Глава 27. Бегство ли это? (продолжение)
Трио сидело за одним из дальних столиков на веранде кафе. Как будто по волшебству, между примечательной троицей и другими посетителями пролегала полоса отчуждения, которою никто не желал пересекать из-за иррационального ужаса, что охватывал всякого, решившегося приблизиться к этим посетителям. — Какая невероятная наглость! — негромко возмущался мужчина в цилиндре. — Дозор все-таки не прислушался к моим словам. — Хе-хе-хе, и каково чувствовать себя не самой крупной лягушкой в болоте, сударь ванн Риппе? — ухмыльнулся Пачоло. — Отрезвляюще, — процедил Пауль. — Впрочем, так мне и надо. Армагеддон немного помолчал, о чем-то раздумывая, и, судя по растягивающимся в злой усмешке губам, в его голову пришла идея. — Пачоло, у тебя случаем не завалялось какой-либо заковыристой отравы? — Увы, сударь, — с грустью ответил Алхимик, разводя руками. — Всё потрачено во время обороны Алубарны. — Жаль, ну да ладно, так будет даже нагляднее. — Углеглазый упёрся локтями в столешницу, сцепив ладони в замок перед лицом. — Уже известно, на каком корабле нацисты? — Да. — Тогда осталось дождаться сигнала, — с мрачным удовольствием произнёс Глава Ковенанта. — Отец, ты самолично отправишься за нацистами? — Девушка взглянула на Армегеддона и приложила кофейную чашку к губам. — Да, и как уже говорил, расправа над нацистами должна быть показательной. А ты, моё милое Пламя, делаешь все слишком чисто. Вдруг Пауль встрепенулся и, как будто что-то услышав, поднялся из-за стола. — Вот и сигнал, раз больше нет никаких дел, встретимся на Сабаоди. — С этими словами ванн Риппе направился к ближайшей подворотне, где и растворился, стоило ему зайти в тень. — Сударыня? — обратился Ложкинс к Катарине. — Непременно, Пачоло, но сначала я загляну в один бутик. На это углеглазый только вздохнул и подумал, что лучше бы он вызвался ликвидировать пленных нацистов. Пусть ему бы и пришлось весь путь преодолеть вплавь.***
— В гробу я видел такие дабл страйки, ёпт! — тихо прошипел я, сидя в укрытии на камбузе и осторожно почесывая филей, за который меня цапнуло Её Зубейшество, когда я случайно ухватил её за жопу. Подумаешь, трагедия какая, тем паче, что такую попу, как у неё, вообще надо тискать двадцать четыре на семь! Вот только вряд ли думающие так же видели, как разъяренная богиня, пускай и бывшая, перекусывает без проблем деревянную балку пятнадцати сантиметров в толщину одним щелчком челюстей. И это при том, что целилась она мне ниже пояса, а как мне удалось вывернуться — ума не приложу. Так что позорное бегство от взбешенной кавайки было единственно правильным решением, ибо потом иначе мне можно смело забыть про женщин и подыскивать себе новое занятие. Например, евнухом у какого-нибудь султана. С какого бодуна Ану на меня кинулась, было более менее понятно, ибо… Я затаился, как мышь под веником, ведь на камбуз кто-то зашел и остановился прямо в дверях, явно ища меня любимого взглядом. — Уголёк, вылазь давай, — этот чуть-чуть хриплый голос перепутать было очень сложно, а потому я решил немного рискнуть и осторожно приподнял крышку бочки, высовывая нос в щель. В дверях стояла Травинка, которая смотрела на моё укрытие, задумчиво потирая бровь. Оно и понятно — ибо, спасая свою шкуру, я умудрился выполнить фокус «впихнуть невпихуемое во впихиваемое, меньшее по размеру впихуемого в эн раз». Другими словами, пряталась моя персона в бочонке для воды на сорок литров. — Ты как туда залез? — А вот представь, что я провёл пару месяцев без борделя, залился крепчайшим ромом и завалился к тебе в ванную, когда ты моешься! Куда бы ты протиснулась? — огрызнулся я в ответ, пытаясь выбраться наружу. Ророноа закатила глазки, пытаясь себе представить описанную картину, но быстро забросила сие занятие, увидев, что я, спасаясь от кое-чьих зубов, переусердствовал. А потому она подошла ко мне, ухватила за шиворот и рывком выдернула из бочки, как морковку из грядки. — Спасибо, — вежливо поблагодарил я свою накама, после чего опасливо покосился на дверь. — Не за что. Идем, нам всем надо поговорить и решить пару вопросов. — Она развернулась и пошла на выход, оставляя меня одного. Ну, раз надо решить вопросы… Крадущимся шагом подошел к проему и очень осторожно выглянул наружу, в поисках одной Покусаки. Ушастая обнаружилась почти сразу, сидевшей за столом, рядом с Робин. Наша пара зайцев занималась тем, что жевали тортик, явно отданный им, как пострадавшим от моих лап, нашей сердобольной Санджи. Заметив меня, они отреагировали несколько по разному: Нико просто улыбнулась, слизывая торт с ложечки, а Ану надулась, отчего стала похожа на хомяка, напихавшего зерна за щеки. Еще больше впечатление усиливалось тем, что моська шакала была измазана кремом едва ли не по самые ухи. И, глядя на эту ухохоль, я невольно кое о ком вспомнил. Блин, как же она там без меня! Надеюсь, с ней все хорошо, а то свинство получается: я черте где, а животинка одна без большого человека осталась! — Все нормально, Уголёк? Я повернул голову и посмотрел на стоящую на ступеньках Ророноа, смотревшую на меня внимательно и чуть нахмурившись, с явным беспокойством в глазах. — Да ничего. Просто вспомнил, что у меня дома кошка осталась. — После этого я спустился вниз и подошел к столу. Посмотрел на надутую мордочку, взял со стола салфетку и прищурился, глядя на Ану. Та практически сразу перестала дуться и опасливо прижала лопухаторы к голове, стараясь сделать их как можно более незаметными. — Моську утри, свинота, — фыркнул я, бросая богине ткань. Она несколько неловко поймала салфетку и принялась вытирать мордочку от крема, после чего посмотрела на меня. — Во, хоть на человека стала походить. — Я не человек и никогда им не была, — достаточно спокойно ответила фурри, кладя салфетку рядом с собой и вновь возвращаясь к тарелке, оказавшейся уже пустой. — А? А где мой кусок?! — Чавк. — Лаффи! — прорычала Санджи, вперив в капитана слегка взбешенный взгляд, ибо в последнее время нашу блондинку начало дико раздражать, что Ди таскает куски у других. — Это не я! — тут же отозвалась кэп полным праведного возмущения голосом. И была права, ибо кусок прямо с тарелки стащила не она, а кое-какое другое нагломордие, пока Анураби отвлеклась на «вытирашки-мордашки», что и было задумано коварным похитителем тортиков. Ну что поделать — я люблю сладкое! — Это Уголёк! — Спалили. Редиска, надо будет её тапки жиром намазать, чтобы она постоянно из них вылетала. — Мужчина, какого хрена? — повернулась в мою сторону ошалевшая от подобного поведения Санджи. — Я мстю, и мстя моя страшна! — с набитым ртом отозвался я, отпрыгивая подальше от стола. — Это за покусанную жопу!***
Капитан Жорель Клайус стоял на капитанском мостике «Железного Фридриха» и смотрел на спокойную гладь океана. Мысли его лениво вертелись в голове, покуда новенькие с некоторой опаской разбирались с тем, куда они попали и что их ждет. На глаза попалась тройка недавних пленников, которые возились с устройством пушки, и Жорель слегка поморщился. К несчастью для него, артиллеристов практически не осталось, почти всех уничтожило адское пламя, а переучивать простую пехтуру не хотелось — пустая трата времени, сил и средств, но приходилось работать с чем есть. А потому оставшиеся в живых после битвы за столицу нацистские пушкари стали комендорами орудий, а в ученики им записали простых рубак, буквально часом ранее бывших пленниками на паровом фрегате Морского Дозора. Узнай про это кто-либо, вой поднялся бы до небес, но «Железный Фридрих» не был простым кораблем. Даже вездесущие инспекторы и те не имели даже права подойти к трапу корабля, не имея на руках разрешения, подписанного самими Горосеями. А все потому, что везде и всюду фрегат значился как «опытное судно, в составе отдельного отряда семьсот тридцать один», связываться с которым не стал бы ни один здравомыслящий человек. Отряд семьсот тридцать один был скопищем настоящих монстров и ублюдков, помешанных на крови, пытках и истязании пленников. Формально в Дозоре было запрещено подобное, но высшее руководство Флота закрывало глаза на подобное, собирая таких выродков в целые подразделения, которые сеяли страх и ужас, где бы они ни находились. Пираты, революционеры, бунтующие крестьяне, а подчас и другие подразделения — целей для подобных чудовищ было много. Совсем недавно, например, семьсот тридцать первый был расквартирован на Вилле, где «наводил порядок и законность по просьбе действующего короля». И плевать, что монарх был двинутым на всю голову мясником, возомнившем, что, питаясь одной человечиной, он станет бессмертным. Главное ведь что? Правильно, едва успевший спрятаться король попросил помощи у Правительства, заявив, что в стране обосновались революционеры Драгона. А дальше прислали отряд вместе с «Железным Фридрихом» и потекли реки крови. Ни одного революционера никто, правда, не нашел, а население острова сократилось на три четверти, но бунт подавили. А потом неожиданно поступил приказ о переброске корабля на Гранд Лайн. Капитана подобное не слишком обрадовало, ибо на корабле наблюдалась острая нехватка специалистов и матросов, но спорить он не решился, а потому отправился к точке сбора, расположенной неподалеку от Арабасты. Прибыв на место, Жорель тут же получил пакет, в котором приказывалось вскрыть его на корабле и четко следовать инструкциям. Изучив бумагу, капитан Клайус пришел в радостное возбуждение, ибо Горосеи приказывали «Фридриху» забрать пленных и, если таковые найдутся, набрать себе экипаж по штату. Остальных нужно было доставить на Виллу, где им бы предложили выбор: мучительная смерть или же служба Правительству в отряде. К Сенди они отправились буквально через час после прибытия на точку рандеву и приплыли к следующему утру, некоторое время пароход таскался вслед за кораблем командира блокады, этой сексапильной ненормальной, говорившей про себя в третьем лице, но потом поступил сигнал, что пленники ожидают в порту, и Жорель с некоторым сожалением покинул бой. Было немного обидно — всего два беззащитных кораблика, с которыми можно было немного поиграть, а потом попросту раздавить корпусом парохода и отловить команду. В порту проблем не возникло, а потому, забив трюм до отказа перепуганным стадом нацистов, Жорель приказал возвращаться, а сам спустился к пленникам, которые ожидали своей участи. Разговор надолго не затянулся, а может, все дело в сброшенном из паропроводов раскаленном паре, разом сварившем заживо с десяток пленников, но тем не менее Жорель набрал себе полный штат. Даже несколько поваров нашлось, и теперь им всем не придется жрать эти долбанные консервы… Кстати, надо бы приказать забрать тела погибших пленников — чего мясу-то пропадать? Рассмеявшись про себя своей мрачной шутке, капитан прикрыл глаза и помассировал виски. Срочно надо в отпуск, и желательно от всего подальше, дабы восстановить психическое здоровье. А то из-за этого короля-«гурмана» потерять рассудок — плевое дело. — Капитан, судно по правому борту! — донесся крик впередсмотрящего, и Жорель встал на ноги из своего любимого, обтянутого человеческой кожей кресла, и посмотрел в указанном направлении. Почти сразу же он нашел взглядом искомое — крохотную каравеллу, тонн где-то пятьдесят, не больше, с нарисованным прямо на парусе черепом и «веселым Роджером» на единственной мачте. На краткий миг капитан замер, думая, что ему делать. Если память его не подводила, то именно это корыто пыталась поймать Хина. Почему она не смогла этого сделать, учитывая, что перевес в силе был у неё? Минуточку, а где второй корабль? — Связист, — связист, один из бывших наци, даже не сменивший форму посмотрел, на своего нового вождя, — свяжитесь с капитаном Хиной и уточните, что произошло. Только не вздумай говорить про пиратов — протащу под килем! Перебежчик отсалютовал и принялся налаживать работу ден-ден-муши, а капитан в нетерпении заходил туда-сюда по рубке корабля. Примерно через пять минут ему сообщили, что пираты совершили ловкий трюк, заставив всех дозорных преследовать лишь один корабль, а второй благополучно успел смыться, оставив капитана Хину с носом. Губы Жореля разошлись в кровожадной усмешке — почему бы не сделать так, чтобы этой стерве стало еще обидней? — Курс на пиратов! Готовимся к бою!***
Мой жопадар на неприятности взвыл в самый неподходящий момент, отвлекая меня, из-за чего… — Попался, смертный! — радостно оскалившись, сгребла меня в охапку Ушастик, явно предвкушая, как она будет творить со мной какое-нибудь непотребство. Богиня радостно щелкнула зубками, но прежде чем она успела цапнуть меня, я попросту схватил её свободной рукой за моську, словно она была собакой, не давая открыть рта. — Мпфм?! — метая искры из глаз, попыталась возмутиться наша новая накама, но продолжать не стала, заметив, что я смотрю абсолютно в другую сторону. — Потом поиграем, — брякнул я ей, отпуская мордочку. Анураби насторожилась и почти сразу поставила моё нагломордие на палубу «Мери». — Усо, где бинокль? Оптический прибор нашелся сразу же, так как никто и не думал его далеко убирать. Парадокс, мы вроде пираты, а вот подзорной трубы у нас на корабле не было. Нами даже как-то вскользь сказала, что пользуются сим девайсом лишь нищие либо любители. Пошарив взглядом по горизонту, я почти сразу же наткнулся взглядом на два столбика черного дыма, по которому стало понятно, что к нам пожаловали незваные гости, и я был на восемьдесят процентов уверен, кто пришел по наши души. — Уголёк? — раздался над ухом голос капитана. — В чем дело? — Готов поспорить, что к нам движутся неприятности, — отозвался я, чувствуя, как скалится в душе Зверь. Интересно почему, ведь я еще даже… В бинокль мне стало видно пароход, и Зверюга взвыла так, что я невольно поморщился от её оглушительного рёва. Мда, если он так реагирует, то мне даже думать не охота, кого тянут к нам черти. — Это «Железный Фридрих». — Что?! — вскинулась Робин, заметно бледнея лицом, чем вызвала не шуточную реакцию у остальных девушек, заметивших, как сильно испугалась новенькая. — Мы должны уплывать и быстро! — Почему, Робин-чуан? — тут же задала вопрос Санджи, закуривая сигарету. — Этот корабль… — слова явно давались нашей археологу нелегко, — на его борту нет нормальных людей. «Фридрих» — это скопище маньяков и садистов, встреча с которыми даже простому человеку может грозить мучительной смертью. — Все остальные девушки тут же уставились на меня с немым вопросом в глазах. — Готовимся к бою, — глухо сказал я, после чего отложил бинокль и рванул к себе в каюту. Забежав в помещение, тут же натянул на себя любимую кирасу, сунул «Змеев» в кобуры и подхватил два бронебойных снаряда. После слов Робин, просто пугать выродков было пустой тратой боекомплекта, пополнить который будет нелегко. Так что пускай твари готовятся к встрече с морским дьяволом! Если же дебилы решат взять нас на абордаж… Я поставил снаряд на пол и быстро забросил на плечо «Таран», стоявший возле кресла, после чего вновь подхватил ношу и поспешил на ют. Сбросил ношу и дробовик и вновь побежал за снарядами, покуда пароход только нагонял нас. До момента, когда «Фридрих» смог приблизиться на расстояние выстрела, мне удалось натаскать еще с два десятка снарядов, в основном «черноголовок» и несколько осколочно-фугасных. Немного подумал, снова сбегал в каюту и притащил уже пару шрапнельных, решив, что лишними они точно не будут. До парохода было около шести километров, и он быстро приближался к нам, а значит, они решили… Курс противника резко сменился, и теперь корабль двинулся в сторону от нас, нагоняя нашу каравеллу по левому борту, что вызывало не радужные мысли. При любом раскладе — хоть абордаже, хоть артиллерийской дуэли — наш левый борт был несколько слабее правого, что не укрылось от внимания команды парохода. Я снова схватился за бинокль и пошарил по «Фридриху» взглядом. — Сцу-у-у-уки, — прошипел я сквозь зубы, заметив множество черных мундиров на палубе корабля. — В чем дело? — отозвалась Зори, вытащив пару мечей и готовясь к бою. Девушка посмотрела на корабль противников и прищурила глаза, едва рассмотрела будущих покойников. — Эй, а разве это не наци? Какого черта они там свободно носятся вместе с дозорными? — Да по хую! — рыкнул я и побежал к приобретению, которое по-прежнему было замотано в запасной парус. Распутывать узлы не было времени, ибо чуйка говорила мне, что уроды не станут нас дожидаться, а потому схватился за нож и принялся резать веревки, матерясь себе под нос. Едва я это сделал, как борт парохода окутался дымом, порожденным бортовым залпом из всех орудий. Судно аж накренилось, но быстро выровнялось, что говорило о его хорошей остойчивости, а в нас полетела целая куча ядер, ждать от которых хорошего не было смысла. — Осторожней! — крикнула Ди, взмывая в воздух. — Гому Гому но Баллон. — Она раздулась и откинула обратно с пяток ядер. — Сандзю року Пондо Хо. — Воздушная волна, посланная мечом Зори, сбила еще снаряды, заставив те взорваться прямо в воздухе. — Робин-тян, поможешь? — крикнула наша кок археологу, и та быстро сложила руки перед собой. — Treinta Fleur. — Нико вырастила лестницу из рук для блондинки, и Санджи взбежала по ней вверх, оттолкнулась и взмыла в воздух, прямо на летевшие ядра. Раз, два, три, четыре, пять — остальные пролетели мимо и вот-вот должны были грохнуться нам на головы, но… — Божественная сила: Воздушная волна. — Ану широко замахнулась своим копьем и рубанула им пред собой. Надо заметить, что сил она не пожалела, ибо воздух не просто разрубил ядра, заставив их рвануть в полете. Атака была столь сильна, что воздух, из которого состояла атака, буквально вспыхнул, став прекрасно видимым всем желающим. На этом ядра кончились, но вот сдаваться и отступать эти уроды явно не собирались, ибо пароход резко вильнул в нашу сторону, потом от нас, отдаляясь еще на полсотни метров, чтобы мы не могли его достать. Ну-ну, продолжайте так думать! Я нырнул под парус и принялся на ощупь искать поворотный механизм, так, да где же он? А вот он! Вцепившись в ручку, я принялся остервенело вращать её по часовой стрелке, ибо «Фридрих» плыл справа от меня. Орудие несколько нехотя начало поворачиваться, медленно, но верно разворачиваясь в нужную сторону. Главное, чтобы на пароходе не поняли, что происходит, иначе они попытаются или смыться, или же взять нас на абордаж. Не то чтобы я сомневался в силах девочек, но рисковать не было желания. На то, чтобы развернуть универсалку, мне потребовалось аж три минуты, за которые пароход успел шмальнуть в нас еще раз. Точнее, один раз пальнули бортовые пушки, а вот главный калибр успел выстрелить дважды, что мне несколько не понравилось, так как калибр у башенного орудия был вполне неплохим, дюймов так десять навскидку. На краткий миг высунулся из-под накрывашки, чтобы убедиться, что ствол развернут в нужном положении, после чего вновь нырнул под парус. Конструкторы этой мини-вундер-вафли, видимо, услышали пожелания обслуги, а потому добавили в конструкцию очень интересную деталь, которая позволяла опустить ствол вниз практически мгновенно. В иной ситуации я бы не стал так рисковать, ибо хрен его знает, куда приходится центр тяжести, но времени попросту нет. Бранг! — ствол ударил по ложу, породив не мелодичный железный грохот. Клавк! — с характерным чавкающим клацаньем затвор сожрал «черноголовку», а я метнулся вперед, распорол ножом парусину напротив прицела и приник к окуляру. На самом деле у меня сейчас было немало проблем, но действовать нужно было сию секунду. Выбрав холостой ход спусковой ручки, подвел её к той тончайшей грани, после которой мир можно будет делить на «до» и «после», и задержал дыхание, дожидаясь, пока «Мери» начнет опускаться вниз. Канониры парохода уже успели перезарядить пушки, и в нас вновь полетели ядра, а «Фридрих» полностью занял всю сетку прицела. — Выстрел! — заорал я во все горло и рванул рукой спуск…***
— Выстрел! — Анураби стояла на лестнице по правому борту, когда прозвучал этот громкий ор от куда-то спрятавшегося труса. Сначала он таскал на хвост корабля какие-то цилиндры, а после и вообще там и остался, явно прячась от сражения. Богиня только и успела отправить в сторону приближающихся к ним ядер режущую волну и чуть повернуть голову, как в неё буквально врезался таран из спрессованного до невероятной плотности воздуха, отшвырнувший фурри в сторону носа корабля. Пред глазами возник огромный язык огня, вырвавшийся вперед, словно пламя из пасти дракона, на несколько метров, едва не опалив Ануараби жаром брови и ресницы. Грохот залпа едва не сделал её глухой, но повезло, и она отделалась лишь оглушительным звоном в ушах. Сила отдачи была такой сильной, что маленькую каравеллу завалило на один бок, а корпус протестующе заскрипел, выражая тем самым недовольство подобным отношением. Она повернула голову и ошалело посмотрела на высоченный фонтан воды, вскинувшийся из моря на приличном удалении от коптившего небо корабля. Дурой Ану не была, а потому сразу поняла, что Уголёк неправильно рассчитал параметры выстрела, а потому снаряд просто перелетел цель и рванул в море. Километрах так в четырех после цели…***
— Выстрел! — Усо как раз успела забежать на ют в поисках Уголька, как мир раскололся от грохота, а после попытался перевернуться на месте. Расширившимися от ужаса глазами она увидела, как ей в лицо метнулось нечто большое, но резко остановилось, издав металлический лязг, после чего рвануло назад, к опадающему адскому пламени, метнувшемуся в сторону врага. Мозг как-то не сразу осознал, что рык накама и произошедшее светопреставление связаны, и только когда порыв ветра сдул с пушки запасной парус, стрелок поняла, что это был выстрел…***
— Выстрел! — Ророноа едва повернула голову в сторону кормы, как прямо с неё мифический дракон изрыгнул пламя в сторону парохода. «Мери» сильно накренилась вбок, едва не опрокидываясь, под едва слышный стук осколков иллюминаторов, стекла которых не выдержали чудовищного удара воздушной волны. Чуткий слух мечницы уловил протяжный стон корабля, явно не одобрявшего того, что одна шарахнутая на голову личность притащила на борт пушку с линкора…***
— Выстрел! — Кок мугивар была в воздухе, когда под ней разверзся Ад. Корабль попытался завалиться набок из-за выплеснутого самой Преисподней всполохом пламени, которое должно было поглотить нелюдей на вражеском корабле. Парус выгнуло дугой, затрещала рея, и зазвенели перетянутые порывом ветра канаты, а саму Санджи едва не откинуло прямо в море, и девушке пришлось изрядно постараться, чтобы приземлиться на «воронье гнездо» и не свалиться вниз головой на палубу каравеллы…***
— Выстрел! — В свои двадцать восемь лет Робин искренне считала, что видела немало ужасающих вещей, от которых сердце пропускало удар. Но вот события последних дней прямо говорили археологу, что она и знать не знает об истинных кошмарах наяву. В какой-то миг ей показалось, что их корабль просто разлетится в щепки, а врагов — разложиться на молекулы после такого монструозного выстрела. Но «Мери», протестующе скрипнув, выровнялась, а за кораблём извергов из Дозора поднялся фонтан морской воды, красноречиво говоривший, что кто-то промахнулся…***
— Выстрел! — Нами стояла в дверях камбуза, а потому от резкого крена сильно ударилась головой о дверной косяк лбом. Задние и боковые иллюминаторы лопнули, и на пол посыпались мелкие осколки стекла, а по помещению пронесся неслабый вихрь, едва не сдувший навигатора на палубу. Рыжая ощутила, как задрожал от неимоверной нагрузки корабль, старавшийся выправить сильный крен на левый борт, а к баку отбросило ударной волной их новую накаму, которая не слишком изящно перекатилась по настилу и шлепнулась на пятую точку, начав ошалело трясти головой…***
— Выстрел! — Лаффи и Чаффи повернули головы в сторону кормы, как Уголёк долбанул из чего-то крайне мощного, отчего каравелла резко накренилась, а потом неохотно выпрямилась. Сноп пламени в десяток метров вылетел из длинного ствола орудия, а вода в море немного отступила, словно испугалась произошедшего. По идее они тоже должны были испугаться, но вместо этого… — Уголёк! Давай еще! — выкрикнула капитан, опрометью бросаясь на корму, а полуолень с глазами-звездочками поспешила за ней…***
— Сука, промазал! — ругнулся я, отлипая от прицела. Снаряд прошел немного выше, чем следовало, а потому урона противнику никакого не нанес. Причиной тому было банальное отсутствие наставления с таблицами… или хотя бы таблицы с баллистическими характеристиками снарядов, по которым можно было сделать расчёты. А вы что думали, что закинул, снаряд поймал в сетку врага и готово? Увы, такое возможно на дальности в километр, ну, полтора от силы, а дальше уже нужно считать. Причем считать нужно быстро и точно, а иначе можно запустить снаряд куда угодно, в кого угодно, но только не туда куда надо. Почти как сейчас. Хотя тут был и еще косяк — корабль не мог идти ровно, его так или иначе покачивает на волнах, причем не только наш. Я схватил следующую болванку, мгновенно закинул её в казенник и приник к наглазнику. Если кто-то и увидел выстрел с нашего корабля, то они или не восприняли этого всерьёз, или же настолько отморожены, что не собираются реагировать. Борт вновь окутался дымом залпа, но в отличие от прошлого раза, ядра летели не плотной массой, а сплошь в разнобой. Или решили сменить тактику обстрела, или же немного испугались. Так, снаряд прошел выше чем нужно, значит: во-первых, я выбрал слишком большую кратность на прицеле, из-за чего чуть-чуть не рассчитал расстояние до цели, а во-вторых, совершенно неправильно прикинул траекторию полета снаряда. Я думал, что он опустится почти на метр, а он опустился едва ли на треть, да и скорость полета у него будь здоров — над пароходом он пролетел через четыре секунды после выстрела. Тогда началка у него полтора километра, просадка ноль три на четырех тысячах. Опускаем немного ствол, буквально на пол градуса, а нет, еще градус ниже. Так, скорость у судов примерно одинаковая, значит, берем три боковых деления. Рука схватила спусковую рукоять, выбрала холостой ход, и я принялся дожидаться, когда «Мери» на краткий миг замрет. — Выстрел! — Я открыл рот, чтобы не разорвало барабанные перепонки, и немного отклонился влево, дабы не получить в плечо удар отскочившим назад затвором, одновременно делая выстрел и отстраняясь от прицела. Бомнг! — оглушительно грохнуло, откатник прогудел рядом, лязгнула выпавшая гильза, а я уже вновь прилип к наглазнику, высматривая яркую точку на дне снаряда, прекрасно видимую в прицел. Раз, два, три, четы… Снаряд ударил в борт парохода аккурат на метр ниже второй палубы, пробив дыру размеров с голову взрослого человека… и всё. Бумпф! — за пароходом вновь вспух водяной фонтан. Ничего себе, он что, попросту пробил его от борта до борта на вылет? Я схватил в руки третий бронебойный и внимательно осмотрел оголовье снаряда, ища глазами замедлитель взрывателя. Черт, да где он может быть? Бока гладкие, только самый нос снаряда, был квадратный в широким пазом. Стоп, а если… Попытался провернуть пальцами, но хрен так что получилось, тут нужен или ключ, или на худой конец нож или отвертка. Отвёртка у меня-то есть, вот только лежит сей необходимый девайс где? Правильно, в оружейке, а бежать за ним — значит лишний раз терять время. Я обернулся и едва не налетел на Кудряшку, которая стояла истуканом прямо за мной, зажимая ушки руками. Когда она, чёрт возьми, успела прибежать сюда? А, после разберёмся, ну, а сейчас… — Усо, принеси мне плоскую отвёртку, бегом! — от моего рявка девушку словно корова языком слизнула, а я вновь припал к оптике. Так, новые поправки, ибо «Фридрих», сука такая, начал рыскать, пытаясь сбить мне прицел. — Уголёк, какого… — Сбивайте ядра, пока эти мудаки не пустили нас на корм рыбам! — рявкнул я в ответ на слабую попытку подать голос. Даже сам не понял, кто это был, но сейчас это не столь важно. — И не вздумайте лезть под ствол — потом мозги от палубы не отдерете! Усо! — Вот. — Девчонка выскочила из-за камбуза, протягивая мне инструмент. Выхватил отвертку, до крови расцарапав себе ладонь, вставил жало в паз и попробовал провернуть винт против часовой стрелки. Ни фига, не идёт, словно его намертво вварили в снаряд! Бахнули пушки парохода, ядра устремились к нам. — Попробуй в другую сторону! — взвизгнула от избытка адреналина моя накама, видя, что у меня ничего не выходит. Отвёртка с лёгкостью повернулась на полный оборот и вновь остановилась намертво. Бог-Рог-Носорог, только бы сработало. Клавк! Поправки. — Выстрел! Древняя пушка плюнула огнём с белесым облачком дыма, яркая точка трассера устремилась к посудине врагов. Бранг! — снаряд взорвался прямо на корпусе коптилки, ударив меж пушек первой и второй палуб, заставив судно накрениться. Ударная волна от детонации исковеркала несколько стволов, смяв их, словно бумажные. Вот теперь наших врагов проняло, и башня главного калибра начала медленно поворачиваться, чтобы пальнуть уже прямо в корму «Мери». Да хрен вам, суки! Очередной бронебойный, взрыватель в крайне правое, потом три четверти влево. Блеснула на солнце латунь снаряда, влетающего в казённик, руки начали вращать рукояти, ловя башню на риски. Четыре деления, три по вертикали, выбрать ход. — Выстрел! — Каравелла со стоном накренилась, затрещал тиковый настил, и я мысленно попросил нашу накама продержаться, пока не разберусь с выродками. Огонёк соприкоснулся со сталью башни, брызнули искры, а потом многотонная конструкция подпрыгнула на месте и со скрежетом перекосилась, обильно чадя дымом из выбитых взрывом люков. Пароход сильно тряхнуло, а от толчка он немного просел в воду, но быстро выровнялся и продолжил идти параллельным курсом. Осколочно фугасный, минимальная задержка, метка прицела медленно переползает с носа на корму и замирает напротив ряда широких иллюминаторов на надстройке. Ловим момент отсутствия качки. — Выстрел! — Три с половиной секунды полёта, блеск осколков, а затем капитанский мостик исчез в пламени взрыва, разворотившем корпус парохода, лишая его командования. Чавкнул затвор, съедая новую «черноголовку», ствол начал поворачиваться к трубам на корме, одновременно опускаясь вниз. — Выстрел! — Разогнанная до огромной скорости болванка проломила борт корабля дозорных, и из пробоины ударил фонтан пламени, почти сразу же сменившийся облаком перегретого пара. Колёса продолжали вращаться по инерции, но корабль стал терять ход, отдаваясь на милость волнам и ветру… — Выстрел! — Бронебойный вошёл меж орудийных палуб, рванул, выворачивая часть корпуса наизнанку, на манер розочки. В ответ по нам долбанули с верхней палубы, но канониры поторопились, послав ядра в белый свет. Я оставил фугас в сторону, закинул в затвор шрапнель, перенацелил пушку и шарахнул по надстройке. — Выстрел! — Грязно-серое облачко взрыва вспухло на корпусе, а наших ушей достиг пронзительный визг поражающих элементов, смевших прислугу, словно ураган карточный домик. В оптику было хорошо видно, как по борту «Фридриха» хлынули потеки крови, а потому я со спокойной совестью кинул в казённик фугас. Нацелился на развороченный борт, задержал дыхание. — Выстрел! — Снаряд попал точно в цель, и пароход подпрыгнул над поверхностью моря, переломившись пополам от взрыва. Он опрокинулся на бок и начал разваливаться на куски, оглашая округу скрипом и треском умирающего корабля. Менее чем через минуту на поверхности остались лишь обломки, бывшие свидетелями произошедшего…***
Армагеддон, откликнувшись на зов, появился в небольшом закутке на нижней палубе корабля. Услышав тихое «Га» снизу, Пауль заметил Гусю, у лап которого лежала переломленная палочка с затухающими письменами. Опустившись на колено пред фамилиаром Ложкинса, ванн Риппе стал слушать тихий гогот Гуси. — Благодарю, — произнес Глава Ковенанта, поднявшись на ноги и кивая гусю. Щелчок пальцев, и одинокая искра отправляется к птице. Легко подпрыгнув, Гуся словил клювом искру в воздухе и исчез, перенесенный на Сабаоди силой Армагеддона. — Ну, а теперь займемся нацистами, — предвкушающе оскалился Пауль. Следуя инструкциям, что передал Гуся, углеглазый скоро обнаружил спуск в трюм. Прислушавшись, Армагеддон услышал грохот орудий корабля, но не успел он удивиться, как пришлось скрываться в тени, из-за пары дозорных, что тащили вниз чан, исходящий паром. По запаху ванн Риппе определил, что содержимое чана не что иное как овсяная каша, ну, а подслушав разговор дозорных, Пауль понял две вещи. Первая — эта парочка направляется к пленникам как раз для выдачи пищи, и второе — сей корабль вступил в бой с каравеллой, принадлежащей пиратам Соломенной Шляпы. Также углеглазый понял, что его чувства откликаются на всех живых на этом корабле. «Это становится интересно!» — подумал Пауль, останавливаясь позади дозорных. Те как раз остановились возле стальной решетки с дверью, перекрывающей половину трюма и делающей из него одну общую камеру. — Эй, падаль! Жрать пора! — прокричал один из дозорных, снимая с пояса связку ключей. Как только он с напарником поставили чан на пол, то ощутили легкое похлопывание по плечам. — Ты ещё кто?! Подошедшие Истинные все как один вздрогнули, услышав влажный чавкающий звук и увидев, как их надсмотрщики падают на пол с почти оторванными головами. — Здравствуйте, Дети! — с акульим оскалом привлек внимание заключенных франт в дорогом костюме и плаще с цилиндром. Ленивым движением стряхнув кровь с пальцев, мужчина вытащил из пола воткнутую в него трость и взял её на манер шпаги. Тут же, к ужасу нацистов, трость раскалилась добела, и незнакомец воткнул её в замочную скважину, расплавляя ту. Миг — и он внутри клетки, еще мгновение — и ближайший из арабастанцев потерял голову, снесенную стремительным взмахом руки. А дальше для Истинных Детей Арабасты начался Ад. Пришлый играючи резал нацистов, с показательной жестокостью, умерщвляя одного за другим, дабы пока ещё живые почувствовали весь ужас надвигающейся смерти и безнадежность ситуации. Резать нацистов Главе Ковенанта было забавно, сначала они рвали свои глотки в тщетной попытке докричаться до кого-либо из дозорных и пытались оказать хоть какое-либо сопротивление, а потом… Потом, когда ванн Риппе схватил одного из оставшихся в живых наци и, держа его за шею на вытянутой руке, уже примерялся, чтобы проткнуть его тростью, огненный росчерк пробил борт судна. Не останавливаясь, снаряд расплескал удерживаемого нациста и, пробив противоположный борт, сдетонировал где-то в море. Долгие мгновения ошеломленные заключенные переводили взгляд то на углеглазого, то на ошметок в его руке, то на сквозную дыру в корпусе судна. Оглядев оставшийся в руке ошметок тела в виде головы и части груди, ванн Риппе выкинул его за ненадобностью. И только собрался уничтожить всех нацистов одним махом, как чувства взвыли, и Главе пришлось перенестись практически к самому выходу из трюма, как где-то наверху раздался взрыв, сминающий и разрывающий потолок камеры и заставляющий ванн Риппе пошатнуться, а заключенных — упасть на пол. Осознавая, что ситуация выходит из-под контроля, углеглазый переместился в сторону арабастанцев и, очутившись посреди толпы, разразился шквалом незаметных глазу ударов, в считанные мгновения убивая оставшихся в живых заключенных. Новый взрыв — и корабль тряхнуло, ванн Риппе, воткнувший трость в пол, дабы не упасть, злобно усмехнулся. Похоже, что у Уголька нашелся скорее не туз, а джокер в рукаве, но как бы то ни было, Армагеддон вознамерился вырезать всех на этом корабле. А сделать это под огнем со стороны Мугивар… Армагеддон посчитал это личным вызовом со стороны Уголька. — Ну что ж, — растянув губы в предвкушающей улыбке, произнес Пауль. — Посмотрим, кто первым перебьет весь экипаж. Сорвавшись на бег и проносясь по лестнице, углеглазый почти выбрался на верхнюю палубу, как снова раздался взрыв, и пришлось вбивать трость в стену, дабы не упасть. Выглянув, ванн Риппе досадливо цыкнул языком — капитанский мостик пылал, а значит, очко в копилку Уголька за капитана. Вырвав трость из стены и заодно пропоров её, Глава Ковенанта бросился на вторую орудийную палубу. Новый взрыв застал углеглазого в момент, когда он потрошил очередную орудийную команду, что состояла из сборной солянки в виде дозорных и Истинных. Новый взрыв, и Главе Ковенанта пришлось перемещаться ко входу на первую палубу, дабы его не зацепило осколками и прочими радостями взрыва в закрытом пространстве. Новый выстрел с каравеллы в ответ на залп с верхней палубы, и к кораблю понесся ещё один гостинец, но вот тональность полета снаряда уже другая. Раздраженно выдохнув, Армагеддон разогнал восприятие на максимум, а спустя долгие две секунды по ушам ударил визг шрапнели. Часть, срикошетив, полетела в ванн Риппе, стоявшего у лестницы. Несколько взмахов тростью, и шрапнель оказалась вбита в стены или палубу. Углеглазый досадливо покачал головой: если Уголек и дальше будет вести огонь шрапнелью, то можно считать, что он победит по очкам. Стоило вернуть восприятие в норму, как позади раздался ещё один взрыв, встряхнувший судно, которое стало разваливаться на куски. Причем стремительно разваливаться, из-за чего Паулю пришлось несколько поспешно покидать гибнущий пароход, попросту прыгнув за борт корабля. Армагеддон задумчиво провожал взглядом маленькую каравеллу, что стремительно удалялась, неся на своём борту шебутную команду Мугивар. В данный момент он испытывал к Соломенным Шляпам двоякое чувство: с одной стороны, он не мог не отметить профессионализм, с которым был уничтожен пароход, а с другой — он находился на его борту во время уничтожения. Вот чувства просигналили, и в нескольких метрах от Пауля всплыл очередной выживший. Короткий выпад тростью в сторону старающегося удержаться на плаву человека, и тот, обзаведясь лишний дырой в голове, перестал бултыхаться. Устроившись поудобнее на самом большом обломке, некогда бывшим верхней палубой корабля, Глава Ковенанта дождался, когда всплывёт целая группа нацистов. Когда те всплыли и заозирались в поисках чего-либо, за что можно было схватиться, ванн Риппе, усмехнувшись, щёлкнул пальцами. Выжившие в крушении поспешили скрыться под водой, но тщетно, ибо огонь и не думал гаснуть. Признаться честно, для Пауля стало сюрпризом, что корабль, перевозящий нацистов, оказался в зоне боевых действий. И вот теперь Армагеддон вынужден торчать на куске палубы и отправлять выживших наци на корм акулам. В метре от обломка Пауля всплыл дозорный, но как только он поплыл и ухватился за кусок палубы, рядом оказался углеглазый, пинком в лицо отправляя уже бездыханное тело дозорного в дрейф на спине. Оглядевшись, Глава Ковенанта раздражённо цыкнул языком. В округе было ещё достаточно живых Истинных Детей Арабасты и дозорных, что были ничем не лучше, а корабли с синей чайкой были уже достаточно близко, чтобы заняться спасением выживших. Перехватив трость на манер шпаги, Пауль стал, словно швейная машинка, наносить выпады в те места, где согласно его чувствам находились живые. Как только жизнь покинула последнего из выживших, оказавшихся на поверхности, ванн Риппе исчез, растворившись в воздухе, понимая, что одного грешника придется упустить. Появившись в каминной зале, Армагеддон уселся в свое кресло, раздумывая о маленькой мести кое-кому конкретному из Мугивар…***
Ташиги проснулась, но против обыкновения не встала сразу, а просто продолжила лежать на кровати, разглядывая потолок и думая надо всем произошедшим. Ещё несколько недель назад мир казался девушке простым и не затейливым. Есть Добро, в её понимании это, конечно же, был Дозор, способный одолеть любого врага, и есть Зло, представляемое ничем иным кроме как пиратами и прочим отребьем, которое только и могло, что трусливо поджимать хвост при виде светлого воинства. Все просто и понятно, но как оказалось, мир не любит, чтобы его так просто делили, отчего отвесил дозорной не слабый удар поддых. Даже скорее серию ударов. Первой оплеухой стало их прибытие в столицу, где шли ожесточенные бои меж повстанцами, солдатами и Детьми Арабасты. Пока они прорывались к главной площади, Ташиги видела столько мерзости, что волосы вставали дыбом. И все это творили те, кто ещё вчера были законопослушными гражданами или же мастерски притворялись ими. Так что урок под названием «Верь только глазам своим» сержант выучила не просто хорошо, а замечательно. Вторым тычком было то, с какой непринуждённой лёгкостью Нико Робин разбила отряд. Хорошо хоть преступница никого не убила, а лишь вырубила и потрепала саму Ташиги, после чего оставила побеждённых и ушла. Так что появившийся чуть позднее Крокодайл просто хмыкнул и прошёл мимо сжимавшей в бессильной злобе кулаки Ташиги, отпустив напоследок парочку болезненных фраз. Третьим ударом стало появление этой капитана, Мугивары, которая хотела навалять Шичибукаю, а бой с раненой сержантом даже и рассматривать не стала. Видимо, к этой секунде разум дозорной уже начал осознавать, что мир устроен несколько сложнее, ибо почему Ташиги показала пирату дорогу, она бы не смогла ответить, даже если бы от этого зависела её жизнь. Четвёртой зуботычиной оказалось чувство беспомощности, когда чертов Вождь соизволил явить истинное лицо, отринув маску Козы и прочую мишуру. В те поистине бесконечные минуты Ташиги даже обратилась к Небесам, чтобы те ниспослали им помощь, а взамен твёрдо решила не арестовывать никого из Мугивар. Хотя бы потому, что они оказались не столь ужасными тварями, коими их считала сержант. И Небо явно решило отвесить девушке последний пинок под зад, ибо ничем другим все последующее быть не могло. Ибо этот сумасшедший Уголёк устроил такое, что Ташиги стало не просто страшно, а дико страшно. Устроить побоище превосходящим силам врага? Легко! Закинуть ораву людей в Ад? Не проблема. Разбить в одиночку огромного монстра? Раз плюнуть. Разом обратить в пепел несколько тысяч врагов? Да не вопрос! При этом этот монстр в человеческом обличье при личной встрече ну никак не производил ужасающего впечатления, а в чём-то показался мечнице даже милым. И не только ей одной, так как… — Очнулась? — Вспомнишь Дьявола, и он тут как тут. На сей раз приняв вид подруги, сидевшей на соседней кровати и перевязывающей предплечье. — Как самочувствие? — Рейвз ухватила зубами один из хвостов разорванного пополам бинта и затянула узел. Ташиги села на койке, опустила ноги вниз, подумав про себя, что она ещё легко отделалась, и раны, нанесённые ей Нико Робин, практически не болели. — До свадьбы заживёт, — ляпнула фехтовальщица, почему-то вспомнив, как отбивался от врача псих из команды пиратов. Карина тихонько хихикнула и встала на ноги. — Ну, раз так, то пошли — капитан сказал его найти, когда проснёшься. Услышав, что их ожидает Смокер-сан, мечница быстро вскочила и кинулась переводить себя в порядок. Много времени это не заняло, и уже спустя пару минут девушки подошли к своему командиру, вальяжно устроившемся в кресле. — Как ваше здоровье, сударыни? — полюбопытствовал начальник, покуда дозорные усаживались рядом. — Смокер-сан, — смутилась Ташиги на сие обращение капитана, но тут её взгляд зацепился за разложенные на столике листовки. Все три принадлежали Мугиварам, и если две не слишком заинтересовали мечницу, то последняя приковала к себе взгляд Ташиги. — За них подняли награду? И даже назначили новую? — Да, — кивнул Смокер-сан, сразу поняв, что привлекло внимание девушки. Он чуть подвинул объявление в сторону подчинённой, чтобы той не пришлось далеко тянуться. — Ты знаешь, что сделала твоя знакомая? — То, что начальник назвал Ророноа «знакомой», поначалу напрягло мечницу, не сразу понявшую, что капитан изволит шутить. — Она победила сотню охотников за головами в Виски Пик. А в Алубарне сразила Даса Бонса! — Ташиги не произвольно вскинулась, услышав имя побеждённого рукой зеленовласой фехтовальщицы. — «Убийцу» Даса? — Под этим именем он известен в Вест Блю, — проворчала Рейвз, потягивая набитый капитаном кофе. — В «Барок Воркс» он был известен как мистер Один. — Сложно представить, что Крокодайл собрал столько известных людей в своей организации, — промолвил Смокер, глядя куда-то вперёд. — Но даже они оказались бессильны против Мугивар. — Как и армии Вождя, — буркнула Карина, глядя на плакат с мужчиной. — Хорошо, что он не стал драться против нас в полную силу… — едва слышно добавила девушка, и её собеседники тактично промолчали, соглашаясь с ней. Ташиги посмотрела на сумму под фотографией и недоуменно приподняла брови, ибо сержант ожидала увидеть там несколько иную награду. — Всего сто тридцать миллионов? Так мало? — Правительство не стало назначать более высокую награду, — меланхолично пожал плечами мужчина, по-прежнему глядя на горизонт. — Они не хотят пугать людей, да и нет никакой уверенности, что Уголёк самолично сделал то, что ему приписывают. Там ведь был и Ковенант вместе с их лидером… А тот мастер на подобные подставы. — Обе девушки недоуменно посмотрели на командира. — Вы его знаете, капитан? — успела спросить первой лейтенант. Смокер-сан кисло поморщился. — Лично нет, но много про него слышал. — Он сел ровно и повернул голову к Карине, пристально глядя в глаза девушке. — Вы его видели? Ташиги против воли сглотнула, едва вспомнила модного франта. Видит Небо, когда этот отбитый на голову псих начал драть глотку, зовя лейтенанта, Ташиги на секунду остановила взор на человеке рядом с пиратом. И этого краткого взгляда хватило с лихвой, чтобы мечницу бросило в холодный пот. Как рядом с этим монстром могла находится Рейвз, дозорная не то что не понимала — даже думать не хотела. — Даже немного пообщались, — не стала скрывать фактов подруга, вздрогнув от воспоминаний, а Смокер-сан понимающе хмыкнул в ответ. — Лучше всем думать несколько иначе. Так что держите язык за зубами. — Капитан не стал бы говорить такого просто так, а потому обе дозорные кивнули в ответ. Рейвз чуть покосилась на сержанта, после чего решила выложить карты на стол. — Смокер-сан, ванн Риппе сказал, что… — Она прикусила губы, так как к ним подбежал один из солдат с докладом. — Капитан Смокер… ой, виноват, коммодор Смокер, нам только что поступило сообщение, что один из наших кораблей атакован. — Трио офицеров переглянулись между собой и посмотрели на солдата. Тот немного замялся, но продолжил доклад: — Пираты Соломенной Шляпы атаковали «Железного Фридриха». Связи с кораблём нет. Ваш приказ, коммодор? — Пусть Смокер и не столь долго был командиром «Стремительного Ветра», но морпехи, несшие на нём службу, уже зарубили себе на носу: их командир очень не любит, чтобы кто-то обижал его протеже, но ещё больше седовласый не любил всякого рода отморозков, особенно если те были из флотских. Дежурный даже успел заключить пари, что коммодор попросту прикажет «немного не успеть» на помощь кораблю карателей. На кону была тысяча белли. — Вот холера! — ругнулся командир корабля, явно сдерживаясь от более крепкого словца. Его протеже, очень даже симпатичные девушки, на которых грех было не посмотреть, синхронно поморщились, и дежурный ничуть не сомневался, что вызванные гримасы никак не связаны с руганью начальника. — Мы далеко от этих выродков? — И вновь солдат был уверен, что «выродки» относилось отнюдь не к пиратам. — Около получаса хода, сэр! — Выбора нет, — угрюмо констатировал Смокер и отдал приказ. — Идём на помощь кораблю. Полный ход. Едва морпех ушёл, Смокер-сан повторно выругался и зло сплюнул за борт, не слишком обрадованный тем фактом, что им придётся спасать больных на голову уродов. — Может, мы просто не успеем? — с шокирующей прямотой спросила командира лейтенант… уже целый капитан Рейвз, мрачно крутя кружку на тарелке. Сержант… уже лейтенант Ташиги глубокомысленно промолчала, не зная, что и сказать. С одной стороны, помощь требовалась их братьям по оружию, но с другой… мечница скорее позволит себя изнасиловать самому отпетому пирату, чем просто подать руку кому-либо с парохода. — Не получится, — буркнул Смокер-сан, со злобой прикусывая кончики сигар. — Мы слишком близко от места боя. Угораздило их же столкнуться! — Мужчина в раздражении ударил по столику ладонью, отчего приборы подпрыгнули. — Идите подготовьтесь. Возможно, нам придётся сражаться! Спорить никто не стал, и обе дозорные поспешили в каюту за оружием. Но биться им не пришлось, ибо когда «Стремительный Ветер» достиг указанной точки, то бой закончился. Мугивар и след простыл, а на поверхности моря плавали лишь обломки да множество трупов, причём большинство из них было облачено в форму Детей Арабасты. — Надеюсь… — На что надеялся Смокер-сан, узнать не удалось, ибо один из всматривавшихся в воду морпехов крикнул: — Человек за бортом! Буквально минуту спустя пред ними предстал целый капитан в порванной и грязной одежде, с которого стекала морская вода. Ташиги непроизвольно покосилась на свою подругу, ибо если ей не показалось, то… Карина несколько поспешно отвернулась от спасенного, сделав вид, что высматривает других выживших, отчего сердце мечницы невольно сдалось — ей тогда не показалось, а значит… — Кто вы? — спокойным голос спросил коммодор, хотя лейтенант была точно уверена в том, что тот едва сдерживает себя в руках. Как тяжко приходилось Рейвз, Ташиги даже думать не хотела, учитывая, что её саму едва не тошнило от человека в заскорузлом от чужой крови плаще. — Да как вы смеете?! — пришёл в негодование каратель-капитан, потрясая кулаком в воздухе. — Кто вы такой, чтобы задавать такие вопросы?! — Девушка стиснула зубы и ладонь на рукояти Шигуре, своего меча, так, что затрещала эмаль и дерево. — Я коммодор Смокер, — по-прежнему с каменным лицом ответил командир, опираясь на свой дзютте. — Я командующий этим кораблём… — Это вряд ли, — хищно оскалился каратель, глядя с презрением на стоявшего напротив седовласого. — Я капитан Жорель Клайус, из семьсот тридцать первого отряда, командир «Железного Фридриха». Согласно директиве одиннадцать-восемнадцать я беру командование на себя, и все на борту обязаны выполнять мои приказы. В противном случае неповиновение будет расценено как бунт, и его зачинщики будут казнены. Мы отправляется в погоню за пиратами Мугивары! Выполнять! Спорить с этим монстром было бесполезно, а главное — весьма опасно. — Как так вышло, что ваш корабль утонул? — попытался немного потянуть время Смокер-сан. Жорель зло посмотрел на него, но тем не менее соизволил ответить: — Мой корабль расстреляли из какой-то необычной пушки. Я никогда не видел подобных… Видимо, пираты украли её на какой-нибудь базе Дозора у кретиноголовых простофиль вроде вашей команды. Почему мы ещё стоим?! — Я хочу убедиться, что больше никто не выжил, — примирительно промолвил коммодор, не желая навлекать проблемы на своих подчиненных. — Кстати, капитан Жорель, а почему среди погибших так много людей в форме Детей Арабасты? — Они изъявили желание служить Дозору… — не подумав, ответил выродок, пялясь на Рейвз, по-прежнему стоявшей к спасенному боком, но быстро спохватился. — Это не ваше дело, коммодор! Немедленно начинайте погоню! Да, ещё: принесите мне самое удобное кресло. — Он неожиданно развернулся и окинул Ташиги взглядом, от которого ту едва не стошнило. — И пусть эта красотка подготовит мне ванную и поможет её принять! — Лейтенант впала в ступор от подобного поведения, но прежде чем Смокер-сан успел ответить, Карина всё-таки сорвалась. Слегка. — Гребанная мразь! — тихо прошипела углеглазая, но выживший её услышал и тут же начал орать: — Да как ты смеешь, ты, тупая шлюха?! — Вот теперь Рейвз соизволила резко обернуться и вперить в карателя взгляд оранжево-алых глаз, от которого тот шарахнулся назад и буквально завизжал. — Что здесь делает эта тварь?! Немедленно убейте её, иначе… А? — Жорель в недоумении уставился на лезвие Шигуре, проткнувшего его насквозь со спины. Разъяренная Ташиги, ни слова не говоря, выдернула свой меч из спины ублюдка, отчего тот рухнул на палубу, словно подкошенный, а после взяла со столика салфетку и принялась вытирать лезвие оружия, не желая, чтобы на том осталась хотя бы капля крови мрази. В эту секунду девушке было абсолютно плевать на то, что она совершила одно из самых тяжких преступлений что по Уставу, что по собственному кодексу чести. Ни Карина, ни члены команды не проронили ни слова, а Смокер-сан… Седовласый, тяжело вздохнув, посмотрел на мечницу, потом на углеглазую, подхватил за шиворот труп и выкинул его за борт к остальным. После этого коммодор повернулся в сторону палубы. — Ведро воды и швабру сюда! — Кто-то из морпехов крикнул «Сейчас, командир!», а фруктовик уселся обратно в кресло. — Палубу помоешь сама. — Да, — кивнула Ташиги, убирая меч в ножны, и очень тихо добавила: — Отец…