Глава 28. Фестиваль (продолжение).
Слов у меня не было… Точнее были, но сплошь нецензурные и непечатные. Ар-р-р-р! Самое смешное, что эти выхухоли это явно просекли, а потому неожиданно нашли миллион неотложных дел и попросту испарились. Нами так вообще, походу, телепортировалась в неизвестном направлении еще до того, как я успел развернуться в её сторону. Осознав, что я остался один, Вова не в счёт, наедине с гостьей, тяжело вздохнул и посмотрел на девчонку. В голове крутился миллион и один вопрос, но с языка сорвался только один: — Почему я? Катарина оперлась на фальшь-борт и посмотрела на меня пристально-изучающе. Я же в свою очередь смотрел на неё, думая, что… — Так она с нами останется? — проблеял мой соотечественник, привлекая к себе внимание и параллельно пытаясь строить глазки дочери Армагеддона. — Та-а-а-ак! — Протянул руку, хватаю абапла за шиворот, оттащил к лестнице и отвесил недоумку пинка под зад. — А ну марш отсюда! Иди палубу драй! От бака и до ужина! Вова неизящно скатился по лестнице и покатился дальше, а я вновь обернулся к Катарине. — Так почему? Она пожала плечиками, водя пальчиком по рукояти своего оружия. — Я редко когда покидаю дом… точнее редко только для того, чтобы развеяться. А у вас тут весело. — Она неожиданно улыбнулась, а я понял — Рыжик ближайшую неделю будет не просто мыть тарелки. Она их будет драить до посинения. — Боюсь, с «весельем» у нас тут то густо то пусто, — пробурчал я, думая, что дальше делать. Ничего дельного в голову не лезло, а потому придется смириться и сделать то, что обещали. А именно — отарабанить этого ангелочка с глазами Дьявола на остров и проследить, чтобы она никуда не влипла, ибо Пауль, сволочь такая, непрозрачно намекнул, что в случае если с этой Сметанкой что-то случится, то пострадают девчонки. — Нам сначала нужно починить наш корабль. Так что, как только мы доберемся до следующего острова, займемся поиском необходимого… — Домкраты, балки, доски, гвозди, скобы и крепежные буры, — чуть улыбнувшись, промолвила Катарина, хитро глядя на меня. Я немного удивился — честно говоря, думал, что она пропустила наш разговор мимо ушей, но оказывается, это не так. — Милый Уголёк… ты же не против, если я буду так тебя называть? — Нет, — пожал я плечами, абсолютно ничего не имея против. Мнение остальных пусть остается при них, ибо я был не в том настроении. — Так вот, милый Уголек, ты для меня являешься настоящей загадкой. — Песнь Смерти подошла к фальшборту и присела на него. — Как, имея силу уровня Костра, ты знаешь меньше Свечи? Впрочем, можешь не отвечать на этот вопрос. Я хочу найти на него ответ самостоятельно. — А вот это звучит несколько пугающе, — абсолютно честно признался я ей. И ничуть не врал — ибо в её присутствии Зверь тихо, но вполне отчетливо ворчал в сторону этой девчонки. Да и без этого было понятно, что Катарина сильнее меня… намного сильнее. — Можно тебя спросить? — Девушка чуть задумалась и кивнула. — Ты вот тут говорила «свеча», «костер»… Что это значит? От неожиданности дочь Пауля аж рот разинула, уставившись на меня круглыми глазами, и едва не свалилась за борт, но успела перехватиться свободной рукой, избежав незапланированного купания. — Шутишь? — Я отрицательно покачал головой, чем снова поверг девушку в шок. Несколько минут она просидела, пребывая в астрале, после чего подозрительно посмотрела на меня. — Мда, это неожиданно. Ты даже не знаешь о рангах Ковенанта? — Не имею ни малейшего понятия. Я надеюсь, разглашение этой информации не запрещено? — В памяти всплыло, как Пачоло поспешно отказался о чем-либо говорить, пока со мной не встретился Армагеддон. — В твоем случае — нет. Точнее, уже «нет», так как отец назвал тебя Союзником. Что же, попробую тебе все пояснить, хотя я не лучший рассказчик. В Ковенанте применяется шкала рангов, как в Дозоре. Первыми идут Свечи. Это некто вроде новобранцев, силы которых слишком малы, а знания скудны. Их сложно даже назвать углеглазыми, потому что их Источник едва тлеет. За ними следуют Лампады. Обычно ими становятся к концу второго года обучения. Они обладают некоторыми знаниями, могут чуять грешников и других углеглазых, но в боевом плане не слишком превосходят обычного человека. Ну, может, в два раза. — В два раза? — скептически переспросил я, выгибая бровь. — Это ты называешь «не слишком»? — Третья ступень — Факел, — улыбнувшись, продолжила рассказ наша гостья. — Вот тут разница между обычным человеком и углеглазым становится действительно значительной. Ибо помимо физических характеристик добавляется возможность использовать силу Источника. А вкупе с полученными знаниями это делает их весьма непростыми противниками для любого человека. Факел, если ему будет благоволить судьба, способен уничтожить даже демона. Не слишком сильного, но демона, что не под силу простому человеку. — Даже кому-то вроде Лаффи? — Даже ей, — серьезно кивнула Катарина. — Кроме того, Факелы — самый распространенный ранг среди таких, как я или ты, что позволяет нам собирать даже небольшие армии из них. Насколько я знаю, практически все в Страже, Гвардии и Хранителях имеют этот ранг. — Занятно… А дальше? — Дальше — Костер. То есть ты. Хорошая подготовка, умение оперировать Источником, Углем и артефактами. В добавок к этому именно у них проявляются… назовем это «специализацией» — умение делать что-то лучше, чем остальные. Я, например, став Костром, осознала, что мое пение может влиять на других братьев и сестер из ордена. Да и обычные люди тоже реагируют. — А потом кто? Армагеддон? Ванн Риппе снова рассмеялась. — Нет, мой милый Уголёк. Есть Пожар и Пал. Пожар можно сравнить с контр-адмиралом Дозора, а Пал… — С Адмиралом? — невольно напрягся я, понимая, что если в Ковенанте встречаются люди, способные потягаться силами с Акаину, Аокидзи или Кизару, то портить отношения с ними не стоит. — Верно, — снова улыбнулась белокурая собеседница. — Кстати, я — Пал. — Я против воли повел плечами. — Начиная с ранга Пожар происходит слияние внутреннего Зверя углеглазого с душой, что многократно увеличивает его способности. Я, к примеру, могу с легкостью одолеть небольшую флотилию кораблей, если возникнет такая необходимость. Либо же победить демона до третьего класса. — А вершиной всего является Армагедонн. — Верно. Хотя… — Хотя? — Черная Королева. Властительница Тенебре. Она сильнее моего отца… и дело даже не в знаниях, а в мощи Источника. Но она единственная и раньше такой силой не обладала, пока не взошла на трон. Хотя возможно, тут все дело в том, что она Перерожденная. — Перерожденная? Это еще что такое? — Хм-м-м-м, — протянула вместо ответа Катарина, глядя мне в глаза. Накрутила локон на палец, думая о чем-то своём. — Существует несколько состояний, в котором может пребывать носитель Пламени. Первое — Мерцающий. Это ты и та девушка из Дозора. Она правда правнучка Игоря Рейвза? — Да, — спокойно ответил я, а про себя подумал, что это насмешка Судьбы, что мы с предком этой чудачки почти полные тёзки. — Это те, у кого Источник работает не постоянно, а периодами. Либо пробуждается, когда возникает необходимость. Вы априори слабее, но при этом куда более человечны, чем даже Горящие — углеглазые, вроде меня. Или Пачоло. Или Нихеши. — При упоминании последнего имени я невольно напрягся, но Катарина или этого не заметила, или сделала вид, что не заметила. — Потом следуют Перерожденные. Это потомки Первых Родов, берущих начало от Древних и их Гвардии… хотя иногда бывает, что мощь Пламени становится слишком сильной для тела углеглазого, и он изменяется, становясь чем-то иным, хотя и выглядит как человек. Даже если с рождения принадлежал другой расе. — Угу, — кивнул я, а потом неожиданно вспомнил тварь, с которой я схлестнулся на Драмме. Как же Ложкин её назвал? А, точно… — А что такое Отродье? — Светловолосая слегка ошарашенно посмотрела на меня. — Я как-то с такой тварью столкнулся. — И остался жив? — Я кивнул, а Катарина покачала головой. — А ты везучий, милый Уголёк. Отродье — это углеглазый, душу которого поглотил внутренний Зверь. Когда это происходит… ты сам видел. — Да уж, зрелище не самое приятное. То есть возможно только два состояния… Погоди, а те двое? Которые тебя охраняли. Разве они не были в какой-то другой фазе? — Альбрехт и Самуил? Нет, милый Уголёк, это не фаза. Гнев Пекла — скорее оружие, чем состояние. Углеглазый, ставший Гневом, жертвует своим Источником, телом и жизнью, дабы обрести колоссальную силу. Он может пробыть таким дни, недели, реже месяцы, но в конце концов он просто сгорает… Как прогорает костёр без топлива. — Девушка несколько печально покачала головой, вспоминая своих телохранителей. — Невесёлая перспектива, — буркнул я и задумался. По словам гостьи выходило, что мой источник может дать мне очень сильный буст, если не одно «но» — я не был углеглазым в полном понимании, а скорее его зародышем. С одной стороны — это стимул развиваться в этом направлении, но я, честно говоря, опасался это делать. Во-первых, меня напрягала фраза про человечность, а во-вторых… Я собрал вполне нормальный арсенал, в котором было практически всё, что нужно для тотального геноцида всего живого, и брать еще одну «ветку развития» было хлопотно. Это ведь не игра, в которой можно наклацать «НВЦНЕО» и получить новый уровень, тем более что пока я настроюсь на применение того же «Адского Выстрела», меня могут успеть пошинковать мелкими полосками в суп! С другой стороны — Источник мог помочь в тех ситуациях, когда я остаюсь с голой жопой или же арсенала банально не хватает, чтобы прикончить врага. То же Отродье выдержало столько попаданий картечи в упор, а свалил его именно Колпо ди Фуоко! И что-то мне подсказывает, что это далеко не единственный фокус в колоде Ковенанта, если даже я смог трансформировать его в картечный залп… а может и нет, и мои манипуляции в храме Чебурушки — одна из вариации базового спелла. Короче, сложно всё! Я потер ноющие виски и вновь посмотрел на нашу гостью, которая смотрела на меня с легкой улыбкой на алых губах. — Тебе говорили, что ты похожа на бесенка-искусителя? — брякнул я ей, потому что должен был сказать хоть что-то. Реакция была не такой, какой я ожидал. Дочь Армагедона мгновенно перестала улыбаться, а взгляд её оранжевых глаз стал пугающе тяжелым. Да и ладошка девушки мгновенно оказалась на рукояти её монструозного тесака, которым впору сносить головы гигантам. — Я настолько страшная? — Как под её ногами не образовалась корка льда от холода голоса — ума не приложу. Я наклонил голову вбок, глядя на девушку, а затем рискнул пояснить: — Вообще-то я пошутил. — Катарина прищурила глаза, глядя на меня, как Ленин на буржуазию, при этом не спеша убирать руку со своего оружия. Потратив на изучение моей светлости долгие минуты, углеглазая вроде бы как немного расслабилась. — Больше не шути так, Уголёк. — «Милый», как по волшебству, исчезло из обращения, будто его никогда и не было. — Черти — это опасные демоны ада. Третья категория. Жрут все, что попадается на глаза, способны разодрать человека меньше чем за три секунды. У них порядка ста сорока зубов, острота которых позволяет разгрызть даже камень. Когти чертей, а их у этих существ не меньше тридцати, режут сталь, как бумагу. Приплюсуй сюда вес не меньше четырехсот килограммов, рост не менее трех метров и скорость, сопоставимую со скоростью лошади. — Я почесал в затылке, представляя себе описанное, но на ум почему-то упорно лез Канон. — А бес? — Бес — это выдумка, — ответила Катарина, скрещивая руки на животе. — Их придумали люди, не понимающие опасности демонов. Краем глаза я заметил движение на рее. Чуть скосил глаза и наткнулся взором на бесенка, сидевшего там. Канон кисло посмотрел на нашу гостью, явно оскорбленный таким заявлением. «Лучше бы ты был таким, как чёрт», — подумал я про себя, и бес, коротко глянув на меня, покрутил копытом у виска, мол, совсем того, да? — А кого еще можно встретить? — Пользуясь моментом, мне пришла в голову идея расширить знания про возможных противников, благо Сметанка явно была в курсе классификации адской нечисти. Девушка стала предельно сосредоточенной и внимательной. — Самые распространенные демоны — это первая категория. Их не так много, от силы полтора десятка видов, но самые многочисленные из них — Ужас. Похожи на мясной шар, иногда с шерстью. Передвигаются прыжками, реже могут парить в воздухе. Почти безобидны, но лучше к ним не приближаться. Потом идут демоны второй категории. Там видов куда больше, но одного ты видел. Мой отец убил его на палубе. — Да, тварь достаточно стремная, хотя я и плохо её рассмотрел. — Потом третья категория, куда входят упомянутые мной ранее черти. Эта группа самая разнообразная. Атлас Демонических Существ третьей категории состоит из пятнадцати томов, и мы продолжаем его расширять. — А еще круче есть? — Пятнадцать томов. И в каждом явно не по одному виду описано. Ад — местечко явно густонаселенное. — Конечно, — пожала плечами наша гостья. — Но их никто не описывал. Понимаешь, мы описываем лишь тех демонов, которые встречаются нам или в мире живых, или в Грани. А крупные или более сильные демоны очень редко покидают Ад. И если они это делают, то лучше держаться подальше от них…***
Анураби сидела на ограждении палубы и смотрела на далекий горизонт, пребывая мыслями глубоко в себе. Бывшей богине было непривычно находится в тех условиях, в каких она находилась. Будучи младшей богиней, шакал была окружена сонмом слуг, которые были готовы обслужить свою госпожу, а ей оставалось лишь слушать просьбы посетителей, ну и выполнять их, если на то была её высочайшая воля. Или рык со стороны Старших, когда Ану начинала откровенно отлынивать. Или пинок под зад от кого-то из Древних, когда она умудрялась проворонить их визит в свой храм. — Усо, Лаффи, — высунулась с камбуза блондинистая голова, — поймайте чего-нибудь к обеду! — Хорошо, — отозвались капитан и эта постоянно пахнущая страхом девушка, после чего взялись за удочки. Рыбу шакал не любила, в основном из-за запаха, предпочитая той мясо, но чуткий нюх подсказывал Несущей Засуху, что особо привередничать не стоит, иначе можно остаться без еды. Черношкурая посмотрела на рыбачек и вновь вернулась к воспоминаниям-размышлениям. То, что её ожидают проблемы, она заподозрила практически сразу, после того как Старшие наказали ей ожидать их возвращения с битвы и не покидать храм, покуда не минет двести лет. Вместе с ними ушли и остальные Младшие, а также слуги, охранники-люди, и Анураби осталась одна в каменном склепе. Ну, тогда храм не был похож на склеп, а потому Властительница самумов решила сделать то, что, как ей казалось, было лучшим выходом. Она погрузила себя в транс и впала в сон на долгих двести лет. Ну, а что? Слуг нет, спину потереть некому, пятки никто не чешет, чего еще остается? Продрыхнув положенное время, Анураби проснулась и… поняла, что никто не вернулся. Вообще никто: ни Старшие, ни Младшие, ни слуги, ни даже Древние, в возвращении коих богиня ни капли не сомневалась. Посидев на месте какое-то время, Анураби решила покинуть храм и поискать хоть кого-то, кто знал, что произошло с остальными. Ну или в крайнем случае согласился бы ей служить. Или стал обедом. Нет, человечину богиня не потребляла, как, впрочем, и плоть других разумных, а вот поймать какого-нибудь зверя вполне стоило. Как выяснилось очень скоро, план был хорошим, но провальным, ибо главную прихожую храма облюбовали эти богомерзкие создания с восемью лапами, плетущие паутину и издававшие самые омерзительные звуки, размером едва ли не в половину самой Ану. Помыкавшись примерно с недельку по коридорам, перемежая поиски со стычками с мерзкими существами, богиня смогла найти запасной выход… который оказался наглухо завален, что невольно заставило шакала напрячься. Пусть она и была самой младшей, но кое-чего понимала в строительстве, спасибо Александру, который читал им книги про всё подряд. Так что черношкурая быстро поняла, что дело не чисто, учитывая размеры блоков, весом по тонне каждый. Покумекав еще день, она выудила из самого пыльного дальнего угла свиток «По практическому применению небесной механики» и создала проход в свою обитель. Ученицей она всегда была не слишком прилежной, а потому что сил, что знаний у Несущей Засуху хватило на создание простенького тоннеля, который мог пропустить живое существо размером с человека, а вот вывести богиню, увы, уже не мог. Едва она покончила с работой, как ей улыбнулась удача и к ней свалился первый посетитель — упитанный такой баран, который был с превеликим удовольствием съеден, вплоть до последней косточки. Хозяин животины появился примерно через пару часов, и жизнь вроде как начала налаживаться. Кто-то приходил, кто-то уходил. Кому-то нужна была помощь, кому-то наоборот хотелось служить ей. Кто-то нёс дары, а кто-то наоборот их требовал. Особенно шакала забавляли индивидуумы мужеского пола, просившие милости возлечь с ними в качестве их наложницы, рабыни, а то и просто женщины. Но с течением времени люди стали приходить все реже и реже, пока в один прекрасный момент не пропали вовсе. По примерным прикидкам Анураби, это произошло лет так пятьсот назад, и с чем это было связано, Младшая догадывалась. Точнее теперь догадывалась, ибо покуда она была во дворце Кобры, то успела немного покопаться в библиотеке монарха. Первая причина — вспышка Песчаной Оспы, которая выкосила почти две трети населения Сенди. Вторая причина была прозаичнее — тогдашний монарх запретил другие учения, кроме своего собственного, под страхом смертной казни. Прочитав про это, Анураби долго фыркала, подумав, что тогдашний Король был редкостным идиотом, раз объявил себя новым божеством. Кстати, с его кончиной религия сама по себе заглохла буквально через год. Но была и третья причина, о которой писалось вскользь, — Великая Охота. Что это такое и с чем его надо есть, богиня смогла понять лишь с пятого на десятое, вычленив лишь то, что за этим стояли углеглазые, которые начали охоту на демонов по всему миру. А зная не по наслышке, как этих ребят «слегка» заносит, то она ничуть не сомневалась, что верившие в неё не хотели, дабы их покровительница столкнулась с этими машинами смерти. Хотя не все они отличались кровожадностью, вон тот же Уголёк. Вспомнив про хмурого смертного, богиня в некотором раздражении дернула ухом. Этот пират был вообще ходячим разрывом шаблонов… — Гья-а-а-а! — истошный визг заставил Повелительницу Самумов вынырнуть из омута размышлений и воспоминаний, одновременно хватаясь за Небесный Пронзатель. Кричала Усо, свалившись на палубу и тыкая пальцем в море, куда Ану и посмотрела первым делом. — Детеныш! — рявкнула богиня, едва увидела, как Лаффи катается по волнам, оседлав средних размеров морское чудовище, про которое ей когда-то давно рассказывали Древние. Внешне оно походило на змея, который тряс головой, стараясь стряхнуть с себя довольно пищавшую капитана. Возможно, она и удержалась бы на монстре, а возможно, и нет, что было бы для детеныша фатальным исходом, коли его стряхнут в море. А потому Ану запрыгнула на борт корабля и со всей силы оттолкнулась ногами, отправляя свое тело в полет к паре. Толчок был мощным — каравеллу аж накренило в сторону, а богиня, преодолев разделявшее расстояние, перехватила копье обеими лапами и сконцентрировала свою силу в наконечнике Пронзателя. — Божественная Кара: Пронзающая Длань! Удар был страшен — далеко не каждая пушка могла похвастаться такой разрушительной мощью, которой обладала атака черношкурой. Несчастного ящера буквально разорвало пополам, после чего его голова с куском шеи взлетели высоко вверх, а остальная часть туши стремительно пошла ко дну. — Яху! — выкрикнула Ди, отпуская дохлятину и глядя на Ану горящими глазами. — А ты сильная! — Она рассмеялась, а затем вытянула свои руки в разные стороны. Одной брюнетка ухватилась за ограждение палубы на хвосте судна, а другой оплела шакала, после чего они полетели обратно к «Гоинг Мери». Приземлились вполне удачно, рядом с Угольком и их странной гостей, которые тут же уставились на горе рыбачку и её спасительницу. — Уголёк, ты видел, видел? Как меня это чудовище за борт выдернуло! А как Ану его раз — и готово! Ты видел? — Видел, видел, — вполне добродушно проворчал углеглазый, протягивая руку и трепля девушку за волосы, отчего та зажмурилась, словно кошка. Анураби нахмурила брови, глядя на эту картину, ибо по её божественному мнению, детеныша надо было не ласкать, а наказать за то, что она подвергла себя смертельному риску. — Лаффи, а чего ты удочку-то не бросила? — Растерялась, — честно призналась девушка, опуская голову, каким-то чудом понимая, что её сейчас начнут ругать. — Растерялась, — проворчал пират. — А если бы он тебя в воду сбросил, егоза? Что тогда бы было? — Он посмотрел на детеныша, который покаянно склонил голову пред более старшим. — В следующий раз будь осторожней, хорошо? — Ага, — радостно заулыбалось это чудо и тут же убежало обратно ловить рыбу, а заодно приводить в чувство подругу. Ану тоже хотела удрать под шумок, но не успела. — Так вот как выглядят способности одной из сильнейших Иных, — задумчиво промолвила эта… как её… Катарина. Девушка, явно не намного старше убежавшей Лаффи, пристально смотрела на Анураби, как бы невзначай положив изящную ладонь на рукоять своего оружия, которое очень не нравилось шакалу. От этой помеси двуручного меча и пистолета у богини мурашки бежали по коже, ибо она всей своей сущностью ощущала скрытую в оружии силу, коя была отнюдь не малой. Возникшее напряжение меж углеглазой и Младшей стало почти осязаемым, что не укрылось от внимания этого смертного. — Гм… Я надеюсь, вы не собираетесь устроить драку? Девушка не сразу ответила на вопрос Уголька, продолжая изучать черношкурую богиню: — Я не доверяю Иным. Так что, если она не станет нападать на меня, то, думаю, мы сможем спокойно пробыть вместе какое-то время, — предельно спокойно и честно промолвила девчонка, а Ану в свою очередь подтвердила её слова скупым кивком. После этого нежданная гостья повернулась к пирату. — Я прошу меня простить за бестактный вопрос, но как так получилось, что она оказалась на борту? — Ну, это из-за меня, — пожал плечами разом успокоившийся мужчина. — Я сказал бежать ей с острова, а наш корабль был единственным, кто покинул Сенди в тот момент. Катарина, если бы не Ану, то я вообще-то был бы уже покойником… Так что она под моей защитой. — Теперь некоторое напряжение возникло меж ними двумя, отчего богиня растерялась. Уголёк её, конечно, иногда доводил до белого каления и так и норовил цапнуть немытыми руками за уши, но несмотря на это, Повелительница Самумов нюхом чуяла, что ему можно верить. Чего нельзя было сказать про гостью, которая была верна монстру, являющимся её отцом. Долгих несколько минут углеглазые смотрели друг на друга, после чего детёныш решила немного отступить. — Что же, ты в своём праве, Уголёк. — Она посмотрела на Анураби так, что у той против воли распушился хвост. — Я приношу свои извинения, если оскорбила тебя, Иная. Просто мне неоднократно говорили, что не стоит доверять Иным и поворачиваться к ним спиной. — То же самое могу сказать про таких, как ты, Отмеченная Огнём, — не осталась в долгу шакал. — Вот как? — чуточку насмешливо спросила светловолосая у черношкурой и бесстыже стрельнула глазками в сторону чешущего в затылке пирата. — А милому Угольку? Пару секунд Ану боролась с желанием сказать чистую правду, но сдержала себя в лапах, а потому ответила так, чтобы не выдать человека: — Он вывел меня из ловушки, в которой я провела полтысячелетия. Он предупредил меня о грозящей опасности и сражался с теми, кто уничтожал потомков моих почитателей. Почему я не могу ему после этого верить? — сказав это, шакал развернулась и ушла к рыбачкам…***
— И что это было? — спросил я у Катарины, когда Ану ушла, гордо задрав хвост. Дочь Армагеддона неопределённо подала плечами. — Какого лешего ты к ней пристала? — Она — Иная, отличается от простого человека… А мы даже людям не слишком-то доверяем. Чего говорить про тех, чьё мировоззрение может в корне отличаться от нашего. Я скептически посмотрел на молодую углеглазую, думая про себя, что такой философией она очень быстро окажется в полном одиночестве. Ванн Риппе отвернулась к океану и принялась смотреть на блики, метавшиеся по поверхности моря. Несколько минут мы молчали. — Ты не одобряешь этого, верно? — спросила меня гостья, когда я уже подумывал попросту уйти. — Всяк сам творит свою судьбу, — неожиданно для себя самого ввернул я крылатую фразу, а затем вспомнил, как в начале нашего пути с командой столкнулся с другой Иной, Адой, дочерью вендиго. — То, что они отличаются от остальных, ещё не делает их монстрами. Ты слышала про вендиго? — Девушка задумалась, а потом просто кивнула в ответ мне. — Я однажды отпустил с миром полукровку вендиго. — Ты серьёзно?! — резко обернулась дочь Пауля, глядя на меня в состоянии лёгкого шока. — Абсолютно. Знаешь почему? Потому что я не чувствовал в Аде зла. И то, что она была каннибалом… Это её природа, с которой эта девчонка пыталась бороться. — Но она же убивала людей! — воскликнула Пал, стискивая рукоять своего тесака, отчего заработала с моей стороны несколько ироничный взгляд. — Люди и так убивают друг друга. И в гораздо больших масштабах. Разве нет? — Катарина стушевалась, разом потеряв боевой запал. — Я ни капли не сомневался, когда столкнулся с другими вендиго. Черт, я даже не раздумывал над тем, стоит оставлять их в живых или нет. Но Ада… честно говоря, мне было её просто жалко. — Хочешь сказать, что не все Иные заслуживают смерти, Уголёк? — Дочь главы Ковенанта посмотрела на меня уже более спокойным взглядом. — Ты сама должна ответить на этот вопрос, — после недолгого молчания промолвил я в ответ на вопрос гостьи. — А потом принять последствия этого решения… Ладно, пойду посмотрю, что пока можно сделать, покуда мы еще не добрались до острова… — Я уже собрался было свалить, как остановился и посмотрел в серое небо, затянутое тучами. Протянул руку и поймал крупную снежинку, тут же растаявшую на коже. — Похоже, что нас ждет зимний остров… Эх, опять нос морозить. — Я посмотрел на Катарину. — Пойди попроси у девчонок теплые вещи. Не хватало тебя застудить…***
— Так это и есть снег? — спросила Анураби, глядя на белое покрывало, устилавшее палубу корабля. Или «каравеллы». Или «Мери». Ну или на крайний случай «посудины», как высказался этот подкидыш, прежде чем его пнули под зад со словами: «Еще один наезд на нашу накама и…» Далее шло перечисление, от которого разум Иной немного зависал, ибо даже половину сказанного невозможно было выполнить физически, не убив Костра. Шакал бросила быстрый взгляд в сторону, где пленник с самой унылой физиономией собирал снег широкой лопатой и выкидывал его в море, и зябко поежилась. — Замерзла, Анураби-чан? — спросила у богини светловолосая девушка, от которой пахло непривычной смесью специй, трав и табака, отчего новая накама периодически принюхивалась, стараясь угадать, чем пахнет кок. — Не особо, — чуть улыбнувшись, ответила шакал и украдкой потянула воздух. — Хм-м-м, шалфей, эстрагон и… пчхи… красный перец? — Санджи ничуть не протестовала против такого времяпровождения. Как казалось Анураби, блондинке даже нравилась эта своеобразная игра, в которой Иная еще ни разу не проиграла, угадывая запахи. — Именно, — кивнула кок, подошла и поправила сползший шарф, которым девушки обмотали длинные уши шакала, чтобы они не замерзли. Еще на жительнице пустыни была длинная шуба, позаимствованная у высокой хмурой Ророноа, одолженные Нами теплые сапоги и отобранные едва ли не с боем теплые штаны этого наглого ухохватателя. Также она попросила толстый шарф у Усо, которым собиралась заматывать лицо от пронзительного холодного ветра. Младшая вновь посмотрела в окно, которое называли «иллюминатором». Что такое снег, она, конечно же, знала, богиня как никак, но вот сегодня она видела его впервые в жизни. «Интересно, — подумала Ану, — а чем он пахнет?» — После этого она посмотрела на спину блондинки и встала с лавочки, на которой сидела. — Анураби-тян, — окликнула её кок, прежде чем богиня успела выйти на палубу, — позови всех. Обед уже готов! — На обед у них будет суп из кореньев с мясом, а на второе девушка запекла с десяток рыб, которых недавно поймали капитан и снайпер. — Хорошо, — кивнула Младшая и вышла наружу. Едва она это сделала, как нос несколько неприятно защипало от холода, а ветер попытался скользнуть под шубу, чтобы впиться своими ледяными пальцами в тело женщины-шакала. — Бр-р-р, — коротко поежилась новенькая и громко крикнула: — Обед готов! — Уря-я-я-я! — Лопата со свистом полетела в сторону, и изрядно подмерзший пленник галопом рванул в сторону Ану. — Еда-а-а-а! — Парня сбили с ног и потоптались по нему, оставив на память об этом отпечатки ног, а в двери камбуза буквально влетела тройка детенышей, секунду назад занятых лепкой снежной фигуры. Едва не затоптанный человек со стоном поднялся с досок и, хромая, последовал вслед за ними. — И что наша эро-кок наготовила? — буркнул самый большой сугроб, вздрогнул и превратился в зеленоглазую мечницу. Ророноа потянулась и вопросительно глянула на богиню. — Разве это так важно, мечница-сан? — задала вопрос другая новенькая на корабле, захлопывая книгу и вставая с шезлонга. — Уверена, что Санджи-сан приготовила нечто восхитительное. — Просто любопытно, — буркнула в ответ на сие замечание Зори, проходя мимо богини. — Курс верный, погода устойчивая. Пару часов можно не волноваться, — прозвучал рядом голос рыжей, и та, словно, кошка проскользнула рядом с богиней, чем заставила Ану приподнять бровь. — Ой, точно, Анураби, ты не могла бы позвать Катарину и Уголька? — Но прежде чем шакал успела ответить, к ним подошла углеглазая. Увидев её, навигатор тут же поправилась: — А, тогда Уголька, он внизу возился в ванной. — Угу, — кивнула Иная и поспешила позвать последнего члена команды. Искомый действительно был в ванной и занимался тем, что поспешно набивал на проломленный потолок огромный кусок ткани, ругаясь, как последний извозчик. Нецензурные конструкции были витиеватыми и виртуозными, отчего богиня замерла, слушая бухтение пирата. Выслушав пару не печатных изречений, черношкурая решила отвлечь человека от работы, ибо подкрепиться не помешало бы в любом случае. — Эй, смертный, обед стынет. Уголёк обернулся и посмотрел на посланницу с камбуза, после чего коротко кивнул. — Сейчас иду. Последние крепежи поставлю. Он вновь вернулся к занятию, а Анураби так и осталась стоять позади него, рассматривая этого мужчину. Сейчас в тусклом свете пират так сильно походил на Александра, что Владычица Зноя невольно принюхалась к его запаху, чтобы убедиться, что орудующий молотком не тот, о ком она подумала. В нос шибанула смесь ароматов дыма, табака, пота, крови и безумия. А ещё спокойствия, уверенности, непоколебимости и защищённости, хотя иметь запах эти чувства никак не могли, отчего Анураби потёрла лапой нос. — Нюхало спрячь — не то застудишь, — сказал, не оборачиваясь, пират, продолжая прибивать ткань к потолку. Шакал нахмурилась и немного оскалила зубки, но неожиданно для себя поняла, что этот мрачный тип… — Это была шутка? — как-то растерянно спросила черношкурая у человека. Тот обернулся, глянул на неё каре-зелеными глазами, и чуть улыбнулся. — Да. Просто я грубый тип, и шутки у меня своеобразные. А почему тебе нос лучше спрятать… Ты же южанка, к холоду не привыкшая. Ещё заболеешь, — в голосе наглого хватателя ушей проскользнули нотки заботы, отчего Анураби приоткрыла рот в некотором изумлении. Просто для неё было очень странно, что бы кто-то вот так почти сразу же проявил о ней заботу, пускай и в насмешливом тоне. — Я не могу чем-то заболеть, — справившись с оторопью, промолвила Анураби, за что получила ещё один быстрый взгляд. — Уголёк, почему ты решил взять меня под защиту? Пират не спешил отвечать, продолжая делать задуманное им. Человек сбил последние гвозди, отложил в сторону инструмент и посмотрел на неё. — Ты решила стать нашей накама. Кроме того, ты мне очень напоминаешь кое-кого, кто остался дома… Кошку. — Кошку? — изумилась сравнению богиня, даже не зная, что ей делать. То ли укусить наглеца, то ли уйти, то ли просто расплющить тому нос. — Кошку, — подтвердил пират, доставая сигарету. — Для меня кошка не просто любимый питомец, а родственная душа, которая всегда верна и не предаст в трудную минуту. — Он закурил и посмотрел на укутанные уши черношкурой. Чуть грустно улыбнулся, отчего Анураби стало его даже жаль. А может, всё дело было в том сильном запахе одиночества, коим Уголёк неожиданно стал сочиться. — А, — неловко ответила Анураби, чтобы ответить хоть что-то. — Закончил? Идём, а то остальные всё съедят. — Идём, Ану. — Пират обогнул её и первым направился к выходу на палубу каравеллы, а богиня поспешила за ним, чтобы не отстать от этого странного, противоречивого мужчины, который снова смог поразить долгожительницу. Оказавшись снаружи, они быстро поднялись наверх, но возле двери Уголёк остановился, чтобы докурить сигарету. После недолгих раздумий черношкурая решила составить ему компанию, благо углеглазый этому не противился. А ещё она решила таки сделать задуманное. Сгребла в лапу снег, поднесла его к мордочке и осторожно понюхала. Таявшие снежинки пахли морозом, белым цветом и чем-то неуловимым, но в тоже время очень ей знакомым. Она вновь принюхалась, но узнавание так и не пришло, отчего она несколько разочарованно стряхнула с лапы снег. Посмотрела на почти докурившего человека и осторожно спросила его: — Ты взаправду веришь, что мы сможем найти Старших? — Уголёк несколько рассеянно пожал плечами. — Шансы пятьдесят на пятьдесят. Или найдем, или нет. В любом случае они намного больше, чем если бы ты просто осталась в храме, разве нет? Ладно, идем, а то чую, Лаффи уже нацелилась на наши порции…***
В том, что следующий остров — зимний, я ни капли не сомневался — становилось всё холоднее, отчего большинство переоделось в зимнюю одежду. Исключениями стали лишь Чаффи, выросшая на подобном острове, да наша гостья, которая лишь вежливо улыбнулась и сказала, что Источник её греет не хуже печки. Мдя, еще плюс в копилку углеглазых — замерзнуть эти ребята могут, наверное, лишь при абсолютном нуле по Кельвину. Хотя на мой взгляд, было вполне умеренно градусов так шесть холодрыги, отчего я даже не стал натягивать шинель, обходясь одним свитером. В отличие от некоторых… — Бр-р-р, — в оружейку заглянул Костёр, а потом и ввалился без приглашения. — Можно погреться? — Да, ради Бога-Рога-Носорога, только не трогай ничего, — фыркнул я в ответ на этот запоздалый вопрос. Соотечественник опасливо кивнул, а потом крайне осторожно устроился на подъемном механизме якоря, глядя мне в спину. Я же не оборачивался лишь потому, что не хотел отвлекаться от занятия, а вид Костра мог вызвать приступ неконтролируемого хохота. Так как на улице немного так похолодало, стало понятно, что этот крендель вполне может замерзнуть к бесу. А нам труп на корабле не нужен, хотя бы потому, что он не нужен, из-за чего мы его одели. Ну как мы — лично я показал кукиш и заявил, что лишних шмоток у меня нет, что было почти правдой. Так что придурка одели в то, что смогли найти и чего не жалко было. Теперь наш «правдолюбец» щеголял в розовой приталенной куртке, с надписью «LOVE» на всю спину. Добавьте сюда оранжевый свитер, салатовые штаны с ромашками и бежевые сапоги, хорошо хоть без каблуков. А еще ему презентовали красную шапку с котятами, так что без лыбы взглянуть на него было попросту невозможно. И пока он там отогревался, я продолжил разбираться с трофеем, или даже скорее подарком, от Нихеши. А разобраться с этой винтовкой стоило, и еще как. Первым, что бросилось мне в глаза, было то, что подствольный гранатомет был не отдельной деталью, а частью винтовки, что выглядело лично для меня несколько подозрительно, ибо даже в родном мире таких конструкции было немного что у нас, что за бугром. Вторым моментом стала гильза. До нынешнего дня мне попадались стволы с унитарным заряжанием. Те же «Змеи» или винчестер Хэллоуин. Только гильзы там были простенькие, цилиндрической формы с широкой закраиной, к которой собственно припаивалось дно. Здесь — бутылочной формы с узеньким фланцем. От этого факта мне тут же стало очень грустно, ибо наклепать таких гильз в кустарных условиях почти что невозможно, но тут мой взгляд пал на вытащенные из кофра прибамбасы. И если пулейка выделялась лишь размерами, то вот относительно хитрая машинка, чисто механическая, заметьте, интриговала куда больше. После недолгих изучений с сованием пальцев выяснилось, что это нечто иное, как протяжная машинка для изготовления этих самых гильз, отчего я впал в глубокую задумчивость и едва не закурил в своей берлоге, что было показателем. Тянуть гильзы у нас начали ещё в восемнадцатом веке, вот только даже в начале двадцать первого это делали не дома, а на заводах. Нет, были, конечно же, умельцы, собиравшие нечто подобное в гаражах, но там и механизмы отнюдь не крохотные, а не размером с допотопную пишущую машинку. Повертев загадочный механизм со всех сторон, обнюхивая и едва не облизывая, я смог найти выбитую прямо на корпусе гравировку: «Республиканский механический завод». И усё, больше никаких подсказок, даже надпись сделана на местном языке, являвшимся дикой смесью латиницы и иероглифов с вкраплениями кириллицы. Ладно, что это за завод такой? И что за Республика, если завод принадлежал ей? Ладно, потом у Робин спрошу, может, она в курсах! Взяв в руки гранаты к подствольнику, уже был морально готов к подвохам и не ошибся ни на гран. Нет, сама конструкция вполне примитивная, если не считать контактного взрывателя, пусть и достаточно простого. Но сам факт такого инженерного решения опять-таки недвусмысленно намекал, что эта самозарядная винтовка очень технологична для сего мира-времени. А уж когда я полез в неё… По сути, старый добрый «АК» только с отсутствием возможности вести огонь очередями. Внутренности карабина сделаны из знакомого мне тускло-серого либерита, вылизанного до зеркального блеска. Ах да, ещё занимательные цифирки на внутренней части ствольной коробки. Семь семь два четыре пять. Тут два варианта: либо это название модели, только в чисто цифровом коде, что кажется мне маловероятным, либо это порядковый номер изделия, и тогда это вовсе не смешно. Ибо наклепать семьдесят семь тысяч таких винтовок может очень развитое государство, с нехилыми такими технологиями. Хм, а ведь Ушастик же говорила что-то про Древних, которые создали и её, и остальных богов. Может, эти же ребята и сварганили сей девайс? А почему и нет, собственно? Тогда становится понятно, с какого такого хрена двадцать других государств собрались кодлой и навалились на Республику. Но видать, те не остались в долгу, раз прислужники Правительства гоняются за всеми с допотопными аркебузами на парусных корытах. А может, и не так, чёрт их знает! — Это чё, СКС, чё ли? — Я покосился на заглядывающего мне через плечо Вову, кривившего харю в пренебрежительной мине. — Отстой полный. Нет, чё-нить нормальное достать! — Скажи, где и у кого, умник! — буркнул я ему в ответ, и попаданец перестал корчить рожи. — Если ты не заметил, мальчик, то тут с прогрессом немного туговато. — Ну-у-у, — почесал подкидыш репу, — может, у каких-нибудь крутых дозорных. Там типа «Дельты». — Я не выдержал и заржал, вспоминая, что на самом деле представляет упомянутое «крутое» подразделение. — Насмешил, — отсмеявшись, сказал я недоросли, собирая карабин обратно. — Открою маленький секрет, пацанчик, вершина местного огнестрела стоит вон там, на стойке за моей спиной. А вот это… Рискну предположить, что это наследие Древних. — Древних? — нахмурил лоб Вова, садясь обратно на барабан. — Типа каких-то инопланетян, что ли? Или майя? — О, какие ты умные слова-то знаешь, — поддел я его из чистого ехидства, на что шкет обиженно засопел. — Нет, пацанчик, местные Древние явно не зелёные чебуречки и явно поумнее ребят, строивших пирамиды в джунглях. Лет восемьсот назад на этой планете начался серьезный зашквар, после которого власть имущие постарались стереть все напоминания про своих врагов. — И ты думаешь, что этими врагами были Древние? — задумчиво промолвил этот фрукт, потирая подбородок, покрытый щетиной. Я невольно задержал на его подбородке взгляд, подумав про себя, что мне так сделать никогда не удастся. — Хорошо, предположим, ты прав, Уголёк. Но почему они не стали пользоваться чем-нибудь архимощным, вроде атомной бомбы в двести мегатонн, если просирали войну? — Этого… — договорить мне не дали, как, впрочем, и всегда. — Остров! — донесся до нас двоих радостный вопль одного чуда в шляпе. — Я вижу новый остров! Все сюда!