Глава 28. Фестиваль (окончание).
— По правилам Фестиваля победителем будет тот, чьи песни придутся по вкусу всем из судей. Судей было аж пятеро, и тут был не хилый подвох, ибо из них только двое были пиратами, а остальные как-то на сие громкое название даже не претендовали, даже с огромной натяжкой. Почему? Да потому, что их выбрали прямо из толпы буквально на наших глазах, отчего половина решивших попытать счастья на поприще местного «Золотого граммофона» резко скисли мордами. Нам же с Вованом было несколько фиолетово, ибо мы в данную секунду «поправляли настройки», заливаясь за спинами остальных. Опрокинув по дозе, быстро спрятали бутылку, точнее, поставили в уголок пустую склянку и принялись слушать правила дальше. — Если ваше выступление не понравится гостям фестиваля, то они вполне могут забросать вас тем, что подвернется под руку. Господа участники, предупреждаю сразу, если это случится, то вам лучше просто покинуть сцену и даже не пытаться атаковать зрителей в ответ. Тюрьма у нас хоть и небольшая, но на всех бузотеров камеры найдутся. Что касается охраны, то не так давно к нам на остров заглянул Винсент «Острый нож» Крагер. Так вот, сей господин очень поспешно смылся подальше от нашего города после небольшого инцидента, бросив на произвол судьбы половину команды, а голову этого пирата оценили в немалую сумму. Так что выводы делайте сами, господа. Рожи стали еще более мрачными, а кое-то из участников даже вроде бы подался назад. Правда, не совсем было понятно, что послужило тому причиной: то ли то, что их могут забросать гнилыми помидорами, то ли то, что горожане отпинали какого-то залетного. А пофиг, главное выступить и в идеале сорвать ва-банк, ибо мне еще нужно пополнить заначку для выкупа наших буйных головушек, так, на всякий пожарный. О, кстати, а сколько там за нас счас давать должны? Так, если память не подводит, сотку за Зори и полтос вроде за Лаффи… то есть наоборот, за кэпа больше, за зеленоглазку меньше. Мля, а еще же за меня тридцать! Короче, надо собирать двести лямов, а то там всего сорок, а этого хватит только на меня одного. Тем временем, пока я предавался размышлениям, народ начал рассасываться, причем немалое число морских волков предпочло уползти в сторону столов, решив не рисковать попасть под артобстрел. Буквально через пару минут на сцене остались либо самые лихие, либо умелые… ну и мы с Вовой. Надо выпить…***
— Девочки, мне кажется или там Уголёк? — ткнув в сторону сцены, спросила Анураби, привлекая внимание девушек к указанному месту. Остальные пираты и их гостья тут же недоуменно уставились в указанном направлении и почти сразу обнаружили их накама, возле которого стоял их недавний попутчик. — Да, — несказанно удивленно промолвила Усо. — Какого черта он там забыл? — Ох, только не говорите мне, что он собрался выступать, — хлопнула себя по лбу Зори. — А вам не кажется, что он как-то странно двигается? — спросила проницательная археолог, чуть прищуривая глаза, после чего все пристально уставились на накама, который в сопровождении шкета двинулся в сторону кулис, пока к выступлению готовился первый участник. — Да, есть что-то странное, — кивнула блондинка.***
Первый судья — явный пират — громко потребовал какую-нибудь веселую пиратскую песню, и понеслась… Первый же участник затянул нечто невразумительное, завывая словно оборотень на луну в полнолуние. За что и поплатился, ибо его моментально бомбардировали, причем очень метко, заставив позорно бежать со сцены, поджав хвост и пытаясь уворачиваться от снарядов. Второй выступил немного лучше, по крайней мере доходягу попросту освистали со всех сторон, но судья решил, что песня понравилась. На третьего и последующих мы вдвоем внимания даже не обратили, ибо приканчивали очередную бутылку, и теперь у нас осталось лишь восемь пузырей. Единственным, кто оторвал нас от занятия, был мой недавний знакомый Апу, да и то скорее тем, что он вышел в одиночку и показал, что человек-оркестр — это ни фига не метафора, если говорить про него, ибо дудеть в руку, наигрывать на зубах, использовать грудь как барабан, а голову как тарелки — это лютая дичь, на мой взгляд. — Это че за чел? — спросил у меня Вовочка, протягивая стакан. Я открутил пробку и плеснул ему немного, примерно половину тары. Набулькал себе, чокнулись, выпили, занюхали. — Скречмен Апу, весьма не слабый пират. Сколько за него дают, не помню, но ругаться с ним я бы не советовал. Он — фруктовик, так что сам понимаешь. — Угу. Длиннорукий закончил выступление, и судья пропустил его дальше. После него опять пошли незнамо кто, половину из которых буквально похоронили в мусоре. Какие они тут привередливые однако. Нормально же вроде пели, особенно тот, с выбитыми зубами… Подумаешь, шепелявил слегка на каждой букве, а его сразу помидором в лобешник. — Следующие! — объявил конферансье и посмотрел на нас двоих. Опа, чё, остались только мы двое? Ну, ладно, делать нечего. — За мной, — скомандовал я Вовану, и тот кивнул, последовав за мной по замысловатой траектории, выписывая кренделя. Я же шел четко по прямой, с наклоном градусов так в сорок вперед, из-за чего едва не вылетел со сцены прямо в толпу, которая смотрела на нас квадратными глазами. Посмотрел на соотечественника, кивнул ему. Пацанчик примостил свой инструмент и заиграл, прикрыв глаза. Прождав минуту, я откашлялся и затянул: — Я к ней летел, как мотылёк на свет. Всё было бы прекрасно, Но, увы, — навязанный судьбой Авторитет не вылезал из головы. С бутылкой рома пьяный предок мой, Как в детстве, возникал передо мной. И говорил мне старый Билли Бонс — Слова звучали грозно и всерьёз: «Не смей влюбляться, угодишь впросак!» И в стену ржавый свой швырял тесак! Как мог старик залезть в мои мозги? С ума сводила скверная игра. Когда мы становились с ней близки, Не те я говорил слова! Вместо комплимента — брань и мат. Девица в слёзы, дед мой рад. И говорил мне старый Билли Бонс — Слова звучали грозно и всерьёз: «Не смей влюбляться, угодишь впросак!» И в стену ржавый свой швырял тесак. Десять лет назад В кабачной драке был убит пират. Кто же тебя в ад Отправил? Билли Бонс, ответь, старый гад! Лишь стоит за порог мне сделать шаг, Как ноги сами топают в кабак. И люди шепчут за моей спиной, Что я один в один, как предок мой. Мне нет покоя, сам тому не рад, Что начинаю думать, как пират. Прогнать дурные мысли нелегко! И снова тянет крикнуть: «Йо-хо-хо!» — Прошли! — рявкнул во все горло пират-судья, огляделся и добавил: — О, кажись, слух вернулся…***
— Девочки, — шипению, что издавала Катарина, могли позавидовать змея и рассерженная кошка одновременно, и причиной этого было выступление пары проспиртованных тел на сцене. — Вы ведь не будете против, если милый Уголёк будет освещать нашу дорогу на корабль парой фонарей под глазами? — Вынуждена согласиться с Катариной-сан, — натянуто улыбнулась Робин. — Вокальные данные нашего накама оставляют желать лучшего. — Ай-ай-ай, мои ушки! — Тани-Тани приняла чиби форму и сильнее натянула свою шапку на голову, а после прижимая её в месте расположения ушей. — Да ладно вам! Прикольно же выступают! — встала на сторону Уголька Лаффи, но тут она явно о чем-то задумалась и хлопнула кулаком по раскрытой ладони. — Точно! Надо попросить у Уголька, чтобы он исполнил Саке Бинкса! — Вряд ли саар Уголек знает эту песню, — поморщившись и делая судорожную затяжку, произнесла Санджи. — Вот только странно: мне кажется, я слышала, что в тех, чье выступление не найдет отклика у зрителей, полетят тухлые яйца и гнилые овощи. Судя по лицам местных, песня в исполнении Уголька их не радует. — А тут все просто. — Зори, не долго думая, схватила первую попавшуюся бутылку и хлебнула с горла. — Как Уголек начал петь, так все сразу перебрались подальше. А с той дистанции, где сейчас все сидят, кидать что-либо по певцу бесполезно. Либо не добросят, либо уклонится. — Девочки, скажите, когда все это закончится, — попросила подруг Нами, принимая из рук Усо два ватных валика и заталкивая их в уши. — И мне! И мне! — Олешка со слезящимися глазами протягивала ручки к снайперше. Анураби впала в когнитивный шок, как только Уголек запел — она сидела совершенно неподвижно, а в её глазах была лишь пустота.***
Второй раунд оказался немного более сложным, и дело было в пожелании судьи, старого побитого жизнью морского волка, который пожелал услышать песню про то, как может кончится лихая жизнь. Я даже чуть было не проорал, что пеньковым галстуком, но Вован очень вовремя подсунул пустой стакан, отчего я переключился на собутыльника и восстановление настроек. Кстати, паренек сгонял к столам, пока народ возвращался на места, и свинтил оттуда жратвы, так что теперь мы могли почти что нормально закусить очередную бутылку… даже полторы, ибо парочка кандидатов в победители затянули такую длинную оду, что даже судья задремал, сидя в своем кресле. Про остальных и говорить нечего, так что мы спокойно приговорили ноль семь на двоих, прежде чем нас вновь позвали на сцену. При виде нас двоих, шествовавших по доскам, зрители зашевелились, и я довольно усмехнулся. Кивнул Вове, с которым уже обговорил, что будем исполнять, и запел: — Земная миля — не чета морской, От брызг и ветра парус опьянеет. Седой урод с дубовою клюкой В таверне от удушья цепенеет. Он на Тортуге ногу потерял — Был ужин у акул тогда богатый: Не все вернулись на родной причал Налейте рому старому пирату. Трусов — на рею, смерти не верим, Дома никто нас не ждёт. В море удача многое значит… К бою! Полный вперёд! Рука осталась на чужом борту, Когда рубил наотмашь чьи-то латы. На берегу совсем невмоготу — Вина и драку старому пирату! Потерян глаз в бою, разорван рот — Врага шальная шпага виновата. Веселый Роджер снова вдаль зовет. Налейте рому старому пирату. Трусов — на рею, смерти не верим, Дома никто нас не ждёт. В море удача многое значит, К бою! Полный вперёд! Рассыпались дублоны под столом. И только ветер где-то громко стонет. Скончался капер — ну и поделом! — В земле морского волка похоронят. Трусов — на рею, смерти не верим, Дома никто нас не ждёт. В море удача многое значит, К бою! Полный вперёд! Семнадцать человек на сундук мертвеца, Йо-хо-хо, и бутылка рому! Пей, и дьявол тебя доведёт до конца. Йо-хо-хо, и бутылка рому! Старый пират, слушавший моё пение, ловя каждое слово, довольно оскалился, и, тяжело опираясь на стол, встал на ноги. Отсалютовал нам полным кубком вина и возвестил: — Отличная песня, парни! Уважили старика! Прошли!***
— Ха! — подскочила Мартышка на своем стуле, взметнув руку с кулаком вверх. — Так держать, Уголек! Зажигай! — Ну, ничего так песня, под ром пойдет. — Зори сделала долгий глоток из бутылки и удовлетворенно откинулась на спинку стула. Не то чтобы зеленовласая пиратка начала получать удовольствие от вполне недурственных, по её мнению, вокальных данных её накама, но мечница придумала для себя забаву в виде подбора и распития напитка, что подойдет к песне, исполняемой на сцене. — То ли мы привыкли к музыкальным воплям саара Уголька, то ли он распелся. — Санджи выкурила одну и сразу же прикурила следующую сигарету. Дабы отвлечься, кок подцепила вилкой кусочек мяса с пряными травами и стала мысленно вычленять ингредиенты, из которых блюдо было приготовлено. — У-у-у… мои ушки, — поскуливала Чаффи, держась лапками за указанную часть тела. — Чаффи-тян, хочешь, я спою тебе, когда вернемся на корабль? — спросила углеглазая у судового врача, стараясь не кривиться от качества исполнения песни. — Да, — смутилась синеносая и ещё сильней натянула шляпу на голову. — Усо! Эй, Усо! — теребила Нами кудрявую девицу, что достала наушники и сидела с совершенно блаженным видом. — Ай, чего тебе, Нами? — немного громко ответила ей снайпер. — Это что за наушники? — Это? А, это баллистические наушники, в них практически ничего не слышно! — радостно ответила длинноносая девица, что на фоне выступления пьяной парочки было в принципе едва слышно. — А ещё нет? — спросила навигатор, получив в ответ «Не-а». И, прежде чем Нами задумала стянуть у подруги наушники, та шустро перекочевала на другую сторону стола. Нико Робин помассировала виски: стало немного легче, или же она действительно притерпелась — новая накама мугивар не могла дать на это точный ответ и посмотрела в сторону пребывавшей в прострации богини…***
Как я и предполагал, у нас возникли проблемы, ибо… — Ять, Вован у нас всего пять бутылок осталось! Надо тормозить, а то может и не хватить! — Угу, — кивнул он и протянул стаканы. Буль-буль-буль! Буль-буль-буль! — Проблема не в этом, а в том, что загадала эта жаба. — Какая? — не понял, о ком говорит соотечественник. Он неопределенно кивнул в сторону судейских столов. — Да эта баба-судья. Она лирики попросила! — Ну, — я почесал под каской, — знаю пару лирических песен. А почему жаба-то? — Да ты сам посмотри. — Он ткнул пальцем в сторону полной женщины, слушавшей очередного кандидата с такой кислой миной на лице, словно её сейчас стошнит. Посмотрев на даму, пожал плечами — ну, не писанная красавица, конечно же, но и на жабу не слишком походит. Скорее, на бегемота. — Не бывает некрасивых женщин… — буркнул я. — Бывает мало водки! — закончил прописную истину мой собутыльник, и мы опрокинули стаканы. Я потянулся за спертым со стола бутербродом и тут заметил, что на нас двоих как-то пристально смотрит одна такая личность, с которой мы соревновались…***
Апу смотрел на двух алкоголиков и пребывал в состоянии если не шока, то прострации наверняка. Ибо хлестать крепкое пойло в таких количествах, умудряться стоять на ногах и даже весьма неплохо выступать — тут или нужен немалый опыт в таких делах, или же железная воля к победе. Лично сам Скречмен уже валялся бы в уголке и тихо посапывал, если бы надумал пить в таких количествах. Капитан пиратов Прямого Эфира рассеянно почесал голову, глядя, как алкоголики приканчивают очередную бутылку буквально перед самым выступлением. И если Уголёк по сути и не вызывал вопросов, учитывая, какие слухи ходили вокруг этого головореза со взглядом беспощадного убийцы, то вот его компаньон пробуждал некоторое любопытство у фруктовика. И дело было не в том, как он был одет, или в странной ауре, очень похожей, только многим менее холодной, на ту, которой обладал головорез-собутыльник. И не в том, что молодого парня почти не развозило от выпивки. Все дело было в том, что и как он играл. Апу очень хорошо разбирался в музыке, даже когда еще не съел свой Фрукт, ибо остров, на котором он жил в детстве, был расположен на пересечении торговых путей, и потому тогда еще маленький Скречмен слышал много разных песен. Пожалуй, ему иногда казалось, что длиннорукий слышал всё, что можно было услышать. Однако же, как выяснилось, это было не так. Песни, что исполняла эта парочка, вроде бы могли и показаться простыми, незатейливыми, немного бредовыми, а музыка — обычной, слегка топорной и не блистающей изысками. Но это если слушать их по отдельности, а не вместе, ибо тогда… Вот тогда-то и проявлялась странность — ритм, октавы, темп — все казалось каким-то чуждым. Непривычным, словно всё это пришло откуда-то еще… Он вновь пристально уставился на пару алкоголиков, которые направились к сцене. Попугай начал играть, а его компаньон чуть выждал и запел: — Прощай, и если навсегда, то навсегда прощай… Когда б за край — иди, прощай — и помни обо мне! Как близко край — а там туман, январь хохочет, вечно пьян, Я заключен, как истукан, в кольце его огней. Забудь о том, о чем не знал, — забудь мои слова. Не мной не сказаны слова, и ты о них забудь… А там, за краем — рыщет тьма. Как никогда, близка зима, — И тень твоя, мою обняв, уходит снова в путь. За краем Вечности, беспечности, конечности пурги — Когда не с нами были сны, когда мы не смыкали глаз; Мы не проснемся, не вернемся — ни друг к другу, ни к другим С обратной стороны зеркального стекла… Когда средь угольев утра ты станешь мне чужой! Когда я стану и тебе чужим, моя душа: Держись за воздух ледяной, за воздух острый и стальной — Он между нами стал стеной, осталось лишь дышать. За краем Вечности, беспечности, конечности пурги — Когда не с нами были сны, когда мы не смыкали глаз; Мы не проснемся, не вернемся — ни друг к другу, ни к другим С обратной стороны зеркального стекла… За краем ясных, и ненастных, и напрасных зимних дней, Когда без звука рвется синь, когда и ночь без сна бела, Мы не вернемся никогда друг к другу и к себе С обратной стороны зеркального стекла. За краем Вечности, беспечности, конечности пурги — Когда не с нами были сны, когда мы не смыкали глаз; Мы не проснемся, не вернемся — ни друг к другу, ни к другим С обратной стороны зеркального стекла… За краем ясных, и ненастных, и напрасных зимних дней, Когда без звука рвется синь, когда и ночь без сна бела, Мы не вернемся никогда друг к другу и к себе С обратной стороны зеркального стекла. Судья, женщина неопределенного возраста, но весьма определенных, немалых габаритов, рыдала, спрятав лицо в платке. Громко высморкавшись, она подняла покрасневшие глаза и объявила: — Вы прошли!***
— Вот эта песня уже ничего, — пробормотала Санджи, отрываясь от разгадывания ингредиентов очередного блюда. — Хм… Белое полусладкое или игристое вино? — Ророноа находилась на перепутье и разрывалась между парой напитков. — С одной стороны, музыка лёгкая, игривая, как раз сочетающаяся с лёгким шипучим вином с пузырьками. Ну, а с другой стороны, текст песни плавный, но несущий в себе некую терпкость, а также горчинку, что несёт расставание, проистекающее из слов песни. И полусладкий вкус белого вина отлично к нему подходит. — Так ничего и не решив, мечница поочерёдно выпила обе бутылки. — Ух, эта песня не так бьёт по ушам. — Чаффи приподнял шапку и огляделась. — Э-э-э, а почему все отсели? — Просто вокальные данные милого Уголька, как ты уже убедилась, очень своеобразные. — Катарина вздохнула. — Думаю, кроме развития его Пламени, стоит также заняться постановкой его голоса. — Класс! — с широкой улыбкой Лаффи обернулась к углеглазой. — Уголёк будет нашим менестрелем. — Ну уж нет. — Нами отрицательно замотала головой. — Только через мой труп. Нико Робин с лёгкой улыбкой наблюдала за происходящим: благодаря силе своего фрукта, она закупорила слуховые каналы, из-за чего выступление углеглазого и их неожиданного попутчика было как в отдалении. Усо, сидя в наушниках, просто отдавала должное блюдам, без опасения, что капитан может стащить её порцию. Ухо Анураби дернулось раз-другой, а в глазах стал появляться разум. Помотав головой, младшая богиня неосознанно схватила мясную нарезку и стала заедать стресс.***
— Хотелось бы услышать что-нибудь про родные места, — буркнул очередной судья, и я задумчиво почесал тыкву на плечах. Мда, и что тут можно такого бы спеть? Не то чтобы моя светлость подобных не знала, но вот настроение было не совсем под них. Как, впрочем, не хотелось и спалить свое иномировое происхождение, ибо с такими вещами лучше не отсвечивать, чтобы не найти себе лишний геморрой на голову, помимо имеющихся проблем. Так что же мне исполнить-то? Я автоматически налил полные стаканы, после чего мы опрокинули их разом и переглянулись меж собой с Вовой. — Идеи есть? — спросил он меня, поправляя косо сидящую на голове шапку. Я пожал плечами в ответ, ибо нормальных идей вроде бы и не было… Точнее была одна, вот только мне казалось сомнительным, что мой соотечественник сможет её исполнить. — О, выжу, шо есть! — Песня есть, а вот сможешь ли ты её реализовать. Вова фыркнул, всем своим видом показывая мне, что я его недооцениваю. Он отложил скрипку в сторону и уставился на меня. — Попробуй напеть, а я постараюсь уловить мелодию и всё такое. — На сухую? — На мокрую! Наливай! Запевай! К слову сказать, у Костра был очень хороший слух, ибо мучить меня он долго не стал, уловив мотив буквально на третьей строчке. Так что, когда подошла наша очередь, мы были готовы… в смысле петь, ибо по состоянию мы готовы были еще пару часов назад. Выползли на сцену, приготовились и понеслась: — Ночь, Луна и Зюйд-вест. Солью дышит прибой. Под ногами песок. Надо мной южный крест — я вернулся домой. Слышишь, мама, рокот южных морей? Видишь, мама, эту буйную спесь? Дай мне, мама, сном забыться скорей — Моя родина здесь! Дождь, фонарь и подъезд, Небо пахнет зимой. Всюду мокрый асфальт И панельный асбест — Я вернулся домой. Слышишь, мама, шёпот зимних полей? Видишь, мама, эту снежную взвесь? Дай мне, мама, сном забыться скорей — Моя родина здесь Моя родина здесь… Слышишь, мама, голос разных кровей? Видишь, мама, эту бурную смесь? Дай мне, мама, сном забыться скорей — Моя родина здесь Моя родина здесь, — Я вернулся домой. — Как интересно, — промолвил судья, сидя за столом, положив руки на слепленные пальцы рук. Он покачал головой в такт своим мыслям и объявил вердикт: — Вы прошли!***
Отошедшая от шока Анураби не реагировала ни на какие раздражители, продолжая усилено заедать стресс. Впрочем, никто и не пытался привести её в чувство, так как и сами страдали от песнопения Уголька. Чаффи сидела с плотно зажмуренными глазами, хоть казалось, что её друг стал петь лучше, но все равно его песни напоминали пытку. «Чабрец, эстрагон и лавровый лист, интересный привкус, хороший аромат, тот, кто запекал эту рыбу, явно был профессионалом и знал, что он делал», — такие мысли были в голове Леди, когда она продегустировала блюдо из белорыбицы. У Зори проблем, чего бы съесть, не было: балык, сырная нарезка и странные крошечные бутерброды, названные эро-коком канапе, — все это шло на закуску мечнице, наконец остановившей свой выбор на кагоре. Полусухое крепление вино отлично отражало потайную грусть песни. Неожиданно для Робин, песня зацепила некие струны её души, отчего археолог вспомнила остров Охара. Перебирая свои детские воспоминания, Нико не заметила, как очередное выступление Уголька и аляповато одетого парня подошло к концу. Так же, как и Робин, Нами предалась мыслям о родном острове. Как там поживают друзья и знакомые девушки, сестра Нами, что произошло нового, пока она отсутствовала — в голове девушки прочно засела мысль, что надо бы написать письмо и коротко описать свои приключения. — Чёт печальная песня, — скорчила недовольную моську Лаффи. — Надеюсь, следующая будет повеселее. Катарина слабо улыбнулась, песня хороша, вот только предаваться воспоминаниям углеглазая не собиралась. Да и зачем, если можно посетить остров, на котором она родилась, в любое время, ну, как восстановится Источник. Сидевшая в наушниках Усо просто наслаждалась тем, что практически ничего не слышала.***
— Я дам, пожалуй, самое сложное задание, — немного похабно улыбаясь, сказал последний судья. — Вас собралось аж семеро претендентов, так что пора уменьшить ваше число. — Рыбоглазый обвел нас всех оставшихся взглядом, задержав взор на нас с Костром, тихо потреблявших для «поддержания настроек» за спинами остальных. Чутка поиграл кустистыми бровями, а после заявил: — Я хочу услышать песню про вас самих и вашу жизнь. Я посмотрел на него, отставил пустую бутылку в сторону и повернулся к Вовану, который задумчиво так почесывал в затылке. Отползли, накатили, вновь посмотрели друг на друга. Пока остальные там чего-то блеяли, мы решили, что будем исполнять, и поползли на рубеж. Мелодия разнеслась над парком, а вслед понеслись слова: — Я живая цель, Я взят на прицел И обречен на плен. Я попал в капкан, кровь течет из ран, Но я встаю с колен. Хей, хей, хей! Каждый прожитый день Благодаря только тебе — Я нахожу силы в себе! Хей, хей, хей! С каждым днем я сильней! Не загасить пламя мое — Оно пылает, оно поет! Словно ракета лечу в небеса, Мы закрываем глаза! Ведь я с тобой непобедим! Мне необходим Огонь любви твоей — Я становлюсь сильней! Ты мой бастион, ты мой легион! Ты словно рев победы, Что взрывает стадион. Кто коснется меня, когда пылаю? Остановит меня, испепеляя? И я с тобой непобедим! И я с тобою непобедим! И я с тобою непобедим! Я не отступлюсь, трудно, ну и пусть — Мне нет пути назад. Это наша жизнь — снова вверх то вниз — Ее не предсказать. Хей, хей, хей! Каждый прожитый день Мне говорят что я устал. Они идут, ты проиграл. Хей, хей, хей! Но с каждым днем я сильней! Не отступай, не сожалей! Кто теперь жертва? Смена ролей! Словно ракета лечу в небеса, Мы закрываем глаза! Ведь я с тобой непобедим! Мне необходим Огонь любви твоей — Я становлюсь сильней! Ты мой бастион, ты мой легион! Ты словно рев победы, Что взрывает стадион. Кто коснется меня, когда пылаю? Остановит меня, испепеляя? И я с тобой непобедим! И я с тобою непобедим! И я с тобою непобедим! Непобедим! И я с тобою! я! И я! И я с тобой не победим И я с тобой непобедим! Словно ракета лечу в небеса, Мы закрываем глаза! Ведь я с тобой непобедим! Мне необходим Огонь любви твоей — Я становлюсь сильней! Ты мой бастион, ты мой легион! Ты словно рев победы, Что взрывает стадион. Кто коснется меня, когда пылаю? Остановит меня, испепеляя? И я с тобой непобедим! И я с тобою непобедим! И я с тобою непобедим! — Хе-хе, — тихо усмехнулся судья, откидываясь назад и глядя на меня, прищурив глаза. — Тебе подходит эта песня, пират. Прошли!***
Доев ещё одну порцию, древняя богиня поняла, что ещё чуть-чуть, и она лопнет. Печально вздохнув, Анураби налила себе стакан сока и принялась его потягивать через трубочку. Достав из внутреннего кармана шубы записную книжку, Санджи стала записывать все выявленные ингредиенты из съеденного рыбного блюда, покачивая в такт песни своего накама головой. — Жизнеутверждающе, — удовлетворено хмыкнула Ророноа. А что может быть более жизнеутверждающим для мечницы, как не добрый глоток саке. Взяв со стола кувшин, бывшая охотница за головами сорвала прикрывающую горловину бумагу и сделала несколько жадных глотков. — Ага, — поддакнула Ди и, подняв руки вверх, закричала: — Давай, Уголек, порви их всех! Робин налила себе бокал вина, печально улыбнувшись: она мысленно пожелала всех благ в посмертии всем археологам с Охары и отдельно для своей матери. Пригубив вина, черноволосая красавица мысленно приказала себе собраться, ведь она не разгадала, почему капитан спасла её. Также Нико интересовала тайна Уголька, а ведь к этому добавляется загадочный Ковенант, и, пока она не найдет ответы на свои вопросы, ей рано умирать. Тани-Тани приоткрыла глаза: ей стало лучше. Немного поразмыслив, фруктовичка вытащила затычки из ушей. — Вот, выпей, — произнесла Катарина, пододвигая к олешке стакан сока. — Спасибо, — тихо ответила Чаффи, отпивая сок маленькими глотками. — Хм, по крайней мере эта песня не вводит в уныние. — Пробежавшись взглядом по столу, Катарина, к своему удивлению, обнаружила легкий алкогольный коктейль из цитрусов, мяты и рома. Взяв бокал с коктейлем, углеглазая стала раздумывать, параллельно потягивая напиток, чему обучить Уголька в первую очередь. Усо, тихо намурлыкивая какую-то песенку под нос, собирала себе на перекус гигантский сандвич. Разрезав получившийся шедевр бутербродостроения напополам, взяв в руки одну половину сандвича, снайпер тут же впилась в неё зубами и, зажмурившись от удовольствия, не заметила, как вторую половину утащила Лаффи. Поглядев на Уголька, раз за разом проходившего в следующие туры, Нами почувствовала, что настроение поползло вверх, и как-то само собой девушка начала предвкушать, как потащит призовой фонд на Мэри.***
— Итак, у нас оказалось аж три команды, которые претендуют на титул победителя. Команда Пиратов Прямого Эфира, команда Пиратов Синего Носа и команда, представляющая Пиратов Соломенной Шляпы. — При упоминании последнего названия все присутствующие переглянулись и уставились на сцену, в основном на нас с Костром. Конферансье поправил бабочку на толстой шее и продолжил разглагольствования: — В этом случае, я предлагаю, чтобы задание дал не кто иной, как наш милостивый Король. Сидевший на троне мужчина улыбнулся и встал на ноги. Обвел нас взглядом и заговорил зычным голосом, как-то не вяжущимся с его худобой: — Я польщен оказанной честью, многоуважаемый распорядитель. — Толстяк тут же отвесил ему верноподданнический полупоклон. — Я желаю услышать песню про мою Королеву, но решать, хороша песня или нет, будет моя дражайшая супруга. — Он посмотрел на женщину с нескрываемой теплотой. Та изогнула губы в какой-то странной усмешке, от которой я насторожился. — Я понимаю, что задание не простое, а потому у вас полчаса, чтобы подумать. — Король чуть махнул рукой, и мы все расползлись по сторонам, думая, чего бы такого исполнить. Ну, правда, в нашем случае еще надо было добить предпоследнюю бутылку. Первая стопка зашла более-менее нормально, а вот следующая… — Уголина, мне, пожалуй хватит, — неожиданно промолвил Вован, глядя куда-то мне за спину. — Пчему? — Я и так до жаб нализался. Смотрю щас на распорядителя, а вместо него вижу тостенную жабу! Я обернулся и посмотрел на указанного человека. Смотрел долго, почти минуту, после чего обернулся обратно к собутыльнику: — Ты видишь темно-синее, в малиновую крапинку, существо с метровой пастью, наряженное во фрак? И трубкой, зажатой в клыках? — уточнил я у несколько побледневшего Костра. Тот кисло кивнул, а я в свою очередь почесал в затылке. Пробежался взглядом по толпе, которая сидела за столами, поморщился увиденному, когда наткнулся на столик, за которым минутой ранее сидела симпатичная барышня в кожаном топе и трусиках. — Поздравляю, мой друг, двоим одновременно чудиться одно и то же вряд ли может. — Я посмотрел на остатки водяры в пузыре. Разлил их по стаканам и решил немного просветить парня. — По ходу, нас занесло в город, где полно Иных. Твоё здоровье! Вован вглухарил дозу, даже не став закусывать. Впрочем, я тоже сим пренебрег, тщательно прислушиваясь к внутреннему миру, но в ответ получил глухую тишину, что давало робкую надежду на то, что локальный геноцид сегодня отменяется. Снова посмотрел на толпу зрителей, среди которых было до черта странных и откровенно говоря пугающих существ, но было и немало людей, причем все они точно были местными, потому что гостей посадили немного в стороне. Печально вздохнул, глядя на зеленое крылатое нечто с клыками, когтями и хвостом, что активно строило мне глазки даже в этой ипостаси. Не, ну если завязать глаза и не слишком распускать руки… — И чё делать будем? — наконец-то совладал с голосом принявший нежданный поворот реальности соотечественник, кисло глядя в сторону оравы. — Блин, а рук-то у неё! Я проследил за его взглядом, чуть наклонил голову, рассматривая нечто шестирукое, в коротком платье. — Делать вид, что ни хрена не случилось. Дрючим опонентов, хватаем бабки и валим, — вывалил я нехитрый план дальнейших действий. Вова кивнул, но тут на сцену выполз кандидат от синих… Синего Носа то бишь и затянул песню про прекрасную добрую королеву и так далее. Я посмотрел на королевскую чету и приподнял бровь. Король у нас так и остался человеком, а вот королева… Из-под вуали высунулось несколько щупалец, которое быстро спрятались обратно под вуаль, а сама женщина недовольно скривилась. Видимо, песня не пришлась ей по душе. — Так, Костёр, ты знаешь песню. — Я наклонился к нему чуть ближе и назвал название с исполнителем. Тот кивнул. — Будем петь это. — Рехнулся?! — опешил собутыльник. — Да с нас… — Спорим, Её Величеству не слишком нравится песня, которую исполняет этот алкаш? — Мне не нравится эта песня, — холодным тоном заявила в эту самую секунду Ктхулла, чуть повернув голову к мужу. — Прошу, следующие. — Идем, — буркнул я, и Вова уныло поплелся за мной. Встали, встряхнулись и начали: — Она входит в свой замок сквозь толщу воды. Она как серая пыль в паутине звезд, Ее сердце гранит с кристаллами льда, Ее пальцы, как бритвы, массируют плоть. И я убиваю тебя, моя королева. И я убиваю тебя, моя королева. Ее корона из ртути, бриллианты из слез, Ее плач — это кровь, Ее смех — это стон, Она поет свои песни под ветер и дождь, Она красива, как день, Она слепа как ночь. И я убиваю тебя, моя королева. Тело твое словно лед от слез моих. И ты убиваешь меня, моя королева Тело твое словно лед от слез моих. Словно лед… словно лед… лед от слез моих… И я убиваю тебя, моя королева. Тело твое словно лед от слез моих. И ты убиваешь меня, моя королева Тело твое словно лед от слез моих. Моя королева… моя королева… от слез моих…***
— Как-то мрачновато. — сделала авторитетное заявление Лаффи и, схватив первую попавшуюся тарелку, приступила к уничтожению вкусностей. — Эй, эро-кок, передай ту бутылку с вишневым ликером. — Держи, голова-трава. — Блондинка передала пузатую бутыль мечнице. — И чем ты занята? — Подбираю напиток в соответствии с песней, — ответила Зори, наблюдая, как густая рубиновая жидкость заполняет рюмку, источая аромат алкоголя и вишни. — Густая и алая, словно кровь, терпкая, но в то же время есть сладость… да, определённо, этот ликёр подходит. — Вот как, ну, тогда налей и мне. — Санджи протянула свою рюмку и, дождавшись, пока та заполнится, чокнулась с бутылкой в руке Зори. — Как ты? — спросила у Тани-Тани Катарина. — Кажется, тебе уже лучше. — Угу, ушки привыкли. — Фруктовичка приняла свою обычную форму. — А как ты сама? — На миссиях Ковенанта мне приходилось слушать вещи в несколько раз хуже. — Ванн Риппе улыбнулась судовому врачу. — Однако это не отменяет того, что меня коробит каждый раз, когда я слышу нечто подобное. Нами, глядя, как её подруги активно подчищают съестное и выпивку со стола, решила так же принять в этом участие. К тому же, хоть песня, исполняемая Угольком, и была мрачноватой, но сейчас его голос был, что говорится, в тему. Усо, не отвлекаясь на музыку, старалась попробовать как можно больше разных блюд, тем более из-за капитана, что в своей манере сметала все со стола, миссия начинала становиться невыполнимой. Археолог мугивар ослабила затычки, позволяя услышать новую песню Уголька. Стоило признать, что невысокий углеглазый действительно распелся, и значит, что следующую песню можно будет вполне спокойно слушать. — Можно я его укушу? — тихо произнесла богиня, закончившая заедать нервы мясом. — Насколько я поняла Уголька-сана, он будет мстить, — с улыбкой произнесла Робин, услышав вопрос Анураби.***
После выступления повисла такая нездоровая тишина. Король аж привстал с кресла, но прежде, чем он успел открыть рот, послышались негромкие аплодисменты. Хлопала в ладоши сама королева, с улыбкой на полных губах. — Мне нравится. Пусть песня и мрачная, но очень подходящая. Да, дорогой? — Азатод сел обратно и пожал плечами, явно не согласный со своей женой. Тем временем Ктхулла вновь посмотрела на нас двоих. — Посмотрим, справится ли ваш соперник, но прежде… Я дам вам задание, если он справится. Я хотела бы услышать песню про запретную любовь и опасность, которая подстерегает решившихся на неё. Ты же не против, мой Король? — Нет, — буркнул супруг и раздраженно махнул нам рукой, мол, проваливайте. Я скрипнул зубами, но подчинился, и то только потому, что мы еще не выиграли. — Козёл, — буркнул Костёр, когда мы отошли в сторону. — Есть идеи, чем можно с этого извращенца спесь сбить? — Почему извращенца? — поинтересовался я у соотечественника, и тот зло сплюнул. — Да потому что он обычный чел, а она… ну, сам понимаешь. Я призадумался, и тут на ум кое-что пришло. Объяснить Костру что нужно — минутное дело, еще десять на подбор нот и прочего. К этому моменту Скречмен уже закончил выступать, и его песня Иной тоже понравилась. Она высказала пожелание для нашего конкурента, после чего посмотрела на нас двоих. — Вы готовы? Вместо ответа мы попросту вышли вперед. Вован взял скрипку и начал играть, а я прикрыл глаза и только после этого начал петь: — В старой церкви не поют святые гимны, Кровь на бревнах частокола Католического хора, Свора скалится им в спину, Не по вкусу им отпетые могилы! Крест в руках твоих, но в битве он не годен, Сердце клеть свою проломит, Веру в Бога похоронит, Старый крест — не щит Господень, Свора бесится, и близко Черный полдень… Это не любовь, Это Дикая Охота на тебя, Стынет красный сок, Где-то вдалеке призывный клич трубят, Это — марш бросок, Подпороговые чувства правят бал, Это не любовь, Ты ведь ночью не Святую Деву звал!.. Вспомни, разве ты читал святые книги? Ты не смог сдержать соблазна Получить себе все сразу, И решил призвать Великих, Так взгляни же в демонические лики! Это не любовь, Это Дикая Охота на тебя, Стынет красный сок, Где-то вдалеке призывный клич трубят, Это — марш бросок, Подпороговые чувства правят бал, Это не любовь, Ты ведь ночью не Святую Деву звал!.. Ты устал смотреть на праведные лица… Мы тебя не осуждаем, Просто жжем и убиваем, Ты влюбился в демоницу И решил ей подарить свою столицу… Но это не любовь! Это Дикая Охота на тебя, Стынет красный сок, Где-то вдалеке призывный клич трубят, Это — марш бросок, Подпороговые чувства правят бал, Это — не любовь, Ты ведь ночью не Святую Деву звал!.. Это не любовь!***
Едва Уголёк затянул первую строчку, то Катарина от неожиданности выронила вилку из рук. А всё потому, что этот ненормальный начал исполнять ни много ни мало Гимн Дикой Охоты, песни настолько старой среди углеглазых Ковенанта, что слова песни знали очень и очень немногие. — Ты чего? — обратилась к Катарине Лаффи. — Песня, которую поет милый Уголек. — Углеглазая напряженно смотрела на сцену. — Откуда он её знает? — А что в ней такого? — недоумевающе спросила навигатор. — Это древний гимн Ковенанта, его знают всего несколько человек. — Катарина задумчиво взяла выпавшую вилку и, насадив на неё новый кусочек мяса, отправила его в рот. — Откуда он знает её? — Уголек-сан полон тайн, — в голосе Нико слышалось любопытство, а после она тихо добавила: — И когда-нибудь я их узнаю. — Коньяк! — выкрикнула Зори и уперлась лбом в лоб Санжи. — Обоснуй, — пропыхтела кок, не выпуская изо рта сигареты. — Крепкий и выдержанный, терпкий с нотками дуба. Напиток профессионалов, знающих себе цену, точь-в-точь как в песне. — Ладно, согласна, — устало отстранилась боевой повар мугивар. — В конце концов ты, маримо, имеешь большой опыт возлияний. Зеленовласая в ответ лишь фыркнула и опустошила бутылку. — Эта песня очень подходит Ковенанту. — Чаффи замялась. — Хотя, я думаю, она несколько кровавая. — Ха-ха-ха, — тихо рассмеялась Ану. — Синеносый детёныш, ты еще не слышала песен северных варваров или диких племен юга, хотя оно для тебя и к лучшему. — Ого, Уголек начал нормально петь? — удивленно произнесла длинноносая девица, оттянув один наушник. Ответом ей стал смех её накама.***
— Взять его! Живьем! — рявкнул перепуганный до усрачки Король, покуда остальные просто отвесили челюсти в пол, глядя на меня выпученными глазами. Лишь только Королева подалась назад, прижимая ребенка к себе и закрывая его руками. Я резко шагнул назад, пропустил мимо себя толстую жабу-распорядителя, после чего не отказал себе в маленьком удовольствии и отвесил Иному смачного пинка под зад, отправив тушу в ораву ломанувших ко мне. Колобок снес первый ряд самых шустрых и трезвых, а я полуобернулся к бледному Костру. — Эй, пацанчик, сыграй что-нибудь веселенкое! — Х-х-хорошо, — заикаясь, ответил тот, снова пристроил инструмент и заиграл. О, Раундтабл Ривал, то, что нужно! — Понеслась! — рявкнул я во всю глотку и прыгнул вперед, прямо на решивших меня сцапать. Первыми под руку попалась пара стражников, вооруженных шестами. Один из них широко размахнулся, но я попросту пригнулся, пропуская удар мимо себя, в результате чего идиот огрел своего товарища и зацепил одного из особо ретивых горожан, отправив обоих в нокаут. Удар под колено и душевно в челюсть — готов! Подхватил шест, крутанул в руках, заставив нападающих затормозить и тем самым совершить ошибку. Шест описал дугу, снес пятерых не особо здоровых Иных, но был перехвачен сразу шестью руками, отчего я без сожалений выпустил его из ладоней, а в отместку со всей силы припечатал лапой «шестиручку» по округлой заднице, заставив ту взвизгнуть и рвануть в сторону от меня. Сидевшие немного в стороне гости повскакивали с мест и с воплями ужаса стали разбегаться кто куда, создавая еще большую суматоху и неразбериху, благодаря которой я продолжил оттягиваться по полной программе. Под руку подвернулся очередной стражник, широко размахнувшийся дубинкой и с силой опустивший мне оружие на голову. Бумс! Дубинка попросту отскочила от каски, огрела хозяина промеж глаз, а я добавил ему под дых, свалив кабана на землю, и сразу же отвесил плюху другому, сбив с ног. «Сзади!» — Я развернулся и тут же отпрыгнул назад, избегая встречи с кучей щупалец, которыми меня пытались схватить. Ах, так! Рванул вперёд, ловко огибая склизкие отростки, уворачиваясь от выпадов, и буквально в плотную приблизился к их обладательнице, которая не ожидала от меня такой прыти. Вскинул руку к её «вуали» из водорослей… — Няшка, — хмыкнул, увидев симпатичную мордашку, и чмокнул женщину в губы, отправив Иную разом в астрал. И тут же прописал левой козлу, бросившемуся на меня с боку, выбив недоумку несколько зубов. Прыжок вперед, навстречу очередному охраннику, ростом раза так в полтора больше меня, и мой ботинок с силой ударил прямо в центр кирасы, после чего Иной со свистом улетел в бассейн, из которого собственно и выскочил. И тут же увернулся от когтистой лапы, попытавшейся схватить меня за ворот брони. Ну ладно, я тоже похватаю! Раз, два — и теперь строившая мне глазки на протяжении всего конкурса зелененькая визжит, прикрываясь лапками, крыльями и даже хвостом, разом забыв про драку. Швырнул её лиф с трусиками в морду очередного оппонента и, пока тот охреневал, добавил в лоб, отправляя в нокаут. Очередная зубастая морда щелкнула клыками в опасной близости от моей руки и тут же лишилась половины клыков от моего удара в челюсть. — Ах, ты гад! — раздалось со спины шипение, от которого я поспешно развернулся на месте и наткнулся взглядом на высокое существо, похожее на рогатую кобру со змеями, росшими прямо из спины Иной. Она раздраженно взмахнула хвостом и попыталась попросту сграбастать меня в охапку, но я не дал этого сделать, прошмыгнув у неё меж ног и схватив за хвост. — Только не за хвост! — возопила змееподобная, но было поздно, ибо я уже раскрутил её вокруг себя и оправил в полет в сторону воды. «Бултых!» — Иная вполне удачно приземлилась в водоём и вынырнула обратно, грозя мне кулаком, но не спеша лезть в махач, который и не думал сбавлять обороты. Под руку попалась пивная кружка и тут же была использована по альтернативному предназначению, то есть разбита обо чью-то черепушку, оправив несчастного в беспамятство. Очередной охранник схватился за декоративную колонну, но получил по пальцам и выронил каменное украшение себе на ноги, разом забыв про меня и вопя, что он поломал себе ласты. Ну, не склеил, и то хорошо. Рука схватила за язык очередную страхолюдину, от вида которой обгадиться — что два пальца об асфальт, а свободной звезданул оппонента в ухо, отправив в мир грёз. — Идиоты, да что вы… — начал было Король, но резко заткнулся, получив моим шлемом по мордасам. Он яростно взглянул на меня и остолбенел, ибо смог увидеть мои, без сомнения, пьянучие глаза, пылавшие адским огнем…***
— М-м-монстры! — воскликнули Чаффи, Нами и Усо, дружно забираясь под стол. — Эй, Катарина! А ты разве не будешь сражаться с монстрами? — Лаффи задумчиво почесала пальцем щеку под шрамом, глядя, как накама раздает пинки и затрещины направо-налево. — Если я вступлю в бой, то прольется кровь невинных. К тому же, милый Уголек говорил, что не все Иные зло. — Катарина скрестила руки на груди, глядя, как Уголёк в пару ударов уложил на землю здоровое существо, похожее на рыбу и краба одновременно. — Но если жизни Уголька или вас, девочки, будет угрожать опасность, то эти монстры узнают, что Пал Ковенанта одинаково смертоносен как с оружием, так и без. — Катарина-сан нас защитит, — послышался из-под стола радостный голос Тани-Тани, и полуолень высунула наружу нос. — Уф, это-о обн-надеживает, — вторил ей дрожащий голосок Усо, повторив маневр доктора. — Тихо вы, — шикнула на своих подруг Нами и утащила девушек подальше от чужих глаз. — А как же вы, Лаффи-сан, Робин-сан, Зори-сан, Санджи-сан, Анураби-сан? — Углеглазая посмотрела на продолжающих сидеть за столом девушек, оторвав взгляд от потасовки. — Вы не ввяжетесь в драку? — Не, — махнула рукой Мартышка, сделав постную моську, глядя, как пират расшвыривает стражников в стороны. — Это выступление Уголька и этого… как его, а, вспомнила, Костра! Так что он справится — я в него верю. — Я без своих мечей. — Ророноа взяла ещё одну бутылку со стола и с любопытством стала рассматривать этикетку. — К тому же Угольку помощь вроде и не нужна. — Вырвав пробку из бутылки, мечница поднесла горлышко к губам и сделала пару глотков, глядя на битву. — А ещё мне просто интересно посмотреть, как будет драться Уголек. — И уже про себя добавила: — Заодно попробую всю выпивку, что тут есть. — Санджи-сан? — Взгляд углеглазой переместился на кока Мугивар, которая отложила в сторону вилку. — Не хочу мешать Угольку. — Кок выпустила клубы дыма, наблюдая, как накама душевно «приласкал» очередное подобие женщины по заднице, заставив противницу с визгом броситься на утёк. — Но если что, то сразу приду на помощь. — А я, если никто не возражает, хотела бы прочесть найденную в городе книгу. — ответила Робин, уже внимательно вчитываясь в каждую страницу рекомой книги. Пал глянула на последнюю накама мужчины, которая, тяжело отдуваясь, полулежала на стуле. — Я объелась. — Богиня осоловело окинула взглядом разгорающуюся драку. — Пусть смертный сам развлекается…***
— Достаточно! Я, пол десятка морд и Вован синхронно посмотрели в сторону королевы, которая стояла возле своего кресла. Убедившись, что её точно услышали и никто не собирается продолжать драку, женщина приподняла наследницу, поцеловала ребёнка и передала свёрток своему мужу, так и продолжавшему стоять столбом после того, как я засветил ему шлемом в нос. После этого Ктхулла сошла с постамента и направилась ко мне, идя так, словно всходила на эшафот, отчего я пристально уставился на неё. Не дойдя пяти-шести шагов, Иная остановилась и скинула капюшон, а следом плотную вуаль, явив мне своё лицо. Точнее, множество щупалец, которые несколько беспокойно извивались. — Ты победил, углеглазый, — обреченно сказала королева, а я расплылся в довольной лыбе. — Ко-о-о-остё-о-о-ор, — проорал я, разворачиваясь в сторону сцены, где по-прежнему торчал мой соотечественник, — слыхал, брателла? Мы счас получим кучу денег! Дуй сюда! — Да! — проверещал Вова и галопом поскакал к нам. — Деньги, деньги, дребеденьги! — Подбежав ко мне, он остановился, и мы выжидательно уставились на монарха. Та чуть наклонила голову вбок, озадаченная. — Разве ты не пришел за моей головой? Я непонимающе воззрился на Иную, потом на её мужа с ребенком и снова на Ктхуллу. — На хрена она мне? — искренне изумился я такому вопросу, нашаривая в кармане последнюю бутылку. Королева чуть огляделась по сторонам и снова посмотрела на меня. — Но тогда почему… — Не люблю, когда меня пытаются поймать, — пожал я плечами и добавил: — Мы пришли в надежде победить в конкурсе, а не… — А-а-а! Уголёк, ты просто великолепно выступал! — Я едва успел поймать на руки сиганувшую на меня мартышку, после чего недоуменно посмотрел в сторону, откуда она появилась, где, к несказанному удивлению, обнаружил еще и остальных, включая Сметанку, которая поглядывала на короля с королевой не очень доброжелательно, но не спешила атаковать. Ктхулла тоже повернула голову в сторону моих накама и гостьи, заметно напряглась, увидев дочь Армагеддона. — Всё решено! Отныне ты будешь нашим менестрелем, и… — Ни! За! Что! — хором, голосами праведного негодования, возопили остальные, и даже Катарина соизволила присоединиться к ним, проявив полное согласие. Лаффи хотела было возмутиться, но тут недоуменно посмотрела на меня, наклонилась ближе и принюхалась. Ой, ну теперь точно всё. — Ты что, пьян?! — осенило нашего капитана, и она спрыгнула с моих рук на землю, глядя на меня ошарашенно-расстроенными глазами. Я тяжело вздохнул и развел руками в стороны, покаянно кивнув. Вова только хмыкнул и протянул стаканы. Это правильно — мы победили, а посему надо выпить. Только сначала надо разрулить тему, а то, видимо, меня немного не поняли. — Ваше Величество, — привлек я к себе внимание Иной, заставив ту вновь посмотреть на нас двоих, — так это… нам бы выигрыш. — Я состроил самую жалобную моську, какую только мог, а соотечественник пустил скупую слезу. Бедная Ктхулла — у неё аж щупальца обвисли мокрыми селедками, и она в полной прострации поманила к себе рукой кого-то из прислуги. Мужик средних лет споро подскочил к нам, боязливо косясь то на нас с Вовчиком, то на девушек, и продемонстрировал два чемодана с денюжками, отчего мы с компаньоном тут же заулыбались. — Вова, надо выпить! — Ага! Буль-буль-буль, буль-буль-буль. — Ню, за победу, — чокнулись и хотели были опрокинуть, как королева спросила нас резко севшим голосом: — Вы собрались это пить?! — Мы с собутыльником переглянулись и кивнули. — Вы с ума сошли?! Это же войдка! — У всех присутствующих островитян вытянулись лица, морды и все остальное, а самые впечатлительные даже грохнулись в обморок. — И? — не поняли мы причины такого переполоха Иной. Она открыла было рот, но бросила быстрый взгляд на девушек и поманила нас пальчиком поближе. Мы с соотечественником переглянулись и подались вперёд. Ктхулла приблизила лицо к нам и парой слов объяснила, что мы собрались пить…***
— Ы-п-х-х-х! — Выронив стаканы, Уголёк и Костёр одновременно зажали рты руками, умоляюще уставившись на королеву. Та просто указала изящным пальчиком в нужную сторону, после чего обоих алкоголиков словно ветром сдуло в сторону стоявших в отдалении деревянных одиночных «домиков для размышлений». Судя по скорости, с которой эти двое туда умчались, а также сине-зеленым мордам, проведут они там точно не пять минут, ну, а пока… — И что же такое пили милый Уголёк и этот несчастный юноша? — спросила у повелительницы Иных Пал, глядя, как Костёр, прежде чем влететь в туалет, всучил какому-то длиннорукому скрипку. Шупальцеголовая повернулась в сторону юной углеглазой, подняла руки и неспешно надела капюшон обратно, пряча отростки под тканью. — Я думаю, лучше не стоит об этом говорить, Обретшая Пламя. — Королева вновь надела вуаль, скрывая внешность от мира. — А что ты? Тебя тоже не интересует моя голова? Подойдя к Ктхулле, Пал заметила, как та напряглась. — Нет, — произнесла Катарина, глядя в «глаза» королеве. — Ещё недавно это был бы спорный вопрос. Но сейчас я скажу только одно. — Королева обратилась вся в слух, ожидая ответа. — Я не чувствую в вас зла, и на вас нет крови невинных. Так что ваша голова мне ни к чему. — Глаза Морте ди Канто ярко вспыхнули, и девушка оглядела всех присутствующих. — Как и головы всех, кто здесь находится. — Отрадно это слышать, — произнесла королева, расслабившись и не скрывая своего облегчения. Её муж плюхнулся в кресло и принялся покачивать дочку на руках. — От лица Ковенанта, я, Пал Ковенанта Углеглазых, Морте ди Канто, Катарина ванн Риппе заявляю: никто из Ковенанта не будет нападать на Вас, Ваше Величество, вашу семью и жителей острова, пока они не станут нападать на невинных и невиновных. Пламя свидетель. Огонь в глазах девушки на мгновение померк, и она пошатнулась, но тут же выровнялась. — Клятва принята. Теперь все в ваших руках, королева, и вашего народа, — сказав это, углеглазая уважительно присела в реверансе. — Ах да, Ваше Величество, не откажите в исполнении пары просьб. — Смотря каких, — осторожно спросила Ктхулла, гадая, что может хотеть углеглазая. — О, как говорит мой отец, — девушка улыбнулась, прикрыв глаза, — Такие просьбы сложно не выполнить. Ну, а если без шуток, то прошу впредь не пускать пирата Безумного Уголька на любые песенные фестивали или соревнования в качестве участника, это — первое. И второе, скажите, что все-таки выпил милый Уголек? — Хо-хо-хо, — облегченно рассмеялась Иная. — Действительно, выполнить твои просьбы не составит труда. Можешь считать, что первая просьба исполнена, как только выдастся свободная минутка, я повелю впредь не допускать до участия в музыкальных мероприятиях твоего друга. Ну, а что касается того, что такое войдка… Иная поманила Катарину пальцем, а когда углеглазая приблизила лицо к голове королевы, та зашептала ей на ухо. Минуту Катарина простояла на месте, переваривая услышанное, а после раздался заливистый девичий хохот. Направляясь в сторону мугивар и не переставая смеяться, углеглазая выдавила сквозь смех: — Девочки… хи-хи… Не спрашивайте… ха-ха, расскажу на корабле. — Ну, раз всё, то все на Мэри! — произнесла Лаффи, вытянув руку, и, прихватив один из чемоданов с наградой, побежала на пристань, успев выкрикнуть: — Уголёк! Мы ждем тебя на корабле! — Я буэ-э-э-э… не дойду-э-э-э… — послышалось со стороны клозетов. Горестно вздохнув, Зори отправилась в сторону, куда убежал Уголек. Непродолжительное шебуршание, и пиратка показалась на глаза команде, таща углеглазого перекинутым через плечо. Как только Ророноа прошла мимо накама, им стало видно, что Уголек вцепился в ведро, чуть ли не надевая то на голову. Катарине и остальным ничего не оставалось, как последовать за беспокойным капитаном.***
Костёр выполз примерно через час и с трудом дотопал до ближайшей лавки, после чего буквально рухнул на неё. — Вот же гадство! — пробормотал музыкант, сплевывая густую слюну. — Это же надо было так лохонуться-то! П-ф-ф-ф, ой! — Желудок парня дернулся, едва он вспомнил, как эта Иная сказала, что они с Уголиной выжрали больше пяти литров жидкости, которую местные использовали для омовения своих мертвецов. Причем использованной уже по назначению. — Всё — бросаю пить! Собравшись с силами, попаданец поднялся и огляделся по сторонам. Местные были заняты тем, что уговаривали гостей вылезти из укрытий, оказывали помощь тем, кому настучал по почкам его собутыльник, или попросту наводили порядок. Ни Уголька, ни его «бабского батальона смерти», как назвал Игорь своих попутчиц, поблизости не наблюдалось, а потому в мозг парня даже стукнулась идея, что эта банда свалила, прихватив и его денежки тоже. — Господин. Владимир вздрогнул и опасливо посмотрел в сторону голоса. Видимо, действие пойла пошло на убыль… а может и нет, но так или иначе вместо страшной страшности пред ним обнаружился вполне нормальный человек в одежде слуги, державший в руках заветный саквояж, полный хрустящей «зелени». На душе как-то разом потеплело, отчего жизнь стала казаться менее мерзостной и тоскливой. — Мил человек, — обратился к слуге парень, проявив несвойственное обычно уважение, — а куда пират, с которым я выступал, делся? — Так забрали его подруги и ушли в порт, — развел руками слуга, и Вова понял, что ему нужно немного поторопиться, а то мало ли что — вдруг девушки решат уплыть отсюда без него. Он вскочил на ноги и уже бросился было бежать, как вспомнил, что отдал свое приобретение, прежде чем оккупировать отхожее место, из-за чего повертел головой по сторонам в поисках… — Меня ищешь? — раздался спокойный голос, и Вова нашел его обладателя. Странный мужик стоял буквально в пяти шагах, держа в руках скрипку и глядя на попаданца с некоторой заинтересованностью во взгляде. — Ага, — по-простому кивнул в ответ Костёр и поглядел на свое приобретение. Апу понял его без слов и молча вернул инструмент Вове, который прижал скрипку к себе. — Спасибо, что подержал, пока я ихтиандров звал. — Да не за что, — пожал плечами Апу, убирая руки в карманы штанов. — Не слышал, что в команде Мугивар появился еще один мужчина. — Так я вроде как и не с ними, — пожал плечами Костёр, и капитан немного усмехнулся. — Вот как. Тогда как насчет одного предложения?***
— Кто-нибудь! Убейте меня! Избавьте от мучении и страд… Буэ-э-э-э! — Уголёк перевесился за фальшь-борт и принялся выплевывать свои потроха. — Да хрен тебе, алконавт со стажем! — буркнула в его сторону Нами, а Зори злорадно усмехнулась, глядя на мучения мужчины. — Леди! Леди! Вот! — К каравелле, готовящейся к отплытию, подбежал запыхавшийся мальчуган, неся над головой шлем Уголька. — Спасибо, малец! — выкрикнула Лаффи и, вытянув руку, забрала шлем у мальчика. — Держи! — В тот же миг другая рука сунула пареньку горсть конфет. Тот радостно улыбнулся и убежал прочь сверкая грязными пятками. — Ёпт, да когда же мен… бу-э-э-э! — Ловите его! — Ророноа сцапала едва не вывалившегося за борт накама за ногу и посмотрела в сторону крикнувшей это снайпера. — Может, нам его привязать, чтобы он не выпал? — Да, за шею и потуж… буэ-э-э-э! — Размечтался! — фыркнула Чаффи, подходя к нему. Блеснула иголка, и врач мугивар с некоторым сладострастно-садистским выражением мордочки всандалила углеглазому укол пониже спины. Тот почти никак не отреагировал на сие действие по отношению к себе. — Погоди пару часов — должно стать полегче. — Спаси…ик…спасибо, — пробормотал Уголёк, продолжая висеть на борту корабля, покуда остальные были заняты делом. Нами деловито проверяла курс и настройки Лог Поса, Санджи гремела чем-то в кладовке, Робин и Ану разворачивали паруса корабля вместе с Усо. Лаффи с Катариной спокойно смотрели на город, в котором они провели целый день. — Подождите! — Все, даже Уголёк, повернули головы в сторону крика, чтобы увидеть, как ним со всех ног бежит их недавний пленник-попутчик-пассажир. Добежав до пристани, Костёр остановился и согнулся пополам, стараясь отдышаться от скоростного забега. Кое-как сделав это, иномирянин разогнулся и… тут же согнулся вновь, отвернувшись от пиратов в сторону. Выпил он всё-таки не намного меньше своего собутыльника. — Мля-а-а-а, — протянул бледно-зеленый углеглазый, хлопнув себя по лбу рукой. — Костёр, я забыл, счас пог… — Не, не надо, — сплюнув в воду, повернулся к ним парень. — Меня в команду Апу взял. Так что я пришел попрощаться. И сказать вам спасибо всем за то, что не бросили в море. — Он улыбнулся девушкам и мужчине. Уголёк чуть прищурил покрасневшие глаза, глядя на соотечественника. — С какого бодуна тебя это он в команду позвал? — Не поверишь — ему скрипки в оркестре не хватало. Так что у меня теперь свой путь, — задрав нос, промолвил Попугай, а хмурый головорез прищурился чуть сильнее, глядя на парня. — Вот как… Ну смотри — в следующий раз мы вполне можем встретиться уже как враги. Так что лучше тебе подумать над этим, — сказано это было со вполне отчетливой угрозой в голосе, отчего девушки напряглись. Но, вместо того чтобы испуганно дать стрекача, Костёр усмехнулся и ответил: — Это тебе нужно бояться, а то вдруг наваляю! Все синхронно пригнулись, понимая, что сейчас на месте одного придурка останутся лишь обгорелые сапоги. Но каково же было их удивление, когда Уголёк неожиданно расплылся в довольной улыбке, а потом заржал в голос. — А ты не безнадежен, — отсмеявшись, промолвил накама и крикнул: — Удачи тебе, Костёр. — И ты береги себя и девчонок, Уголёк! Каравелла неспешно отошла от пристани и стала удаляться прочь, навстречу новым приключениям и опасностям, а Костёр продолжал стоять на причале и махать им вслед. По мере удаления от берега качка возрастала, а потому очень быстро несчастный углеглазый вновь повис на борту. Фигурка парня на берегу становилась все меньше, но вот он сунул руку в карман, что-то достал и принялся размахивать этим вслед кораблю. — Чем он там машет? — спросила у остальных Лаффи, привлеченная ярким цветом. — Хм, — задумчиво протянула Усо и присмотрелась. На зрение она никогда не жаловалась, а потому очень хорошо разглядела, что за тряпку держит в руке иномирянин…***
— Ну, вот. А вы всё — «надо убить, надо спасать». Где бы она и остальные сейчас были, если б мы вмешались? — Ой, ладно, ты был прав. Доволен, Хциоулквоигмнзхах? — буркнул в ответ брату Дагон, глядя на уплывающий корабль. Сидевший рядом с ними Ктулху глубокомысленно промолчал, понимая, что младший брат в кой-то веки был прав, прав и еще тысячу раз прав. Хциоулквоигмнзхах усмехнулся в ответ и откинулся назад, устраиваясь удобнее на скалах. Едва эта каравелла появилась поблизости от острова, на котором обитали одни из последних Иных, как старшие изрядно переполошились и едва не вылезли наружу, что могло привести к непоправимым для всех последствиям, учитывая, что на борту плыл тот, кто немногим ранее играючи убил их брата Итхаква, которого в мире смертных знали как Вендиго, вместе со всем его выводком. И пусть тот и заслужил подобную участь несчетное число раз, парочка не горела желанием проверять, что будет с их детьми, отчего Хциоулквоигмнзхаху пришлось едва ли не силой удерживать их от поспешных действий, уговаривая подождать и не вмешиваться. Но обошлось, и теперь даже можно было вздохнуть спокойно, ибо даже Дети Демонов и те признали, что Иные не опасны для людей. — А что дальше? — Оба брата посмотрели на младшего, и тот покачал головой. — А что дальше? Не знаю, сидим, ждем и надеемся, что когда Демоны вернутся в этот мир, то они не станут убивать всех без разбору. А там и нас окончательно оставят в покое смертные. — С чего такая уверенность? — с ехидцей пошевелил педипальпами Ктулху. — Ты забыл? Вспомни девиз их Наставников: «Не лезьте к нам, и мы к вам не полезем». А еще я уверен, что без Них Демоны ни за что не сунутся сюда обратно. — Ну, — почесал чешуйчатый хвост Дагон, — тут ты прав. Значит, просто сидим и ждем? — Ага. — Трио устроилось поудобнее на дне морском, как над морем пронесся ужасающий вопль, отчего они уставились на поверхность моря. Картина, представшая взглядам древних монстров, можно сказать, была почти что романтичной: закат, уплывающий вдаль корабль, висевший на балюстраде Уголёк, блюющий за борт, орущая благим матом худая девчонка, которую скопом удерживали от прыжка в воду остальные, и не совсем трезвый молодой человек, махавший им с берега рукой, зажав в пальцах голубенькие женские трусики с дельфинчиками…