Глава 20. В глубинах барханов… (окончание)
— Злоебучая жара! Долбанная страна! Гребанные повстанцы! Драные гвардейцы! Хренов Кроки и его дебильная организация! Недоебанная принцесса и мои накама, которые согласились ей помочь! — рычал пират, пиная ни в чем не повинные кактусы, под ехидным взглядом дозорной, сидевшей на песке чуть в стороне. Причиной веселья девушки было как раз-таки поведение этого хмурого мракобеса, который упорно тащил её через пустыню, под палящим солнцем, терпя жару, солнце и саму девицу. В том, что он её терпел, Рейвз ни капли не сомневалась. Когда они решили, куда двинутся, точнее решил пират, а дозорной пришлось согласиться, Уголёк отрегулировал длину лямок рюкзака, после чего едва ли не запихал девушку меж собой и поклажей, отчего ей пришлось ехать на горбу пирата с широко раздвинутыми ногами, плотно прижимаясь к головорезу. С учетом разницы в росте, грудью она упиралась ему в шею, а свою голову подперла руками, опираясь локтями на каску углеглазого. И все бы почти ничего, но дозорная, из-за неровного шага «скакуна», то и дело пыталась выскользнуть из импровизированного насеста, и пирату приходилось её подхватывать и поправлять. А если учесть, что делал он это на ходу, то хватал Рейвз за пятую точку, что не добавляло девушке настроения, и она начинала отпускать колкости и шуточки, которые приводили в бешенство уже Уголька, которому и так приходилось несладко. Примерно через час после начала движения он практически молча ссадил её с себя, отошел немного в сторону и принялся пинать песок. Молча. Лишь когда он немного выпустил пар, то буркнул «Злоебучая жара!», после чего вернулся, взгромоздил «всадницу» и все начало повторяться по новой: сползание, хватание, шуточки-подколки, остановка, пинание ни в чем не повинного окружения и ругань. — Высказался? — спросила она человека, когда тот прекратил избиение флоры и вернулся к ней. — Да, — буркнул тот, усевшись рядом с ней. Девушка хмыкнула, вытащила флягу с водой, сделала скупой глоток, поморщившись, и протянула её пирату. Тот тоже хлебнул и принялся гонять горячую воду во рту, стараясь немного остудить таким образом. — Тогда пошли дальше! — Она протянула руки вверх, показывая, что готова взгромоздится на своего «скакуна». — Давай, мой верный конь! Вези меня дальше! — Жалко тебя Чпокер с Ташиги не слышат, — проворчал Уголёк, присаживаясь спиной к ней на корточки и забрасывая лямки себе на плечи. — Они бы точно спросили, куда я тебя должен везти! — Под венец, — брякнула дозорная и резко прикусила язык, осознав, какую глупость только что сморозила. — Гхмн, в Юбу, конечно же! — В Юбу, в Юбу… в дупу, — проворчал как-то раздосадованно пират, с кряхтением вставая на ноги вместе с грузом. — Удобно? Нога как? — Болит, — коротко ответила девушка. Уголёк кивнул на это, и они снова продолжили движение. На северо-запад, практически навстречу опускающемуся к горизонту солнцу. — Эй, Уголёк, где мы? — Карту достань. — Дозорная вытащила карту из кармана плаща, куда её положила по совету углеглазого. «Пусть у тебя будет, чтобы не лазить за ней!» — сказал он, отдавая дозорной кусок пергамента. Вытащив её наружу, девушка посмотрела на рисунок, прикидывая в уме скорость их движения, а потом протянула руки и стала держать сложенный лист пред носом пирата. — Примерно тут. — Он постучал пальцем по анаглифу. — Да, долго нам с тобой еще тащиться придется, — снова начал ворчать мужчина, и Рейвз ощутила укол злости от его слов. — Мог бы меня просто бросить! — рыкнула девушка, убирая план местности обратно на место. — Дура, что ли? — устало спросил Уголёк, выворачивая шею, чтобы посмотреть на брюнетку. — Сколько бы там протянула без воды и еды с раной? Если б я тебя бросил умирать в лагере, полном трупов, то чем бы был лучше этих живодеров? — Крыть было нечем. Как ни странно, но даже зная, кто он такой, Рейвз не чувствовала в нем грязи, словно её и не было. Как, впрочем, и опасности, что было еще страннее. — Спасибо, что не бросил, — тихо промолвила дозорная. Некоторое время они шли молча, ну почти, ибо Уголёк пыхтел, как бегемот, ползущий в гору, прежде чем она решила задать вопрос: — Слушай, а каково это — быть углеглазым? — Почему ты спрашиваешь? — после недолгой паузы ответил тот вопросом на вопрос. — Не знаю, — пожала плечами Карина, глядя на горизонт. — Просто я много историй слышала о таких, как ты. Много жутких истории, но почему-то не в одной из них не было про то, как вы сами это ощущаете. — Если ты о грешниках, то это по-разному, если о жизни углеглазого в целом… Хм, даже не знаю, что сказать. Я вроде такой же, как и все остальные: ем, сплю, гоняюсь за девками, злюсь, радуюсь, тоскую… Но в основном либо злюсь, либо охреневаю… особенно со своей команды, что б их замуж позабирали! — Это пожелание-проклятье заставило Рейвз фыркнуть из чисто женской солидарности. — Как ты их любишь! Такого и врагу не пожелаешь! — Ты что, замужем? — почему-то насторожился Уголёк. — А тебе какое дело, замужем я или нет? — вспыхнула брюнетка, смущенная таким вопросом. — А может, я тебя украду к нам в команду? — У Карины натурально отвисла челюсть, а глаза полезли из орбит на лоб. — Че?! — Мысли девушки заскакали словно зайцы в весеннем лесу. — Хер через плечо! Только тебя там не хватало. Я, конечно, не спорю — баба ты красивая и ладная, и драться умеешь, но я тогда за борт выброшусь вниз головой. Плюс эти выхухоли со своими шуточками и подколками мне вообще житья не дадут. — До Карины дошло, что Уголёк пошутил, и она облегченно выдохнула, но вот душу почему-то куснула злость с налетом зависти. Это он что, так намекнул, что она хуже остальных баб в его гареме?! — О, ну конечно, ты же помоложе предпочитаешь и более сговорчивых, — ядовито промолвила дозорная, забив на то, что объект усмешки тащит её и без него она вряд ли куда-то доберется. — Ёпт, да сколько можно-то?! — возмутился Уголёк, в качестве отместки схватив девушку за попу и поправляя на спине. — Мы просто спим вместе. То есть лежим рядом, пуская пузыри из соплей-слюней и дергая пяткой во сне! — Да ла-а-а-адно, — протянула Рейвз, специально подзуживая человека, — так я и поверила. Не поверю, что ты не… — Она взвизгнула, когда мозолистая лапа легонько шлепнула её по заднице. — Ах ты! — Она вывернулась и ухватила мужика за ухо зубками. Не со всей силы, но вполне ощутимо. Уголёк позорно заверещал. — Дура, ухо, больно, счас скину! — Карина разжала зубы, удовлетворенная крохотной победой. Пират потер пострадавшую часть тела и пробормотал: — Редиска зубастая, на хрена зубами то? Могла бы рукой схватить! Еще и обслюнявила! — Не хер лапы распускать! — А не хер напраслину на честных людей возводить! — Где честные люди? Не вижу-у-у-у! Ау, вы где?***
— Ши-ши-ши, — рассмеялась Лаффи, сидя напротив огромного мужчины со смешным зонтиком на голове. Остальная часть их безбашенной команды вольготно расположилась на палубе корабля Пустынных пиратов, которые согласились помочь девушкам проделать оставшийся путь. — Так значит, вы, оссан, тоже пираты, но только путешествуете по пустыне. А чего же не по воде? — Э, храбрая морская пиратка, — покачал головой Барбаросса, отчего его зонтик пришел в движение, заставив мартышку улыбнуться еще шире, — много лет назад наши предки поклялись никогда не выходить на воду. Наш дом — эта пустыня, пускай здесь и стало очень опасно в последнее время. Много плохого видела Сандора за свое существование, но сейчас… — Он махнул здоровенной рукой, покуда остальные члены команды Барбар мрачно кивали, соглашаясь со своим лидером. — Но, если тут стало так опасно, может, стоит попробовать перебраться в другое место? — задала вопрос Санджи, оторвавшись от готовки. В качестве благодарности за помощь им кок решила порадовать сухопутных пиратов своей стряпней, да и самим им было неплохо перекусить. — Думаю, что Уголёк сказал бы, что вам нужно или сражаться за свою жизнь, или уйти за реку, чтобы начать там все сначала. — Как так уйти? — нахмурился Барбароса. — Мы родились здесь, тут нам и умирать. Как и наши предки. А что до сражаться… мало нас слишком, даже с кочевниками замирились и договорились друг другу помогать, если нужда возникнет. Всю жизнь друг друга грабили, а теперь последними рубахами делимся, верно, Раса? О, ты, кстати, не нашла следов спутника наших гостей? — Нет, капитан, — покачала головой изящная брюнетка, посмотрев на девушек. — Пески быстро скрывают следы даже целого каравана, а одинокого всадника и подавно. — Да? — почесала макушка капитан, посмотрев на сухопутную пиратку. — Ну, ладно, Уголёк и сам сможет добраться до Юбы. А мы хоть на корабле по суше поплаваем — будет что вспомнить! — Она повернула голову назад и посмотрела на остальные корабли пиратов, рассекающих пески пустыни…***
Солнце скрылось за горизонтом, и ночь вступила в свои права. А вместе с ней пришел и холод, который был очень не кстати, ибо после той бани, что царила весь день, даже легкая прохлада казалась изощренным видом пыток. — Ты собираешься останавливаться или так и продолжишь тащиться дальше? — спросила меня Карина, чуть сильнее прижимаясь ко мне в попытке защититься от мороза. В том, что ей было холодно, я ни капли не сомневался, ибо девушку заметно знобило. — Тебе отдохнуть надо! — Я бы с удовольствием, но торчать на продуваемом ветрами бархане не самая лучшая идея. Так что придется идти дальше. Может, повезет и нам что-нибудь встретится по пути, а нет… ну, не повезло, значит. — Тебе говорили, что ты фаталист? — Маленькая поправка, я — хмурый реалист, извечно попадающий в неприятности. — Повисла тишина, нарушаемая моим тяжелым дыханием да дыханием дозорной. — Почему ты стал пиратом? — после продолжительной паузы снова спросила Карина, и я коротко хмыкнул. — Ты сильный опытный боец, такому, как ты, были бы рады в Дозоре. — А ты не догадываешься? — Она покачала головой — как я это понял, сам не знаю. — Дозор — это армия, а мне надоело быть болванчиком на службе у других. Просто надоело. А еще мне надоела война со всеми её прелестями. Кроме того, я недолюбливаю лживых ублюдков из Правительства. Да и Дозор не так уж священен, как позиционируется. Разве я не прав? — В чем-то прав, — согласилась со мной попутчица, которая и сама не раз сталкивалась с мерзавцами в рядах Флота. — Но почему пираты? Мог бы просто осесть где-нибудь. — Свобода. — Свобода? — Да, свобода. Я волен делать, что хочу и когда хочу. Плыть туда, куда захочу, ну, ладно, куда кривая выведет да любопытство Лаффи. Находить что-то новое, встречать чудеса… хотя чаще мы напарываемся на страх Господний. Бить морды всяким уродам без оглядки на их статус. Говорить о чем угодно, не боясь, что тебя схватят за нелестное словцо в адрес какого-нибудь именитого бандита с титулом. — А так же грабить, насиловать, убивать мирных жителей, — с какой-то ноткой неуверенности фыркнула собеседница. Я пожал плечами, подхватил её чуть пониже спины и поправил на закорках. — Мы не такие. Да и я тоже. Спорить не буду — крови я пролил немало и пролью еще больше. Но вот были среди тех, кого я завалил, те, кто этого не заслужил? Марк Ласковый, Мелания де Териотоки, Гимрак с приспешниками… разве они не заслужили смерти? Мы могли завалить Лог Таун трупами по самые крыши, когда удирали оттуда, но не сделали этого. Могли устроить кровавую баню в Нанохане, смываясь от тебя с Чпокером, а в итоге огреб в основном я. — Да почему ты капитана называешь Чпокером?! — возмутилась девушка, кинувшись защищать командира. — Смокер не такой! — Базар надо было фильтровать и думать, как можно истолковать пафосную речь, — хихикнул я и быстро добавил: — А ты откуда можешь знать, какой он? Он тебе что, нравится? — Не твое дело, — буркнула девица, явно краснея при этом. — Так значит, все дело в абсолютной свободе и только в этом? — быстро перевела тему Карина. — Я не говорил, что свобода неограниченна. Видишь ли, «абсолютная свобода» — это красивая сказочка для дураков и главная отмазка для всякого отребья. Ведь, прикрываясь этой фразой, можно творить всё, что вздумается. Пытать, убивать, насиловать, грабить, истязать, творить всякую дичь. Настоящая свобода должна иметь рамки дозволенности, установленные самим собой, иначе ты быстро скатишься до состояния нелюди. — Но ведь рамки у всех разные! Кто-то может сказать, что ему жизненно необходимо убивать для выживания, что тогда? — Не путай нормального человека и больного на голову маньяка. Нормальный, именно нормальный человек устанавливает рамки свободы с оглядкой на общепризнанные нормы этики и морали. Принято, например, не ходить голышом по улице, я и не хожу. Но могу сгонять куда-то по-шустрому в одних трусах, если на улице стоит адское пекло, от которого мозги пытаются расплавиться. С другой стороны — модно быть смазливым мальчиком, а я вместо этого плююсь и матюгаюсь, потому что меня это бесит. Но я не хватаюсь за ружье и не начинаю валить таких фруктов, ибо убивать без нужды — грех. — Запутанно, — призналась Карина после моего сумбурного объяснения. — Но кое-что поняла. — Мы снова замолчали. Внезапно она постучала ладошкой по каске. — Смотри, вон там, слева. Я остановился и посмотрел в указанном направлении, где на фоне яркого звездного неба можно было различить какое-то строение, вроде башни. Несколько секунд я всматривался в постройку, после чего побрел к ней. На то, чтобы добраться до неё, мне потребовалось полчаса, и мы остановились у подножия строения, рассматривая её и гадая, что это такое. — Это дозорная башня Гвардии, — подала голос девушка, сообразив быстрее меня. — Выглядит заброшенной. Как думаешь, мы сможем тут заночевать? — говорила она почти шепотом, не рискуя повышать голос. — Сначала я всё проверю, — так же тихо ответил я ей и аккуратно сгрузил девушку. Взял в руки «Таран», но остановился, посмотрел на девицу, думая — рискнуть или нет? Потом вытащил один из револьверов, протянул ей. — Держи, на всякий случай. — Она удивилась, но оружие взяла, после чего я проник на заставу. Пыль, запустение и никакого намека на то, что здесь кто-то бывает. А не, ошибочка — в дальнем углу было навалено брикетов сушеного навоза, но присмотревшись внимательнее, понял, что на них слой пылюки в палец толщиной. Немного подумал, посмотрев на люк под потолком комнаты, но лестницы не наблюдалось, так что взобраться туда без крыльев я точно не смогу. Ну и ладно, нам тут нужно только переночевать, и всё. Я вышел наружу к Карине, которая сидела, опираясь спиной на стену, и поглядывала по сторонам, так, на всякий пожарный. — Чисто… в смысле никого нет, — поправился я, понимая, что она вряд ли знакома со сленгом моего мира. Она кивнула и сначала вернула «Змея», а только после этого протянула руки, чтобы я помог ей встать. Подставив ей плечо, завел раненую в помещение, придерживая рукой за талию, где помог опуститься на пол возле очага. Посмотрел на её бледное лицо, покрытое испариной, и нахмурился. — Эй, ты себя нормально чувствуешь? — Конечно, — слишком вяло отозвалась девчонка, отчего я понял, что ни хрена ничего не нормально. А потому протянул руку и положил ей на лоб. Вот жеванный крот! Она буквально горела, только этого мне не хватало. Я отстранил ладонь, посмотрел на бинты, начисто игноря сердитый взгляд девицы и… — Ты чего удумал? — слабо возмутилась Рейвз, пока я спешно разматывал полоски ткани, фиксирующие клинок в ране. — Помолчи, мне надо… Еб твою налево! Хрена ты ж молчишь, дурында?! — Мое возмущение было обусловлено воспалившейся раной девушки, а также тем, что у неё заметно распухло бедро. — Твою ж каракатицу, только не говорите мне, что у тебя начался сепсис! Так, погоди немного и не вздумай отрубиться, — сказав это, я кинулся к сложенному кизяку и, набросав высушенных лепешек в очаг, начал рыться в карманах в поисках зажигалки, но вместо неё вытащил наружу несколько угольков, которые дал мне ванн Риппе при нашей встрече. Ссыпав остальные обратно, повертел один из них в пальцах и кинул подарок в очаг. Топливо занялось одномоментно, обдав нас приятным теплом и разогнав мрак по углам, озаряя комнату светом. С одной стороны, это было опасно для нас двоих, ибо мало ли кто мог к нам заглянуть на огонёк, но мне нужен был свет, чтобы помочь девушке. Я стянул с себя сбрую, поставив ту в угол, скинул броню, после чего покопался в рюкзаке и вытащил одеяло. Вернулся к ставшей меньше дрожать Карине, расстелил подстилку и помог больной пересесть на ткань, а сам принялся изучать рану. Кинжал сидел крепко, и я не стал бы рисковать вытаскивать его без Чаффи за спиной, чтобы не навредить еще больше. Осторожно ощупал края раны, вызвав у дозорной шипение сквозь зубы и посмотрел на неё. — Могу попытаться сделать дренаж, но не уверен, что получится. Рискнем? — Карина задумалась, но всё же кивнула мне в ответ, сжимая пальцами края одеяла. Я сходил за ножом, а заодно прихватил забытую кем-то плошку, вернулся и, недолго думая, сунул клинок в огонь, чтобы прокалить его кончик. Варварство, знаю, но у меня нет полевого набора хирурга под рукой, да и знаний у меня не так много. С сепсисом я сталкивался лишь пару раз, и то ребят из расчета удавалось оперативно доставить в госпиталь. Подождав пару минут, вытащил нож и замер. Посмотрел на Рейвз, которая заранее стиснула зубы. — Потерпи немного. — Острая сталь вошла в опухшую ткань, параллельно лезвию кинжала, заставив девушку заскрипеть зубами от боли. — Ну, тише, тише, все будет хорошо, — пробормотал я, выдергивая клинок. Отложил его в сторону и немного надавил на края раны, вызывая кровотечение и отток скопившейся жидкости, а заодно наклоняя конечность чуть в сторону, чтобы обеспечить свободный дренаж. Дав сойти черной крови, я снова перебинтовал рану, ругаясь про себя за отсутствие банального спиртного, которое можно было использовать как антисептик. Взял тарелку и вылил кровь дозорной в огонь, не став расплескивать ту где попало. Потом снова сходил к завалу кизяка, взял пару брикетов и подбросил их в очаг. Сел на земляной пол рядом с девушкой, которая пристально смотрела на пылающее пламя, словно искала там ответы на мучившие её вопросы. Пальцами она теребила вытащенную из-за ворота майки цепочку с подвеской в виде крохотного паучка, державшего в лапках каплю. — Знакомое украшение, — пробормотал я себе под нос, но моя негаданная спутница меня услышала и удивленно посмотрела на меня. Опустила глаза, взглянула на кулон и снова на меня. — Нам с Лаффи его показал твой дядя, когда мы были у него в магазине. Это же твоя фамильная реликвия? — Откуда ты знаешь? — Так Билли и рассказал историю о нём. Что твой прадед брал его с собой, чтобы вернуть твоей бабке, но однажды так и не вернулся. — Всё верно. Знать бы только, как оно вернулось обратно к нам вместе с кинжалом. — Она снова уставилась на пламя очага. — Ну, эм… — Она повернула ко мне голову и посмотрела своими бездонными глазами. — Это я принес их. — Ты? — опешила красавица, вытаращившись на меня в шоке. — Откуда они у тебя? — Ну, — я почесал в затылке, — мы с командой попали в одну передрягу, а когда выбирались, то я наткнулся на останки твоего прадеда. Вот и смародерствовал малость, подумав, что ему это не нужно, а мне пригодится, — честно признался я дозорной, которая смотрела на меня с непонятным выражением лица. — Вот как. Получается, что я опять тебе должна, — сказано это было очень тихо, с нотками обреченности в голосе, от чего я против воли разозлился на эту глупышку. — Ничего ты мне не должна! Твой дядя, если так можно выразиться, подогнал мне за это очумительную бронь… кстати, тоже твоего прадеда, а еще я забрал револьверы. — Кстати о броне, — промолвила Карина, успев вклиниться. — Это же либерит, верно? Как ты умудрился её поцарапать? — Это не самая приятная сказка на ночь, — ответил я, качая головой и подспудно вспоминая мою стычку с Отродьем, как назвал монстра Пачоло. Карина невесело усмехнулась, а потом посмотрела на меня настороженным взглядом. — Я так понимаю, что спать нам придется вместе? — Я только вздохнул, разводя руками. Она засопела, явно недовольная таким раскладом, но сумела сдержать себя в руках. Взъерошила черные волосы, а затем стянула с себя плащ, под моим недоумевающим взглядом, оставшись в майке и шортах. — Что? Должны же мы чем-то укрыться? — После этого она, морщась от боли, легла на бок, спиной ко мне. — Давай уже ложиться, а то тебе еще завтра тащить меня весь день на себе, не забыл? — Отвечать я не стал, не видя в этом никакой необходимости, да и судя по реакции Карины, она и не требовалась. Я улегся рядом с девушкой, прижавшись к ней спиной, подложив руку под голову. — Доброй ночи, Уголёк…***
— Виви? Ты сказала Виви? — Прикованный длинной цепью к столбу старик откинул в сторону лопату и, пошатываясь, шагнул к девушкам. — Виви, принцесса, разве ты не узнаешь меня? Я, конечно, немного похудел, да и постарел слегка. — Дядя Тото? — Синевласая прикрыла руками рот, глядя на пленника оазиса широко раскрытыми глазами, полными боли и ужаса. Она бросилась вперед и подхватила споткнувшегося человека, больше похожего на обтянутый кожей скелет. — Как же так? Что тут случилось? — Старик негромко всхлипнул и покачал головой. — Постой смирно, старик, — промолвила Ророноа, вытаскивая меч из ножен. Взмах катаны — и кандалы на ногах человека были разрублены мастером, пав на песок. — Так будет намного лучше, — удовлетворенно кивнула себе мечница, покуда Тото рассыпался в благодарностях. После освобождения его взяла в оборот Тани-Тани, тщательно обследовав пленника и принявшись тут же пичкать его лекарствами, дабы он не умер от истощения, и, пока она занималась врачевательством, кок мугивар принялась готовить ужин для всех них, но для старика блондинка решила сварить бульон, который помог бы ему восстановить силы. Усо и Эйс озаботились приведением в порядок дома, который облюбовала команда для ночлега, ибо они уйдут, а Тото останется тут. По крайней мере Лаффи так и не удалось уговорить его покинуть мертвый оазис. Все это заняло у них немного времени, и когда всё было закончено, то команда вместе с Виви и Эйсом собрались, чтобы выслушать рассказ пленника. — Спасибо вам, — первым делом поблагодарил девушек старик, на что девушки тут же заявили, что им было несложно это сделать. — Ты спрашивала, что произошло, Виви-чан. Я расскажу тебе. Когда мы с Козой и Асвой прибыли в этот оазис, здесь ничего не было. Мы трудились как проклятые, и за один год смогли построить тут целый город, но потом… потом в Арабасту приплыли Небесные Драконы, посетили они и Юбу, вот только ничего хорошего это нам не принесло. Тененрьюбито забрали с собой мою жену. — Как?! Почему? — Одному из них приглянулась её готовка, и он пожелал забрать её. Коза очень тяжело воспринял это, но смог смириться. По-моему, именно из-за этого он и создал Пустынный патруль, чтобы помогать людям, попавшим в беду. Все было хорошо, город рос, и мы были счастливы. Но примерно пять лет назад заезжающие в город кочевники начали приносить недобрые вести о людях, в черной броне и одежде, носящих знаки королевства. Они грабили и убивали людей, угоняли скот. Коза тогда впервые выругался на моей памяти, после чего поехал в столицу к Королю. Вернулся он оттуда мрачнее тучи, сказав, что Кобра отказался ему помочь. — Это правда, Виви-тян? — Да, в тот год была засуха, и отец сократил численность Гвардии, чтобы купить продовольствие в других странах. — А потом, как ты знаешь, началась засуха, которую никто не помнил. Недовольство твоим отцом росло, Коза несколько раз ездил поговорить с ним, но Король ничего не мог поделать. Тогда мой сын и решил свергнуть твоего отца, чтобы спасти королевство. Многие из Пустынного Патруля стали костяком Армии Повстанцев, но некоторые покинули его, не желая участвовать в войне. О, Виви, а как там Зилот? — Он отправился к Лидеру другим путем… Черт побери, надеюсь, он смог до него добраться! — Не ругайся, девочка, — по-стариковски проворчал Тото, сердито посмотрев на наследницу престола. — Ты же принцесса! На чем я остановился? — На том, что многие из Патруля стали ядром армии, — сказала Усо, сидя прямо на полу. — Ах, да, спасибо. Так вот — ему очень быстро удалось собрать армию, но Юба уже высохла, и они не могли продолжать свою выжидательную войну. Я и еще несколько человек не захотели идти с ними, ибо мы верили Королю и знали, что он не мог так поступить, если бы был другой выбор. Нам удавалось добывать воду, и мы вполне неплохо жили здесь, что даже среди повстанцев, заезжавших к нам, пошли слухи, что нужно остановиться и прекратить сопротивление. Люди стали возвращаться обратно, но потом… потом к нам в город приехали люди в черной броне и черных одеждах. Они сказали, что Король объявил нас мятежниками, и устроили настоящую резню в городе. Очень немногим удалось скрыться, а меня, как видите, приковали и оставили умирать здесь. — Дядя Тото, — плача сказала Виви, — я уверена — мой отец не мог этого приказать! — Она зашлась рыданиями. Старик осторожно положил ей сухую руку на макушку и потрепал по голове, утешая принцессу. — Я знаю, милая, я знаю. Когда эти нелюди уезжали отсюда, один из них сказал, что все это возвеличит их Вождя, и моя смерть послужит Реставрации Арабасты…***
Сидя в своей комнате, в дорогом резном кресле, Вождь, полуприкрыв глаза, вздохнул. Наконец выдалась свободная минутка, когда можно просто побыть одному и не лицемерить, играя на публику другого человека. В такие моменты Вождь любил предаваться своим мечтам. Впрочем, часть из них уже претворяется в жизнь. Конечно, часть планов пошла верблюду под хвост из-за Пиратов Соломенной Шляпы, но это только временная трудность. Конечно, жаль, что Собек погиб, подумал Вождь, откинувшись в кресле. Мало того, что он всей душой был верен делу, так ещё он имел некоторое влияние на Кобру, отчего его потеря была вдвойне болезненной. Но стоит учесть: после его смерти во дворце ещё остались мелкие шпики, что исправно доставляют сведения о короле. Мужчина усмехнулся, король Нефертари Кобра — идиот, что своим правлением чуть не уничтожил Арабасту. Да и повстанцы тоже хороши — они с Коброй стоят друг друга. Ко всему прочему водить что их, что короля за нос вообще не составляет труда. Ну да бог с ними, уже скоро они канут в лету, ибо в его Арабасте им места нет. Да, Великая Арабаста. Место, что станет его оплотом, а потом и столичным островом его будущей империи. Империи, где истинные сыны и дочери Арабасты будут благоденствовать под его правлением, а всем остальным придется постараться, чтобы возвыситься до людей второго сорта, из рабских народов и прочих унтерменшей. А те, кто с этим будут не согласен... Да и кого вообще заботят проблемы недочеловеков? Вождь улыбнулся свои мыслям, а ещё представил недалекое будущие, где Он, в окружении своих верных офицеров, будут принимать парад, стоя на балконе королевского дворца, его дворца, в то время как внизу, по главной площади, будут маршировать стройные ряды солдат в угольно-черной униформе. И на правом плече у каждого будет знак — белый круг на красном фоне, а внутри круга изображение алого солнца с загнутыми лучами. Ряд за рядом верные сыны Арабасты будут идти, чеканя шаг, сжимая в руках оружие, что принесет смерть врагам Арабасты. А от слитных шагов сотен тысяч ног будет дрожать земля. В дверь постучали, и спустя пару секунд расторопный слуга, низко кланяясь, подал Вождю запечатанный конверт. Отослав слугу небрежным движением руки, мужчина распечатал конверт и бегло ознакомился с содержимым, искривив губы в усмешке. Тихо рассмеявшись, он легким движением опытного фехтовальщика поднялся из кресла. В ближайшие несколько часов его никто не хватится, а это значит, что него есть время уделить внимание автору послания. Выбраться в пустыню для Вождя, что практически самолично выставлял по постам стражу, было делом какого-то получаса. Ещё полчаса спустя он прибыл к месту встречи, и автор послания его уже дожидался. — Мой Вождь! — вскинув правую руку в приветственном жесте, негромко воскликнула Окамэ. — Я не понимаю, зачем нам встречаться здесь, в пустыне. — Конспирация, Окамэ, все для конспирации, — ответил мужчина. — Впрочем, очень скоро весь королевский дворец будет в нашем распоряжении. — Да, мой Вождь, мне не терпится сделать это в спальне короля. — Раздевайся, — прозвучал приказ Вождя, сопровожденный взглядом, полным желания. На это Окамэ лишь кивнула и споро сбросила с себя одежду, оставшись в кожаном закрытом купальнике. Подойдя к сумке, она достала оттуда пару сапог с горловиной до середины бедра, кожаную маску, оставляющую нижнюю часть лица открытой, короткую плетку и проклепанную деревянную шлёпалку. Повернувшись обратно, она увидела, что мужчина уже разделся и щеголял в коротких обтягивающих шортиках на подтяжках, а в руках крутил красный шарик на завязках. — На колени! — торжествующе произнесла Окаме, надевая сапоги и маску, взяв в руки инвентарь для причинения боли, она подошла к упавшему на колени Вождю. — Лижи, — произнесла она, и её губы растянулись в садистской улыбке. Поставив ногу в сапоге на ногу мужчины, Окамэ с наслаждением смотрела, как тот вылизывает ей сапог. Когда с вылизыванием сапога было покончено, садистка отвесила Вождю легкую, но не менее больною пощечину. — Теперь другой, — томно произнесла она, видя, как топорщатся на мужчине шортики. Выпустив шлепалку из рук, Окамэ стала поигрывать плетью. — Тщательнее! — прозвучал приказ, сдобренный ударом плети о мускулистую спину мужчины. — М-м-м! — томно застонал Вождь, усерднее вылизывая точеную ножку мучительницы, одетую в сапог. — Встань! — новый приказ, и женщина, забрав кляп у Вождя, вставляет ему его в рот. — Развернись. Вождь повернулся к Окамэ спиной и наклонился, выпячивая туго обтянутый шортами зад. — Негодник! — воскликнула Окамэ, стегая по заду плеткой. — Я не давала команды наклоняться! Получай! Еще несколько хлестких ударов обрушилось на зад Вождя, вызывая у того томные стоны. Окамэ же сменила плеть на шлепалку и обрушила сильный удар на многострадальный зад. — М-м-м-м-а! — вырвался из-за кляпа стон, а Вождь так стиснул шарик зубами, что тот чуть не раскололся. — Скотина! Шлеп. — Ничтожество! Шлеп. — Тиран! Шлеп. — Я, я, дас ист фантастишь! — донеслось неразборчиво до слуха Окамэ через кляп. — Деспот! — выкрик сопровождался новым шлепком. — Дас ис гуд! — не унимался мужчина. — Унтерменш! — на этот выкрик раздухарившейся садистки мужчина мгновенно, одним слитным движением выпрямился и обернулся. Перехватив руку Окамэ, Вождь впился той в глаза гневным взглядом. — П-простите! — пролепетала она, теряя весь задор. От того, чтобы пасть ниц перед своим Вождем, женщину удерживала только рука в его стальной хватке. — Такое не повторится. — Верю, — ответил Вождь, развязав узелок и вынимая шарик изо рта. — Но настроения уже нет. Возвращаемся. — Есть! — робко ответила садистка, подбирая плеть. Убрав обратно в сумку маску, сапоги и плетку с шлёпалкой, Окамэ дождалась, пока не уедет Вождь. А после, выждав для верности ещё полчаса, сама поехала обратно, костеря себя за не к месту вырвавшееся слово…***
— В небе солнышко сияет, Отражаясь на воде. Птицы в небесах пылают, Все здесь движется к войне… — тихо бредила Рейвз, и я скрипнул зубами. Девчонка была похожа на раскаленную сковороду, бледная, вся в испарине. Распухшая нога, гноящаяся рана, бред и галлюцинации — всё это признаки быстро развивающегося сепсиса. Плохо, плохо, плохо, ибо еще немного, и у неё может начаться септический шок, а затем кома и смерть. А до чертовой Юбы нам еще телепаться и телепаться! Утром Карина чувствовала себя более-менее нормально, но чем дальше мы продвигались, тем ей хуже становилось. Примерно пару часов назад ей стало совсем хреново, что мы даже совершили незапланированную остановку, чтобы она могла хоть немного передохнуть от постоянной тряски. Что поделать, ну косолапый я, косолапый. Дав дозорной немного посидеть, я снова взгромоздил её на себя и продолжил упорное движение на северо-запад, забив на жару, усталость и голод с жаждой, думая только о том, чтобы успеть донести девчонку и не дать ей умереть. Странно, правда? Я — пират, она — дозорная. Я постоянно от неё убегаю, а она упорно гоняется за мной. Она меня пытается арестовать, убить, пытать, избить, а я вместо того, чтобы просто бросить её, надрываюсь в попытке спасти. Какой раз кстати уже? Второй или третий? Так, в Лог Тауне — раз, в Нанохане — два, в оазисе — три, значит, уже в четвертый. Она снова попыталась вывалиться из «насеста», и я спешно поправил её. Дозорная никак не отреагировала на это действо, хотя еще вчера начинала сыпать колкими шуточками, от которых меня начинало трясти. Да уж, ехидна она еще та! — Уголёк, — тихо позвала она меня, и я чуть повернул голову к ней, показывая, что слушаю. Вместо вопроса или очередной ехидной фразы, Карина стянула через голову цепочку и протянула мне украшение. — Вот, возьми. — Зачем? — напрягся я, ибо что-то меня насторожило в её голосе. — На память. Я же понимаю, что до завтрашнего утра мне не протянуть, а так… хоть что-то. Было бы неплохо, если ты и кинжал заберешь, но я пока жива… — Ебанулась?! — прошипел я, словно был адской сколопендрой. — Ты о чем думаешь, суицидница, мля?! Я, значит, рву задницу, чтобы спасти её, а она помирать вздумала? Не выйдет, а если попробуешь дать дубаря… — Я замолчал, задумавшись над тем, что бы такого сказать. — То что? — с вызовом спросила она. — Трупу уже будет все равно. — Ах так, засранка. — О-о-о, знаешь, я всегда подумывал о том, чтобы заняться некромантией. Возьму и оживлю твой еще не остывший труп, а потом надругаюсь над ним в самой изощренной форме, самых противоестественных позах и самых… — Меня счас вырвет, — просипела разом приобретшая нежно-зеленый цвет дозорная и резко перегнулась в сторону от меня. Ну и на том спасибо. Проблевавшись, Карина снова приняла вертикальное положение и буквально уронила свою прелестную головку мне на каску. — Ты полный отморозок! Нет уж, я тебе не доставлю такого счастья. — То есть помирать ты раздумала? — Не дождешься! — Ну и хорошо. — Я продолжил шагать, покуда Рейвз начала бурчать то ли проклятья в мой адрес, то ли молитву, чтобы меня черти в Ад утащили. Разницы, в принципе, никакой, но мне от этого не холодно и не жарко. Хочет бухтеть — пусть бухтит, главное, чтобы продержалась до Юбы, а там… — У меня опять галлюцинации? — непонятно у кого спросила Карина, уставившись немного в сторону от нас. — Прикольно, корабли, плывущие по пустыне… — Где? — аж подлетел я вместе с ней. Дозорная ткнула рукой в нужном направлении, и когда я повернулся в ту сторону, то едва не пустился в пляс. Неподалеку от нас, по пескам Сандоры двигалось несколько кораблей под полными парусами. Рука выхватила ракетницу, и огонёк устремился ввысь. За ним пошел второй. — Только бы заметили! — прошептал я, боясь вспугнуть удачу, но похоже, что Судьбе немного надоело строить мне козью морду, ибо от пиратских судов отделилась маленькая лодочка под парусом и быстро направилась к нам, двигаясь галсом и вздымая клубы пыли и песка за собой. Меньше чем за минуту буер достиг нас двоих и, заложив резкий поворот, остановился на расстоянии метров трех. В пустынных санях сидело двое пиратов: здоровый мужик с квадратной челюстью и невысокая симпатичная брюнетка. У обоих на головах были закреплены маленькие зонтики, а одеты они были легкие одежды с накидками. Мужик тут же схватился за мушкет, а девушка, не помню, как её зовут, положила ладошку на рукоять клинка странной для моего восприятия формы. — Слава Богу-Рогу-Носорогу, — вырвалось у меня с облеченным вздохом. — Помогите, пожалуйста, у меня раненая, и она умирает! — Кто ты? — спросила меня девушка, будучи напряженной, как рояльная струна. — Черт побери, пират Уголёк. Слушай, ей совсем хреново! У вас есть врач на корабле? — Врача у нас нет. Он погиб две недели назад в стычке с нашими врагами, — ответил на мой вопрос мужик, выбираясь из буера. В два шага он подошел к нам и посмотрел на Карину, перевел взгляд на её ногу, а потом повернулся к напарнице. — Раса, он не врет. Девушка действительно на грани. — Хорошо, — ответила пиратка и кивнула на сани. — Мы отвезем тебя к капитану, а там он пусть решит, что делать. Мне дико хотелось обложить их обоих матюгальными конструктами этажей в сто, но я был не в том положении, чтобы качать права. Загрузившись в сани, мы стремглав долетели до корабля пиратов, где меня и Рейвз встретил капитан пиратов Барбар. Едва я заикнулся о помощи, Барбароса развел руками и с сожалением повторил слова подчиненных, отчего моя светлость ругнулась так, что видавшие виды мужики покраснели, словно невинные девицы. Чтоделатьчтоделатьчтоделать? — Сколько нужно времени, чтобы добраться до Юбы? — спросил я Барбаросу. Бородатый переглянулся с Расой, после чего уставился на меня, прищурив глаза. — Юбы? Зачем тебе туда, да еще и с ран… — Мои накама должны быть там! А у нас есть врач. — Накама? Погоди, так ты тот парень, что умчался в пустыню, не разбирая дороги, на взбрыкнувшем верблюде? — Так вы их встречали? — удивился я, понимая, что узнать об этом фейле Пустынные Жители могли только от девчонок. — Вот засранки — разболтали! — проворчал я под дикий смех команды. Видать, кэп во всех красках расписала всю эту комедию под названием «Уголёк и верблюд»! — Встречали, встречали, — ответствовал Барбароса, отсмеявшись. — Мы подвезли их поближе к городу. — Он посмотрел на балансирующую на грани беспамятства Рейвз. — Она тоже ваша накама? — Нет, — как-то нехотя ответил я ему. — Мы с ней попали в лапы Истинных Детей Арабасты и… — Что? — подскочил на ноги капитан и навис надо мной утёсом. — Ты встречал этих шакалов? Где? — Примерно в дне пути на юго-восток. У них там крупный лагерь. — Понятно, — кивнул пират. — Как же вы вырвались? — Перебили ублюдков и ушли. — Перебили? — фыркнул один из команды. — И сколько их было? Человек пять? — Больше пяти десятков! — Повисла тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием такелажа. — Больше пяти десятков? Вдвоем? Но это не возможно! — Слышь, если захочешь и не такое сделаешь, особенно если от этого зависит жизнь другого человека. Когда нужно, и невозможное становится возможным, понял?! Так сколько до Юбы? — Барбаросса смотрел на меня, прищурив глаза, словно пытался разглядеть во мне что-то особенное. Потом он повернул голову в сторону девушки из команды. — Раса? — Да, капитан, — кивнула та в ответ. — Сейчас подготовлю сани. — Она развернулась и ушла в сторону кормы корабля под моим удивленным взглядом. Я перевел взор на Барбаросу и поднял брови в немом вопросе. — Раса отвезет вас в Юбу. Это будет куда быстрее, чем если ты будешь тащить девушку на себе. Я кивнул в знак благодарности, подумал и подошел к дозорной. Та посмотрела на меня мутными глазами. — Дай карту. — Она попыталась засунуть руку в карман плаща, но сил у неё уже почти не осталось. — Не дергайся, давай я сам. — Сунув лапу в плащ, нашарил трофей, после чего вернулся с ним к капитану. — Карты читать умеешь? — Обижаешь, пират, конечно, умею! — Эту карту мы взяли в лагере Детей. Видишь черные отметки? Они обозначают их силы! — Барбароса нахмурился, изучая пергамент. Потом протянул его обратно мне, но я только покачал головой. — Забирай, мне он не нужен, а вам пригодится. Правда, я не знаю, насколько он актуален, но хоть что-то. — Вот как? Спасибо, даже если там уже старые сведения, нам это может помочь. Подготовка буера заняла немного времени, после чего мне помогли погрузить Рейвз, снова начавшую бормотать в бреду, и погрузиться самому. Устроившись, я посмотрел на пиратку, которая смотрела в небо. — Что-то не так? — спросил я девушку, готовясь в случае чего продолжить путь пешком. Раса покачала головой в ответ. — Ветер встречный. — Она принялась разбирать тросы. — Придется нам ехать… — Договорить она не успела. Слабый ветерок в лицо стих, и только я хотел выругаться, как за нашими спинами взвыло так, что у меня едва каска не съежилась, а затем в спину ударил мощный воздушный поток такой силы, от которой загудели канаты такелажа. — Держись! — Парус развернулся, и мы сорвались с места, как пущенный камень из катапульты. — С таким ветром доберемся за пару часов! — Я кивнул, махая на прощание кораблям, пока те были еще видны…***
Барбароса проводил взглядом стремительно удаляющийся буер и посмотрел на небо. Он всю жизнь прожил в пустыне и знал, что ветры здесь дуют в южном направлении. Всегда так было и будет, но сейчас… — Говоришь, и невозможное возможно, пират?***
— Лаффи-сан, так вы серьезно решили победить Крокодайла? — Ты хочешь повторить? — Нет, — Виви покачала головой, поправляя вату в носу. Ди усмехнулась и потерла ссадину на скуле. Буквально полчаса назад они подрались, когда шебутная пиратка заявила, что хочет надрать зад Крокодайлу, а спасение целой страны её мало волнует. Слово за слово, и по песку уже каталась клубок девиц, отвешивающих друг другу оплюхи и зуботычины, а зрители молча наблюдали за этим, не вмешиваясь. Наставив синяков и ссадин, они немного успокоились и серьезно поговорили. Виви посмотрела на подругу, которая прямым текстом назвала принцессу влюбленной дурой, которая ни черта не видит и не хочет понимать, что даже если она найдет любимого и поговорит с ним, войну это не остановит. По крайней мере, пока за ниточки будет продолжать дергать Крокодайл. — Когда отправимся? — Как только придёт Уголёк, так сразу и… — Лаффи! — радостно закричала док, подбегая к ним. — Уголёк! Я его почуяла, похоже, он скоро будет здесь! Девушки, не сговариваясь, рванули к краю города, чтобы побыстрее увидеть своего накама. Они стали пристально всматриваться в окружающую город пустыню и почти сразу заметили темную точку, стремительно приближавшуюся к высохшему оазису. Точка росла, и вскоре стало видно, что это был буер, несущийся к Юбе на полной скорости, подгоняемый сильным попутным ветром. Когда он подошел еще ближе, девушки несколько удивились, ибо помимо мужчины в санях можно было разглядеть еще двоих, причем одна из фигур полулежала на их накама. Парус резко сложился, и дальнейший путь транспорт проделал по инерции, гася скорость. Едва он остановился возле недоумевающих пираток, как из него донесся крик Уголька: — Чаффи, у меня тут раненая и она при смерти! — Док мугивар мгновенно подскочила к саням, опередив остальных на доли секунды. Ей хватило одного взгляда на раненую девушку, чтобы понять, насколько все плохо. — Быстро в дом её! — То, где их непутевый друг мог найти дозорную, было не важно. По крайней мере сейчас, а от ответов бледный и испуганный пират не убежит. Углеглазый хотел было подхватить раненую, но его опередила Зори, схватив бессознательную девушку в охапку и стремглав поспешив за полу-оленем. Вслед за ней последовала и Нами, справедливо решив, что им двоим может понадобиться помощь. Уголёк кое-как выбрался из буера и, повернувшись к Расе, промолвил: — Спасибо, если бы не ты. — Он покачал головой. — Даже не знаю, как тебя отблагодарить. — Не стоит, — улыбнувшись, ответила пиратка, снова берясь за тросы. — Ты уже отблагодарил нас… — Она приподняла голову. — Ветер снова меняется. Сегодня он что-то благоволит мне. Удачи тебе, пират, — с этими словами она расправила парус и стала удаляться от города. Уголёк поднял руку в знак прощания, потом обернулся к задумчиво-удивленно-нахмуренно-подозрительным девушкам. Стянул с головы шлем и уставился на накама и принцессу. — Что? — Уголёк, какого хрена? — тут же набросилась на него Ди. — Ты сначала ускакал в пустыню, не дождавшись нас, а потом заявляешься обратно с раненой дозорной на руках? Ты что, подрался с ней? — Ди, давайте пойдем в дом. Там я вам все расскажу…***
— Дела, — протянула капитан, взъерошивая волосы, покуда я хлебал супчик, утоляя голод. Потом она посмотрела на лежавшую на кровати Карину, заботливо укрытую одеялом, спавшую сном младенца. — Чаффи, она поправится? — Да, — кивнула усталая полуолень, которая сидела рядом с раненой дозорной. — Мы с Зори вытащили кинжал, я обработала рану и дала ей антибиотики и стимуляторы. Думаю, уже завтра она почувствует себя много лучше. — Наш доктор взяла в руки кинжал, извлеченный из ноги Рейвз. — Удар был очень сильным, и девушке повезло, что у неё такие крепкие кости. — Меня больше интересует, что нам делать теперь? — промолвила Травинка, по привычке облюбовав место возле стены. Она посмотрела на меня, потом на Ди, а напоследок на Виви, которая пребывала в шоке. Когда я начал рассказ, то пытался загладить острые и неприятные моменты, но примерно в середине рассказа умудрился ляпнуть, что наци надо вырезать под чистую до последнего человека. Синевласая тут же заверещала, что «как я могу такое говорить! Они не в чем не виноваты!», и вообще строить из себя Колю с Уренгоя, и вот тут то меня и прорвало, и в красках описал то, на что мы наткнулись с частью команды, когда шатались по пустыне. Шок был столь силен, что Виви потеряла сознание, из-за чего меня обматерила Чаффи, у которой и так забот был полон рот. Короче говоря, весело, как на кладбище. — Хрен его знает, Зори, — оторвался я на минуту от тарелки. — Думаю, нам надо… — Ешь давай, а не строй глобальные планы, — буркнула на меня Леди, за что заработала одобряющий взгляд от соперницы. Она закурила, стоя возле дверей и глядя, как Тото копает новый колодец. — Капитан, как поступим? — Да ясное дело как! Надерем задницу Крокодайлу и заставим его всё остановить. Он все затеял, вот пусть и расхлебывает! — Я призадумался. Ну в принципе логично. Устранив Кроки, мы одним махом избавимся от половины проблем в стране, а с повстанцами и разбираться не придется, когда все станет ясно. Проблемой, конечно, останутся наци, но с учетом их количества и того, что их Вождь Крокодайл будет побит, с ними должны будут разобраться сами арабастанцы и без нашей помощи. — Ну раз так. — Зори встала, потянулась и пошлепала к кровати. — Давайте тогда ложиться спать. Утром нам выступать. — Эй, эй, эй, — остановил я этих выхухолей. — Нужно поставить караул, а то мы все-таки на территории противника. Кто первый? — Я могу, — подняла лапку Ди. Я посмотрел на неё и кивнул. — Тогда я с тобой подежурю. Смените нас через пару часов…***
Рейвз пришла в себя и прислушалась. Слышалось сопение, чей-то храп, кто-то почесывался во сне. «Где я?» — спросила саму себя дозорная, пытаясь вспомнить, что с ней произошло. Она помнила, как Уголёк пер её на горбу в сторону Юбы, но в определенный момент воспоминания начали становиться нечеткими и рваными. Поняв, что так ничего не добьется, Карина прислушалась к ощущениям. Нога по-прежнему дико болела, но боль стала ноющей, словно рана стала заживать. Еще она больше не чувствовала озноба, голова не кружилась, да и вообще стало лучше. Она постаралась как можно незаметнее дотянуться до бедра, но поняла, что не сможет этого сделать, не поднимая лишнего шума. «Ладно, рискнем!» — Она открыла глаза и осмотрелась по сторонам. Она лежала на кровати, а вокруг неё дрыхли пиратки и пират. Кроватей на всех не хватало, а потому команда в основном расположилась попарно на лежанках, и лишь у одного из них было свободное место. Так что дозорная невольно ощутила себя почти принцессой, учитывая, что ей выделили целую кровать. Несколько мгновений Карина смотрела на это сонное царство, а потом осторожно стянула с себя одеяло. В неярком свете крохотного светильника под потолком комнаты брюнетка смогла увидеть, что, пока она пребывала в беспамятстве, её раны обработали, а кинжал извлекли. Кстати о нём — тот обнаружился почти сразу, лежащим на прикроватной тумбочке, к которой чья-то добрая душа прислонила пару костылей. Чуть подумав, дозорная протянула руку к предмету мебели, взяла нужный ей предмет, чтобы осуществить задуманное, и, морщась от боли в ноге, встала с кровати. Повертев головой по сторонам, нашла дверь наружу и двинулась к ней, стараясь не шуметь, дабы не перебудить всех спящих. Добравшись до дверей, она тихонько открыла её и покинула комнату, где тут же столкнулась с одной из пираток. Точнее её заметили и соизволили задать вопрос: — Куда-то собралась? — Рейвз удивленно задрала голову вверх и наткнулась взглядом на зеленые глаза высокой фехтовальщицы, которая сидела прямо на крыше дома и смотрела на дозорную. Смотрела Ророноа на брюнетку внимательно, но без агрессии. — Куда я могу попереться посреди ночи? Понятное дело: в туалет! — И ведь даже врать не стала. Хотя какой там обманывать, если мочевой пузырь, казалось, просто лопнет от переполнения! Мечница улыбнулась в ответ и кивнула в сторону ближайшего угла. — Комната для размышлений там. — После чего снова вернулась к обязанностям наблюдателя. — Спасибо, — поблагодарила Карина и, не очень ловко с непривычки переставляя костыли, направилась в уборную. Покончив с делами, она вернулась обратно, но заходить в дом не спешила, решив выкурить сигарету. — Уголёк вам рассказал, что с нами произошло? — спросила она пиратку, чтобы понять, были ли остальные накама головореза в курсе происходящего. Зеленовласая кивнула, быстро глянула на дозорную, пока та дымила сигаретой. — Ты и вправду зашибла Стоуна? Я слышала, что он очень опытный боец, связываться с которым себе дороже. — Был, — поправила воительницу девушка в плаще. — И да — бойцом он был хорошим. — Повисла тишина. Рейвз спокойно добила сигарету и снова зашла в дом, после чего направилась к своей кровати, но, пройдя пару шагов, поняла, что вряд ли до неё доберется. Силы были уже на исходе, а потому она опустилась на ближайшую койку, на которой кто-то уже сопел, но в одиночку. Подумала и легла рядом, забив на все ядро, ибо усталость была настолько велика, что глаза закрывались сами собой. — Че за? — сонно пробурчали рядом с ней. — Ты чего? — До койки своей не могу добраться, — ответила Карина и решительно придвинулась ближе к теплой тушке. Та засопела в ответ, но промолчала. — Спокойной ночи… — Спи уже, выхухоль…***
Дождавшись, когда твари в человечьих шкурах, что некогда были его знакомыми и друзьями, уйдут, Зилот напряг мышцы, и веревка, надрезанная неизвестной помощницей, неохотно поддаваясь, лопнула. Поднявшись со стула и взяв на всякий случай кусок веревки, сержант, шатаясь, подошел к двери. Не успел он что-либо сделать, как дверь потряс сильный удар, отчего доски хрустнули… или это были не доски? Встав сбоку от двери так, чтобы та прикрыла его, когда распахнется, Зилот услышал звук проворачиваемого в замочной скважине ключа, однако никто не торопился открывать дверь. Сам не понимая, что делает, сержант подошел к двери и распахнул её. Увиденное привело его в ступор: тело охранника без видимых повреждений лежало у двери, что не давало понять, кто убил и швырнул в дверь не маленького по размеру мужчину. Преодолевая головокружение, парень присел возле трупа, ибо то, что человек мертв, можно было заметить по шее, украшенной пятью царапинами, означавшими, что у убийцы на руке были длинные ногти, или лучше сказать, когти. Краем глаза рейнджер заметил движение на лестнице, уходящей вверх, и успел заметить высокий женский силуэт с собачьей головой и ниспадающей копной волос, хвостом и ногами, в районе голени переходящих в звериные лапы. Все это успел рассмотреть пустынник, когда его спасительница на мгновение задержалась в дверном проеме, и её силуэт был хорошо различим при свете звезд. «Минк?» — пронеслось в голове у парня, а его спасительница уже исчезла, при том что Зилот смотрел на неё, не отрывая глаз. Тряхнув головой, чтоб хоть как-то придти в себя, сержант стал действовать. Перво-наперво он закрыл и запер дверь на ключ. Потом кое-как водрузил тюремщика на лавку и, положив его грудью на стол и сложив руки так, чтобы всем казалось, что он спит. К своей тихой радости, Зилот утащил со стола кусок мяса, горсть инжира и лепешку, предварительно напившись воды из стоящего на столе кувшина. Немного подумав, сержант снял с трупа кинжал в ножнах и флягу с водой. Проверив её степень наполненности, парень долил туда остатки воды из кувшина. Тихо поднимаясь по лестнице, Зилот вслушивался в звуки ночного лагеря, но все было тихо. Видимо, его ночная гостья незаметно проскочила мимо постов и почти бесшумно устранила его тюремщика. Почти бесшумно, но видимо, глухой удар о дверь был воспринят обитателями лагеря как некая инициатива со стороны охранника его «камеры», что было беглецу лишь на руку. Чувствуя, как сознание стало проясняться после хоть какой-то нормальной еды, и оказавшись на свежем воздухе, Зилот огляделся по сторонам. Ночь в военном лагере — сколько раз он видел такое, служа в Песчаном Патруле, но времени предаваться воспоминаниям о былых днях не было категорически. Поэтому парень скользнул в ближайшую тень и затаился, внимательно оглядываясь по сторонам, пытаясь приметить редких часовых и пути следования патрулей. Запылившаяся и испачканная в песке мешковатая одежда помогала растворяться в тенях, в то время как черная униформа Детей Арабасты даже в темноте выделялась темным пятном, что облегчало сержанту задачу по тихому уходу из лагеря. Добравшись до окраины лагеря, Зилот стал свидетелем разговора двух «черных». — Адаг, ты подготовил верблюда? — обратился один солдат в черном куда-то вглубь загона с верблюдами. — А-а-ха-х… — послышался зевок и сонное причмокивание, после чего сонно прозвучал второй голос: — Какого? — Идиот! Ты что, забыл, как обершарфюрер велел подготовить верблюда, чтобы засветло отправить гонца с депешами для Вождя. — Да-да… сейчас, — сонно ответил Адаг, выведя и привязав верблюда снаружи, а его товарищ, тихо сквернословя, отправился куда-то вглубь лагеря. Адаг снова зашел в загон, чтобы выйти спустя минуту с верблюжьим седлом. Споро оседлав верблюда, Адаг скрылся в загоне уже окончательно, о чем свидетельствовал его тихий храп. Мысленно поблагодарив небо и Госпожу Удачу, чуть ли не ежесекундно оглядываясь, Зилот тихо и без лишнего шума отвязал верблюда от привязи и, стараясь не шуметь, повел того в пустыню. Отойдя от лагеря подальше, сержант оседлал верблюда и, ориентируясь по звездам, направился в Алубарну, следовало предупредить короля о том, кто является Вождем…