До следующего раза

В очередной раз очнувшись в своей постели, я моментально подскочил, словно в жопу ужаленный, и стремглав понёсся в сторону школы. Хоть бы успеть… Пока я бежал, позабыв обо всём на свете, мимо меня пронеслось около дюжины пожарных машин и ещё столько же скорой помощи. Сердце забилось где-то в глотке, а из глаз, и без того слезящихся из-за встречного холодного ветра, брызнули самые настоящие слёзы. Я стал бежать ещё быстрее, игнорируя колющий бок и трясущееся от подступающей истерики тело. Я ведь не мог опоздать! Я не мог… — Бог мой, Кенни! Ты живой! Какое счастье! — выкрикнул Брофловски, побежав мне навстречу. — Что произошло? — сбивчиво спросил я, останавливаясь у догорающего здания школы и без сил падая в его объятия. — Какие-то ублюдки ебнули школу около девяти утра, — хмуро бросил Картман, подойдя к нам почти вплотную. Еле выпутавшись из цепких рук Кайла и немного отдышавшись, я без лишних прелюдий озвучил главный вопрос: — Кто-нибудь выжил? — Бро… Стэн… — тут нервы рыжего дали трещину, и он разрыдался прямо на плече жиртреста. — Мы ещё сами ничего толком не выяснили, чел, — ответил Картман, по всей видимости решивший взять шквал грядущих вопросов на себя. — Знаем только то, что это случилось около получаса назад. Было ахуеть как громко. Я даже из дома услышал и примчался почти сразу же на пару с евреем. Чел, — тут голос Картмана предательски дрогнул, — ты уже звонил Карен? И тут меня осенило… — Карен! Она была там?! — вскрикнул я, снова чувствуя стремительно нарастающую панику. — Бро, мы не в курсе, говорю же. Позвони ей… Может… ей повезло… — ответил он всё ещё дрожащим голосом и сгрёб ревущего еврея в свои крепкие объятия. Я тут же начал истерично шарить по карманам в поисках телефона, но жиртрест быстрее вспомнил о том, что средств связи у меня обычно нет, и без лишних слов протянул свой дровалёт. — Спасибо… — Звони уже, нищеброд! Не теряя больше ни одной лишней секунды, я трясущимися руками стал набирать неизменный и давно заученный наизусть телефонный номер. После первого гудка я на мгновенье почувствовал облегчение, но, когда за ним последовал второй, затем третий… паника накатила с новой силой. Картман лишь молча наблюдал, и взгляд его с каждым мгновеньем становился чернее тучи. Вдруг гудки резко прекратились, и в трубке раздался сонный девичий голосок: — Алло… — Карен?! — Да? — Карен! Ебана твою душу мать! Где ты?! С тобой всё нормально?! — не в силах совладать с накопившимся нервным напряжением, прокричал я. — Да, да, Кенни, это я. Я дома. А что? Боже мой, я что, проспала?! — голосок тут же оживился, и по звукам на другом конце провода я понял, что она подскочила с кровати и начала впопыхах собираться. Я невольно улыбнулся, представляя эту умилительную картину, и, окончательно взяв себя в руки, ласково сказал: — Я ещё никогда не был так счастлив тому, что ты такая соня. Останься сегодня дома, ладно? Я буду где-то через час. — Всё в по… — Просто послушай меня. Будь дома. Я чуть позже приду и всё тебе объясню. Хорошо? — Ладно. Но ты точно в порядке? — Теперь точно. Люблю тебя. — И я тебя. Я сбросил вызов и сразу же передал трубку обратно её хозяину. — Она в порядке, — с огромным облегчением проконстантировал я. — Хорошо, — ответил всё ещё на удивление спокойный Картман. — Что теперь будем делать? — Мне нужно кое-что проверить. А пока… вам бы тоже не мешало разойтись по домам. — С какой это радости? — вдруг подал голос более-менее успокоившийся Кайл. — А с такой, что… — тут я резко оборвал сам себя. Что мне им сказать? Какими бы серьёзными ни были обстоятельства в данный момент, я просто не мог озвучить их истинную причину. Тем более когда парни находятся в таком состоянии. Слишком рискованно. Немного поразмыслив, я всё же придумал достойный повод разогнать их с места заварушки: — Я думаю, вашим родителям было бы неплохо узнать, что их чада живы. От этих слов Брофловски снова разрыдался, причём даже сильнее, чем до этого. Картман тут же смерил меня тяжелым взглядом и, буркнув что-то утвердительное, повёл своего рыжика прочь. Видимо, Айк, в отличие от Карен, школу не проспал…

***

Когда в Южном Парке стремительно начало темнеть, я, абсолютно выбившись из сил, вернулся, наконец, домой. Усердные и, как вы уже поняли, довольно продолжительные поиски хрен знает чего не дали ровным счётом ничего. Я, честно сказать, и сам не знаю, что вообще пытался найти в руинах своей бывшей школы. Подрывник оказался на удивление искусным — хотя что тут может быть удивительного, когда работала японская мафия, — практически поровняв несчастное здание и всех, кто в нём находился, с землёй. Единственное, что мне таки удалось обнаружить на выходе из этого пепелища, — это шапка Крейга Такера. В тот самый момент на меня накатила новая волна паники, и я снова начал бегать как ошпаренный вокруг этой чёртовой школы в поисках тела её хозяина… В общем, денёк выдался, мягко говоря, паршивый, и вся радость от того, что Карен жива, была безвозвратно омрачена потерей не менее важного человека… Я ввалился в прихожую слегка покачиваясь, то ли от усталости, то ли от тяжёлого груза на сердце, тянущего меня к земле. Всю дорогу до дома я не выпускал шапку из рук, крепко прижимая её к себе, словно боясь потерять единственное осязаемое напоминание о Крейге Такере. Я продолжал держать её и во время ужина, и во время просмотра новостей, которые с каждым новым выпуском нагоняли всё больше и больше жути на и без того шокированных жителей Южного Парка, и даже когда укладывался спать… Это всё моя вина… Много лет я был убеждён в том, что любовь — это чувство не свойственное жителям нашего городка. И не имело значения, было ли оно позабыто с течением времени или же просто-напросто искоренено из напрочь зачерствевших сердец… Всё это время я всеми силами старался убедить себя в том, что испытываемое мною чувство было лишь сексуальным влечением, дружеским порывом, ну, или братской привязанностью… Похер, не знаю. Но с каждой секундой осознание того, что я не сожалею больше ни о ком, кроме Крейга, нещадно било по мозгам. Стен? Ну, а что Стен? Жил как скот и умер как скот. Венди? С ней я так толком и не сблизился за все эти годы. Клайд и Токен? Да мы и друзьями-то не были никогда. Баттерс, Джимми, Бебе, Мистер Гаррисон… Похер. Всё это уже не имело абсолютно никакого значения. Единственно важным на данный момент осталось лишь то единственное, что у меня теперь осталось, — Карен. Она всё ещё жива, жива и вполне себе осязаема. И я должен спасти её, увезти как можно дальше отсюда, после чего беспощадно разъебать япошек и свалить самому. Но грязная синяя шапка, которую я до сих пор крепко сжимал в руках, никак не давала мне мыслить рационально. Вина в его смерти продолжала давить на меня звенящим чувством опустошённости и своей полной никчёмности. Я всё исправлю… Твоя смерть не будет напрасной… Обещаю… Вдруг мои угнетающие размышления внезапно прервал какой-то подозрительный шорох с обратной стороны двери. Я мгновенно подскочил с кровати, готовый в любой момент атаковать незваного гостя, но тут дверь тихонечко скрипнула, и в мою комнату вошла Карен. — Кенни? Кенни, ты спишь? — прошептала она, не разглядев моего обороняющегося силуэта в темноте. — Нет, не сплю, — немного успокоившись, ответил я, присаживаясь обратно на кровать. — Заходи. — И мне не спится, — уже громче сказала она и, нащупав на тумбочке ночник, уселась рядом со мной. — Карен, твой брат такой идиот… — начал было причитать я, как вдруг меня резко оборвали неожиданным вопросом. — Ты ведь любишь его? — А? — в недоумении крякнул я. — Если в его смерти есть хоть капля твоей вины — отомсти, — глухо сказала она куда-то в пустоту. Тут мои истерзанные нервы не выдержали, и я разрыдался прямо на плече у родной сестры, не в силах остановить бесконтрольный солёный поток из своих глаз. — Я сделаю всё как ты скажешь, — ласково прошептала она, гладя меня по голове, но вдруг резко вскинулась и добавила уже более громким и серьёзным тоном: — Но пообещай мне, что отомстишь за него. — Карен, я… — Кенни, хоть я всё ещё есть и буду твоей младшей сестрой, я уже давным-давно не ребёнок, — грозно перебила она. — Я знаю… — только и сумел ответить я. — Обещай мне. «Обещаю…» — Обещаю… Я пролежал на плече Карен ещё какое-то время, пока она продолжала молча сидеть и гладить содрогающуюся от рыданий голову. Даже после того, как мои глаза перестали изливаться, я решил не отпускать сестру спать в одиночестве и, достав из шкафа потрёпанный спальный мешок, уложил её в свою постель. — Не переживай, — хриплым голосом сказал я, укладываясь на полу возле кровати, — через пару дней я увезу тебя отсюда. И как только управлюсь с делами, поеду следом первым же рейсом. — А как же родители? — буркнула она, вопросительно подняв голову. — Им ничего не угрожает. — Ладно… — Спасибо, Карен… — выдохнул я, довольный тем, что сумел её успокоить. — Только будь осторожна. Моё сердце не выдержит, если я потеряю ещё и тебя… Она в последний раз окинула меня серьёзным взглядом и, утвердительно кивнув, потушила ночник. Спустя десять минут до моих ушей снова донёсся еле слышный шёпоток сверху: — Знаешь, Кенни… — М? — сквозь дремоту пробубнил я. — Можно потерять что-то одно и что-то другое, а потом обнаружить, что потерял почти всё. Так и не успев толком осмыслить её слова, я окончательно провалился в тревожный сон…