Глава 28. Фестиваль.
— Прекрасное начало дня, Ты в луже крови так мила. В моей руке твоя рука, Прекрасное начало дня… — мурлыкал я себе нос, смазывая пушечным салом казенник. Канон, сидевший на затворе, показушно скривился, имитируя острый приступ тошноты. В ответ я показал ему средний палец, ибо у меня было просто великолепное настроение, которое хрен чем можно было испортить. Ну, а что? Враги потоплены, «Розочка» отработала как часы, и даже «Мери» в порядке. Самолично забежал в уборную и полчаса там лазил, высматривая возможные повреждения, пока меня не прогнала Усо, вдруг изъявившая желание помыться. Ничего не нашел, хотя всё же стоит поставить дополнительные опорные балки, так сказать, во избежание. А потому: — Прекрасное начало дня, Ты в луже крови так мила. В моей руке твоя нога, Прекрасное начало дня. Канона передернуло, и он насупился, глядя на меня. И что ты можешь-то сделать, а, бес? Словно услышав мои мысли, бесенок коварно прищурился, а затем хлопнул копытами, словно в ладоши. Ну и что? Я иронично поднял брови, глядя на чертенка. Тоже мне напугал! Гы-гы-гы! Взяв в руки стреляную гильзу, хотел взвалить её на плечо, как понял, что тут что-то не так. Потряс латунный цилиндр, в котором что-то загремело, а после попросту сунул нос внутрь…***
— Сударыня Катарина, — несколько умоляюще протянул Пачоло, следуя за дочкой Армагедона, которая решила посетить «маленький» бутик, по которому они слонялись уже битых три часа, — может, мы поспешим? Ваш отец будет несколько недоволен тем, что мы так долго задерживаемся. Ванн Риппе посмотрела на своего сопровождающего и повела плечиком. То, что искала белокурая красавица, она не нашла, а потому можно было и возвращаться на Сабаоди, тем более что отец оставил им двоим пару артефактов для путешествия. Простая с виду палочка, на которую умелой рукой мастера были нанесены письмена, прочитать которые вряд ли кому удастся даже со словарем под рукой. — Наверное, вы правы, сударь, — вымолвила девушка, доставая артефакт, чтобы потом не искать его во множестве потайных карманов платья. Пачоло явно обрадовался и поспешил на выход. Сделал это толстячок столь поспешно, что зацепил плечом высокий шкаф, из-за чего тот пошатнулся. Раздался треск, ножка подломилась, и конструкция начала падать прямо на дочь главы Ковенанта. Вряд ли это могло нанести ей хоть какой-то урон, даже упади на неё метеорит, Катарина бы отделалась шишкой, но как так бывает, окружающие не знали. — Осторожней! — крикнул какой-то мужчина, оказавшийся рядом, и отдернул девушку в сторону, ухватив за хрупкую с виду ладонь. Раздался тихий щелчок, а шкаф неожиданно остановился, не достигнув пола, упершись в соседний. Белокурая красавица непонимающе посмотрела сначала на недавнюю угрозу, потом на спасителя — отчего тот быстро отпустил красотку, оказавшуюся углеглазой, — а потом на обломок в ладони. — Сударыня, вы в порядке? — Пачоло уже стоял рядом, и неудавшийся герой струхнул еще сильнее. — Да, — кивнула девушка, глянула на бледного до синевы мужчину. — Спасибо, что спасли. — Н-н-не стоит благодарности, — немного запинаясь, ответил тот и поспешно откланялся от греха подальше, провожаемый задумчивым взглядом Морте Ди Канто. — Пачоло-сан, идемте. Покинув здание, они оказались на одной из улиц Алубарны, после чего неспешно последовали в ближайшую подворотню, откуда могли вернуться в дом Пауля. И лишь когда они добрались до места, Катарина спросила своего сопровождающего: — Сударь, вы ничего не почувствовали, когда случилось это… гм, происшествие? — Нет, сударыня. Я, даже признаться, не сразу понял, что произошло. Ну что же, отправляемся? — Боюсь, вам придется отправиться без меня, сударь. — Ванн Риппе показала алхимику обломок артефакта, и тот недоуменно уставился на него, после чего осторожно взял в руки. Повертел огрызок, сломанный точно посередине, и посмотрел на белокурую с немым вопросом. — Скажите отцу, что я доберусь сама. — Вы уверены, Катарина? — уже обеспокоенно спросил её толстячок, не на шутку встревожившись. — Может, вам лучше немного подождать, пока… — Нет, я справлюсь, — вежливо улыбнулась она спутнику. — Заодно немного потренируюсь. Пачоло еще немного помялся, но спорить не стал. Всё-таки Катарина была много сильнее него, да и сударю ванн Риппе лучше узнать побыстрее, что его дочка решила добираться самостоятельно. — Ну, хорошо, — наконец сдался алхимик и добавил: — Я скажу вашему отцу. До встречи, — с этими словами он буквально растворился в воздухе. Катарина чуть улыбнулась, прикрыла глаза, а потом сделала шаг вперед, покидая мир живых…***
— Ты там скоро, эро-кок? Если ты не в курсе, то у нас одна ванная на всех! — гаркнула Зори, стоя у двери в ванную. — Иди к черту, блудное маримо! — приглушенно донеслось из-за двери в ответ. Ророноа громко фыркнула и уселась прямо на пол, возле дверей, ожидая, пока соперница соизволит закончить. Бой прошел, они благополучно смылись, и теперь все могли расслабить булки, как говорил Уголёк. Даже неожиданное и, чего греха таить, комичное появление этих новеньких и то воспринималось как должное, учитывая состав команды. Умеет же капитан находить людей — один странней другого! Хотя девушки улучили момент и решили кое-что выяснить, но это могло подождать. А пока следовало привести себя в порядок после боя. Учитывая, с кем им пришлось сцепиться, все как одна хотели смыть с себя невидимую глазу грязь, в которой им пришлось выпачкаться. И это при условии, что врага поблизости от себя они так и не увидели, хвала их отмороженному накаме и его трофею. — Зори, ты тут? — А где мне еще быть? — автоматически проворчала фехтовальщица. — Не можешь мне помочь? — Зеленоглазая непонимающе посмотрела на дверь. Встала на ноги и зашла внутрь, посмотрев на несколько смущенную блондинку, которая прикрывалась руками, стоя в ванной. — Зори, я спину растянула, пока месила этого извращенца с лебедями. Она вроде прошла, но в этой стычке вновь разболелась, наверное, мышцы опять потянула. В общем… в общем… ты не могла бы мне помыть спину, я дотянуться не могу. — При этом девица заметно покраснела. Пару секунд мечница смотрела на кока, то ли пребывая в состоянии астрала, то ли прикидывая, не взяться ли за мечи. Но в конце концов победил просто здравый смысл — если она поможет, то эта няшка свалит, и тогда фехтовальщица сможет спокойно помыться. Тем более, что следующей собиралась идти Нами, а ту вообще можно ждать до морковкиного заговенья, покуда ведьма соизволит посчитать себя чистой. — Это в первый и последний раз, — проворчав это, Зори стала раздеваться сама. — Э? — А что ты предлагаешь? Я не хочу мочить одежду. Двинься. — Она влезла в ванную, взяла мочалку из рук соперницы и принялась её намыливать. Санджи покраснела, как помидор, но стоически терпела. Неожиданно каравеллу качнуло то ли порывом ветра, то ли волной, и Зори, банально не удержав равновесия в скользкой ванне, пошатнулась вперед и навалилась соперницу, сумевшую в последнюю секунду развернуться к ней лицом. Одновременно с этим на палубе раздался громкий хлопок, и послышался восьмиэтажный мат Уголька. Не успела Ророноа отпрянуть от кока, как дверь в ванную с грохотом распахнулась, и в помещение влетел накама, лицо которого было чернее ночи. Повисла очень странная тишина. Ророноа испуганно смотрела то на отвесившего в пол челюсть Уголька, сейчас больше походившего на выскочившего из Пекла черта, то на свои руки, которыми она ухватила эту эро-куклу за буфера, то на малиново-красную мордашку соперницы, почему-то пустившей кровь из носа. — Сорян, девочки, не знал, — попытался дать задний ход мужик, но тут к Ророноа вернулся дар речи. — Стоять, — сказано было это очень тихо, но Уголёк превратился в соляной столб мгновенно. Зеленоглазая убрала руки от прелестей кока и вперила взгляд в накама. — Если ты хоть кому-то… — Могила, — клятвенно пообещал Уголёк и мгновенно исчез, закрыв за собой двери. Ророноа тяжело вздохнула и посмотрела на пребывающую в шоке соперницу. — Разворачивайся давай, а то сейчас еще кого-нибудь черти занесут, и мы с тобой во век не отмоемся от подозрений!***
Афигить! Нет, я, конечно, подозревал, что между ними двумя творится нечто подозрительное, но чтобы такое… Я поспешно помотал головой стараясь прогнать впаявшуюся в память картинку, в которой наше Маримо тискает Леди с несколько зверским выражением мордахи, а та только млеет и пускает кровь из носа. Выглядело это слишком… волнительно. Бр-р-р-р, так, Игорёк, давай-ка без влажных фантазий, а то борделя может вскорости и не встретиться. Я почесал затылок и поперся в берлогу, где стояла бочка с водой. Отмыть морду от копоти удалось быстро, после чего я поспешил от греха подальше свалить к «Розе». Придя туда, угрюмо посмотрел на валяющуюся гильзу, которую по своей косорукости умудрился уронить, и она «удачно» упала прямо на опору, и в ней сдетонировал не догоревший заряд, хорошо хоть глаза на месте остались. Что в итоге… не думать и не вспоминать! Ладно, к бесу все эти мысли, тем более, что у меня есть занятие поважнее. Мне нужно было… Послышались легкие шаги, и я обернулся. Как выяснилось, очень зря…***
— Что делать будем? — спросила Ророноа у Санджи, и та покачала головой. — Может, попробуем объяснить все ему? — с робкой надеждой предложила кок мечнице, и та скептически посмотрела на соперницу. — Да ладно тебе, Зори. Уголёк, конечно, мужлан, но мозги у него тоже есть. — При этом она вспомнила, какими глазами смотрел на них углеглазый, и покраснела. Маримо заметила это и громко фыркнула, но спорить не стала. Выйдя на палубу, обе девицы тут же столкнулись с остальной частью команды, которая занималась своими делами. Нами проверяла курс корабля, Робин сидела в шезлонге и читала книгу, а олень крутилась вокруг попавшей под выстрел из пушки черношкурой. Не было видно лишь Усо да капитана… Ну и их общего недоразумения, за которым, собственно, девицы и шли. — А где Уголёк? — спросила эро-кок у остальных. — Пошел к своему чудищу, — отозвалась навигатор, не отрывая глаз от Переменного компаса. — Небось будет её опять обихаживать! — фыркнула Рыжик, и Зори невольно улыбнулась. Ибо Уголёк там будет один, а значит… Но тут с юта раздался возглас, смысл которого заключался…***
Мне было очень нелегко, я сомневаюсь, что такое вообще кто-либо испытывал, ибо… — Уголёк, — канючила самым жалостливым тоном одна носатая выхухоль, тянув ко мне грабки, — ну, да-а-а-авай! — Стоически стараюсь не смотреть ниже шеи, ибо у Усо явно поехала крыша, так как эта дятла была облачена в одну маечку с трусиками. Теми самыми, голубенькими с дельфинчиками, при виде которых становилось как-то жарко. И было по боку, что Кудряшка была хрупкой худышкой, на которую я не реагировал… Почти. — Я всё сделаю, как ты прикажешь, только давай сделаем это! — Она ухватила меня за шорты и протянула на себя, едва не сорвав элемент одежды. — Ну-ка лапки от меня! — гарнул я в ответ на полный мольбы и возбуждения взгляд, ткнув в её сторону банником, стараясь отогнать эту сумасбродку подальше от себя. Мандариновая роща при этом как-то негодующе клацнула катанами и зло выдохнула сигаретный дым. — А ты куда?! — Резкий разворот вокруг своей оси, и ершик едва не проехался по еще одной моське, которая вытянула лапки, чтобы пощупать мою прелесть с тылу. — Уголёчек, ну давай сделаем это! — Ди состроила самую жалобную мордаху из всех возможных, но я сумел сдержаться и не сказать «Да». Наверное, все дело было в двух кусках бинта, которые торчали у капитана из ноздрей, чтобы она не заляпала кровью палубу. Как оказалось, эта нагломоська сунулась поближе к «Розочке», когда я отправлял пароход на головы Морским Королям, в результате чего получила отскочившим затвором по мордочке и едва не улетела в море, не ухвати её в последнюю секунду Зори. — Можешь ставить меня как хочешь и куда хочешь, только да-а-а-а-вай! Теперь роща сдавленно пискнула, а еще уронила книгу по навигации, шлепнувшуюся прямо нам под ноги. — Отцепись, ненормальное создание! — Я повторно взмахнул банником, пытаясь отогнать Ди подальше, и тут же подвергся наглому нападению со спины, ибо сбрендившая Усо запрыгнула на меня с ногами, жарко прижимаясь и обвивая шею руками. — Уголёк, ну я же знаю. — От её горячего дыхания прямо на ухо меня бросило в дрожь. — Я чувствую, что ты хочешь того же, что и я! Давай сделаем это, ну?! — Мандарины сплюнули в море, а заодно проворчали нечто вроде «А на вид такой воспитанный!», с каким-то разочарованием в голосе. — Не-е-ет, — как-то неуверенно отозвался я, чувствуя, что моя оборона начинает проседать под напором девиц, которые взяли меня в плотный оборот и соблазняли, невзирая на последствия такого необдуманного шага. Макака коварно улыбнулась, поправила свою шляпу и сделала шаг ко мне, обнимая за талию. Как она вообще у меня её нашла?! Ди тем временем прижалась ко мне с лица, глядя прямо в глаза своими огромными глазищами, полными самых нескромных обещаний, отчего банник с глухим стуком упал на палубу и откатился в сторонку, оставшись там сиротливо лежать, а я с жутким опозданием понял, что лишился оружия и вообще сам обнимаю своего кэпа. — Уголёк, — томно прошептала егоза, прижимаясь грудью ко мне, отчего моя спина покрылась мурашками от её тона. Зрачки девушки были расширены в предвкушающем возбуждении, а сама она чуть привстала на цыпочки, проведя своими прелестями по моему торсу. — Я же прекрасно все понимаю… Усо дело говорит… — практически шептала эта искусительница. Объятья стали еще крепче и жарче, и я понял — это каюк. Они меня сейчас уломают. — Так почему нам не сделать это втроем? Ты, я и Усо, — промурлыкала мартышка, снова призывно приподнимаясь и трясь об меня своей грудью. — Давай, прямо сейчас, иначе ты упустишь свой шанс! — В её глазах плясали огоньки. — Д… — договорить я не успел. Мандариновая роща затрещала, зашуршала, заскрипела, завизжала, и в итоге на нас троих едва не грохнулась остальная часть нашей команды. Валяться на палубе никто не стал, а потому на мне скрестились шесть пар глазок, выражавших весьма противоречивые эмоции. — Вы… — разъяренным бизоном взвыла Зори. — … что… — не знал, что Леди может так мастерски копировать адского аспида. — … тут… — пискнула красная как помидор Нами. — … такое… — Чаффи, в самой маленькой форме, пряталась за её ногу, забавно шевеля ушками. — … решили… — холоду в голосе нашего археолога могли позавидовать Антарктика с Антарктидой вместе взятые. — … устроить! — проверещала Ану, переводя злющий взгляд с меня на девок и обратно. Мы трое замерли в том положении, каком нас, по сути, застукали. И пока моя чугунная головушка искала выход из грядущей жопы, ситуевину разом разрешила капитан. Она повернула голову и одарила всех своей фирменной улыбкой: — Как что? Уламываем Уголька пальнуть из его личной пушки! А вы о чем подумали?..***
Я даже не знал, плакать мне или смеяться. После слов мартышки остальные тут же разом потеряли свой боевой запал и вообще постарались сделать вид, что они просто мимо проходили. Ага, счас, так я им и поверил! А потому, прежде чем кто-либо успел смыться, я возопил, чтобы с меня сняли одну психованную, ибо еще немного, и я за себя не ручаюсь. Короче, нашего снайпера сдернули, капитану отвесили профилактического «леща», чтобы не вводила в заблуждение воплями «Усо, ты соблазняешь Уголька без меня?», после чего сцапали меня и потащили на главную палубу, где учинили допрос с пристрастием. — Уголёк, ты где вообще откопал это? — первой начала, естественно, Рыжик, подсовывая мне чашку с чаем и пирожки с малиново-вишневой начинкой. Вкуснятина! — Ну, чавк-чавк, я случайно наткнулся на неё, когда помогал Чаке. Чавк! — Не чавкай, это не культурно, — тут же упрекнула меня в бестактности наша блондиночка, а сама подсунула тарелку поближе, чтобы я далеко не тянулся. — А где ты её нашел? Поконкретней, пожалуйста. Я взял в лапы сразу два пирожка. Взял бы и больше, но вот рук катастрофически не хватало. — Так, это, чавк, пока вы отлеживались, меня позвал Кобра, чавк, ну, папаша Виви. Мы с ним немного поговорили, чавк-чавк, а потом он попросил помочь кое-что взорвать. Чавк, вот там я эту красавицу и нашел. — Допустим, — как-то подозрительно ласково промолвила стрелок, меняя пустую тарелку на полную пред моим носом. — А откуда эта пушка там? И почему король хотел уничтожить это место? — Чавк, так это… чавк-чавк, там же стоял «Плутон»! — При упоминании Древнего оружия большая часть команды недоуменно-ошарашенно переглянулась. Индифферентной осталась одна капитан, сосредоточенно грызущая морковку, которую ей сунули в руки и пообещали потом дать сладенького, лишь бы она только молчала и не мешала. — «Плутон»? — выпрямившись, как сосна в бору, переспросила меня археолог, глядя расширившимися от страха глазами. — Тот самый «Плутон»? Древнее Оружие из Потерянного Века? — Ага, чавк. — Мне снова заменили тарелку новой, полной свежего печева. — Робин, не парься. Любой, кто захочет получить, чавк, эту старую рухлядь, получит, чавк-чавк, лишь дырку от бублика и хрен моржовый в довесок, чавк! — Это еще почему? — спросила Травинка, задумчиво глядя на то, с какой скоростью пирожки пропадают с тарелки. — Да потому что, чавк, во-первых, мы взорвали к ебеням, чавк, док, ну, а во-вторых, «Плутон» уже был раздавлен, чавк-чавк, в щепки к нашему приходу. — Девушки вновь переглянусь в полном недоумении. — Раздавлен? — полюбопытствовала Чаффи, сидя на стуле и почесывая свое милое ушко. — Кем? — Чавк-чавк, так этим, чавк, «Жеванным кротом»! — Я устало откинулся назад, но стоило мне только это сделать, как мне под нос сунули новую порцию, от которой так соблазнительно пахло! — Чавк, он «Плутошу», похоже, на таран взял, чавк, когда выплывал из дока. — Уголёк, не чавкай, отвлекает, — ласково повторила Санджи, подливая чай мне в кружку. Восьмую по счету. — Так правильно я тебя поняла: в спрятанном доке стоял корабль, построенный черт знает когда, который хотел заполучить Крокодайл. Но когда вы приплыли туда, то его уже раздавил другой корабль, который кто-то вывел из того же дока, где он там стоял там вместе с первым. Я права? — Чавк, ням, не совсем. — Я подумал и хапнул уже по два пирожка в каждую граблю, после чего принялся объяснять: — Короче говоря, чавк, сначала в док загнали «Жеванного крота», чавк. Или «Молот Моря», как его Кобра назвал, чавк-чавк. Его запечатали в отдельной, чавк, камере, чавк, а потом перед ним кто-то поставил «Плутон». — Ладно, с этим понятно, — кивнула Кудряшка, делая рокировку пустой тарелки на полную. — А кто тогда управлял этим… как его… «Жеванным Кротом»? — Никто, чавк. Я так понимаю, что этот корабль может действовать, чавк, автономно без экипажа вообще. — Девицы мои тупостью не отличались и нервно, именно нервно, посмотрели друг на друга, а потом вновь подсунули мне печево. — Та-а-а-ак, — протянула Зори, кладя голову на ладошки и пристально глядя на меня. — А что это за судно? Что ты о нем знаешь? — Так я, чавк, про него, чавк, рассказывал! Когда мы, чавк, у Кроки в клетке сидели, чавк! Помните? — Лица Усо, Нами и Зори вытянулись. Нико же слегка побледнела, став похожей на привидение. — Д-да, помним, — несколько заикаясь, часто закивала головой наша снайпер. — Уголёчек, а откуда ты узнал про этого монстра? — Чавк-чавк-чавк, ик, пф, ух, обожрался! Ик! Понятия не имею — просто знаю и всё, — пожал я плечами и попытался встать на ноги, но не тут то было, ибо… — Я точно помру от обжорства. — Ну, хорошо, — подала голос молчавшая доселе Анураби, смотревшая на меня наклонив голову вбок. — Тогда у меня два вопроса. Первый, не самый важный, — кто спрятал этот корабль «Жеванный крот»? — Древние. Видимо, те же, что и создали тебя. Зачем, не спрашивай — я не знаю. — Угу. А теперь самый главный вопрос: как, покусай тебя Анубис, ты умудрился столько сожрать?! — Она обвиняюще ткнула когтистым пальчиком в гору пустых тарелок, опустошенных лично мной. — Так ведь вкусно-о-о-о… — простонал я в ответ, приводя кавайку в состояние шока и пытаясь вылезти из-за стола, благо пирожки кончились. Иначе я бы попросту лопнул и меня пришлось бы зашивать. — Уголёк, — неожиданно позвала меня Ди, и я глянул на кэпа. Зря, ибо в лапках она держала последний пирожок и соблазнительно крутила его в тонких пальчиках, — так мы пальнем из твоей пушки? А я дам тебе пирож… — Да! — рявкнул я, выхватывая хавку и мгновенно проглатывая её. И только после этого я сообразил, что меня банально надули, купив за один пирожок. Позо-о-о-о-ор-р-р-р-р! — Выхухоль ты, Ди, — буркнул я, но тем не менее поманил капитана. — Пошли, уже. Усо, ты идешь? — Ага, — радостно улыбаясь ответила Кудряшка, вскакивая на ноги. — Тогда пойди оденься, что ли… — тяжело вздохнул я, глядя в сторону от неё, ибо смотреть на полуголую девицу, набив при этом брюхо до неприличного размера, — это из разряда извращений. И хочется, и не можется!***
Грань… Это короткое слово не могло в полной мере описать, что приходилось испытывать углеглазым, идущим по этой тоненькой ниточке, являвшейся границей между Адом и миром живых. Одно неверное движение, один вздох, один шаг — и ты уже оказываешься за ней, в царстве ужаса и страданий, выбраться из которого куда сложнее, чем попасть. Путешествие через Грань считалось одним из высших умений агентов Ковенанта, достичь которого удавалось ой как не многим. На памяти Катарины, кроме её отца и её самой, такой способностью могли похвастаться, ну, может, с десяток-другой братьев и сестер. Да и то белокурой красавице приходилось постоянно быть настороже и взвешивать каждый свой шаг, чтобы не оказаться в месте, куда, строго говоря, носителям Пламени лучше не заглядывать. Еще более странным местом считалось Чистилище, но за последние лет так семьсот там никто не бывал, а потому это место уже стало мифическим. Катарина резко остановилась, а потом отступила назад и влево, почувствовав, что ткань реальности перед ней пошла незримыми волнами и могла лопнуть. Прислушавшись к ощущениям, девушка сделала еще полшага назад, а после осторожно обошла опасное место, продолжив свой путь. Казалось бы странным, что молодая хрупкая девушка могла пойти на безумие и отправиться в одиночку, если бы не одно но… Тащить кого-либо с собой — еще большее безумие, ибо если напарник не будет обладать хотя бы базовыми навыками Путешествия, то такой способ перемещения — гарантированный билет в один конец. А Пачоло, увы, ну никак не подходил на роль Ходящего. Он же не Уголёк, в конце концов! Катарина немного нахмурила брови, вспомнив этого безбашенного пирата, которого она видела не единожды, но каждый раз он умудрялся отколоть какой-то фокус, чем притягивал к себе пристальное внимание. И если их первая встреча была вполне себе прозаической — он — сидящий в клетке, а она — его спасительница, — то вот их вторая встреча была… запоминающейся. Ибо этот сумасброд умудрился очаровать Катарину своей простотой и непринужденностью, что она даже ничуть не смутилась, когда он спустя минуту после знакомства повис на Мерцающей… Мерцающая. Тоже темная лошадка, сила которой еще не известна, пока девушка является Мерцающей. Такой вот парадокс — пока углеглазый не пробудится окончательно, понять, в чем его Сила, попросту невозможно… Хотя с Угольком тоже все не как у людей. То, что он может делиться теплом Источника, было не то чтобы необычным, а скорее странным, так как по ощущениям самой Катарины, пират тоже был Мерцающим. Но тогда получалось, что его потенциальный ранг — это Костёр минимум, а гарантированно — Пожар. Но он был Мерцающим, а такие, на памяти Морте Ди Канто, не могли обладать подобным потенциалом, ибо тело человека попросту бы разорвало на куски… либо он превратился бы в Отродье уже после пары-тройки Вспышек или, по-научному, «спонтанному высвобождению силы Источника». Что тогда? Или Уголёк — не человек, либо… Она вновь замерла, прислушиваясь к окружающей реальности, а затем неуловимым глазу движением скинула ганблейд с плеча и ткнула оружием вправо. Раздался скипучий писк, в розовом мареве, окружавшем дочь ванн Риппе, вспухло кровавое облако. Понятно, обычный мелкий Ужас первой категории. Сущая мелочь, коей Грань напичкана. Главное, чтобы на запах крови не заглянуло что-то посерьезнее, ибо сражаться с демонами или какой другой сущностью здесь было для Катарины очень серьёзным испытанием. Она же, в конце концов, не Армагеддон, чтобы устраивать трепку хозяевам на пороге собственного дома. Обычно после таких выходок отец возвращается потрепанный, окровавленный и… сытый. Блондинка вытащила белоснежный платок, несколько поспешно протерла оружие, после чего отбросила испачканную ткань подальше от себя и продолжила путь. Итак, либо Уголёк не человек, что было бы понятно, но видно сразу, либо он родился на Тенебре и является отпрыском одного из Истинных Родов, ведущих свое начало от Древних и их Гвардии. И если это так, то отец не просто рискует, а творит нечто необъяснимое, с точки зрения Катарины, ибо рисковать одним из родичей Черной Королевы — верх безумия…***
— Ар-р-р-р! Лаффи, не трогай прицел! — Я в стопятьсот миллиардный раз пожалел, что купился на пирожок. Ибо эти две выхухоли лапали мою «Розочку» там, где я её сам еще не лапал! Свинство, ик! Ой, что-то я действительно обожрался, аж ходить тяжело. Взгляд напоролся на нашего снайпера. — Усо, ять! Я же просил одеться! Или ты хочешь, чтобы остальные опять сбежались поглазеть, чем мы тут занимаемся?! Да как же, услышали меня, ибо Кудряшка активно отпихивала капитана от прицела, чтобы самой посмотреть в нереально четкую по меркам этого мира оптику. Не хватало только Тани-Тани, но та была занята Ану, которой досталось от ударной волны выстрела, и теперь шерстистые… почти шерстистые были заняты другим. По крайней мере я так думаю, но не совсем уверен, ибо Ушастик как-то странно смотрела на нашего дока. Нет-нет, не в том смысле, что она хотела схарчить полуоленя, а скорее шакала интересовало, кто она такая и как так получилось. — Уголёк, ты занят? — Из-за камбуза выглянули ухи и только потом их обладательница. — Немн… Лаффи, я тебя отшлепаю, зараза такая! Куда ты лапки пихаешь?! Что случилось, ваше Покусательство? — Богиня засопела, надулась, но почти сразу же прекратила, ибо моя светлость посмотрела на неё, а потом хапнула в лапы банник. Выпад! — Ай! — подпрыгнула на месте Усо, получив короткий тычок пониже спины. — Уголёк, ты чего? — Оденься иди, соблазн ходячий! А то нашла, блин, моду в труселях рассекать по кораблю! — Снайпер только пожала плечами, но тут заметила нашу новенькую, вновь ойкнула и убежала. — Так что там у тебя случилось, Ану? — Я бросил быстрый взгляд в сторону новой накама и поспешно отвел его в сторону, ибо шакал — она-то шакал, но вот её формы-ы-ы-ы… Пришлось поспешно отставить банник и совать руки в карманы, дабы не дать им распуститься, а заодно… — Да нет, — шевельнула ухом кавайка, на краткий миг опустив взгляд ниже, после чего посмотрела мне в глаза. Блин, заметила или нет? — Я просто хотела сказать тебе спасибо, смертный. — Хм. Почему ты называешь меня… я сказал — брысь, выхухоль резиновая! Куда снаряд схватила?! — Я отобрал у макаки осколочно-фугасный снаряд и вновь повернул голову к Ану. — Почему ты называешь меня то по имени, то смертным? Звучит как-то обидно. — Хм-м-м-м, — призадумалась фурри, проводя лапками по бедрам и расправляя тонкую газовую ткань своей одежды. Я в свою очередь немного опустил снаряд, пряча за ним реакцию организма на происходящее. Снова заработал несколько странный взгляд от кавайки. — В моем представлении «смертный» — это не оскорбление, а… гм… констатация отличия от меня и мне подобных. Вообще-то говоря, обращение к любому другому живому или неживому существу по имени в нашем пантеоне — это особая тема. Которую я не хочу обсуждать. Детеныш, ты куда полезла? Упадешь! — Лаффи, кыш! А ну слезь со щита! — Я вновь повернул голову к шакалу, глядевшую на меня с некоторым сочувствием. — Хм, понятно, что ничего не понятно. А за «спасибо», конечно, «спасибо», прости за каламбур. Только за что конкретно ты благодаришь? А впрочем, не важно, потому что… Лаффи, блин горелый! — Я стиснул лапой снаряд, чувствуя, как начинаю не слабо беситься. С одной стороны, мне, обожравшемуся до толщины, с которой в двери не пролезешь, приходится прогонять одну неугомонную мартышку, которая пытается всюду сунуть любопытный нос и потрогать и пощупать, что попадается на глаза. Так еще и отвлекает от наглого рассматривания одной такой красивой няшки с ушками, стоящей почти что голой и в упор или не замечающей этого, или просто начхавшей на этот факт. Хм, интересно, она же говорила, что трогать её за самую кавайность может лишь тот, кто владеет ей как женщиной, может… Бр-р-р-р-р-р! О чем я думаю, она же… красивая, фигуристая, няшная и точно не малолетка. Кусается, правда, больно, но… — Лаффи! — Я вновь стиснул болванку, рыча на капитана, попытавшуюся дернуть спусковую ручку. — Ну Уголёчек, ну давай уже стрельнем, — проворковала эта моська, складывая лапки в молитвенном жесте. — Стрельнем, Усо, только… — А вот и я! — выскочила из-за камбуза девушка, и я уставился на неё в полном афиге. Ибо эта безбашенная… — Ты че на себя нацепила? — взвыл я, не тыкая в снайпера пальцем только потому, что у меня в руках был снаряд, за которой я крепко держался. Усо не понимающе посмотрела на меня, потом на озадаченную Ану и снова на меня. — А что? — не поняла причин моего поведения Кудряшка, оглядывая себя, наряженную в полупрозрачную маечку и короткие шортики из настолько тонкой ткани, что можно было говорить, что их попросту не было. — Она же ходит так. — Пальчик девушки ткнул в сторону отставной богини. — Да я… — Мне было уже пофигу, и с языка было готово сорваться откровение, что еще немного, и одна кавайка будет взята прямо на палубе, как… Кланг! — позади послышался железный хруст. — Ой, — пискнула Ди, а я медленно развернулся в её сторону. Ди замерла с оторванным вспомогательным прицелом в руках, а снаряд жалобно заскрипел в моих лапах. — Оно само отвалилось! — Ди! — прорычал я, уже ни фига не понимая, что творится в мире, и представляя, что я с ней сделаю. — Ты… — озвучить мысль мне не дали. — А эта штука в твоих руках должна светиться? — Я посмотрел на шакала, потом на светящийся оранжевым светом снаряд, по поверхности которого расползались трещины. — Мать! — Я рывком зашвырнул снаряд в казенник, откинув кэпа в сторону камбуза, и схватился за спуск. — Выстрел! Рявкнуло так, что «Мери» швырнуло вперед, а настил жалобно затрещал. В спину дохнуло жаром, а потом я неожиданно полетел куда-то вниз и со всего маху долбанулся спиной и затылком обо что-то твердое, а спустя миг на меня кто-то грохнулся…***
То, что произошло нечто неправильное, Катарина почувствовала за какие-то доли мгновения, после чего Грань содрогнулась. По ушам ударил немилосердный визг, буквально вгрызающийся в мозги углеглазой, и она поняла — надо бежать, иначе… Ткань реальности слева смялась, истончилась, и ванн Риппе почувствовала, как кожу лизнул жар Пекла, а потом послышался пока еще далекий тоскливый вой и рёв. — Нехорошо, — пробормотала девушка и бросилась бежать назад, чтобы избежать встречи с теми, кто был бы не прочь сожрать девушку вместе с её оружием. Но не успела она сделать и пяти шагов, как словно из ниоткуда материализовалось изломанное существо, от которого неимоверно сильно воняло гнилью и серой. Оно было не слишком большим, примерно в половину взрослого человека, с матово-серой кожей, усыпанной струпьями. Короткая, похожая на проволоку шерсть, свалявшаяся во множество колтунов, длинные худые лапы с острыми когтями вкупе с гротескной худобой заставили Катарину поморщиться, хотя по спине побежали мурашки. Существо развернулось на месте и щелкнуло длинной пастью, сплошь усеянной множеством длинных острых зубов, растущих как попало в пасти монстра, и зло зашипело в сторону девушки, уже изготовившейся к бою. — Хеллкет, вторая категория, — очень тихо промолвила дочь Армагедона, перехватывая «Волчий пляс». Демон, неотрывно следивший за ней всеми семью глазами, вновь зашипел и атаковал углеглазую, метнувшись в её сторону со скоростью молнии. Но и белокурая тоже не зевала, а потому лезвие меча едва не располосовало морду монстра, сумевшего совершить невероятный по меркам мира живых кульбит прямо в воздухе. Бросок плоской головы был не виден глазу, но восприятие носителей Пламени заметно отличалось от восприятия простого человека. Скри-и-и-и! — заскрежетала сталь, по которой проехались зубы демона. Клинок крутанулся вокруг запястья в попытке обезглавить существо, но то проворно отдернуло голову и контратаковало, целя уже в корпус углеглазой, и Катарине пришлось отпрыгнуть в сторону, дабы избежать встречи с острыми клыками. Почти получилось, и способные перекусить слона зубы вместо плоти поймали лишь платье. Ткань затрещала и порвалась, отчего Морте Ди Канто поморщилась. Пусть это было и не самое любимое платье, но оно ей нравилось. Да и ходить голой как-то не прельщало… Монстр резко остановился, уставившись в сторону от врага, наклонив голову. Вот он, отличный шанс, чтобы… Грань не просто содрогнулась… По мнению углеглазой, её попросту попытались уничтожить, отчего что ей, что демону стало не до битвы — тут бы самому выжить. Пространство вокруг них пошло хаотическими волнами, которые могли с легкостью разорвать бойцов на мелкие клочки, а потому Катарина поняла, что ей придется это сделать. Осталось только… Хеллкет коротко рыкнул, тело демона напряглось, а затем он рывком метнулся обратно в Ад, уловив момент, когда Грань не сотрясалась в попытке изничтожить беспокойных визитеров. Теперь бежать нужно было дочери Армагеддона, хотя оказаться посреди океана — та еще перспектива. Катарина сложила руки в молитвенном жесте, забросив ганблейд за спину, концентрируясь, а затем просто прыгнула вперед, прямо в колышущуюся стену Грани, спасая свою жизнь. Тело словно кипятком обдали, Источник протестующе запульсировал, буквально разрывая грудь болью, но белокурая не обратила на это внимания, понимая, что сейчас важнее спастись. А «Волчьим плясом» она владеет достаточно хорошо, чтобы отбиться от противников, покуда Пламя вновь не вернет силу. Катарина прорвалась сквозь барьер в реальный мир и… тут же в кого-то врезалась. Надо же, повезло, по крайней мере ей не придется провести черт знает сколько времени посреди моря в ожидании проходящего корабля. Неизвестный поймал дочь Армагеддона и прижал к себе, отчего юная углеглазая поняла две вещи: первая — поймал её мужчина, а вторая… — Уголёк, ты в конец охуел! — этому реву позавидовал весь пантеон демонов. — Какого хрена ты вломился? Как ты вообще оказался в ванной?! Ванн Риппе недоуменно посмотрела на рыжую девушку, находившуюся в крайне неудобном положении. По красному лицу навигатора Мугивар было прекрасно понятно, что девица в растерянности, что ей делать: то ли поспешно прикрываться, то ли остаться сидеть на фаянсовом троне, то ли попросту убить своего накама за вторжение… Тут рыжая подняла голову вверх и превратилась в истукана, глядя на потолок. Катарина проследила за взглядом девушки и с некоторым удивлением поняла, что видит безоблачное небо, какую-то металлическую опору и двух абсолютно голых девиц, прокопченных до цвета угля, смотревших на неё в полном шоке. Еще там стояла самая настоящая Иная, причем в таком же виде, как и остальные. — Ты чё наделал, идиот?! — подпрыгнула на месте разъяренная рыжая, но тут соизволила обратить внимание, что её жертва валяется в ванной вовсе не один. — Э? — Иди в жопу! — огрызнулся Уголёк, прикладывая ладонь к затылку, а после глядя на неё. — Ну вот, блядь, опять шишку набил! Так кто там на меня… — Каре-зеленые глаза нашли тихо, как мышка, сидевшую на нем Катарину и стали квадратными от удивления. — Э?