушек просветлели, и они посмотрели на мужчину, продолжавшего с каменным лицом смотреть на полу-духа. — Ты никогда не покинешь этот остров и не будешь обращать других людей, — наконец принял для себя решение колдун, и его накама облегченно выдохнули, словно тот мог отказаться от шанса спасти свою шкуру. Револьвер вернулся в кобуру, а Уголёк скрестил руки на груди. — Что мне нужно сделать? — Сними повязку и сиди смирно. — Девочка осторожными шагами приблизилась к человеку, чтобы не спровоцировать его и кого-либо еще на нападение, покуда тот избавлялся от замызганных бинтов, усевшись прямо на палубу. Рана выглядела скверно: распухшая почерневшая плоть сочилась гноем и кровью. Ада внимательно осмотрела укус перевертыша, а затем посмотрела на колдуна. — Будет больно, — предупредила девчонка и приникла ртом к ране, начав высасывать из неё все ту мерзость, что отравляла организм углеглазого. Рамуда передернуло от отвращения, и он поспешил отвернуться от зрелища, как и большинство других пиратов. Единственными, кто не оторвал глаз, несмотря на тошноту, были накама колдуна, что вызывало неподдельное удивление у «Три удара». «Насколько же крепка их связь?» — Он почувствовал легкий укол зависти с примесью восхищения, слушая, как ругается сквозь зубы колдун, а девушки негромко бормочут нечто успокаивающе-утешительное, пытаясь его отвлечь. Яд из раны дочь духа вытягивала достаточно долго, минут десять, не меньше, после чего оторвалась от раны и подошла к борту. Перегнулась через фальшборт и выплюнула в морскую гладь скопившуюся во рту мерзость. — Теперь все в порядке, — сказала Ада, пока Уголёк рассматривал зажившее плечо, на котором остался шрам в виде отпечатка зубов. Потом он встал на ноги, огляделся по сторонам и молча подошел к бочке с водой. Зачерпнув полное ведро, подошел к девчонке и протянул его ей. — Спасибо. — Она набрала в рот воды, прополоскала его, выплевывая жидкость за борт корабля, неспешно умылась, смыв кровь вокруг рта и потеки на подбородке. Приведя себя в порядок, Иная уселась на фальшборт, глядя на пылающий адским пламенем город. Колдун, чуть подумав, встал рядом, глядя на деяние своей магии. Дергать их было бы не самым разумным решением, но избавиться от них Рамуду хотелось побыстрее. А потому он нашел взглядом рыжую бестию и направился к ней — как понял капитан, она была навигатором в этой безумной команде, а следовательно, четко знала, где стоит их корабль…***
Ребятки из «Четырех костей» не скрывали того, что спешат избавиться от нас всех. Под всех я подразумеваю нашу банду и Аду, которая вообще держалась подле меня. Бывшие пленники, поголовно оказавшиеся бывшими пиратами, единогласно решили вступить в команду Рамуда, чему тот несколько порадовался — гигант и так потерял больше десятка человек во время этой бойни, и свежие силы ему были нужны. Пираты высадили нас на двух лодках возле «Мери», после чего поспешно откланялись и свалили, бросив нас на пустынном берегу одних. Мы проводили их галеон взглядами, после чего я перешел к насущным вопросам, которые стоило решить. — Ты можешь идти, Ада. — Дочь Вендиго несколько удивленно посмотрела на меня, словно не ожидала, что я сдержу слово. Пару секунд Иная изучала моё лицо, потом кивнула и уже было повернулась, как я вспомнил. — А, подожди секунду. — Она чуть прижала уши, глядя, как я снимаю дробовик с плеча. — Ты не знаешь, откуда у вас взялось это оружие. — Я постучал пальцем по ствольной коробке. Девочка посмотрела на «Таран», нахмурила лоб, но отрицательно покачала головой. — Жаль. Можешь идти, но помни о своём обещании. — Полу-дух серьезно кивнула и спокойным шагом отправилась к небольшой роще неподалеку от берега. Так, с ней разобрались, теперь переходим ко второму и десерту. — А ну-ка потрудитесь мне объяснить, как получилось, что вас так легко поймали? — Четверка девиц замялась под моим «нежным» взглядом, от которого океан должен был промерзнуть до дна, начав что-то бубнить себе под нос. — Не слышу. — Нас опоили какой-то дрянью, — чуть громче промолвила Лаффи, понимая, что они накосячили и едва не лишились голов. — Уголёк, мы так больше не будем. — Я выдал самую широкую улыбку из возможных, от которой их пробил холодный пот. — Это будет вам уроком. В следующий раз я могу и просто не успеть. — Они пристыжено закивали, явно чуя, что это не всё. — А теперь, мои дорогие, ну-ка потрудитесь объяснить, что значит «Не скучайте и оторвитесь по полной»?..***
Разнос, который устроил девчонкам Уголёк, был страшный. Самое смешное, что худой накама ни разу даже голоса не повысил, отчитывая девушек, фигурально возя их моськами по столу. Санджи, стоявшая немного в стороне, испытывала при этом весьма противоречивые чувства. С одной стороны, ей дико не хотелось, чтобы девчонок морально уничтожали, а с другой — она испытывала мрачное удовлетворение от виденного. Когда до четверки дошло, что произошло между ней и Угольком, они пришли в растерянность и ужас, и больше всех сокрушалась Нами, которая всё неправильно поняла и подбила на «заговор» остальных. Она почти час сбивчиво лепетала извинения перед коком под мрачным взглядом мужчины, пока остальные готовили корабль к отплытию. Винсмоук простила раскаявшуюся навигатора, как впрочем и остальных, ибо и сама считала себя отчасти виноватой, и вроде все осталось позади, как Уголёк неожиданно заявил, что не может продолжать путешествие с ними, чем несказанно удивил не только блондинку, но и остальных членов экипажа. — Уголёк, какого хрена?! — воскликнула Лаффи, уперев руки в бока и глядя на товарища самым сердитым взглядом. Тот поморщился, пробубнив себе под нос «Надо фильтровать базар», и пустился разжевывать причины своего желания. — Лаффи, а ты не подумала, как я себя чувствую после этой истории на камбузе? — Девушка тут же отвела глаза в сторону, не в силах смотреть в лицо накама. — Думаешь, я просто так забуду это и смогу смотреть в лицо Санджи и улыбаться, как ни в чем не бывало? Ты не подумала, что она пережила в те секунды? Кок посмотрела на худого. Если она все правильно поняла, то Угольку тоже было не сладко. Он не мог простить себе того, что произошло, и не собирался этого делать. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Это вызывало неподдельное уважение, а потому Винсмоук решила вмешаться, чтобы не произошло не поправимого. — Уголёк, — негромко позвала она мужчину. Тот дернулся и посмотрел на девушку, но почти сразу опустил глаза, уставившись на палубу между ними. Санджи почти физически ощутила, как ему тяжело просто находиться рядом с ней после этого случая. — Уголёк, прошу, прости себя. — Мужчина ошарашено посмотрел на блондинку, которая искренне улыбнулась ему. — Я не хочу, чтобы ты покидал наш корабль. Ты нужен нам всем, и без тебя мы не сможем достичь того, чего хотим, верно, капитан? — Кок посмотрела на Лаффи, и та, выдав свою жизнерадостную улыбку, просто кивнула. — Я не держу на тебя зла или обиды. Сделаешь это, ради меня? — Уголёк не спешил отвечать, продолжая смотреть на неё. Потом рассеянно потер виски, глянул по очереди на остальных членов команды и снова посмотрел на виновато улыбающуюся Санджи. — Ладно, я попробую. Давайте проваливать с этого проклятого острова…***
В качестве довеска четверка все же получила физическое наказание. Нет-нет, Уголёк и пальцем не тронул девушек, но по их кислым минам можно было легко понять, что лучше бы их отшлепали, чем заставили дежурить посудомойками на камбузе или драить палубу от крови. Сам же сатрап провел почти весь день в своей берлоге, читай оружейной, разбираясь с добытыми трофеями и просто готовясь к новым неприятностям, изредка проверяя качество выполняемой работы и беззлобно покрикивая на девчонок, когда те начинали откровенно отлынивать. Пока Лаффи и Зори замывали полы, Нами и Усо были отданы в полное распоряжение Санджи в качестве наказания. Она попыталась было отказаться, но Уголёк прямым текстом заявил, что егозы это заслужили, и он проконтролирует и их тоже, а потому Винсмоук немного пригрузила их работой, которую они могли спокойно делать. Пока Нами драила тарелки, а Усо ей помогала, Санджи решила прояснить для себя некоторые моменты, которые ей до сих пор были не совсем понятны. — Усо, а как вы с Угольком смогли переспать в вороньем гнезде? — Снайпер выпрямилась так, словно палку проглотила, и боязливо покосилась сначала на открытую дверь камбуза, а затем на Винсмоук, нарезавшую овощи острым ножом. — Я просто не могу себе даже представить это. — Ну мы… как бы… это… — запинаясь начала длинноносая, собираясь с мыслями. — Я заснула, а он остался рядом. Санджи замерла с ножом в руках. Пару секунд принцесса переваривала услышанное, прежде чем до неё дошел истинный смысл слов накама. — То есть вы с ним не… — Она выгнула бровь в недоумении, а снайпер покраснела, как свекла. В голову Санджи закралась робкая мысль о том, что она, похоже, неверно истолковала значение слова «спать» в отношениях Уголёк плюс кто-либо еще, а потому посмотрела на Нами. Та замотала головой, краснея не хуже накама, с такой скоростью, что поднялся легкий ветерок, а Винсмоук отчетливо поняла, что села в лужу, залив грязью худого с ног до головы…***
Ночь подкралась незаметно для команды, которая была вымотана до предела. А потому они наскоро поужинали и разбрелись по своим местам, завалившись спать. Санджи переоделась — как леди может спать в повседневной одежде? — и улеглась на свой гамак, но сон не шел. Вместо этого мозг начал бесконечно прокручивать все произошедшее за эти два дня, и вот Винсмоук тихонько всхлипывает, роняя горячие слезы. Она искренне надеялась, что её никто не услышит, и, прорыдавшись, почувствует облегчение, но блондинка ошиблась. — Санджи, что с тобой? — прозвучал тихий голос Лаффи, и кок отвернулась к стене лицом, решив отмолчаться. Наивная, это же Лаффи. Маленькая ладонь легла на плечо девушки, настойчиво заставляя ту повернуться. Свет, даваемый маленьким ночником, позволил капитану рассмотреть плачущую накама. — Санджи, тебе плохо? — с неподдельной заботой в голосе поинтересовалась Ди, продолжая держать накама за плечо. — Угу, — кое-как смогла выдавить из себя блондинка, продолжая ронять слезы. — Просто все что произошло… Я… мне… — Она снова зажала ладонями рот, старательно удерживая рыдания. Лаффи нахмурилась и серьезно кивнула. Она отпустила плечо поварихи, подошла к люку, ведущему в каюту. Он был заперт с их стороны на задвижку, которую девушка почти беззвучно отворила и, приоткрыв лаз, сунула голову в каюту. Оттуда доносился негромкий храп спящего Уголька. — Уголёк! — прошипела капитан, стараясь не будить остальных девушек. — А, что? — сонно промолвил мужчина, просыпаясь, пусть и не до конца. — Лаффи, что такое? — Санджи плохо, — ответила капитан, а блондинка хотела было крикнуть на Ди, чтобы та не дергала мужчину понапрасну. — Можешь её согреть? — Смысл этой фразы был непонятен бьющейся в тихой истерике девушке, на которую разом свалилось столько мерзостного. — Только если она согласится, — после краткой паузы донесся ответ. Ди вернулась к плачущей девушке. — Идем, Санджи, всё будет хорошо. — Капитан крепко взяла за руку подругу и не спеша отвела ее к люку. Пролезла первой и потянула девушку за собой. Винсмоук попыталась вяло сопротивляться, но тут Монки посмотрела ей в глаза и тихо промолвила: — Не бойся, идём. — Эта фраза не вызвала никаких эмоции у морально выжатой девушки, которая всё же позволила отвести себя в каюту к единственному на корабле мужчине. Истерика девушки не спешила идти на убыль, а самой коку уже было всё равно, что будет дальше. Лаффи легонько подтолкнула блондинку к кровати, на которой лежал уже снова задремавший накама, лежа на боку. Санджи позволила уложить себя рядом с ним, после чего Ди забралась к ним третьей и настойчиво подпихнула девушку к парню, прижимая ту к его спине. Едва Санджи коснулась тела мужчины, Лаффи улыбнулась и умудрилась обнять их обоих, зажимая кока между собой и Угольком. — А теперь спи, Санджи. Странно, но едва блондинка почувствовала тепло, исходившее от неудавшегося насильника, её истерика пошла на убыль, а мучившие девушку переживания начали таять, словно кусок сахара в горячей воде. Санджи даже не заметила, как коварный сон подкрался к ней и утащил в царство Морфея.***
Утром девушка проснулась с необычайно хорошим настроением и легкими мыслями. Лаффи уже смылась, оставив их одних, и Санджи никто не мешал рассматривать своего накама, продолжавшего спать после всех злоключений. Немного понаблюдав, девушка решила, что пора вставать. Она тихо соскользнула с кровати, остановилась, посмотрела на хмурящегося во сне мужчину. А потом решительно шагнула к нему, наклонилась и осторожно, чтобы не разбудить, чмокнула его в щеку, отчего залегшие морщины накама разгладились, и он перестал хмуриться и даже позволил себе легкую улыбку…***
В небольшую гавань, у которой раскинулся единственный на острове Роанок город, вошла торговая фелука. Матросы, управляющие ей, споро подвели кораблик к пустующей пристани и бросили сходни. Тут же один из матросов бросился ко входу в трюм и скрылся там, чтобы через минуту показаться вновь, но уже в сопровождении толстого мужчины в видавшей виды остроконечной шляпе, а также гуся, одетого в маленький берет и несшего на себе небольшой сундучок на ремне. Толстяк проверял на ходу многочисленные карманы с бутылочками, мензурками и маленькими деревянными коробочками, что тут и там размещались на темном серо-синем камзоле, украшенном вышитыми полумесяцами. Одернув воротник ярко фиолетовой рубашки, Пачоло Ложкинс ступил на сходни. — Гуся, не отставай, — бросил углеглазый высоким голосом, после чего, пропуская смешно переваливающуюся на ходу птицу вперед, обратился к матросам: — Приготовьте оружие и глядите в оба, не нравится мне этот город. Однако городом назвать данное пепелище было сложно, Пачоло явно видел, что тут до него кто-то хорошенько «повеселился». Наметанный глаз выхватил то, что некто не пожалел времени и сил, чтобы качественно выжечь это место, превратив его в обитель мертвых. — Интере-есно, — задумчиво протянул Ложскинс, потерев гладко выбритый подбородок. Прикрыв глаза, он, словно охотничья собака, потянул носом воздух. Измененное обоняние алхимика тут же выделило из запахов гари один аромат, что несомненно отличался от обычных. Например, тем, что имел привкус серы и дарил ощущение безумной ненависти, а также жажды разрушения… нет, даже уничтожения всего сущего. — Очень итере-есно. Гуся, я чувствую здесь везде зло, смотри не вляпайся. — Га, — ответил гусь, посмотрев на хозяина с видом «нашел где шутить». Буквально через минуту ходьбы по пепелищу до слуха углеглазого донесся тихий звук. Выглянув за поворот, Пачоло увидел кучку людей, копавшихся в остовах домов. Вытянув из набедренных креплений пару мензурок с ярко-зелёной и алой жидкостями, Ложкинс спрятал держащую их руку за спину. — Хм, а не подскажите ли мне, что тут произошло, добрые люди? — громко обратился к группе людей углеглазый, выходя из-за угла. При взгляде на этих людей инстинкт алхимика не просыпался, а значит, это какие-то местные, решившие утолить свое любопытство и заодно помародерствовать. — А-а-а… Э… Вы кто будете, господин хороший? — настороженно и примесью испуга в голосе спросил один из деревенских, выглядевший чуть крупнее остальных и имевший небольшой топорик за поясом, к которому потянулась крепкая рука. — Что в имени тебе моем? — произнес Пачоло, подходя ближе и давая разглядеть свои ярко пылающие глаза. — Н-не губите, Небом молю! — воскликнул мужчина, в страхе отпрянув, впрочем отступил не он один. — Вот делать мне нечего, — воскликнул Ложкинс, скривив лицо под одобрительное «Га!» от выходящего из-за угла Гуси. Сокрушенно вздохнув и покачав головой, алхимик продолжил: — Ну, так что с моим вопросом, кто тут так отжег? — Не знаем, господин хороший, но староста баял, что аккурат вчера в деревню заходил один парень, с ног до головы оружием обвешанный. А потом и полыхнуло, только к ночи все утихло. — Хм. Интере-есно. — протянул Ложкинс, пристально глядя на струхнувшего мужика, возвышавшегося на целую голову над углеглазым. — А пойдем-ка до старосты, мил-человек. Вам-то здесь делать нечего, вряд ли здесь что-то уцелело, а если и уцелело, то проклятые вещи добра не приносят. Путь до деревни прошел спокойно, но Пачоло все равно не ослаблял бдительности и был готов отразить атаку в любой момент. Впрочем, Гуся вел себя спокойно, а это значило, что опасности действительно не было. Разговор со старостой только подтвердил слова мужика из группы мародеров, встреченных на городском пепелище. Хотя одна деталь в рассказе старосты заинтересовала алхимика, когда тот попросил старосту описать внешность парня, то тот сказал, что у пришельца был старый ожог нижней части лица. Еще немного поспрашивав старосту, Ложкинс узнал, что парень был не один, а с блондинистой девицей, у которой была бровь с завитушкой, да в добавок курившей, как не в себя. Поняв, что ничего нового он не узнает, Ложкинс решил возвращаться на корабль. Но только стоило мужчине достаточно отдалиться от деревни, как Гуся тихо гагакнул. Пачоло тут же остановился, а между пальцев обеих рук, как по волшебству, появилось несколько пробирок с разноцветным содержимым. — Покажись, — отрывисто бросил углеглазый, глубоко втягивая ноздрями воздух. Не столько для того чтобы унюхать, сколько для того что бы учуять потустороннее создание. — Гуся тебя заметил. Кусты напротив алхимика тихо зашуршали, и из них вышла девочка. — О-ля-ля. Проклятое семя! — воскликнул Ложкинс, сразу же подмечая взглядом рога, оленьи уши и ноги, заканчивающиеся копытцами. — Хотя-я… какая-то ты не такая. Хоть чувства твердили о чуждости этой девочки миру людей, но вместе с этим он не чувствовал желания её уничтожить, что говорило о том, что перед Пачоло не тварь, подлежащая уничтожению… пока. — То же самое говорил и другой, похожий на тебя, — тихо произнесла дочь духа. — Я исцелила его от проклятья вендиго, взамен он сохранил мою жизнь, потребовав обещание не покидать остров и не обращать людей. — И почему я склонен тебе верить? — спросил сам у себя углеглазый. — Но расскажи-ка о моем собрате поподробнее. И та поведала, что в город пришла пара, углеглазый парень и девушка, они искали своих накама, пришедших днем раньше. О том, что они объединились с пиратской командой, которая была в городе неделю и также разыскивала своих пропавших приятелей. Она сказала, что каким-то образом они узнали, что все жители города вендиго. После чего углеглазый с девицей и ещё четверыми пиратами отправились в шахты под городом, где освободили своих друзей и других пленников. Закончила юная вендиго свой рассказ, поведав, как парень обрушил пламя с небес на город, сжигая его дотла, а также всех оборотней до единого. Выслушав рассказ дитя вендиго, Пачоло обратился к девочке, прежде чем уйти: — Что ж, живи. Но стоит нарушить обещание, и я вернусь, — сказал Ложкинс, проходя рядом с юной вендиго. — Я знаю, — донеслось ему в спину. Как только алхимик вернулся на корабль, матросы стали споро сниматься с якоря, и вскоре фелука выходила из гавани. За её отплытием наблюдала Ада, стоя у кромки леса, и, прежде чем она скрылась в лесу, девочка заметила взлетевшую с корабля птицу, унесшуюся к горизонту.