Уголёк

Глава 24. Срывая маски (окончание).

      По пустыне, оставляя за собой шлейфы из поднятого песка, бежали пятеро крепких мужиков.       — Брат, а ничего, что наймиты позади остались? — выкрикнул один, стараясь беречь дыхание.       — Хех, не боись, вражин на всех хватит! — выкрикнул второй.       — Вот то-то и оно, — все не унимался первый. — Как бы нам лишку не хватить.       — Не боись, браты, — вклинился третий. — Лишку наемникам отдадим.       — Тормозим, прибыли, — произнес четвертый, забежав на бархан.       Перед взором пятерки раскинулась столица Арабасты. Время от времени братья слышали отдаленные раскаты грома.       — Пушки палят.       — Да.       — Так что же, мы не успели? — спросил самый молодой из братьев.       — Да нет, коль пальба ещё идет, то значит, вовремя, — сказал Онуфрий, поправляя ремни на латных рукавах цестусов. — Не забыли, коль разойдемся, то встречаемся у дворца.       Получив в ответ короткие «да» и «угу», русич окинул братьев взглядом. Каждый из них знал, куда и зачем они шли, каждый был готов отдать жизнь, коли потребуется, но все же Онуфрий про себя молил Бога, чтобы все обошлось для них малой кровью. Один за другим, братья ловили взгляд старшого и кивали, давая понять, что они готовы. Терентий разминал кулаки, ему как фруктовику оружие было не особо нужно, но на всякий случай взял кинжал, запихнув его за пояс. Кондратий поправлял ремни портупей, в которых находилась пара пистолей, и закинул винтовку на плечо. Также у него была пара поясных сумок с патронами. Василий проверял, как выходит из ножен сабля. Евпатий пальцем проверял остроту плотницкого топорика, а еще у него на поясе висело полдесятка подков. И горе тому, кто думает, что подкова — это не оружие.       — Ну, с Богом, братья! — промолвил Онуфриий, срываясь в бег к городу, даже не оборачиваясь, зная, что родичи не отстают.       Пробраться за стену удалось относительно легко, чему способствовало малое количество стражи на стенах, а также четкая командная работа братьев. Уже после первых десяти минут хода по улицам столицы русичам стали попадаться мертвецы. Впрочем, для городских боев это норма. Часть тел в одежде повстанцев и гвардии имела раны на спине и явно была убита ударом в спину, но вот чем дальше братья продвигались в город, тем сильнее разнились повреждения друг от друга. Братья уже успели по-быстрому осмотреть тела и пришли к выводу, что сначала подставные солдаты гвардии и повстанцев устранили лишних, а потом вмешалась третья сила. На это указывало то, что тела были порваны, расчленены, искусаны, но самое главное: мертвецы имели на себе ожоги или же были вообще сожжены дотла.       — Ковенант?       — А кто ж ещё, — в тихую беседу старших братьев влез Терентий. — Главное, чтоб мы им под горячую руку не попали.       — Эх, Терентий, все бы тебе шутить.       — Нет, братка, — остановил Евпатия Онуфрий. — Младшой верно сказал. Лучше нам не пересекаться с Ковенантом, сам ведь знаешь — неизвестно, что творится у них в головах.       Так русичи и продвигались ко дворцу, время от времени устраивая засады на небольшие отряды Детей Арабасты или пережидая, пока более крупные отряды не пройдут мимо…

***

      — Нам надо торопиться! — выкрикнула остальным на бегу Нами, покуда пиратки приближались ко дворцу, старательно избегая встречи с кем бы то ни было. Собраться в кучу им удалось не иначе как чудом, и теперь команда на всех парах летела вслед за капитаном, сопровождавшей принцессу.       — О, нет, просто бросьте меня, — простонала Усо, больше походившая на мумию, чем на человека. Она ехала на спине Мацуке вместе с доктором, которая всеми силами пыталась спасти «умирающую» накама. — Чаффи, завещаю тебе все свои накопления и… А-а-а-а, дай мне бенто! — Длинноносик выхватила из пальцев плачущей над ней фруктовички еду и тут же кинулась есть.       — Что-то ты долго возилась, эро-кок!       — А сама чего телилась, блудная водоросль?       — Это же мой бенто! Отдай его!       Короче, все как всегда — поведение этой шебутной команды никогда не меняется, независимо от того, в какой переплет они попадают. Почти.       — Стойте! — Кошка-Воровка резко прижалась к ближайшей стене дома и осторожно выглянула за угол, став наблюдать за происходящим на соседней улице. Остальные сгрудились за ней, ожидая вердикта навигатора. — Черт, там идет бой! Придется идти дальше, готовы? — Она посмотрела на остальных. Те сумрачно кивнули, но прежде чем Рыжик скомандовала, Ророноа резко дернула её на себя, пряча за свою спину. — Зори, ты чего…       — На крыше! — коротко бросила фехтовальщица, вытаскивая пару мечей из ножен и глядя на крышу, расположенную чуть наискось от них. Посмотрев туда же, навигатор увидела стоящую там женщину, одетую в ковбойском стиле, которая держала в руках винтовку. Спустя удар сердца она начала перестрелку с кем-то невидимым для девушек, причем судя по частоте стрельбы, бой неизвестная вела сразу с несколькими противниками. — Нужен другой путь! Сюда. — Старпом рванула в обратную сторону, отчего все горестно выдохнули. Порой неумение ориентироваться на местности приводило их всех в состояние, близкое к отчаянью.       Но тем не менее, пираты поспешили за левой рукой капитана, хотя бы потому что потерять её из виду означало то, что у них появятся лишние проблемы, которые придется оперативно решать, теряя драгоценное время. Пробежав где-то с полквартала назад, они резко остановились, ибо…       — Хи-хи-хи. — Прямо посредине улицы стояла невысокая белокурая девушка с немалых размеров ганблейдом на плече, облаченная в готическое платье с красной оборкой. Она не выглядела опасной, а наоборот — вызывала некое подсознательное желание защитить, если бы не пылающие оранжевым пламенем глаза, от взгляда которых кишки скручивались в ком. За спиной углеглазой, слева и справа, застыла пара мужских фигур, облаченных в костюмы тройки и с закрытыми плотными мешками лицами, державших ладони на рукоятях коротких широких мечей, чем-то похожих на гладиусы. — Вы всё-таки сумели сюда добраться.       — Ты… — прищурив глаза, промолвила Ророноа, берясь за рукояти катан. — Это же ты помогла нам выбраться из клетки и перебила крокодилов? — Девушка вновь мило улыбнулась и присела в реверансе. Остальные пиратки тоже узнали по сути спасшую их из западни девчонку, которая была явно моложе основной части команды. По крайней мере на первый взгляд.       — Спасибо тебе, конечно, за то что помогла нам тогда, — перехватила разговор подозрительная навигатор, стараясь, впрочем, не высовываться из-за спин пары сильнейших бойцов команды, — но почему ты это сделала?       — И что ты делаешь здесь? — этот вопрос задала уже Чаффи, которая придерживала пытающуюся свалиться с верблюдицы Усо. Незнакомка ответила не сразу — сначала она пристально, именно пристально, осмотрела с ног до головы каждую из накама Уголька, и только после этого промолвила, продолжая вежливо улыбаться пиратам:       — Этого захотел мой отец. Его очень заинтересовал ваш товарищ. А касательного того, что мы, — «мы» она немного выделила голосом, словно намекая, что углеглазая здесь вовсе не одна, — делаем… скажем так, мы пришли на праздник, его название вам ничего не скажет, но я назову его вам. Сегодня Танец Блуждающих Огней, и я надеюсь, что вы ещё разделите с нами веселье. — Хитро прищурившись, она вновь обвела глазами собеседниц. — А вы намного сильнее, чем кажется на первый взгляд…       — О чем ты? — нахмурила брови старпом, чуть-чуть вытаскивая своё оружие. Она не до конца понимала, кто стоит пред ними — враг или друг? И если незнакомка окажется врагом… повезет, если хоть кто-то из них сможет сбежать, ибо на что способна стоявшая напротив них белокурая, Мастер Санторью видела своими глазами.       — Я говорю о том, что вы недавно устроили, — повела плечиками девушка. — Когда вы сражались со своими противниками, вы разве сражались как обычно? — Пиратки переглянулись, чем вызвали у незнакомки негромки смех. — Хи-хи-хи, понятно, вы ничего даже не заметили, верно?       — Да о чем ты говоришь, черт тебя подери?! — рыкнула порядком раздраженная вопросами навигатор. — Какой херни мы не заметили?!       — Нами, ты чего ругаешься? Это же некультурно, — подала голосок Чаффи, отчего Усо фыркнула:       — А сама-то? Кто перед воротами загибал так, что ухи вяли на корню?       — Чё-ё-ё-ё? Я? Усо, да ты сама базар не фильтровала!       — Ну, если подумать, то я тоже не слабо проехалась по этому человеку-мечу, — задумчиво промолвила старпом и покосилась на кока. — А ты?       — Без комментариев, — буркнула Санджи, закуривая и одновременно краснея.       — Хула, она же ругань, — промолвила давнишняя спасительница, ставя своё оружие острием вниз. — Еще её называют грехом сквернословия.       — Грех? — тут же насторожилась Нами, вычленив самое главное. Ибо стоящая пред ними девочка-углеглазая была как раз-таки тем, кто охотился за грешниками. Незнакомка только кивнула в ответ и продолжила объяснение, подчеркнуто-вежливо игнорируя резкую бледность Рыжей.       — Не надо так нервничать. Вы же спите с Угольком? Даже скорее всего греетесь об него, так? — Скупые кивки в ответ. — Так вот…       — Умрите! — с этими криками их беседу попытались прервать примерно с десяток вооруженных чем попало людей, которые выбежали из проулка. — Смерть тем, кто служит узурпатору! — Белокурая чуть сморщила носик и чуть повернула голову:       — Альбрехт, Самуил, вы не могли бы…       — Да, госпожа, — синхронно ответили и кивнули охранники, или кем они там были, вытаскивая мечи из ножен. Каждый из пары был вооружен сразу двумя гладиусами, которые тускло блеснули на свету, а затем лезвия мечей вспыхнули оранжевым пламенем.       Напавшие люди остановились как вкопанные, не в силах оторвать взгляды от пылающего оружия охранников, а те неспешно стали приближаться к повстанцам. Не дойдя до них десятка шагов, бодигарды остановились, а затем… Когда они успели начать совместную атаку, никто из пираток понять не успел. Зато прекрасно увидели результат: двое бойцов словно исчезли, а когда появились в поле зрения мугивар позади повстанцев, то семеро из нападавших рухнули на землю, изрубленные на куски. Четверо оставшихся мгновенно побросали оружие и рухнули на колени, моля о пощаде, отчего девушка вновь наморщила носик, глядя на валяющихся на земле и скулящих на одной ноте людей.       — Пошли прочь, — негромко сказала углеглазая, и повстанцев словно ветром сдуло. Посмотрев вслед улепетывающим людям, блондинка вновь повернулась к напряженным накамам Уголька. — Так вот. То тепло, что вы чувствуете, это не просто тепло — это отголоски мощи его Источника, делающего его таким, как я или Армагеддон. Так что каждая из вас, по сути, греется теплом самой Преисподней и…       — Что?! — выпучили глаза девушки, не заметив, что перебили незнакомку прямо в середине фразы.       — … и это, — как ни в чем не бывало продолжила незнакомка, — не может не влиять на простых людей вроде вас. То, что вы неожиданно для себя начали возводить хулу, показывает, что вы, — она сделала неопределенный жест рукой, словно пыталась изобразить нечто, — правильнее будет сказать, превысили свой лимит. Со временем он, конечно же, возрастет, и вас не будет накрывать каким-либо из грехов, но я бы вам посоветовала не слишком увлекаться, пока вас не сразил грех посерьезнее. — Она с легкостью забросила своё оружие обратно на плечо. — Будет весьма неприятно устраивать охоту за кем-либо из вас, особенно если Уголёк будет против этого. Что же, приятного дня. — Она вновь присела в реверансе и кивнула в сторону проулка. — По этой улочке вы сможете добраться до дворцовой площади. — Она повернулась к мугиварам спиной и хотела уйти, но её остановили.       — Подождите. — Девушка повернула голову к пираткам. — Скажи хоть, как тебя зовут?       — Катарина ванн Риппе, Морте Ди Канто Ковенанта, к вашим услугам…

***

      — Она сказала «ванн Риппе»? — задала вопрос в пространство стрелок, когда мелкая девчонка словно растворилась в воздухе вместе с сопровождающими. — А разве тот стремный мужик, что поджидал нас на берегу, не носил такую же фамилию?       — Зато теперь мы знаем, чьей дочерью она является, — спокойно заметила Ророноа, убирая свои катаны в ножны. — Теперь понятно, как она смогла с такой легкостью расправиться с теми крокодилами.       — То есть эта прелестная леди — дочь Армагедонна Ковенанта, — задумчиво промолвила кок, закуривая новую сигарету. — Но меня больше заботит то, что она нам сказала.       — Да, звучит весьма убедительно, — кивнула Чаффи. — Я, конечно, еще не разобралась в механизме действия этого феномена, но думаю, что нам нужно немного поменьше спать рядом с Угольком. Согласны? — Пиратки переглянулись меж собой, дружно кивнули и…       — Да ни фига!

***

      — Итак, мистер Кобра, — промолвил Крокодайл, стоя возле короля, пригвожденного к стене дворца. Повсюду лежали тела гвардейцев, которых в мгновение ока сразил Шичибукай, пользуясь своими способностями фрукта. Даже четверка сильнейших воинов Арабасты оказалась бессильна против него. Виви яростно кусала губы, но в драку не лезла, понимая, что против пирата и его напарницы у неё нет ни единого шанса. Казалось, вот он — останови его, и война прекратится, но силы были слишком не равны, даже при условии, что перед ней стоял Чака, положивший ладонь на меч, а за воротами было множество верных Королю воинов, которые пытались прорваться во дворец. — У меня к вам будет два вопроса. Первый вопрос — где «Плутон»?       — Откуда ты… — опешил Кобра, никак не ожидав подобного. Да и Чака тоже заметно побледнел, услышав название корабля, спрятанного в стране.       — Хех, — усмехнулся Шичибукай, глядя на пленника. — Что вам даст это знание? Древний линкор, способный за раз обрушить на головы врагов пятьдесят тонн снарядов. Способный пройти половину Гранд Лайн на одной заправке всего за четыре месяца. Способный везти на своем борту три батальона солдат. — По мере перечисления лицо Короля становилось всё изумленней и изумленней, как, впрочем, и лицо капитана стражи. Крокодайл внимательно наблюдал за реакцией пленника. — Так где он, корабль, названный именем древнего бога?       — Крокодайл, — негромко промолвил Нефертари, — зачем тебе понадобилось это чудовище?       — Зачем? Вы шутите, Ваше Величество? — нахмурился Шичибукай, подходя вплотную к Королю и хватая его рукой за голову. — Чтобы отомстить тем, кто забрал у меня Энку! Чтобы размазать этих выродков и стереть даже всякое воспоминание о них, Истинных Детях Арабасты!       — Но они же… они простые…       — Твари! — так жестко ответил пират, что Король вздрогнул. — Ты жалкий идиот, Кобра! Ты хоть понимаешь, какую гидру ты взрастил в своей стране?! Что эти нелюди не остановятся на одной Арабасте! Они пойдут дальше, огнем и мечом распространяя свою заразу! А что случится, когда об этом прознает Правительство? Горосеи сначала будут заигрывать с ними, но рано или поздно они направят сюда войска и тогда твоя страна захлебнется в крови. Потому что тогда не выживет никто! Не веришь? — Крокодайл кивнул в сторону напрягшейся мисс Олл Сандей. — Спроси у неё, что сделало с её Родиной Правительство! Пусть она тебе расскажет, как сгорала Охара под огнем кораблей Дозора. Как устроили охоту на неё только потому, что она выжила! Ты хочешь этого же?! — Он отпустил пленника и отошел немного в сторону. — Если бы ты позволил мне тогда начать искать их и помог уничтожить сразу, то всего можно было избежать.       — И тогда бы Мировое Правительство точно попыталось бы наложить руки на «Плутон», — неожиданно спокойно ответил Король, глядя на пирата. Тот посмотрел на пленника, который не выказывал никакого страха. — Моя семья восемьсот лет оберегала этот корабль от внешнего мира, дабы он не достался никому и особенно Правительству. Начни я войну, то Горосеи тут же бы направили сюда всех, кого только нашли бы! И первоочередной целью был бы он, а не уничтожение Истинных. Ты не думал об этом, Крокодайл?       — Конечно же, думал, — улыбнулся Босс «Баррок Воркс», кладя ладонь на крюк. — Я прекрасно понимаю ваше беспокойство, Ваше Величество. Вы хотели спасти свою страну, но как говорят: «Благими намерениями выстроена дорога в Ад». И если бы мы начали тогда охоту на этих выродков, то мне не пришлось бы убивать столько людей, которые соберутся на площади.       — О чем ты говоришь, Крокодайл? — рискнула подать голос принцесса.       — Ровно в половину пятого вечера по площади выстрелит пушка и прогремит мощный взрыв. Он уничтожит всех: и повстанцев, и Гвардию, и Детей Арабасты, которые в великом множестве затесались в ряды и тех, и других.       — Да как ты можешь?! — взвизгнула Виви, рванув вперед, но её удержал Чака. — За что?! — Принцесса услышала лишь то, что хотела услышать, но пропустила мимо ушей самое главное. — Зачем тебе убивать столько людей?!       — Молчать, — негромко бросил пират, посмотрев на Чаку. Странно, но тот даже не пошевелился, глядя на пирата. После этого он снова обернулся к Кобре: — Хорошо, где Понеглиф?       — Откуда ты знаешь о нем? — изумилась принцесса, которая нередко любила пробраться к камню и посмотреть на него. Шичибукай громко хмыкнул в ответ, но так и не удостоил Виви ответом.       — Если я отведу тебя к нему? Ты прекратишь войну, Крокодайл? — тихим голосом спросил Король пленителя. Несколько секунд пират смотрел на Кобру и открыл было рот для ответа, как…       — Глазам своим не верю…

***

      — Тебе не надоело это? — крикнул я мисс Хэллоуин, меняя магазин на «Таране».       — И что мне должно было надоесть, зайчик? — игривый голос наемницы прозвучал ровно оттуда же, откуда она и вела огонь. — Ты весьма грозная добыча, заполучить которую будет доказательством моей силы. — Вместо ответа я высунул ствол дробовика и пальнул на звук голоса, после чего выскочил из дверей и рванул зигзагом по улице до следующей двери. Беспарная агент успела выстрелить восемь раз, шесть из которых попала, причем дважды в голову. Как же хорошо, что моя броня сделана из либерита, который так просто не пробить, а то… — Маленький трусишка, ты что, меня боишься? — Я скрипнул зубами, едва сдержавшись, чтобы не вылететь на улицу и стать прекрасной мишенью.       — Я не тебя боюсь, а твоей винтовки! — проорал я в ответ наемнице. — Это у тебя винчестер восемьдесят восемь?       — Восемьдесят шесть, зайчик, — поправили меня и тут же задали вопрос: — А что у тебя? «Глостер» в рошванском исполнении?       — Он самый. — Я резко высунулся и трижды пальнул по фигуре на крыше. Промазал все три раза, но заставил эту бестию пригнуться, в результате чего выиграл почти восемь метров пробежки до следующего входа.       Трах! — пуля расщепила дверной косяк, едва не зацепив мою ногу. А вот это плохо — противница поняла мою уязвимость, и теперь мне придется несладко. Интересно, а сколько у неё патронов в винчестере? Я напряг извилины, поправляя шлем на голове, который немного сполз на глаза. Если память не подводит, то кажется, двенадцать плюс один — итого тринадцать. У меня двадцать в «барабане», шесть в «трубке» и один в затворе — итого двадцать семь. Счет в мою пользу, но вот до этой бешеной крали метров так сорок, что почти предел для моего оружия. Хвататься за револьверы я не спешил по двум причинам: во-первых, патронов в них было меньше, а во-вторых, перезаряжать их было немного, но дольше, чем «Таран». Я выглянул и тут же нырнул обратно, избегая выстрела противницы. Нет, надо что-то делать, иначе мы так до Второго Пришествия будем пытаться друг друга укокошить.       — Эй, углеглазая, что у тебя за терки с Ковенантом? — решил спросить я, чтобы выиграть немного времени, а сам потихоньку стал смешаться к окну комнаты.       — Всё просто: они хотят убить меня, а я этого не хочу! — Я остановился возле проема, потом согнулся в три погибели и пролез под подоконником, чтобы Хэллоуин меня не заметила раньше времени. Выпрямляемся, и теперь остор…       Бзанг! — пуля ударила в край каски и рикошетом ушла в стену, отколов приличного размера кусок штукатурки. Вот зараза глазастая! Я высунулся в окно и сделал пять выстрелов подряд, но краля ловко увернулась от картечи и влепила мне пулю в грудь, заставив сныкаться за простенком. Чтоб тебя черти поймали и удовлетворили!       — И за что же? Ты что, нарушила их правила? — Повисла тишина, нарушаемая лишь гремящими звуками битвы неподалеку от нас двоих. Чего это она, язык прикусила, что ли? Чуть наклонившись, выглянул наружу, но моей противницы не увидел. Зараза, теперь еще и гоняться за ней что ли? Да счас, делать мне больше не фиг! Я положил ладонь на подоконник, собираясь выпрыгнуть наружу, но вместо этого перегнулся, направив дробовик в сторону улочки.       Баф! Танг! — два выстрела слились в один, когда мы одновременно спустили курки. Заряд картечи пробил дыру в коротком плаще крали, а пуля из винчестера скособочила мой шлем, отчего мне пришлось завалиться назад, падая на спину. По крыше стукнули подошвы сапог наемницы, и я поправил чуть повернувшуюся каску на место.       — Откуда ты знаешь о Правилах? Ты же вроде не из Ковенанта. — Мне показалось или в голосе убийцы появились нотки неуверенности и страха? Я поднял ствол дробовика, направив его в потолок, прикидывая, где может стоять Хэллоуин.       — Встречал пару-тройку людей из него. Сначала прикольного толстячка на Драме.       — Ложкинс, — яростно прошипела девица.       Баф! — картечь пробила тонкий потолок, но попасть мне не удалось.       — Потом в логове Кроки нас вытащила из клетки какая-то девчонка с помесью ружья и тесака.       — Катарина? — голос стал изумленно-неверящим.       Баф! — Снова мимо, ибо криков боли не было.       — А когда мы приплыли сюда, то нас поджидал один очень интересный товарищ. Пауль ванн Риппе.        Тишина. Я водил стволом по потолку, ожидая хоть слова от девицы, но та молчала. Затаилась? Или решила сбежать, поджав хвост? Но как бы там ни было, лежа посреди комнаты, мне этого не узнать. Встав на ноги, осторожно подошел к дверям и не менее осторожно высунул нос наружу. Никого, походу все-таки решила сбежать. Оглядевшись по сторонам, я быстро вышел на середину улицы, и хотел было направиться ко дворцу, как позади прозвучал ровный и спокойный голос наемницы:       — Ты встречался с Армагедоном? — Я развернулся всем корпусом, но мне в подбородок ткнулся холодный ствол, а жерло «Тарана» уперлось в живот Хэллоуин. Патовая ситуация — она вышибет мне мозги, а я смотаю ей все кишки в узел. На свой вопрос краля получила лишь смешок от меня. — Понятно, значит, теперь ты тоже стал ручным псом Пауля.       — Я отказался. — Ствол винчестера немного дрогнул, хотя внешне Хэллоуин даже и бровью не повела, продолжая сверлить меня своими змеиными глазами, которые придавали ей своеобразный шарм.       — И как… — она запнулась на едва заметный миг, — как он воспринял твой отказ?       — Сказал, что теперь я союзник Ковенанта, и свалил. Так что насчет тебя?       — Я сбежала, — после недолгой паузы ответила мне противница. — Это страшное преступление, которое карается смертью беглеца.       — Дезертиров нигде не любят, — спокойно ответил я ей, рассматривая лицо ганфайтера. Она стояла очень близко, а потому моё внимание привлек лоб женщины, а точнее тот факт, что кожа была намного светлее. — Хм-м-м-м, это ведь бывший ожог?       — Нравится? — Она стрельнула в меня глазами, чуть скривив губы в несколько змеиной усмешке.       — Хорошо прооперирован, почти незаметно. А почему ты сбежала? Вроде правила у вас не слишком обременительные.       — Я хочу стать абсолютно свободной! — запальчиво воскликнула Хэллоуин, а вот я скривился, услышав о её потаенном желании. Что за дурость такая, никто не объяснит? Почему все так стремятся к этому мифу, достичь которого невозможно даже в принципе? Я уже открыл было рот для краткой отповеди по поводу её слов, как нашу беседу грубо прервали.       — Это он! — голос показался мне смутно знакомым, но оборачиваться я не стал. Хотя бы потому, что меня держали на мушке в прямом смысле этого слова. — Это тот ублюдок, что вырезал наш лагерь! — А-а-а, вспомнил. Это же тот белобрысый любитель дармовых принцесс из Истинных. Интересно, а как я его смог пропустить-то в лагере смерти? Или этот выродок куда-то смотался? Та-а-а-ак, а это еще что за реакция у крали?       Глаза женщины буквально полыхали дьявольским огнем, покуда она смотрела за моё плечо, прямо на араборейховцев. Полные губы кривились в столь пугающей кровожадной улыбке, что я невольно повел плечами, стараясь унять предательскую дрожь. Да уж, просто здорово — она явно взбешена так, что ей позавидуют сами демоны, у которых разбежались все грешники из котлов.       — Уголёк, — неожиданно обратилась ко мне Хэллоуин, продолжая сверлить глазами Истинных, — как насчет небольшой паузы?       — Убейте его!       — Согласен, — кивнул я и тут же отступил вправо, разворачиваясь лицом к новым врагам, а заодно открывая сектор для стрельбы крале. Мелькнули удивленные лица, а затем мой недавний «знакомый» словил в харю заряд картечи, превратившей его голову в кровавую тучку. Рядом часто захлопал карабин Хэллоуин, разя одного наци за другим, покуда девица укладывала пули в самые уязвимые точки жертв… не так, не жертв, а добычи. Нашей добычи.       Баф! Танг! Баф! Танг! Баф! Танг! — два ствола плевались Смертью, кося опешивших от такого разворота событий фанатиков, словно косы молодую траву.       Баф! Танг! Баф! Танг! Баф! Танг! — задние ряды противников, увидев, что дела пахнут керосином, поспешно стали рассредотачиваться по улице, стараясь избежать нашего огня.       Баф! Танг! Баф! Танг! Баф! Танг! — заряды картечи отрывали врагам неосмотрительно оставленные на виду конечности, а тяжелые пули прошивали хлипкие укрытия, за которыми пыталась спрятаться наша добыча. Возможно, мы бы положили их всех на «раз-два», не особо напрягаясь, но Мироздание решило нас немного обломать.       Баф! Танг! Бзинь! Бзинь! — я несколько удивленно посмотрел на здоровенного мужика, стоявшего посреди улицы. Первое впечатление — чем, мать вашу, нужно было его раскармливать, чтобы вырасти такой махиной? Мой рост сто шестьдесят с чем-то-там-уже-не-помню сантиметра, но этот рейхобастанец был минимум раза так в полтора выше меня. Что касается Хэлолуин, которая, кстати говоря, была повыше меня, то краля едва ли могла достать макушкой до груди этого амбала, с головы до пят упакованного в броню, словно средневековый «лыцаль». Доспехи у него точно не простые, раз выдержали нашу стрельбу. Я быстро оглядел противника, стараясь понять его слабые места, но даже там, где пластины брони не прикрывали тело, плоть врага была закрыта толстой кольчугой. Посмотрел на шлем, в надежде, что щель забрала будет широкой, как окно, но куда там — в такую прорезь даже мошка не проскочит…       — Юнфа, убей их! — Гигант бухнул себя кулаком в грудь, а затем поднял свое оружие, очень так походившее на небольшую ручную пушку. Мы с Хэллоуин переглянулись и резво прыгнули в разные стороны, уходя с линии атаки. Бумкнуло, и ядро, просвистев над землей, ударило в стоявший позади нас дом, после чего рвануло, и по улице пронеся каменный град. Крупные осколки забарабанили по поверхности брони бронезольдера, не причинив тому вреда, а вот его собратьям досталось куда сильнее, ибо не может же ткань защитить от гульника размером с кулак. — Юнфа, идиот! Ты так и нас положишь! — проорал кто-то из-за спины амбала. — Хватай «гатлинг» и просто изрешети их! — Гигант уже и сам понял, что ручная гаубица тут, мягко говоря, излишняя, а потому забросил пушку за спину. Я воспользовался моментом, высунулся и принялся палить, пытаться попасть в прорезь шлема, но бугай наклонил голову, пряча её, а затем стащил со спины кое-что похуже, а именно тот самый «гартлинг», о котором ему говорил командир.       — Вот же блять! — ругнулся я и мгновенно спрятался за угол дома за секунду до того, как на него обрушился рой пуль.       — Вперед, шакалы, прикончите их! — Солдаты противника зашевелились и принялись вставать на ноги, чтобы подойти ближе и прикончить нас обоих. Ну да счас, разбежались!       Я выхватил гранату, запалил фитиль и, высунувшись за угол, швырнул ядро во врагов. Рвануло, завизжали осколки, косившие наци, и тут свой ход сделала мисс Хэллоуин, принявшись дырявить гнид, которые пытались подойти ко мне вдоль стен домов. Ну раз так, то и я присоединюсь, тем более что рейхобастанцы уже неосмотрительно вылезли в сектор обстрела.       Первая голова, попавшая мне в прицел, разлетелась на куски, заляпав стену дома безобразными кляксами крови. Второго шваркнуло об кладку, по которой он сполз вниз, оставляя бордовые полосы на побелке. Третий, четвертый, пятый, шестой… Примерно на восьмом трупе жополизы вождя поняли, что мы бьем их кинжальным огнем, и поспешно сдали назад, оставляя трупы под нашим носом. Плохо вообще-то — мне деваться некуда, ибо короткий тупичок, где я засел, оканчивался высоченной стеной, перелезть которую я не смог бы при всём своём желании. Бросил взгляд на Хэллоуин, которая поспешно перезаряжала свой карабин, заталкивая патроны в магазин.       — Проклятье, Юнфа, давай вперед и пристрели этих низкородных! — Опа, а вот это не есть хорошо, ибо когда этот ходячий танк дойдет до проулка, то превратит меня в решето.       Хватаю гранату и швыряю за угол. Взрыв, визг осколков, высунулся и тут же юркнул обратно, едва не схлопотав полдесятка пуль в лоб. Краля попыталась сделать так же, но гигант не дал ей даже выстрелить, заставив убраться обратно плотным огнем. Ладно, остался последний довод, а потому я дал провиснуть дробовику на ремне, а сам выхватил из кобуры «Малышку», переломил стволы и загнал два «дракончика». Осталось только дождаться, когда юбер-зольдер подойдет поближе ко мне, и прожарить ублюдка до хруста. Шаги гиганта гулко отражались от стен домов, и я резко высунулся и потянул спусковые крючки.       Вру-о-о-о-о-м! — взревело пламя, ударяя противника прямо в грудь, но тот вместо того, чтобы пасть замертво, взревел мастодонтом и принялся поливать свинцом угол дома, за которым я прятался. Зараза такая, похоже, что у него очень толстый поддоспешник, который защитил ублюдка от жара.       — Юнфа, назад, сейчас мы подтянем кое-что. Отойди назад, чтобы тебя не прожарил этот ублюдок!       — Хорошая попытка, зайчик! — усмехнулась Хэллоуин, перекрикивая грохот стрельбы и глядя на мои потуги. Она высунулась и трижды выстрелила во врага, но только привлекла его внимание к себе. — Дьявол, жаль, что у меня нет Угля. Я бы в момент разобралась с ним!       «Уголь?» — Я посмотрел на противницу, которая прикусила губу, размышляя над тем, как ей выпутаться из жопы. А что если она говорит об…       — Эй! — Она повернула голову в мою сторону и посмотрела на меня. Я сунул руку в карман и вытащил оттуда один из угольков, которые дал мне Риппе. — Ты про это? — После чего бросил уголёк женщине.       Мисс Хэллоуин ловко поймала презент Армагедонна, осмотрела и клацнула затвором винчестера, выбросив патрон. Поймав на лету латунный цилиндр, она выдернула пулю, а вместо неё вставила уголёк. Посмотрела на получившийся результат, а потом подула на патрон, заставив засверкать искрами наконечник.       — Отвлеки его! — крикнула мне углеглазая, перекрикивая дробный стук пулемета, заряжая получившийся снаряд обратно.       Я только пожал плечами, высунулся и начал палить в юберзольдера. Картечь высекала искры от попаданий в броню наци, но пробить её не могла. Громила чуть повернулся в мою сторону, поднимая гартлинг, и тут краля резко выкатилась из укрытия. Секунда на прицеливание, выстрел. Яркий огонёк вылетел из ствола, преодолел расстояние до цели и ударил в латы противника. Сначала ничего не произошло, я даже подумал, что не сработало, но потом из сочленений брони во все стороны ударили снопы огня, а доспехи буквально разорвало изнутри…

***

      — Рассредоточиться по городу! — отдавала приказы Ташиги солдатам, едва они пересекли ворота города. — Найти мугивар и арестовать их!       — Но, сержант, повсюду кипят бои! — сказал капрал, кивнув в сторону гремевших боев.       — Просто громко сообщайте, что мы из Дозора и никто… — Тяжелая пуля едва-едва разминулась с головой Ташиги и попала в грудь солдата. Пехотинец рухнул на землю, захлебываясь кровью, а брюнетку сбили с ног, спасая от близкой смерти.       — Что вы делаете?! — крикнула она в сторону группы гвардейцев и повстанцев, ведущих сражение меж собой. — Мы же работаем…       — Смерть псам Короля! Смерть повстанцам! — Люди не обращали внимания на морпехов, исступленно кроша друг друга в капусту. Грохотали выстрелы, звенело оружие, ржали лошади и стонали раненые. Грохот взрывов перекрывался визгом осколков и треском пожаров.       — Они тебя не услышат! — рявкнула на ухо Ташиги Рейвз, которая и сбила девчонку с ног, спасая от шальных пуль. Остальные дозорные заняли оборонительное построение, готовясь отражать атаки хоть повстанцев, хоть гвардии — сейчас любой мог стать их врагом, а потому солдаты не собирались никого жалеть. — Нам нужно искать обходные пути…

***

      Война, война никогда не меняется… Война может быть любой: священной, праведной, освободительной, но суть у неё одна. И это кровь, боль и смерть. Сейчас в Арабасте разгоралась самая мерзостная из войн — гражданская. И теперь Алубарна стала тем местом, где эта война выйдет на свой апогей. Чтобы в последствии кануть в небытие, оставшись черным пятном на страницах Истории. Идя по улицам и слушая отзвуки городских боев, Пауль в задумчивости пробормотал:       — Кажется, я знаю неплохую песню под местный антураж. — Углеглазый потер подбородок. — Как же там пелось… Ах, да.       Пройдя немного вперед, Армагеддон стал выстукивать пальцем ритм по оголовью трости, а потом стал тихо напевать:       — Легко придумать справедливую цель…       Великую цель,       Из тех, что любимы толпой…       Еще мне нужен безупречный герой,       Могучий герой,       Что всех поведет за собой!       Когда ванн Риппе вышел на очередную улицу, пред его глазами предстала картина: лежащий у стены дома мужчина в одежде повстанца и юная девушка, сидящая у него на груди. Платье, что на ней было надето, выдавало в ней иностранку, но также в ней было нечто пугающее. То ли счастливая улыбка, то ли светящиеся оранжевым светом глаза, то ли окровавленные руки, сжимающие булыжник, который углеглазая раз за разом опускала на голову мужчины. Та уже была проломлена и брызгала кровью при каждом ударе, но увлекшаяся девица явно не замечала брызг и потеков крови на своем лице, пока не раздробила голову в кашу. Тихо рассмеявшись, Пауль приподнял цилиндр, когда девушка подняла на него взгляд. Смущенно заалев румянцем, она споро вскочила на ноги и присела в реверансе, оставив на платье кровавые отпечатки. Оставив углеглазую, Пауль продолжил свой путь.       — Охотно люди устремляются в бой       За край ли родной,       За Рай ли земной…       Как овцы, воины идут на убой,       А дальше — дело за мной!       Новая картина. Переулок, четверо живых, двое мертвых. Маленькая трагедия. На земле мужчина и женщина, мертвы, о чем свидетельствуют отметины пулевых ранений на телах. Рядом мужчина в щегольском сюртуке и котелке на русой, кудрявой голове и с моноклем тонкой работы. Подле него стоит пара детей, мальчик и девочка, сорванцу на взгляд семь или восемь лет, малышка, что со слезами цеплялась за одежду брата, где-то на два-три года была младше. На земле, придавленный ногой щеголя, лежит человек в одежде королевской гвардии, а рядом разломанное ружье. Сам же франт, спокойно глядя на детей горящими углями глаз, протягивал мальчику пистоль. Тот кивнул углеглазому и взял оружие в руки, в его руках оружие выглядело несуразно, а ствол подрагивал. Но ребенок, плотно сжав губы и нахмурив брови, навел ствол на «гвардейца». Раздался выстрел, и малышка сильнее прижалась к брату, а он, выпустив оружие из рук, обнял её в ответ. Убрав ногу с трупа, углеглазый приподнял шляпу, в ответ Армагеддон приподнял свою. Продолжив свою прогулку по городу, Пауль успел заметить, как щеголь, подобрав пистоль, присев рядом с детьми на корточки, обнял их и что-то сказал. После этого, взяв сорванца за руку, а девчушку на руки, отправился вглубь проулка.       — Героям — подвиг!       Подонкам — повод!       Юнцам посулим боевую славу!       Надежду — нищим!       Голодным — пищу!       И каждый из них обретет то, что ищет!       И вновь прогулка прерывается новой картиной. Широкая улица, забрызганная кровью и заваленная трупами в одежде как гвардейцев, так и повстанцев. Здесь главным действующим лицом был высокий и мускулистый житель одного из островов Саус Блю, что походил на ожившую статую из мореного дуба, одетый в юбку из пальмовых листьев и шкуру ягуара, наброшенную на голову и плечи. Углеглазый сын Юга, мелодично звеня многочисленными золотыми браслетами-кольцами на руках и ногах, раздирал, по-другому и не скажешь, при помощи своего макуоахутла очередного псевдо-повстанца. Как только с жертвой было покончено, чернокожий гигант, яростно сверкая углями глаз и свирепо раздувая ноздри, огляделся по сторонам. На свою беду признаки жизни подал один из недобитков: переодетый нацист, тихо скуля, пытался уползти на руках куда подальше, однако перебитые ноги этому мешали. С тихим звоном ножных колец, что для Сына Арабасты звучало похоронным колоколом, охотник направился к добыче. Схватив вяло трепыхающегося нациста за пояс и шкирку, углеглазый поднял того над головой и проследовал к центру улицы, где в дорогу было воткнуто копье с двумя иглообразными наконечниками. На копье, как на булавку коллекционера бабочек, уже было насажено несколько тел. С коротким гортанным выкриком «Хум!» воин-ягуар насадил тело на копье. Обернувшись к ванн Риппе, он белозубо улыбнулся и с акцентом произнес:       — Масса Пауль, Луа довольны жертвой. Мы возвращаемся?       — Нет, Оган, все только начинается.       Услышав ответ Армаггедона, Оган улыбнулся еще шире. Схватившись за копье и в пару рывков освободив его от тел, углеглазый сходил подобрать свой обсидиановый меч. После этого он, задрав лицо к солнцу, издал крик ягуара и, потрясая своим оружием, скрылся в переплетении улиц. Глава Ковенанта только с улыбкой покачал головой, глядя на это.       — Не лжем ли мы, Рейстлин, доверчивым людям?       Не им, а тебе эта битва нужна.       Поверь, Карамон, здесь обмана не будет!       Все то, что им нужно, — то даст им война!       Продолжая свою прогулку, ванн Риппе услышал, что дверь в доме позади него распахнулась. Обернувшись, он увидел картину: на улицу, хрипло крича, выбежал королевский гвардеец, что безуспешно пытался сорвать с себя мелкого минка-крысу, вцепившегося ему в спину. Вот крысюк упирается ногами в человека, подтягивается, и его зубы смыкаются на шее гвардейца. Вырвав кусок плоти, минк спрыгнул с падающего человека и сплюнул его наземь, попутно дважды отплевываясь от крови во рту. Утерев морду полой плаща, углеглызый крысюк огляделся по сторонам и схватив затихшее тело за ногу, потащил обратно в дом, откуда отчетливо доносился запах смерти. Деловито кивнув Армагеддону, минк закрыл за собой дверь.       — Достанем плакаты и яркие краски,       Поправим портреты великих идей.       Свобода и равенство, верность и братство —       Прекрасные сказки для взрослых людей.       Выйдя на небольшую площадь, Паулю предстала картина локального конца света. Все, что могло быть разрушено, было в руинах. Все, что могло сгореть, находилось в виде обугленных остовов или куч золы. Посреди этого всего, сверкая самодовольным выражением лица, стоял Пачоло, подкидывая в руке пробирку с мутной темно-зеленой жижей. Откуда-то сверху раздалось «Га!», и, ухмыльнувшись, Ложкинс швырнул пробирку в сторону одного из проходов на площадь. Аккурат в этот момент оттуда выбежал смешанный отряд из гвардейцев с повстанцами. Щелчок пальцами со стороны углеглазого, и посреди строя ряженых нацистов вспухло темно-зеленое облако яда. Несколько секунд, наполненных истошными криками и леденящими душу воплями, — и от некогда отряда в тридцать человек остались в живых всего четверо, те, что бежали впереди всех. Первых троих Пачоло встретил струей огня, сжигая их дотла. А вот последний, судорожно осматриваясь по сторонам, попытался с криком сбежать, но огненный шар, проделавший дыру в спине нациста, стал для него непреодолимой преградой. Улыбнувшись Главе Ковенанта, Пачоло приподнял свою шляпу, а как только водрузил её на место, достал ещё одну мензурку и вернулся к ожиданию новой порции врагов.       — И вот уже толпы с восторгом встречают       Того, кто ведёт их в крестовый поход.       Так было всегда:       Храбрецы умирают, а где-то в сторонке стоит кукловод.       Героям — подвиг!       Подонкам — повод!       Юнцам посулим боевую славу!       Надежду — нищим!       Голодным — пищу!       И каждый из них обретет то, что ищет!       Все даст им война!       Все даст им война…       Допев, Пауль жестко улыбнулся — он никуда не торопился. Художник все равно окажется в его руках, а так пусть Уголек поиграет в героя…

***

      — Так значит, ты хочешь свободы? — спросил я противницу, спокойно набивая барабан патронами.       После того как она буквально взорвала броне-зольдера араборейховцев, добить остальных стало плевым делом, с которым мы расправились буквально за пять минут, перестреляв ублюдков, как куропаток. Они, конечно, пытались огрызаться и скалить зубки, но Небеса явно решили, что выродкам пора отправиться на встречу с чертями, которые их просто заждались. После этого мы переглянулись и просто уселись возле стены дома, отгородившись друг от друга дощатой стенкой то ли загона, то ли чего-то подобного.       — Я хочу стать абсолютно свободной, — сказала Хэллоуин, занимаясь тем же, что и ваш скромный слуга. По крайней мере, до моего слуха отчетливо доносились щелчки вставляемых в магазин патронов. Я чуть помолчал, а потом промолвил:       — Это глупо.       — Что?! — зло рыкнула углеглазая, явно задетая моими словами.       — «Абсолютной свободы» не существует. Это красивый миф, который придумали для легковерных идиотов, чтобы контролировать каждый их шаг. Не думала об этом? — Молчание было мне ответом. — Что значит в твоем понимании «абсолютная свобода»? Делать что вздумается? Или жить так, как тебе хочется?       — А есть разница? — клацнул затвор винчестера, а вслед за ним лязгнуло цевье дробовика. — Разве свободный человек не делает, что ему вздумается, и живет как хочет?       — Тогда зачем ты перебила этих наци? Они ведь тоже хотели стать свободными и достичь абсолютной свободы.       — Они заслуживали смерти, — промолвила оппонентка. — Они совершили много мерзости…       — Прошу прощения, но ты противоречишь сама себе, — хмыкнул я в ответ. — Что такое «грех»? Это ведь ограничение «абсолютной свободы», разве нет?       — Э-э-э, — неуверенно протянула мисс Хэллоуин. — Наверное, да.       — Тогда, как ты можешь охотиться на них, грешников? Ведь их грехи — это просто «абсолютная свобода», к которой ты стремишься! — Женщина молчала, обдумывая мои не слишком понятные фразы. Ну, не умею я четко излагать философские мысли, не умею.       — Хочешь сказать, что «абсолютная свобода» значит стать монстром, которому место в Аду? — Я только хмыкнул в ответ, соглашаясь с её словами. — А ты сам свободен?       — В пределах разумного, да. Понимаешь… э-э-э, слушай, а как тебя зовут-то на самом деле? — Оппонентка не спешила мне отвечать, сидя за тонкой перегородкой из досок, к которой я привалился спиной.       — Нихеша, — наконец-то прозвучал ответ.       — Так вот, Нихеша, я свободен настолько, насколько это необходимо мне самому. Не больше, но и не меньше. Просто нужно знать меру, чтобы другим не мешать. И тогда и они тоже не будут мешать тебе.       — Гладко у тебя все получается, Уголёк! Что если я сейчас предложу тебе просто разойтись?       — Не имею ничего против, но только если ты не станешь охотиться на меня или моих накама.       — Увы, но мне это не подходит. Извини.       — Бывает, что поделать! — Дробовик готов к стрельбе, и я резко прыгнул вперед, переворачиваясь на спину.       Баф! — доски разбило в щепки, но Нихеши там уже не было.       Танг! — пуля скользнула по наплечнику, когда углеглазая одним прыжком взлетела на крышу дома. Ну, вот вернулись к тому, с чего начали. И что теперь — ясно же, что она не отвяжется от нас, пока я её не уделаю и тем самым не поставлю точку в нашем противостоянии. Вот только… убивать мне её не хотелось. Почему-то у меня было такое ощущение, что не стоило этого делать.       Танг! — правая нога вспыхнула болью и подломилась, отчего я брякнулся на землю, шипя от боли. Зараза, таки достала меня! Я посмотрел на пробитую пулей ногу — ничего хорошего, ибо ганфайтер прошила мне навылет мягкие ткани бедра. Хорошо хоть артерию не задела, а то я бы весьма быстро скопытнулся от потери крови. Схватив «Таран», открыл шквальный огонь в сторону противницы, пытаясь встать на ноги, хотя это было нелегко сделать. Кое-как встав, дострелил остатки патронов и попытался удрать, ковыляя как хромая утка, но Нихеша явно не хотела отпускать меня вот так просто.       Танг! — пуля ударила в спину, сбив меня с ног и заставив рухнуть рядом с развороченными доспехами броне-зольдера.       — Извини, Уголёк, но ты проиграл! — крикнула мне углеглазая, встав на край крыши и глядя на меня с превосходством. — Я бы с удовольствием поиграла еще с тобой, но мой босс явно этого не оценит. Прости, — с каким-то оттенком грусти промолвила ганфайтер.       — Понимаю, — прокряхтел я, а затем резко наклонился, схватил ручную пушку и повернулся вместе с переносной гаубицей обратно. Глаза женщины удивленно расширились, и я не удержался от насмешки. — Пока-пока!       Бамм! — отдача лягнула меня словно лошадь, и хорошо, что моя дурная голова догадалась просто упереть приклад в живот. Отлетев на пару метров назад, я успел увидеть, как домик, на котором красовалась Нихеша, рухнул, погребая противницу под обломками, после чего бухнулся на спину и принялся ругаться, как сапожник. Выматерившись, содрал жгут с приклада «Тарана» и спешно перетянул ногу выше раны, а потом споро намотал бинты прямо поверх одежды. Встал на ноги, используя дробовик как костыль, посмотрел в сторону груды обломков и, хромая, направился к ним. Нихеше повезло — её просто придавило обломками, прижав к земле, но не убив. Неподалеку от неё лежал её винчестер с патронташем, который она откинула в сторону, чтобы оружие не пострадало. Наклонился, подобрал карабин и патроны, после чего неспешно начал набивать магазин винтовки, смотря на противницу, которая пока что была без сознания. Закончив перезаряжать оружие, передернул скобу, и громкое «Клац!» затвора привело мою недавнюю противницу в чувство. Она открыла глаза и посмотрела на меня, прищурив глаза.       — Увы, но победил всё-таки я! — усмехнувшись, сказал я ей, и она злобно зашипела сквозь зубы и попыталась высвободиться из ловушки. Но не смогла, после чего зло уставилась на меня. Я поднял оружие, поймав её голову в прицел, а она, увидев это, прикрыла глаза. Посмотрев на её расслабленное лицо, я опустил ствол и… — А, ну тебя! Времени и так нет! — Я развернулся и похромал прочь от женщины.       — Эй, какого черта! — донеслось мне в спину. — Ты что, не добьешь меня?! Куда пошел?! А ну стой, сволочь! Верни мне «Кшатри»! — Я забил длинный болт на вопли, ибо жопой чуял, что ничего еще не кончено…

***

      — Скорее, нам нужно торопиться! — крикнул на бегу спутник Вождю. Тот скривился, но промолчал, ибо лихорадочно думал о том, что должно произойти.       Когда они поднялись во дворец, то неожиданно наткнулись на интересную, даже волнующую картину. Король в плену у Крокодайла. Спутник начал громко орать, требуя объяснений, и получил их от принцессы. Каких сил потребовалось Художнику, чтобы не рассмеяться, знали одни Небеса, когда он наблюдал за обалдевшим «другом». Хорошо, что Крокодайл не понял, что смотрит на будущего правителя Гранд Лайн, а то это могло привести к лишним проблемам. Но смеяться как-то расхотелось, когда эта тупая сука разболтала о планах Крокодайла разом взорвать всю площадь вместе с солдатами и повстанцами. Да и черт бы с этим мусором, но среди них могут оказаться Истинные Дети, смерть которых нежелательна. А потому им пришлось поспешно бежать, благо в драку с Шичибукаем вступила эта мелкая пиратка, выскочившая из дворца, как черт из табакерки. Чем там теперь будут заниматься Чака и Пелл, неважно, путь хоть они сто раз вывесят белые флаги — это не поможет. Вождь уже продумал, что ему нужно сделать, чтобы повстанцы сцепились с Гвардией, осталось только немного подождать.       — Слышишь?       Вождь прислушался и понял, что слышит кличи повстанцев, спешащих к площади. Отлично, пора! Он выхватил меч из ножен повстанца и, когда тот обернулся, вонзил его в спутника, пронзая насквозь.       — Извини, старый друг, но тебе нет места в Новой Арабасте! — промолвил Художник, покуда повстанец пытался что-то сказать. Вождь выдернул меч и быстро отбросил его в сторону, а после подхватил на руки мертвое тело. И вовремя, ибо почти сразу же пред ним появились передовые отряды идиотов, которыми можно было вертеть как угодно. — Сюда, скорее!       Несколько человек подбежали к нему, и будущий лидер заметил у некоторых из них повязки на рукавах. Так Дети обозначали себя, чтобы не попасть под дружеский огонь.       — Что случилось… — начал было спрашивать один из низших, но Вождь перебил его.       — Гвардейцы! Они сказали, что сдаются, а сами атаковали нас! Не обращайте внимания на то, что они делают, — просто перебейте всех! В двух крайних домах по улице поставили два «гартлинга», воспользуйтесь ими! — Он отдал тело повстанцу, а сам поманил рукой преданных людей. — Вы пойдете со мной! Нам нужно предупредить остальных!       Не прошло и минуты, как повстанцы, пылая праведной местью, устремились вперед, оставив Вождя наедине со своими воинами. Которые преданно смотрели на своего господина, ожидая приказов непогрешимого гения.       — Быстро свяжитесь с нашими отрядами! Прикажите им отойти в центр города, к Белому Минарету. Оставьте только пару отрядов на самой площади, чтобы те спровоцировали бой между повстанцами и армией! — Один из Истинных тут же достал ден-ден-муши и принялся передавать приказ лидера нации. — Сколько у нас в городе бронефургонов и харнишей?       — Восемь панцеров, мой Вождь, и десять тяжелобронированных солдат. Но с одним отрядом никак не получается связаться.       — Неважно! Пусть выдвигаются к площади, но только после того, как там начнется бой! — Он задумался. — Еще, передайте отрядам с первого по двадцатый, путь занимают позиции на смежных с площадью улицах и не высовываются. И пусть приготовят сети из кайросеки и стилеты — нам могут противостоять фруктовики.       — Но, мой Вождь, это же почти десять тысяч человек. Их могут заметить!       — Так пусть они сделают так, чтобы их не заметили! — раздраженно рявкнул Вождь, и подчиненный побледнел и поспешил передать приказ. Спустя минуту все приказы были переданы, и Вождь довольно улыбнулся. — Теперь отправляйтесь и направляйте в ловушку всех, кого встретите! Нам не нужны лишние… — Он резко обернулся, почувствовав взгляд, направленный ему в спину из проулка. Рука потянула на себя меч, но тут послышалось хлопанье крыльев, и на крышу дома взлетел обычный гусь. Хотя было в нем что-то необычное, но это же просто гусь, а потому Вождь отвернулся от птицы. Он решил зайти в заранее приготовленную комнату и привести себя в порядок. Уже совсем скоро он станет новым правителем Арабасты, а затем и самого Гранд Лайн…

***

      Гуся кружил над городом в поисках Пачоло, но никак не мог найти его. Такое редко, но бывало, и птиц даже решил обратиться к первому попавшемуся на глаза углеглазому, как заметил хромающую к площади фигуру. Ему понадобилась секунда, чтобы узнать человека, и он камнем рухнул вниз, приземлившись прямо перед Угольком, уставившимся на него во все глаза. На краткую секунду Гусе показалось, что пират не узнал его, но обошлось.       — Эге, это же ты мне принес подарок от Пачоло на Драмме? — спросил углеглазый, тяжело опираясь на дробовик, который он использовал вместо костыля.       — Га… га-га-га! — Гуся начал докладывать знакомому углеглазому, но был прерван.       — Эй, приятель, я тебя не понимаю, — развел руками пират, и гусь почти по-человечески вздохнул. Иногда он забывал, что понимать его может только хозяин, ну ещё, возможно, и Армагеддон, но это не точно.       Переступив с ноги на ногу, гусь издал задумчивое «Га-га». Потом его осенила идея, отчего он даже приподнял крыло, как бы показывая знак «Идея». Сейчас гуся находился без своих беретика и сундучка, оставив всё Пачоло, но на такие случаи у него под крыльями находились два тонких продолговатых пенала. В одном был экстренный набор из пяти мензурок различного назначения, а в другом — несколько листов, скрученных в трубочку, и пара карандашей. Вытащив из-под крыла листок и карандаш, под удивленным взглядом Уголька, Гуся взял карандаш крылом, словно рукой, и быстро набросал несколько строчек. Протянув лист Угольку, лапчатый агент Ковенанта принялся убирать карандаш обратно.       — Хм… Так-с, значит, десять тысяч и у них есть цацки с кайросеки? — спросил Уголек, на что гусь важно кивнул. — Дерьмово. Углеглазый продолжил чтение. — Угу, ещё восемь панцеров и б… — Углеглазому хотелось выматериться, но от сего поступка его уберег только тот факт, что лучше от этого не станет. — Не, я что-то такое и предполагал, увидев того громилу, но ещё девять где-то бродящих бронезольдов — это звиздец котятам.       — Га? — вопросительно посмотрел на уголька Гуся.       — Бронезольдатен — это такие здоровые парни, с головы до ног покрытые прочной броней, тащат на себе тяжелое оружие. Обычным оружием их не взять — броня слишком толстая, — поделился информацией с союзником пират. — Как встретишь Пачоло, передай, чтоб использовал уголь или ещё что-то, что сможет пробить либо обойти броню.       — Га-га! — утвердительно кивнул фамильяр, благодаря человека.       — А что у нас на сладкое… — Глаза пирата скользнули по последним строчкам. — Ага, вот это самое приятное. Он стягивает силы к Белому Минарету, отлично. — Убрав лист в карман, пират обратился к Гусе. — Ну спасибо, выручил. — Уголек хотел сделать шаг, но ногу прострелило болью, и он зашипел.       — Га? — вопросительно посмотрел на Уголька гусь. Заметив, как по намотанному поверх штанины бинту начало расползаться красное пятно, Гуся сунул голову под другое крыло, доставая на свет пару пробирок.       — Фа… — Не разжимая клюва, фамильяр протянул углеглазому пробирки с эликсирами Пачоло.       — Зелья Пачоло? — Уголек забрал протянутое Гусей. — Лекарства, да? Эх, снова спасибо тебе, пернатый, буду должен. — Под серьезный кивок гуся пират опрокинул содержимое пробирок в рот.       Тем временем Гуся уже взлетел над улицей. Сделав пару кругов над городом с целью найти своего блудного хозяина, фамильяр обнаружил кое-что интересное. А именно процессию из отряда солдат в черной форме, рядом с которыми грузно вышагивал здоровяк в тяжелой броне и с уменьшенной пушкой в руках. Прикинув, что Уголек говорил, то получается: Гуся увидел уберзольдата. Заложив вираж, гусь снова полез в пенал с мензурками. Вытащив от туда одну, с мутным темно-зеленым содержимым, он, подгадав время, выпустил её из клюва и полетел дальше искать хозяина или ещё кого из Ковенанта.       А тем временем мензурка упала на землю перед тяжелым солдатом нацистов, и всего за какие-то мгновения зеленые клубы отравы накрыли и уберзольдата, и дюжину не успевших среагировать простых бойцов. Из зеленого дыма раздались душераздирающие крики, облако отравы провисело всего пять секунд, но когда оно рассеялось, то Истинным Детям Арабасты предстала ужасающая картина в виде мертвецов с гротескными, искаженными от боли и страха лицами.       И пока Гуся искал хозяина, а рейхобастанцы думали, что случилось, Уголёк продолжил движение вперед, но резко остановился и снова полез в карман, решив проверить: все ли он правильно понял и не пропустил ли чего важного?       — Так, десять тысяч тварей, кайросеки, эрац-танки, юбер-зольдаты, Белый Минарет… Опа, а тут еще строчка! Так и что тут… «Вождь — это…». — Пират зажмурился, тряхнул головой, потом снова перечитал написанное, не веря своим глазам. — Твою же мать! — После этого он с максимально возможной скоростью поковылял в сторону площади…

***

      Онуфрий с братьями сидели в доме, что находился вплотную к дворцовой площади, на которой солдаты готовились к сдаче. За время их пути до этого пустующего из-за гражданской войны здания русичи успели прибарахлиться. Каждый теперь имел, помимо того, что изначально взяли со своего корабля, по сабле и винтовке с патронными сумками. Все это добро было взято в качестве трофеев с тел убитых нацистов, что теперь уже практически не скрывались и начали менять маскировку на свою черную форму. Более половины трофеев было взято с последнего боя, где русичам, чтобы подойти как можно ближе к дворцу, пришлось прорваться через пост, устроенный Детьми Арабасты. В той стычке их немного потрепало, так, ничего серьезного: ссадины, царапины и пара легких ран. Онуфрий припомнил произошедший ранее бой.       Рошванцы продвигались вперед по очередному закоулку, когда шедший впереди Кондратий остановился и сделал рукой знак «Стоп». Пока остальные братья стояли в ожидании, близнец лег на землю и осторожно высунулся из-за угла. Осмотревшись, русич тихо встал на ноги и вернулся к остальным братьям.       — Ну, что там? — нетерпеливо спросил Терентий.       — Пост, человек двадцать. Хорошо вооружены. Еще есть пара офицеров.       — Хм… — Онуфрий огладил бороду. — И их никак не обойти. Что ж, если нет вариантов, то будем штурмовать.       Окинув взглядом братьев, старший удовлетворенно кивнул.       — Тогда начнем. Терентий, на тебе убрать офицеров. — Младший брат на слова старшего только кивнул. — Кондратий, прикрой его. Дальше знаете, что делать.       Русичи усмехнувшись кивнули друг другу, и выстроившись возле стены дома в живую лестницу, дали забраться на крышу Кондрату и Терентию.       — Вперед, — сказал Онуфрий, вместе с братьями выбегая на перекресток.       Один из офицеров заметил несущихся к ним людей и было собрался крикнуть, но, плеснув алым из крохотной дырочки во лбу, упал навзничь. Второй офицер схватился за горло, а из-под его пальцев сочилась кровь. Силясь вздохнуть, он упал на колени и завалился на бок, затихая.       Тем временем спортсмены уже вступили в бой. Первым атаковал Евпатий, поразив пару наци меткими бросками подков. Онуфрий подбежал к выбранному противнику, даже не думая останавливаться, и на полном ходу нанес наци прямой удар в корпус. От силы удара Истинный отлетел на несколько метров, не подавая признаков жизни.       Василий бросился к стоящей в плотной группе солдат рейха. Сабля, что он раскручивал в руках, стала походить на диск циркулярной пилы, а о том, насколько это сравнение было точным, арабастанцы узнали на своих шкурах в следующий миг, как Василий до них добрался. Во все стороны тут же полетели отсеченные конечности, головы и рассеченные тела.       Оставшиеся на крыше братья тоже времени зря не теряли: Кондратий точными выстрелами отстреливал стрелков противника, а Терентий следил, чтобы никто из нацистов не сбежал за подмогой. Оба раза, когда наци пытались сбежать, заканчивались тем, что Терентий с шипением втягивал в себя воздух, а после плевал в сторону убегающего. После этого можно было уже не волноваться, что противник сбежит, так как воздушная пуля рвала тела не хуже залпа картечи. Бой закончился через пару минут, и, когда Терентий и Кондратий подошли к братьям, те деловито осматривали оружие и набивали сумки боеприпасами.       Дальше же было на удивление спокойно, если не считать, что в одном из переулков они встретили какого-то типа, что пытался изнасиловать девушку, однако оплеуха рукой в стальном цестусе вмиг охладила его «пыл», а заодно снесла голову с плеч. И уже через пяток минут русичи размещались в пустующем доме рядом с площадью.       — Что будем делать брат? — спросил Онуфрия Василий.       — Подождем. Коль появится Уголек с девицами, поможем, а пока нам надо передохнуть.       — Добро, — произнес Василий, присаживаясь рядом…

***

      — Вот они, Чака-сама! — крикнул один из солдат, поднимая над головой белое знамя. Чака посмотрел в сторону наступавших повстанцев, подумав о том, что…       В двух домах неожиданно распахнулись ставни, а спустя мгновение по гвардейцам ударили два пулемета, кося солдат одного за другим.       — Смерть Королю! — с ревом поперли на безоружных гвардейцев повстанцы, осыпав солдат градом пуль, и Чака понял — битвы не избежать, иначе их просто перебьют, а потом ворвутся во Дворец и придадут смерти всех, кого встретят на своем пути.       — К оружию! — приказал капитан, а сам подумал: «Черт побери, что же произошло?! Что могло задержать Козу и Эрика?» Но ему стало не до размышлений, ибо повстанцы и его солдаты сошлись в сече, которую поглотила песчаная буря…

***

      — Нет, нет, нет! — воскликнула Виви, глядя на происходящее на площади. — Как же так?! Почему? — Стоявший рядом с ней Пелл скрипнул зубами от злобы.       — Эй, дядя-птиц, — промолвила Лаффи, стоя между Шичибукаем и принцессой с защитником, — унеси отсюда Виви. Вы мне мешаете! Виви, — принцесса посмотрела на необычайно серьезную капитана, — найди эту пушку и просто не дай ей выстрелить, поняла?       — Да, — кивнула синевласая, понимая, что еще не все потеряно и они могут успеть остановить битву и спасти людей. Она запрыгнула на спину своему защитнику, и они устремились в небо.       Черноволосая девушка повернулась к Шичибукаю, вперив в него взгляд своих карих, с золотистыми искрами глаз. Потом перевела взор на стоявшую в стороне Нико Робин и Короля, после чего снова посмотрела на пирата, который стирал кровь с разбитого её ударами лица.       — Тебе обязательно нужны свидетели того, как я надеру тебе зад? — промолвила девчонка, и Крокодайла перекосило от злобы. Мисс Олл Сандей тихо рассмеялась, даже не стараясь скрыть этого.       — Нико Робин, проваливай отсюда, если не хочешь стать мумией! — прошипел сквозь зубы Шичибукай, понимая, что эта неугомонная егоза так просто не сдастся. Женщина ничего не ответила, а только лишь выдернула пики из рук Кобры, после чего взяла Нефертари в захват и прошествовала мимо молодой капитана. Но уже отойдя на шаг, археолог остановилась и посмотрела на девчонку.       — Что же вы за люди такие, Ди?       — Если хочешь узнать, то присоединяйся к нам, когда всё закончится, — твердо ответила Лаффи, и Робин снова улыбнулась, а потом вместе с пленником покинула лужайку…

***

      — Так Король не плохой? — уже наверное в десятый раз переспросил гигант стоявшего напротив человека, и вице-адмирал покачал головой, слушая, как тот принялся терпеливо объяснять Фарафре, что его обманули, как и всех остальных. Да, оставить оборону города на такого парня — это или несусветная тупость, или просто неоцененная гениальность, и неизвестно чего больше. Хотя сам дозорный больше склонялся к варианту, что второе.       Он отвернулся от повстанцев, которые поспешно складывали оружие в кучи под присмотром целых двух солдат, и посмотрел в сторону моря, где продолжали высадку десантники на лодках, плотах, а то и вовсе вплавь, ибо причалов не было — были их остатки, разбитые массированным обстрелом с кораблей. Досталось и Нанохане, причем не так уж и слабо, но хвала Небесам, до массовой резни не дошло.       Когда флотилия прибыла на место и транспорты двинули вперед, по ним открыли огонь, причем плотный и точный. Два корабля загорелись, еще один получил серьезные повреждения, в результате чего начал тонуть, а остальные отошли назад, под прикрытие линкоров и фрегатов. Ленс, окинув взглядом усыпанный людьми берег, приказал открыть огонь, выбрав целями пустые причалы, а также отдаленные районы города, где, по словам подобранного ранее человека, людей быть не должно. Бомбардировка была недолгой — всего по шесть залпов, но этого хватило, чтобы повстанцы как-то резво рванули в застройку, покидая прибрежную полосу, чем позволили морпехам с подбитых кораблей совершить высадку и вытащить раненых на берег. Хотя, как сообщили наблюдатели, примерно треть на этом не остановилась, а вообще дала деру из города, осознав, что дела запахли жаренным, ибо одно дело громко кричать, что пора свергнуть Короля, а другое — сидеть и слышать, как у тебя над головой рвутся ядра, выпущенные с кораблей Морского Дозора. Но людей, оставшихся в Нанохане, было еще очень много, и драться с ними Кромвелю не хотелось, ибо в отличие от многих своих коллег по ремеслу и справедливости, Ленс знал, что иногда подставы случаются и причем нередко куда более изощренные.       А потому он решился на безумный с точки зрения его подчиненных шаг — отправиться в одиночку под белым флагом на переговоры. И если ему удастся договориться с командиром повстанцев охраняющих, то хорошо, а если нет… Тут без вариантов — тогда Нанохану полностью бы предали огню, а всех встреченных с оружием или тем, «что можно использовать как оное», в руках просто бы убили, невзирая на пол, возраст и сословие. И это была не прихоть штурмовика, а вполне конкретные слова из «Положения об Установлении Порядка во время военных действии, в отношении территорий, чьи граждане совершили действия против Дозора».       Вообще согласно этому циркуляру, после первого же выстрела корабли должны были открыть огонь на поражение, перемолов всю ораву народа, но «Разрушитель Баррикад» опять-таки не был маньяком и тупым солдафоном, да и их пассажир буквально взмолился не делать этого. Кстати говоря, он, как только услышал о решении вице-адмирала, попросил его взять с собой. И как выяснилось, не зря, ибо когда они вышли на берег и их увидели, то повстанцы резко убавили ярость, а их командир, вот этот здоровяк с умом пятилетнего ребенка, вообще полез обниматься к «дяде Игараму». Короче — обошлось, но теперь десанту нужно было потратить лишних несколько часов на высадку. А посему прибыть в столицу они смогут, лишь когда там все закончится…

***

      Нами, Зори, Санжи, Усо и Чаффи пробирались по городу, улицы которого уже сполна хлебнули крови. Время от времени они встречали на своем пути улицы и переулки, превращенные в филиалы бойни. В основном попадались тела в одежде повстанцев или гвардии, с редкими вкраплениями местных жителей. Но постепенно среди трупов стали преобладать тела в черной униформе. Выйдя на очередную улицу, Трио Трусов взвизгнуло от страха, и было от чего.       Улица олицетворяла собой филиал скотобойни, а по всей её протяженности валялись груды тел в черном. По центру же обретался единственный живой на этой улице человек. Он сидел, как сначала девушкам показалось, на металлической бочке, лежащей на боку, однако «бочка» имела руки, ноги и голову. Зори про себя подумала, что, даже научившись рассекать сталь, она вряд ли бы справилась с таким противником. Незнакомец, устало сидевший на трупе верзилы, полностью покрытого латным доспехом, поднял взгляд светившихся янтарем глаз. Единственной целой рукой он вынул со зловещим лязгом, как показалось Трусливому Трио, меч, торчащий из смотровой щели глухого шлема великана. По всей протяженности клинка тут же вспыхнуло пламя, а все девушки напряглись, приготовившись к бою, но углеглазый, вместо того чтобы напасть на них, приложил раскаленное полотно клинка к вяло кровоточащей культе у самого плеча. Неизвестно, издал ли шипящий всхлип углеглазый, или это было шипение прижигаемой плоти, но всем девушкам стало нехорошо. Как только клинок погас, мужчина одним изящным движением убрал его в ножны. Взяв свою широкополую шляпу с тремя пушистыми перьями и взмахнув ей, незнакомец отвесил девушкам учтивый поклон. Теперь, когда девушки поняли, что он не будет на них нападать, они обратили больше внимание на его внешний вид. Широкие бархатные штаны, заправленные в ботфорты, камзол с рукавами буфами, поверх которого была одета кираса, богато украшенная золотом и гравировкой. А также комплект из стальной перчатки, наруча и наплечника, тоже украшенных золотом и гравировкой.       — Доброго дня, юные леди, — произнес углеглазый. — Прошу меня простить за столь вопиющее нарушение этикета, но я присяду. — Сказав это, углеглазый пошатнулся и стал осторожно опускаться обратно на труп в броне.       — Ой! — воскликнула Тани-Тани, бросаясь к углеглазому. — Вам же нужна медицинская помощь!       Девушки вслед за фруктовичкой подошли поближе и стали с любопытством рассматривать лицо углеглазого. Пираты сразу подметили благородный профиль, широкий подбородок, тяжелые надбровные дуги, нависшие над глубоко посаженными глазами. Лицо мужчины украшали шикарные усы, чьи концы были закручены вверх, пушистые бакенбарды и пучок волос под нижней губой. При этом углеглазый был явно немолод, его темно-каштановые волосы побила седина, а лицо избороздили морщины. Но даже так от него веяло достоинством и силой, как от старого матерого волка.       — Не торопись, девочка, я в порядке, — произнес он, когда Чаффи вознамерилась провести осмотр.       — Н-но… — попыталась робко возразить медик, но, встретив взгляд пылающих огнем глаз, стушевалась, уменьшилась и спряталась за своими накама.       — Прошу ещё раз простить меня за мои манеры. Олаф фон Штосс. Капитан гвардии королевства Рейк из Вест Блю.       — Приятно познакомится, саар, — первой ответила Санжи, приседая в реверансе. — Меня зовут Санжи, а это мои накама. Ророноа Зори, Нами, Усо и Тани-Тани Чаффи.       Называемые кивали, обозначая приветствие.       — С-скажите это… вы… э-э убили всех их? — спросила Усо, дрожа коленями и обводя улицу рукой.       — Да, — улыбнулся Олаф, разглаживая усы. — Отличный бой, давно такого не было.       — Но… ваша рука? — вновь подала голос Чаффи.       — Ха! Эта малая плата за победу, — развеселился фон Штосс, хлопая ладонью по броне великана. — Хотя, будь я на десять лет моложе, обошлось бы и без этого.       Девушки стушевались, не зная, как поддержать разговор, но углеглазый вдруг встрепенулся и обратился к ним:       — Леди, не знаю, что за нужда заставила вас выйти на улицы этого города в столь мрачное время, но искренне советую вам отправиться ко дворцу. Я слышал, там ещё безопасно. И если встретите людей в такой же черной одежде, — Олаф указал рукой на трупы, — бегите и прячьтесь, ибо я даже не могу представить, что они могут с вами сделать.       Фон Штосс поднялся на ноги и направился в сторону проулка.       — А как же вы? — спросила Нами с тревогой, глядя на углеглазого. — Куда вы идете?       — Я старый солдат. И никогда не желал смерти от старости, — ответил мужчина, снимая шляпу и кланяясь девушкам на прощание. — К тому же, у меня осталось незаконченное дело. Засим откланяюсь.       Углеглазый, пошатываясь, скрылся в проулке, а мугивары, решив внять его совету, отправились в сторону дворца…

***

      Напрягая мышцы и пользуясь помощью Зверя, Нихеша силилась сдвинуть придавивший её обломок стены, однако все было тщетно. Глыбы приподнимались, но не настолько сильно, дабы ганфайтер могла освободиться из ловушки.       — Ну, погоди, Уголёк! — шипела углеглазая, восстанавливая силы перед очередным раундом пауэрлифтинга. — Как только я выберусь — тебе конец. Сначала я переломаю тебе руки и ноги, затем изнасилую, а в конце свяжу по рукам и ногам, оберну в простыню и продам местным окамам в качестве дакимакуры. Чтобы потом прийти через неделю и просто пристрелить урода!       Сделав пару вздохов, ганфайтер снова напряглась, упираясь руками в глыбу.       — Ы-ы-ыэх… — в очередной раз напрягала Нехеша все свои силы в попытке выбраться. И снова безрезультатно. — А-а-арх!       Обломок лишь немного приподнялся, но не более того. Вдруг углеглазая услышала приближающиеся осторожные шаги. Натренированный слух позволил определить, что в её сторону идет только один человек. Положив руку на рукоять револьвера, что она предусмотрительно вытащила из-под завала в первую очередь вместе с поясом-патронташем и парой кобур, закрепленные на нем, Нихеша приготовилась встретить человека. Шаг её незваного гостя, ещё один. И вот на открытое и хорошо простреливаемое место перед её завалом вышла рослая девица в плаще дозора и стальной битой в руках.       — Так-так, неужели это мисс Хэллоуин? — насмешливо протянула дозорная, которую смутно та помнила.       — О, ты знаешь мое имя, дозорная, — вернула ей язвительную ухмылку углеглазая. — Что сказать, польщена.       Карина сделала несколько шагов и молча остановилась.       — Ну и чего же ты ждешь. — Лицо ганфайтера приняло скучающее выражение. — Хе-хе, хватай меня и веди в отделение Дозора. О, или ты хочешь меня убить? Скажу честно, у тебя есть все шансы, чтобы исполнить любой из вариантов.       — Не смеши меня, — ответила ей дозорная, доставая сигарету и прикуривая. — Думаешь, я не вижу твою ладонь на револьвере?       — Ой, кажется, мою хитрость раскусили, — в притворном удивлении сказала охотница, приложив свободную ладонь к щеке. И уже нормальным тоном продолжила: — Говори, что тебе нужно?       — Ничего, я просто пришла, услышав тут странный шум. Думала, кто-то из местных в беде.       — Хочу тебя огорчить, я не местная.       — И в беду ты тоже не попала? — с издевкой в голосе Карина выкинула окурок в сторону.       — Хватит уже, — зло сверкнула глазами Нихеша. — Или помоги мне выбраться, или проваливай. И так и быть, в этот раз мы разойдемся мирно, дозорная.       Неизвестно, что хотела ответить Карина, так как именно этот момент выбрала около дюжины Детей Арабасты, чтобы предстать перед девушками.       — Дозорная! Убить её! — выкрикнул один из наци, видимо, командир отряда.       Это было последнее, что он успел сделать. Ибо Нихеша, в мгновение ока достав оба револьвера, начала палить с двух рук с такой скоростью, что у Карины возник вопрос — а револьверы ли в руках у углеглазой?       Бойки сухо щелкнули, сообщая, что стрелять больше нечем, и охотница положила оружие рядом с собой, даже не пытаясь его перезарядить.       — Ну вот, теперь я полностью в твоей власти, — спокойно и как-то даже устало произнесла углеглазая.       Хмыкнув, Карина убрала биту в чехол на поясе и, подойдя к завалу, стала снимать с него куски кладки. Увидев, что дозорная стала разбирать завал, Нихеша снова приступила к своему освобождению. Как только дозорная скинула несколько кусков строительного мусора, дела у охотницы пошли в гору, и уже спустя десяток минут девушки сидели поодаль. Карина расслабленно дымила очередной сигаретой, а Нихеша споро перезаряжала револьверы.       — Кстати, не хочешь назвать свое имя? — неожиданно обратилась к Карине ганфайтер, задав в принципе простой вопрос.       — Карина Рейвз, — коротко ответила та после очередной затяжки. Когда спустя пару минут со стороны мисс Хэллоуин не раздалось ни одного звука, дозорная повернула голову в сторону спасенной и наткнулась на ошарашенный взгляд офицерши Барок Воркс.       — Что? — нарушила затянувшееся молчание Карина, видя, что углеглазая не собирается говорить.       — Скажи, — Нихеша нервно облизнула пересохшие губы, став похожей на гончую готовую к прыжку, — а Игорь Рейвз, углеглазый, случайно не приходиться тебе родственником? — с каким-то внутренним напряжением и волнением в голосе произнесла охотница.       — Да, он мой прадед, а что? — недоуменно спросила дозорная, а после удивление сменилось оторопью. — Постой, ты только что сказала, что мой прадед углеглазый?! Но это невозможно!       — Ха… Ха-ха… Ха-ха-ха-ха, — вдруг заливисто рассмеялась Нихеша, отчего Карина несколько напряглась, но за битой тянуться не стала. — Извини, само как-то вырвалось. Но постой, родственники разве не рассказывали тебе о Легенде Ковенанта Игоре Рейвзе?       — Прости, что? — Потомок кумира ганфайтера в недоумении уставилась на охотницу. — Я никогда не слышала том, что прадед был Легендой какого там ковенанта. Дядя рассказывал, что он был путешественником и искателем приключений.       — Серьезно? — Нихеша, нахмурившись, посмотрела на Рейвз. — Хм, ну тогда проясним для начала, не ковенант, а Ковенант. Предугадывая твой вопрос, отвечаю, это что-то наподобие Сайфер Пола углеглазых, вот только они все подчиняются только главе Ковенанта — Армагеддону. И поверь, такое звание дается не за красивые глаза, тем более что звания в Ковенанте — это показатель уровня силы. Ну, а смеялась я потому, что не каждый день тебе помогает потомок того, кого ты считаешь своим кумиром, — произнесла ганфайтер, улыбнувшись удивленной брюнетке. — Ха-ха, видела бы ты свое лицо. — Закончив заряжать револьверы, Нихеша убрала их в кобуры. — И да, ты не ослышалась. Это длинная история, но если вкратце, то я восхищаюсь твоим предком, потому что он сделал то, что не мог сделать никто до и после него.       — И что же это? — В глазах Карины вспыхнул нешуточный интерес.       — Он покинул Ковенант.       — И все?! — подняла бровь Рейвз, явно разочаровавшись в таком простом с виду действе предка.       — Ты просто не знаешь порядки Ковенанта. Из него нельзя уйти, — сказала углеглазая, тут же добавив: — По крайней мере без последствий.       — А мой прадед?       — Он ушел. А еще он напоследок двинул в челюсть главе Ковенанта, — усмехнулась мисс Хэллоуин. — И ему за это ничего не было. Ни тогда, ни после.       — Наверно, этот Глава был в ярости от поступка прадеда и кусал локти от злости до самой смерти? — шутливо поинтересовалась Рейвз.       — На самом деле нет: он до сих пор с теплотой вспоминает Игоря, рассказывая о его похождениях и постоянно ставя всем в пример.       — Что?! — В очередной раз изумилась Карина. — Но сколько ему тогда?       — Много. — Одним плавным движением углеглазая поднялась на ноги. — Ладно, что-то я засиделась. А мне надо закончить ещё одно дельце. — Увидев, как встрепенулась Карина, Нихеша поспешила пояснить, дабы избежать новых вопросов: — Дело личное, с тем, что тут творится, никак не связано. — Посмотрев на выражающую скепсис лицо дозорной, охотница только хмыкнула и пошла в сторону, куда уковылял пират. — Пока, надеюсь, мы больше не встретимся, ну или при более благоприятных обстоятельствах.       Мисс Хэллоуин скрылась за углом разрушенного здания, оставив Карину одну, переваривать то, что она услышала от углеглазой. Тем более, что начав наводить мосты с Рейвз, охотница убивала двух зайцев одним выстрелом. Во-первых, находиться по ту сторону закона нынче стало несколько опаснее, чем обычно, а дружба с дозорной может дать неплохой стартовый бонус, вздумай Нихеша начать новую жизнь. Ну, а во-вторых, когда очередные бойцы Ковенанта придут за ней, то можно попытаться настроить Рейвз против них самих и самого Ковенанта в частности, что будет щелчком по носу для ванн Риппе. На время отложив далеко идущие планы на Карину «на потом», углеглазая сосредоточилась на более насущных проблемах. Ибо ещё неизвестно, куда мог направиться этот злобный карлик и не повредил ли он её прелести — Кшатри.

***

      Понимание того, что мы попали в полную задницу, было обусловлено еще и тем, что я катастрофически опаздывал. Драка на площади Дураков набирала обороты все сильнее, наци спешно выводили солдат из эпицентра сражения, а я еле-еле ковыляю. Хорошо хоть у питомца Пачоло нашлось мощное обезболивающее, а то моя светлость бы уже давно лежала пластом, воя от боли.       Итак, что нужно: раз — успеть добраться до пушки раньше остальных. Два — перенацелить это допотопное произведение инженерии и успеть пальнуть по наци до того, как рванет заряд. И три — выжить после этого, не дав себя грохнуть. А то, что это попытаются сделать, тут и гадать не нужно, причем за моей головой будут охотиться все кому не лень. Ну, кроме девчонок разве что, ибо они-то меня сначала выслушают, прежде чем начнут колотить. А вот по поводу принцесски я более чем уверен, что эта овечка поднимет визг с требованием принести ей мою голову. Да хер с ней, идиоткой! Если повезет, или не повезет, это как посмотреть, по-любому пересекусь с кем-то из Дозора и назову имя Вождя, а дальше пусть они ставят раком эту бабахнутую страну с её обитателями.       Я доковылял до очередного перекрестка и осторожно выглянул за угол, после чего присвистнул от удивления. Нацики, видимо, здесь утроили опорный блок-пост, но кто-то успел заглянуть к ним в гости раньше меня и хорошенько так оторваться. Повсюду валялись тушки в черной форме, холодные, как холодец в морозилке, и причем некоторые из них были в весьма плачевном состоянии. «Нашел время!» — рыкнул в голове голос, и я тут же с ним согласился. Поглазеть на дохлых рейхобастанцев можно и потом, когда размажем их тонким слоем. Я поднял голову и посмотрел в сторону возвышавшейся над площадью часовой башни, где по идее спрятана мортира. Мля, мне еще топать и топать до неё! Сколько же времени…       Со спины послышались шаги, и я обернулся, уперев дробовик в плечо, но почти сразу опустил ствол, ибо позади меня был не враг, а верблюд. Даже знакомый верблюд, ибо это была Мацуке, а на её спине сидел Канон собственной персоной.       — Что, все совсем дерьмово? — спросил я парнокопытных, и те синхронно кивнули головами, соглашаясь со мной. — Значит так: мне надо попасть к пушке, и тогда я смогу немного переиграть события. Поможете? — Мацуке фыркнула и преклонила голени, дабы моя светлость смог влезть на неё. Кое-как взгромоздившись на животное, намотал на руку поводья и промолвил: — Ну, теперь все в твоих копытах!       Верблюдица резво встала, после чего сразу взяла галоп, устремившись к нашей цели. Вот уж не знаю, как черт с ней договорился, но Мацуке неслась во весь опор, не обращая внимания ни на что. До площади мы добрались меньше чем за пять минут, и тут она притормозила, ибо просто так прорваться к башне было несколько проблематично, учитывая кипевшую резню.       Повстанцы яростно наседали на солдат, но те не стояли сложа руки, а число врагов компенсировали выучкой и дисциплиной. Даже с учетом того, что среди повстанцев было полно беглецов из Гвардии, толпа обезьян — это толпа обезьян, которая больше мешает друг другу. Взять хотя бы нынешнею ситуацию, когда им же в спины… Я пригнулся к седлу, глядя на пару домов, из которых строчили «гартлинги», кося всех подряд: и своих, и чужих, а сражающиеся не обращают на этого внимания. Точнее повстанцы не обращают, а вот Гвардия пытается накрыть огневые точки из базук, но им активно мешали их противники, которых расстреливали в спину. Оглядев по-быстрому крыши домов, я понял, что араборейховцы уже тут — на многих из площадок стояли люди, которые уж как-то слабо стреляли в сторону дворца, словно чего-то выжидая, а Зверюга бесновато вскинулась в подсознании. Так, пора двигать дальше, иначе нам точно крышка!       — Давайте в башню, времени почти не осталось!       Мацуке согласно кивнула, а затем рванула вперед, по краю поля боя. Пару раз нас пытались достать то одна сторона, то другая, но я просто отстреливал и тех и других, ибо сейчас на кону стояло нечто большее, чем пара жизней невинных людей. Продравшись к строению, Мацуке не остановилась, а влетела в здание и принялась галопировать по винтовой лестнице, поднимая меня все выше и выше, и очень скоро мы остановились на последнем витке, ибо выше вела вертикальная металлическая лесенка. Пришлось слезть и начать подъем наверх, карабкаясь со скоростью полудохлой черепахи из-за пробитой ноги. Достигнув люка, я вытащил один из «Змеев» и осторожно поднял крышку, просунув в щель ствол. Пушка была здесь, как, впрочем, и пара агентов, которые кого-то высматривали в небе. И пока эти фрики были отвлечены на Пелла, я сумел вылезти по пояс и прицелиться сразу в обеих шестерок Кроки, поймав на мушки их затылки.       Та-та-тах! — три выстрела слились воедино, ощутимо дав по ушам. Сорян, Птах, но так было нужно, ибо иначе они могли меня заметить, а времени у меня в обрез, учитывая ногу, из-за которой я не могу галопировать сайгаком. После этого кое-как заполз в башню целиком и поковылял к мортире, очень надеясь, что она имеет поворотный механизм. Подойдя ближе, облегченно выдохнул, ибо орудие имело поворотную платформу, что означало, что мне не придется рвать зад, пытаясь развернуть это чудище руками. Проверив запальный шнур, я быстро отрезал большую его часть, оставив несколько секунд в запасе на всякий случай. Теперь циферблат, где у него тут стопор? Так-так-так, ага, вот он, выдергиваем штыри, один второй, третий… Хватаюсь за край стены и ногой отталкиваю часть механизма в сторону, открывая прекрасный вид на Алубарну, в которой уже кое-где пылали нехилые такие пожары. Теперь нужно развернуть мортиру и поскорее, ибо там вроде бы еще и таймер на заряде, а подорваться в мои планы не входит.       Механизм поворота был прост как лом, и разобраться с ним не составило труда, и я принялся остервенело вращать поворотное колесо, разворачивая мортиру в сторону от площади. Когда я покончил с этим, пришлось обходить пушку, шипя сквозь зубы от боли. Ага, вот механизм наводки, так, прицел, вот прицел… Теперь самое сложное — не зная баллистики снаряда, рассчитать выстрел по цели и при это не промахнуться. Гусь накарябал, что наци соберутся возле Белого Минарета, что в центре, и где он может быть? Канон помахал копытом и ткнул им в нужную сторону, где возвышалась стройная высокая башня. Ну, поверю на слово. Так, на десять градусов ниже и на три левее, так, так, так… Вроде бы готово, ну-ка, край стены не зацеплю? Ага, норм, повезло, а то стрельба с закрытых позиций не такая простая вещь, да еще если ты ведешь огонь из ДОТа. Жаль, что нет возможности для пристрелки, так что, Бог-Рог-Носорог, советую тебе оторваться от всех дел и обратить внимание на меня грешного…

***

      — Виви, — крикнула Усо, следуя за девушкой. Они поспешно пробирались сквозь кипевшую битву к цели. Буквально только что их жизни спасли дозорные, преградившие путь наемникам «Баррок Воркс». — Ты уверена, что пушка именно там?       — Конечно, её просто негде больше спрятать. Хорошо хоть часть повстанцев и Гвардии отошла в центр города. — Она задрала голову и похолодела, увидев откинутый в сторону циферблат…

***

      — Мой Вождь, — обратился к господину подчиненный, и уже практически Отец Нации посмотрел на одетого по Уставу солдата. Теперь уже не было смысла скрываться, а потому и сам Вождь переоделся в парадный мундир. — Мы закончили перегруппировку и теперь ожидаем ваших приказов!       — Выжидайте, — бросил лидер нацистов, проверяя отражение в зеркале в поисках малейших изъянов. — Как только прогремит взрыв, начинайте выдвигаться в сторону площади.       — Да, мой Вождь! — вскинул руку подчиненный и покинул комнату под Минаретом. Осталось совсем чуть-чуть и… В дверь постучали, и почти сразу же вошел один из адъютантов с докладом:       — Мой Вождь, только что прибыла Окамэ через южные ворота! — Лидер Нации улыбнулся и направился к выходу. Встретить свою любовницу…

***

      Фитиль трещал и плевался искрами, подбираясь всё ближе и ближе к запальному отверстию. Бикфордов шнур был просто омерзительного качества, отчего горел удручающе долго, мне даже показалось, что, пока он сгорит, все наци успеют разбежаться по стране, подохнуть от старости и…       — Мастер?! — Я обернулся и посмотрел на стоявшую позади меня принцессу, которая сжимала в руке свое оружие. А ну да, она же надеялась тут встретить пару агентов, а в итоге нашла меня и пару трупов без мозгов. — Как вы…       — По лестнице, — буркнул я, думая, какого хрена она появилась так не вовремя. Теперь нужно как-то вывернуться и не дать ей помешать осуществить задуманное. — Виви, послушай…       — Мастер, вы… — Но тут она увидела горящий фитиль. — Мастер! Он горит! — Она взмахнула своим Павлиньим хлыстом, собираясь отсечь огонек, и я совершил форменное безумие. Острый край оружия принцессы распорол мою многострадальную ногу, звякнул об край брони и остановился, после чего я буквально вцепился в хлыст, режа ладони до кости, лишь бы только остановить Виви. — Мастер!       — Так надо, — ответил я ей, и в тот же миг грохнула мортира, отправив снаряд в сторону кучковавшихся наци. Огромный заряд как-то медленно, даже лениво полетел в сторону высокой башни, бывшей приметным ориентиром. Пять секунд полета.       — Мастер! Там же мои люди! — Принцесска выпустила кнут из рук и рванула к проему, а я, хрипя от боли ругательства, просто обернулся. Четыре. — Туда ушли многие из повстанцев! И часть Гвардии! — Три.       — А почему они это сделали, — две, — если битва здесь? — Одна. Вспышка…

***

      — Окамэ. — Женщина спрыгнула с верблюда и влетела в объятия любовника. — Ты не поверишь, но нам… — Договорить Вождь не успел, услышав звук далекого выстрела. Он повернул голову в сторону площади, которая сейчас…

***

      Земля вздрогнула под ногами у сражавшихся, ощутимо ударив по ногам, отчего многие попадали на землю. Чака посмотрел в сторону города, над которым вздымался гриб чудовищного по силе взрыва, которого он никогда ранее не видел…

***

      Ташиги в ужасе смотрела на поднимающийся к небесам огненный шар, поднимавшийся всё выше и выше, отчего казалось, что мощь бомбы поразит даже само небо, пробив дыру к самим звездам. Стоявшая рядом Рейвз молча сжала кулаки, скрипнув зубами, понимая, что здесь что-то не так. Ведь целью была площадь, так почему же залп произвели по городу?

***

      Ванн Риппе и стоявшие рядом с ним углеглазые синхронно улыбнулись, глядя на буйство огня, пожиравшего Истинных Детей Арабасты.       — Что же, мой маленький огонёк, — негромко прошептал Армагедонн, глядя на огненный шар. — Ты превзошел мои ожидания…

***

      Мугивары смотрели на зарево, и каждая из них понимала — что бы ни произошло в башне — это было не случайностью. И только один человек мог устроить нечто подобное. Человек, которого многие считают безумцем…

***

      «Внимание: зафиксирован взрыв».       «Оценка мощности».       «Оценка опасности для корабля».       «Оценка завершена. Мощность взрыва составляет менее одной килотонны».       «Оценка завершена. Опасность минимальна».       «Продолжаю следование в район проведения стрельб».

***

      — Слабовато как-то, — буркнул я, отворачиваясь от вспышки взрыва, разом сожравшего основную массу врагов. Хромая, подошел к другому проему и выглянул наружу, чтобы оценить творящееся на площади, как сзади послышались легкие шаги. Я обернулся и посмотрел на плачущую Виви. — Теперь надо…       — Убийца! — завизжала эта безмозглая и прыгнула на меня. Возможно, мне стоило просто увернуться, чтобы эта болезная просто сверзилась с высоты, но нет же! Я просто остался стоять, и когда она всем весом врезалась в меня, то оттолкнул дуру назад, а сам полетел вниз, навстречу земле, расположенной метрах так в восьмидесяти подо мной.       «Жаль, но теперь без вариантов!» — как-то отрешенно подумал я, но тут мне в спину ударил порыв ветра страшной силы, отчего мой позвоночник протестующе заскрипел. Я попытался оглядеться по сторонам и с удивлением увидел, как неподалеку падает Кроки, буря рассеивается, небеса разверзлись дождем, а над площадью, звучит вопль: «Прекратите сражаться!». А спустя миг я грохнулся об земную твердь, и сознание утонуло в темноте…

***

      — Вождь, Вождь, Вождь… — Отец Нации застонал и открыл глаза, после чего посмотрел на Окамэ, сидевшую рядом с ним на коленях. — Хвала Богам, ты очнулся!       — Что случилось? Что это было?       — Мой Вождь, — тут же подал голос один их охранников. — В районе Белого Минарета произошел чудовищный по силе взрыв… Боюсь, основная масса нашего войска в столице была уничтожена. — Вождь выматерился, не стесняясь ни женщины, ни подчиненных. Четыреста тысяч солдат, пусть и не самых лучших, но это была сила, при помощи которой он рассчитывал взять трон Арабасты. А теперь он остался ни с чем. Как тогда…       — Ну нет, — прошипел Вождь, с трудом вставая на ноги. Едва он это сделал, как его поспешно отряхнули от пыли и грязи, приводя в порядок. — Я так просто не сдамся! Гинго, что с панцерами и харнишами? Где отряды, отправленные к площади?       — Они заняли позиции, мой Вождь, но врагов…       — Плевать, сколько отребья там! Выдвигаемся к площади!

***

      — Уголек! — К распластанному телу устремились все мугивары, которые были возле башни. Их накама лежал на песке, залитый кровью, и не шевелился, отчего сердца пиратов сжала ледяная рука страха. — Уголёк, что с тобой? Очнись!       — Отойдите от него! — С неба, верхом на Пелле, к ним спустилась Виви. Она с ненавистью посмотрела на пирата, после чего обернулась к Защитнику. — Пелл! Мне нужна его голова!       — Ваше Высочество? — переспросил страж, а вот девушкам показалось, что они ослышались.       — Мне нужна голова этого углеглазого выродка, который убил тысячи мои подданных! — провизжала Нефертари, не обращая внимания на то, что за ними внимательно наблюдает множество людей. Сокол пожал плечами и положил ладонь на меч, как неожиданно понял, что путь ему преграждает высокая девушка с тремя катанами наперевес. И не только она одна — вся команда пиратов встала на защиту своего друга, готовые убить за него. — Что вы делаете?! Отойдите прочь! — продолжала истерить принцесса, отчего в глазах пиратов появились недобрые огоньки.       — Еще одно движение, и тебя не сошьет воедино ни один врач на свете, — спокойно сказала гвардейцу зеленоглазая, отчего Пелл осознал — лучше не спорить с девицей. После этого рослая деваха перевела взор, полный презрения, на принцессу. — Знаешь, Виви, я вот смотрю на тебя и думаю — может, действительно стоило прирезать тебя в Виски Пик? — Ярость принцессы резко убавилась, словно после ледяного душа.       — Тогда лучше бы было скормить её Лабуну, — зло сверкая глазами, промолвила Усо, держа в руках рогатку.       — Миллиард? — задумчиво протянула Нами, поигрывая шестом. — Я конкретно продешевила — надо было заломить побольше, чтобы ты гарантированно отвалила!       — Разве Леди станет приказывать убить того, кто спасал ей жизнь? — Взгляд кока походил на ледяной айсберг.       — Угольку нужно было тебя просто вышвырнуть за борт, когда ты только появилась на борту, дура! — Тани-Тани подбежала к накама и склонилась над ним.       — Что? Но… он же… почему вы… — ошарашенно лепетала принцесса, переводя взор с одной девушки на другую.       — Потому что Уголёк никогда не убьет человека просто так, — жестко припечала Ророноа, буквально прижимая принцессу к земле. — Он никогда…       — Что происходит? — раздался новый голос, и все повернули головы. Из проулка, пошатываясь, вышел высокий человек, несший на спине Лаффи.       — Ваше Величество, — кинулся к нему Пелл, втайне радуясь тому, что Король появился так вовремя, — ваши раны! Их…       — Потом, Пелл, — промолвил Кобра и, осторожно стараясь не навредить, снял со спины раненую пирата. — Она ваш капитан?       — Лаффи! — Чаффи метнулась к Ди и принялась обрабатывать её раны, ибо мартышке досталось куда сильнее их товарища.       — О, девчонки, все нормально? Мы победили?       — Да, вот только…       — Виви. — Принцесса повернула голову и увидела его, после чего мир сузился до лица любимого. Она кинулась к нему, не обращая внимания на окружающую действительность…

***

      Верблюд отмахивал по пустыне милю за милей, и Зилот, вцепившись в поводья, ежеминутно вращал головой, дабы убедиться, что его ещё не нагоняют преследователи. В том, что за ним может быть погоня, рейнджер ни капли не сомневался, и он не жалел ни себя, ни верблюда, стараясь как можно быстрее добраться до Алубарны.       Прошло уже несколько часов, как он совершил побег, но несмотря на то, время поджимало, сержант все же позволил себе и его транспорту получасовой отдых. Во время которого, Зилот, обшарив седельные сумки, стал обладателем пистоля и пятидесяти зарядов к нему, сухпайка, что можно было растянуть на пару дней пути, и пары мехов с водой. Полмеха, к слову, он споил верблюду во время привала и заодно перекусил сам, так как знал, что силы ему ещё понадобятся. По истечению получаса, Зилот, взобравшись на верблюда, продолжил свой путь.       Пока он двигался к Алубарне, мужчину одолевали мрачные мысли: все ли в порядке с принцессой? Ибо сердце каждый раз болезненно сжималось и пропускало удар, стоило помылить, что с ней могло что-либо случиться. Но каждый раз Зилот одергивал себя, напоминая, что с Виви-самой команда мугивар и Уголек.       День уже подходил к концу, когда рейнджер сделал привал. Погони все еще не было, и это обнадеживало. Впрочем, сержант не терял осторожности и спал урывками, сжимая в руках кинжал и пистолет. Спустя несколько часов тревожного сна он продолжил свой путь. Понукая верблюда, Зилот задумался о том, что открытие тайны личности Вождя будет равносильно удару кинжалом в сердце принцессе. Но он должен это сделать, ибо в противном случае Виви-саму ждет смерть. Ещё час пути пролетел не заметно, но погони все ещё не было, что говорило о том, что-либо она безнадежно отставала, либо её вообще нет.

***

      Днем ранее.       Во мраке пустынной ночи, что освещалась холодными звездами да вспышками от стрельбы ружей Детей Арабасты, кипел бой. Этот отряд был послан вслед беглецу, когда сменщик охранника обнаружил, что тот мертв, а в камере пусто. Преследователи понимали, что каким-то чудом сбежавший заключенный имеет фору в несколько часов, но, имея заводных верблюдов и скача без остановок, они надеялись нагнать того к следующему утру. Вот только стоило темному покрывалу ночи лечь на пески пустыни, отряд Детей из охотников сам стали дичью. Высокая темная фигура, едва различимая во мраке, носилась от одного бойца к другому, разрывая воинов Вождя на куски. Все это сопровождалось смехом, воем и радостным рычанием в три голоса. Темный силуэт остановился, лишь когда последний из преследователей затих, в тщетной попытке запихать кишки в разорванное брюхо.       — Э-э-эх, чернушки кончились, — раздался расстроенный, чуть хрипловатый голос. — Хотелось поиграть подольше.       — Зато Накина сделала, как сказала Поющая Девочка, — произнес второй голос, похожий на первый, но с немного другим тембром.       — Да-да, Хозяин похвалит Накина, — радостно произнес третий голос, так же почти неуловимо отличавшийся от первых двух. — Погладит по головке, а может, почешет пу-узико…       — Тогда… тогда нам нужно к Хозяину, — взволнованно поскуливая, сказал первый голос. Силуэт поднял руку, указывая в сторону столицы. — В Большой Город, Хозяин пойдет туда!       — Нет-нет-нет! Накина не пойдет в Большой Город! — вмешался второй голос. — У Хозяина там Охота. А Накина знает, что мешать нельзя!       — Да-да, Накина сама не любит, когда мешают охоте! — воскликнул первый голос.       — Но что делать Накина? — тихо произнес третий голос с нотками грусти.       — Накина знает! — снова первый голос. — Поищем ещё чернушек!       — Ха! Накина умная! — радостно вскрикнул третий голос. — Идем за чернушками!       — Стоп-стоп! — Силуэт замотал корпусом, а во втором голосе явно читалось возмущение. — Верблюды, надо куда-то их деть.       — Накина знает! — тут же отозвался третий. — Накина видела бедных людей. Недалеко. Отдадим им!       — Да! — поддержал третий голос первый. — А потом за чернушками!       Тут же силуэт сорвался с места, став гоняться за разбегающимися животными. Спустя пару часов метаний по пустыне почти все верблюды были собраны, а силуэт, ведя за собой дрожащих от страха животных, направился в строну стойбища кочевников, дабы под утро пустынники ломали головы — откуда им привалило под три десятка животин?

***

      Но этот вариант мужчина даже не рассматривал и оценивал, что шансы на такой исход были ничтожно малы, тем более что до Алубарны уже было рукой подать. Когда же он стал подъезжать к окрестностям, то до слуха Зилота стали доноситься отголоски битвы.       — Быстрее! Быстрее! — взволнованно шептал бывший агент Баррок Воркс, заставляя верблюда выкладываться по полной.       Уже практически у самых стен Зилот был вынужден слезть с умаявшегося зверя и продолжить свой путь пешком. К его удаче, не прошло и получаса, как он отыскал принцессу Виви, вот только она была окружена людьми в ненавистной черной форме, а совсем рядом с ней…       — Виви-сама! Бегите! Он и есть… — Окончание предложения было прервано выстрелом. Зилот завалился на песок, обливаясь кровью. Перед тем как сознание померкло, он услышал крик Виви, однако уже ничего не мог сделать…

***

      — Виви. — Коза широко раскрыл объятия, и принцесса, не раздумывая, влетела в них, прижимаясь к широкой груди мужчины в чистой одежде.       — Лидер, прости, я не успела его остановить. — Она плотнее прижалась к человеку, от которого тянуло жженым сахаром и одеколоном.       — Ничего, Виви, ничего. Все в порядке.       — Коза, я так ждала нашей встречи. — Она посмотрела в глаза Лидера, которые лихорадочно блестели. Он странно улыбнулся и заключил её в объятия.       — Знала бы ты, сколько я ждал этого. Целых десять лет. — Нефертари удивленно моргнула.       — Виви-сама! — полный страха крик прорезал воздух площади, и принцесса обернулась. К ним бежал Зилот, спотыкаясь и едва не падая, держа в руке короткий клинок. — Бегите! Он и есть… — Раздался близкий выстрел, и её бессменный телохранитель упал на землю, тяжело прокатившись по ней, прежде чем застыть неподвижно. На груди молодого человека начало расплываться кровавое пятно. Принцесса непонимающе посмотрела на пистолет, а затем в лицо держащего его Козы.       — Я и есть Вождь!