До следующего раза

Очередной субботний вечер. Относительно тихий для Южного Парка. Всевозможная пакость этого города, от мала до велика, ещё с обеда разбрелась по разным углам в ожидании своего часа. До наступления сумерек у мирных жителей была возможность передвигаться по городу более менее безопасно, чем они и пользовались, торопливо шныряя вдоль улиц от одного магазинчика к другому. Торговый центр тоже кишел людьми, подобно муравейнику. Семьи, парочки, да и просто местные тинейджеры прогуливались по тамошним палаткам со всяким разномастным дерьмом. Кто-то впопыхах закупался попкорном в надежде успеть на очередной сеанс в кино, а кто-то, напротив, неспеша поглощал свой ужин в задрипанном кафетерии. Жизнь в Южном Парке текла своим чередом. Глядя на всю эту суету, можно было подумать, мол, вполне себе обычная суббота вполне себе обычного зачуханного городка. Но то была лишь зыбкая иллюзия, которая рассеется в мгновение ока, как только солнце скроется за горизонтом. До заката оставалось совсем немного времени, когда я уже почти добрёл до излюбленного места встречи нашей компашки. Народ проносился мимо меня на максимально возможной скорости. Каждый жаждал успеть добраться домой до того, как Южный Парк окутает тьма. Магазинчики вдоль улиц поспешно закрывались один за другим, оповещая об этом всех остальных своими потёртыми табличками «Closed». Все боялись захода солнца. Даже госпожа мэр не рисковала высовываться из своего убежища, с ночи до утра прячась, словно побитая собака, и раз за разом бросая город на произвол судьбы. На протяжении многих лет тьма знаменовала город о воцарении полного беззакония. Таков был немой уговор, заключённый между властью и преступностью. Днём Южный парк мог дышать спокойно и ни о чём не волноваться (ну, или почти ни о чём), а ночью правление переходило в руки местной мафии, позволяя тем творить всё, что они только пожелают. Но, как я уже упоминал ранее, это были всего лишь мои догадки.

***

«Не доверяю никому, кроме своей команды…» Гулкий бас из красного доджа Эрика Картмана коснулся моих ушей, тем самым извещая о прибытии к месту встречи. Сегодня законный выходной, и я твёрдо решил: да гори оно всё синим пламенем! Солнце село. А это означало, что наша банда, как и в любой другой вечер субботы, уже тусовалась возле давным давно заброшенной церкви (её сожгли какие-то местные экстремисты больше двух лет назад), восстановить которую так никто и не удосужился, ибо наш мэр ёбаная бесхребетная сука. Короче, с тех самых пор мы с пацанами облюбовали этот пустырёк для своих тусэ. Само собой, много кто пытался пустить здесь корни, но, завидев нынешних хозяев — в лице нашей четвёрки — тут же оставлял эту затею. Слухи о том, кем отныне занято это богом забытое место (причём буквально), очень быстро распространились, и поэтому соваться в него больше никто не смел. Может быть, вы назовёте нас одной огромной и вонючей кучей дерьма, пусть так… Но, согласитесь, чужой страх кому угодно вскружит голову. Никогда прежде знаменитая цитата Эрика Картмана «Уважайте мой авторитет!» не имела столько веса, сколько имеет теперь. Конечно, одно дело, когда её говорит маленький жирный и писклявый пиздюк, и совершенно другое, когда её говорит двухметровый накаченный бугай с орлом и свастикой во всю спину. Помню, один чел даже обоссаться умудрился при виде жиртреста, орущего эту фразу прямо ему в ебало. По-моему, это был как раз таки один из тех самых нариков. Ух, и дал же он им просраться в тот день. До сих пор смех берёт, когда вспоминаю ту разборку. «Этот город не мой, но он дал мне голос. Этот город немой — он отдал мне голос…» — О, нищеброд! Ну наконец-то! — угадайте с трёх раз, кому принадлежала эта реплика. — Привет, жиртрест. И вам здорова, пацаны! Стен и Кайл приветственно помахали мне в ответ, а Венделл, сидящая в машине, лишь коротко кивнула, выкручивая максимальную громкость на магнитоле доджа. «Каждый новый день стремится отнять. Я проживаю день, как будто два дня. Я не знаю, что меня ждёт завтра, Слепой иду на запах…» — Есть чё, чувак? — деловито поинтересовался рыжий джерсиец, прикуривая сигарету. — Обижаешь, друг, — так же деловито ответил я, протягивая руку к дымящейся «палочке смерти». Кайл благодушно отдал мне уже начатую сигарету и отобрал у Марша початую бутылку с виски, почти сразу же делая из неё смачный глоток. Спустя минуту раздумий он бросил укоризненный взгляд на своего суперлучшего друга и осторожно протянул: — Стенни, не стоило бы тебе столько пить… — Чего? — взъерошенный брюнет стрельнул грозный взгляд в сторону Брофловски, после чего тот поспешно начал оправдываться во избежание надвигающейся бури — Марш был уже изрядно поддат: — Я имею в виду… У нас же ещё травка есть! Будет обидно, если ты накидаешься до того, как мы раскурим косяк. Я ведь прав, жиртрест? — рыжий умоляющим взглядом посмотрел на Картмана в поисках поддержки. — Да, Стэнли. Жидёныш прав, — шатен прекрасно знал, чем грозил их разъярённый друг, поэтому решил не подливать масла в огонь… на этот раз. — Нехорошо получится. Разбивай давай, нищеброд, пока он ещё при памяти. Я взглянул на подружку Марша, дабы убедиться в том, что буря в лице её бойфренда миновала. Венделл быстро поняла намёк и кротко чмокнула любимого в щёку, от чего последний моментально оттаял. — Ладно, ладно, — с улыбкой протянул успокоенный брюнет, — Подкуривайте уже. «Мы — пожиратели смерти. Суки сами лезут нам в сети. Вот вам наши черные метки. Мы просочились сквозь клетки…» Время близилось к полуночи. Початая бутылка виски была уже полностью опустошена и утилизирована в ближайшие кусты. На смену ей незамедлительно пришла новая, той же дерьмовой марки, что и первая. Справедливости ради стоит отметить, что веселила она ни чуть не хуже какого-нибудь там «Port Charlotte». А быть может, тому виной был уже третий по счёту косяк, который я прикурил несколько минут назад. В додже, крыша которого была возвращена в свою первоначальную позицию — тоесть полностью закрыта — во всю гремела музыка. Машина продолжала ритмично покачиваться, а окна с каждой секундой всё сильнее покрывались испариной. Секс Стэна и Венди везде, где только можно, был обычным делом. Единственным, кого этот затянувшийся марафон злил просто неимоверно, был не кто иной, как Картман. — Когда вы уже закончите, мать вашу?! Это же моя машина! — продолжал негодовать жиртрест, неистово стуча в уже изрядно запотевшие стёкла своего доджа. — В следующий раз я разрешу тебе трахнуться в своей машине, идёт? — сбивчиво ответил Стен, слегка опуская одно из окон оккупированного автомобиля. — Нахуя мне твоя машина, придурок?! У меня своя есть! А вы в ней занимаетесь черт знает чем! Живо вылезайте и ебашьте в ближайшие кусты! Само собой, его вопли не возымели желаемого эффекта. Окно машины тут же задвинулось обратно, мимолётно открыв взору Картмана средний палец Стэна и распластанную на заднем сиденье Венди, от которой брюнет даже не удосужился оторваться во время их непродолжительного диалога. — Вот же сукин сын! — пробубнил жиртрест, звонко стукнув по капоту машины, и обречённо поплёлся к нам. — Да оставь ты их, Картман. Ты же знаешь, что, если им припрёт, мешать этому совершенно бессмысленно, — Кайл был спокоен, как и всегда в подобных ситуациях. Секс лучшего друга где ни попадя его абсолютно не волновал. — Эй, Стэнни! Может, хоть присоединиться дадите?! — воскликнул я, восторженно наблюдая за раскачивающейся машиной. В ответ на это к задвинутому окну снова прислонился средний палец Стена. — А посмотреть можно? — игриво подхватил мой прикол Брофловски. В этот же момент из машины показался уже женский пальчик, после которого мы с рыжим не выдержали и окончательно расхохотались. «Нет, нет! Вы меня поняли неправильно — Это те вопросы, от которых вся душа болит. Просто-напросто не хотел бы быть отравленным Вашими словами или же другими ядами…» Для меня всегда оставалось загадкой, как же так вышло, что в такое неспокойное время я и пацаны до сих пор оставались друзьями. Конечно, мы ещё с детства были не разлей вода, но сейчас, кажется, стали только крепче. Напряжённая обстановка заставила знаменитую на весь город четвёрку сплотиться как никогда раньше. Ведь порознь, я больше, чем уверен, нас бы уже давным давно перебили, словно таракашек на кухне. Меня это радовало. Хоть пацаны и по сей день не запоминали ни одной из моих смертей, почти каждая из которых с завидной регулярностью происходила прямо у них под носом, всё равно я был рад тому, что мы имели сейчас. Приятно было чувствовать себя частью чего-то настолько цельного и крепкого. Словно ты один из самых важных элементов общего пазла. Каждый был готов драть глотку за каждого. Да, мы всё ещё были командой из нищеброда, алкаша, жида и жиртреста. Да, мы срались и дрались между собой так же, как и прежде. Да, мы выросли и стали отбитыми на всю башку отморозками. Но, несмотря на это, мы всё равно оставались командой. А это, скажу я вам, чего-то да стоит… «Внизу будь начеку, наверху смотри в оба. Протянешь сукам руку — откусят по локоть. И чтоб не быть закуской, как льву антилопа, Найди верную crew* — наверху одиноко…»