***
Время близилось к обеду, и я пришёл аккурат как мне было велено. Большой Босс восседал в своём кожаном кресле и смаковал сигару, глядя на всех, как на дерьмо. Его взгляд моментально смягчился, когда в кабинет вошёл я. — Кеннет, мальчик мой! Ты пришёл как раз вовремя! Для тебя созрело одно очень важное дельце. — Из кого выбить дерьмо на этот раз? — многозначительно протянул я, грузно плюхнувшись в кресло напротив. — Нет-нет! Не в этот раз, мой дорогой. Может, угостить тебя сигарой? — непривычно ласково протянул Тони, протягивая мне портмоне. — Спасибо, не откажусь, — я был немного удивлён его внезапной щедрости, но не растерялся и тут же принял «угощение». Грех был отказываться, тем более, когда предлагают кубинские сигары. — Как поживаешь, мальчик мой? Нравится ли тебе работать в нашей дружной семье? — Я так понимаю, на этот раз дело серьёзное. Я прав, Тони? — конечно, с моей стороны подобный тон был самой настоящей наглостью, но затянувшаяся лесть уже начинала раздражать. — Что ж, раз так… Тогда перейдём сразу к делу… — Тони на секунду прервался, отпивая коньяк из своего бокала, а затем продолжил, придав голосу максимальную степень серьёзности: — Сегодня я поручу тебе самую крупную сделку за всю историю существования нашего картеля. Ты ведь всё ещё помнишь японский, я прав?..***
Если снять со счетов то, во что наша банда превратилась теперь, мы могли бы по праву назвать себя если и не самыми, то куда более образованными ребятами, нежели сверстники. Хотя, чего уж греха таить, образованней большинства взрослых тоже. Наша команда почерпнула немало знаний и умений в своих прошлых детских приключениях. Да взять хотя бы Венделл и жиртреста! Тестабургер, к примеру, считалась одной из самых образованных девочек в классе, не окончив при этом даже начальной школы. Конечно, от её активизма и желания доказать всем и вся свою правоту при помощи очередных феминистских дебатов не осталось и следа, зато умение драться и знание арабского остались при ней и по сей день. Само собой, на Венди почти никто никогда не наезжал, но дело было далеко не в её отбитом бойфренде-алкоголике (по крайней мере, не только в нём). Она и сама была вполне в состоянии разбить морду кому угодно. Чего уж говорить о её связях с террористами… Сотрудничает ли она с ними до сих пор? Кто знает… Но проверять это на себе так никто и не рискнул. Картман тоже уже с раннего детства показал себя тем ещё индивидом. Ораторские способности, хитрые манипуляции, коварные планы по истреблению хиппи и евреев, знание немецкого… И это только малая часть его непостижимых способностей. Да он, блять, даже Ктулху сумел приручить! А это, на минуточку, Властелин, мать его, Тьмы! Пиздец какой-то! В общем, жиртрест по праву получил своё клеймо как один из самых опасных и больных на всю голову ублюдков в нашей банде, да и во всём городе в целом. Кайл был немного попроще в этом плане. Лишь сменил имидж, научился парочке нехитрых приёмчиков с холодным оружием и выучил иврит. Правда, непонятно зачем. Но иногда он использовал его в очередных перепалках с жиртрестом, что знатно бесило последнего. Честно сказать, я каждый раз дико угораю, когда слышу их ругань, которая на пике своём расходится на два разных языка — иврит от Кайла и немецкий от Картмана. Ну, а Стен, к сожалению, не почерпнул из детства ничего, кроме своей депрессии, которая тупо переросла в крепкий алкоголизм и откровенные психические отклонения по мере его взросления. Я же выудил из своих приключений максимум пользы. Петь вот научился, например. Правда, это никак не помогало мне в нынешней жизни, но всё равно, воспоминания о Румынской консерватории остались довольно приятные. Слава, деньги… ну, сами понимаете. Также я узнал истинную природу своего бессмертия, хоть это и оказалось в итоге бесполезной информацией. Но всё равно, лучше уж знать, что к чему, и быть бессильным, чем жить в полном неведении и бесконечно ломать голову над тем, почему же ты такой. Так ведь? Остальные мои умения были уже не такие безобидные. Владение разного рода оружием (правда, больше всех мне приглянулись ножи — так же, как и Кайлу), умение выбивать дерьмо из кого бы то ни было, ну и, конечно же, знание японского. Ума не приложу, как Большой Босс узнал, что я какое-то время жил в Японии. Причём информация о том, что я жил там в качестве японской принцессы, по какой-то неизвестной причине ускользнула от него. И слава богу. В общем, на этот раз моим «очень важным делом» оказались переговоры с нашими японскими коллегами. По правде говоря, я не собирался их вести, я собирался их переводить. Но Тони настоял на моём непосредственном участии в данном мероприятии, и мне ничего больше не оставалось, кроме как стиснуть зубы и покорно следовать указаниям Большого Босса…***
Местом нашей встречи был выбран единственный в городе азиатский ресторан, который держал старый китаец Туонг Лу Ким. Мне стало дико смешно от того, что хозяин «Ганванчи» ненавидел японцев всем сердцем, но Тони, конечно же, этого знать никак не мог. Я тоже решил его не просвещать, дабы не сорвать крупную сделку — авось пронесёт. К тому же, Ким был уже слишком стар для того, чтобы хоть как-то нам помешать, да и проблемы на старости лет ему явно были не нужны. Как никак, приспешники Якудзе — люди довольно серьёзные. Я прибыл в ресторан за двадцать минут до встречи в сопровождении самых внушительных ребят из главных вышибал Тони. Туонг Лу Ким был рад увидеть знакомое лицо (я когда-то подрабатывал в его ресторане), но эта радость моментально улетучилась, как только он заметил, с кем я пришёл. Старый китаец радушно, — насколько это было возможно, — поприветствовал нас и поспешил проводить к персональному огороженному столику в самом дальнем углу заведения. Он был сервирован, как и подобает на подобных встречах — дотошно и с большим почтением. Мы молча уселись в отведённое нам место и стали ждать гостей. Я незаметно для ребят оповестил Лу Кима о том, кто очень скоро войдёт в его заведение, дабы избежать возможного инфаркта старика, на что он благодарно закивал и встал возле входа, чтобы приветствовать влиятельных посетителей. Пока Ким смиренно ждал ненавистных ему японцев, я решил прояснить кое-какие важные детали своим сопроводителям: — Слушайте сюда. Якудзе — ребята очень серьёзные и чтят традиции. Нам несказанно повезло, что сюда приедут лишь одни из представителей, а не сам Оябун*. Иначе не сносить нам всем головы за такой приём. — Ты это к чему, сосунок? — подал голос самый старший из громил. — Заткнись и слушай! — резко прервал его я и продолжил ещё более серьёзно, чем до этого: — Поскольку на переговорах личное присутствие Оябуна не предвидится, значит, он настроен весьма скептически, впрочем, как и наш босс. Они, по всей видимости, хотят разведать обстановку и посмотреть, что мы сможем им предложить. Поэтому говорить буду я, чтобы хоть как-то сгладить ситуацию и выказать им наше глубочайшее почтение… — Да ты то что в этом понимаешь, мелкий засранец?! — Вот именно! То, что ты жил в Японии, будучи ещё пацаном, не дает тебе права приказывать нам! Помимо меня среди присутствующих был ещё один человек, который знал японский, но тот владел им лишь на уровне дилетанта. Поэтому Тони поручил переговоры мне, а его отправил в качестве подстраховки. Я сделал жест рукой, тем самым резко прервав возмущённый гогот сидящих рядом громил, и молниеносно выудил из-под парки самурайский меч, воспользовавшись минутным замешательством толпы. Когда внимание к моей персоне было приковано окончательно, я заговорил уже на японском, дабы вбить в их тупые головы всю серьёзность происходящего: — 他の誰かが私がこれについて何も知らないと言うならば、あなたの頭は飛び立ちます。 Hoka no darekaga watashi ga kore ni tsuite nani mo shiranai to iunaraba, anata no atama wa tobitachimasu. Если кто-то еще скажет, что я ничего не знаю об этом, слетят ваши сраные головы. Я приставил лезвие меча к шее одного из возмущавшихся и многозначительно продолжил: — 今あなたがあなたがそれに追加したいものがあるならば、それはそれを言う時です。 Ima, anata ga anata ga sore ni tsuika shitai mono ga arunaraba, sore wa sore o iu tokidesu. Теперь, если у вас есть что-то, что вы хотите добавить, самое время сказать об этом. С этими словами я убрал меч обратно и преспокойно вернулся на своё место. В глазах громил читалось абсолютное недоумение и заметная толика страха. А парень, что знал японский, и вовсе был в самом натуральном ужасе от услышанного. Видимо, его знаний вполне хватило для того, чтобы понять, о чём я говорю. Он беглым шёпотом перевёл мои слова самому главному сопровождающему (его, кстати, звали Маркус), после чего последний выпучил на меня глаза, в которых мелькнул тот же ужас, что и у его персонального переводчика. Парни молча переглянулись и снова уставились на меня. Услышав, как звенит колокольчик открывающейся входной двери, я воспользовался моментом, пока гости ещё не достигли нашего столика, и всё тем же серьёзным тоном добавил: — そうではないようです。 Sōde wa nai yōdesu. Кажется, что нет.