Монстр

      Оливия стояла на мосту через реку Дабх и курила, задумчиво глядя в сторону поросшего деревьями утеса. Там, между каменной стеной и морем, на песке у подножия Вороньего взгорья, суетились полицейские в белых защитных костюмах, издалека похожие на гигантских обезьян-альбиносов. Тела отсюда видно не было.       — Ты знаешь, кто это? — спросил Чарльз. После приезда полиции он позвонил Оливии, та примчалась через десять минут — встрепанная, помятая, — и сразу же принялась строчить твиты в аккаунт «Голоса Порт-Патрика».       Лив покачала головой:       — Официального сообщения пока не было, но Дэнни шепнул, что вроде бы это один из мальчишек Робертсонов. Они живут неподалеку — второй дом от реки.       Чарльз поежился:       — Я знаю Робертсонов. Это соседи Эрика. Вон его участок, видишь?       Оливия глянула на ферму Леншерров, потом перевела взгляд на Чарльза. Прищурилась.       — Погоди-ка... А ты сам что тут делаешь? Хилл-драйв далеко. И не говори, что просто вышел подышать морским воздухом!       Чарльз понимал, что Лив не отцепится от него, пока не вытрясет всю правду, поэтому даже не попытался увильнуть от ответа.       — Я был у Эрика, — сказал он. — Помогал ему красить дом.       — В семь утра? — ехидно уточнила Оливия.       — Нет. — Чарльз сунул руки в карманы. — Это было вчера. Потом мы пили пиво, болтали. И он предложил остаться у него, чтобы мне не пришлось возвращаться ночью через весь Порт-Патрик.       — Так-так-так...       — Ничего не было! Я спал наверху, а он... в гостиной.       — Чарли, ты покраснел! И чья это на тебе куртка? Его?       — Да... Не знаю! Наверное. Я вчера пришел в футболке, но ночью стало прохладно. Все, давай закроем эту тему. Лучше расскажи, что там говорят твои друзья в полиции. Это несчастный случай?       — Со стороны кажется именно так. Парень играл наверху, у развалин замка. Споткнулся, потерял равновесие, упал с обрыва и сломал себе шею. Но, во-первых, непонятно, что он делал на утесе ночью. А, во-вторых... — она покачала головой. — Слишком уж они все психованные — полицейские, я имею в виду. Даже Дэнни на меня рявкает, не говоря уже о Фолли — этот просто игнорирует любые мои попытки получить хоть какой-то комментарий. Похоже, все гораздо хуже, чем представляется.       Лив докурила и запустила окурок в воду.       — Кстати, всех местных должны опросить как свидетелей, — предупредила она. — И тебя тоже, раз ты был в доме Леншерров. Ты точно ничего не видел и не слышал?       — Нет. Мы полночи просидели на улице, но все было тихо.       — Жаль, — она вздохнула. — А то дал бы мне эксклюзивный комментарий. Ладно, подождем, когда Фолли разродится официальной версией. Дэнни обещал брифинг через пару часов. Ты домой?       — М-м-м... нет.       Оливия закатила глаза.       — Снова к Эрику?       — Мне надо вернуть ему куртку, — попробовал оправдаться Чарльз.       — Ну-ну, — Лив прищурилась. — Окей, я попробую снова пробиться к Фолли, а ты дуй к своему возлюбленному... хорошо-хорошо, к другу детства!       Она зашагала по влажному от росы полю к болтающейся на ветру ленте ограждения. Чарльз, бросив еще один взгляд туда, где над телом копошились полицейские, спустился с моста и направился обратно на ферму.       В доме было тихо. Эрик уже проснулся и теперь сидел на кухне над чашкой остывшего кофе.       — Доброе утро, — Чарльз опустился на соседний стул. — Ты как?       — Нормально. Я думал, ты ушел домой.       — Нет, я был у реки. Там кое-что произошло.       Эрик поднял голову.       — Что именно?       — На берегу нашли тело мальчика. Возле Вороньего взгорья.       В лице Леншерра мелькнуло что-то непонятное, но он промолчал.       — Скажи, ты выходил ночью из дома?       Эрик кивнул, не поднимая взгляда.       — Зачем?       — Я уже говорил тебе. На прогулку.       — Зачем? — упрямо повторил Чарльз.       — Я плохо сплю с тех пор, как приехал сюда. Обычно ворочаюсь в постели до утра. Прогулки помогают уснуть. Вчера не помогло, и я пришел к тебе.       На кухне повисла тишина, сотканная из далекого шума моря, блеянья овец и размеренного хода старых часов. Чарльз сглотнул.       — Прости, — выдавил он.       Эрик откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди.       — Да брось, это я должен просить прощения.       — За что?       — За то, что было вчера.       — Ты о поцелуе?       Эрик покачал головой.       — Я о том, что помешал тебе спать. За все остальное я извиняться не стану.       Чарльз почувствовал, как жар заливает лицо. Чтобы занять чем-то руки, схватил лежащую на столе ложку, повертел ее в пальцах.       — Я бы все равно этих извинений не принял, — пробормотал он. — Ты не сделал ничего... такого. Ничего, что... — он запнулся и на выдохе закончил: — В общем, я не против того, чтобы ты сделал так еще раз.       Их взгляды встретились. Эрик открыл рот, но не успел ничего сказать — на веранде послышались чьи-то шаги, и тут же раздался стук.       Чарльз вскочил.       — Я открою.       Он прошел в прихожую, распахнул дверь. За ней стоял инспектор Фолли — худощавый, высокий мужчина лет сорока, одетый в мятый серый костюм. Увидев Чарльза, он удивленно прищурился.       — Детектив-инспектор Оливер Фолли, — представился он. — А вы — мистер Ксавье, если не ошибаюсь?       «Мистер Ксавье», надо же. Чарльз вдруг вспомнил, как однажды, много лет назад, Фолли — тогда еще простой констебль, — заглянул на ферму к Леншеррам. Шла последняя неделя октября. Чарльз и Эрик сидели наверху, пытаясь собрать из толстой медной проволоки, винных пробок и пластилина движущуюся куклу-Франкенштейна, когда внизу послышались голоса. Они прокрались к лестнице, перегнулись через перила и увидели Фолли — тот стоял в дверях кухни и разговаривал о чем-то с мистером Леншерром. Потом Джейкоб громко, сердито позвал сына по имени, и Эрик нехотя поплелся вниз, а Чарльз, побледнев от страха, пошел за ним. «Привет, мальчики, — поздоровался Оливер. — Я тут ищу кое-кого. Слышали о Похитителях тыкв?» Эрик помотал головой, насупился. Чарльз отмолчался. «Точно не слышали? — переспросил констебль. — Какие-то хулиганы повадились красть светильники с веранд окрестных домов. Не в курсе, кто бы это мог быть?». «Нет, сэр», — ответил Эрик, упрямо рассматривая пол. Чарльз знал, что это не так: оба они были прекрасно осведомлены, кто именно таскает эти тыквы, но лучше было отсидеть ночь в каталажке, чем настучать на Гейба и его компанию. Поэтому он тоже помотал головой, глядя честными синими глазами прямо на констебля. Фолли вздохнул, улыбнулся и потрепал Эрика по макушке. «Ладно, будем искать дальше», — сказал он и ушел. Чарльз помнил, что больше всего его тогда поразило выражение лица мистера Леншерра — тот смотрел на сына так, будто догадывался, что Эрик врет, и заранее прикидывал, как будет его за это наказывать...       — Мистер Ксавье? — нетерпеливо повторил инспектор Фолли, и Чарльз вернулся в реальность. — Мне нужен Эрик Леншерр. Он дома?       — Да, — Чарльз посторонился. — Проходите на кухню.       — Спасибо.       Эрик поднялся им навстречу, глянул на инспектора и тут же отвел глаза. Губы его сжались в тонкую полоску, скулы побелели. Полицейский протянул руку:       — Оливер Фолли, детектив-инспектор.       Эрик ответил на рукопожатие.       — Я вас узнал, — тихо сказал он.       Фолли нахмурился, щека его странно дернулась.       — Что вы имеете в виду?       — Вы и раньше работали здесь, — проговорил Эрик. — Однажды даже приходили к нам домой. А еще это вы нашли мой велосипед после того, как я оставил его возле старой церкви и его угнал какой-то старшеклассник.       — У вас хорошая память, — Фолли криво улыбнулся. — Десять лет прошло, как-никак. Значит, вернулись?       — Да.       — Насовсем?       Эрик бросил быстрый взгляд на Чарльза.       — Как получится, — хрипло ответил он.       — Что ж, — Фолли вытащил из кармана пиджака блокнот и ручку, с шумом отодвинул стул, сел. — Давайте присядем. Мне нужно задать вам несколько вопросов о сегодняшней ночи.       Эрик опустился обратно. Чарльз остался стоять.       — Наверняка вы уже слышали о том, что случилось, — начал Фолли. — Этим утром на берегу возле вашей фермы был найден труп ребенка.       В том, как он это произнес — отстраненно, деловито — было что-то неправильное, что-то извращенное даже, но Чарльз понимал: инспектор делает свою работу, и требовать от него мягкости в такой ситуации было бы несправедливо.       — Уже известно, кто это? — вмешался он.       Фолли глянул на Чарльза и нехотя проговорил:       — Официальной процедуры опознания пока не было, но мы почти не сомневаемся, что это Том Робертсон. Все приметы совпадают, да и те констебли, что знакомы с этой семьей, узнали мальчика.       Минуту или две все молчали. Фолли внимательно наблюдал за лицом Эрика.       — Это ужасно, — наконец пробормотал Чарльз. — Его... убили?       — Мы прорабатываем все версии, — отрезал Фолли и раскрыл блокнот на чистой странице. — Вернемся к вам, мистер Леншерр. Сегодня ночью вы видели что-то необычное?       — Нет.       — Однако ваши владения доходят почти до самой реки. Вы могли заметить кого-то в поле, услышать крики или голоса...       — Нет, — повторил Эрик. — Весь вечер я занимался ремонтом, потом сходил в магазин и пил пиво, пока не лег спать. Я ничего не слышал.       — Ночь вы провели здесь?       — Да.       — На территории фермы? — уточнил Фолли. — Или конкретно в доме?       Эрик помолчал.       — Я жег костер на пастбище. Потом зашел в дом.       — Во сколько это было?       — Около двух часов ночи.       — И больше вы никуда не выходили?       Эрик отвернулся к окну. Он казался спокойным — невозмутимым даже, — но Чарльз видел, как напряглось его тело, как закаменели плечи.       — Нет, — ответил он. Фолли записал что-то в блокноте.       — Кто-то может подтвердить это?       Повисло молчание. Эрик все так же смотрел в окно — словно не слышал вопроса. Фолли ждал, постукивая кончиком ручки по столу, и в такт этому негромкому, навязчивому стуку тикали старые часы.       Чарльз кашлянул.       — Я могу, — сказал он.       Эрик резко повернул голову, лицо его скривилось, будто от боли.       — Простите? — удивленно переспросил инспектор.       — Эту ночь мы провели вместе, — пояснил Чарльз, избегая встречаться взглядом с Эриком. — Здесь, на ферме.       Глаза Фолли налились холодом.       — Мне нужны подробности, — процедил он.       — Уже несколько дней я помогаю Эрику с ремонтом, — начал Чарльз, глядя прямо на инспектора. — Я пришел сюда вчера днем. Мы красили стены. Потом жгли костер, пили пиво. Около двух часов легли спать.       — И вы уверены, что мистер Леншерр не покидал ночью дом?       — Абсолютно уверен.       Фолли хмыкнул.       — Дом большой, выйти на улицу можно незаметно, — заметил он с легкой усмешкой. — Вы что, спали в одной комнате?       — В одной постели.       Инспектор замер, потом медленно поднял голову от блокнота.       — Я-а-асно, — протянул он, переводя взгляд с Чарльза на Эрика. — Хорошо, хорошо... Так, а утром? Во сколько вы встали, Чарльз?       — В шесть.       — Это ведь вас видели туристы, которые обнаружили тело?       — Да. Я показал им дорогу к Вороньему взгорью, а потом, когда женщина с девочкой вернулись оттуда, оставался с ними, пока не приехала полиция. Затем перекинулся парой слов с Оливией — ее вы знаете, — и вернулся в дом.       Фолли кивнул и поставил точку. Щелкнул ручкой, встал. Сунул блокнот обратно в карман.       — Если понадобится, мы вызовем вас обоих в участок для дачи официальных показаний, — скучным голосом сообщил он. — Будьте к этому готовы.       — Хорошо, — откликнулся Чарльз. Эрик не сказал ничего.       Заперев дверь после ухода Фолли, Чарльз вернулся на кухню. Убрал со стола чашки, сполоснул их под струей холодной воды. Внутри у него все сжималось от страха и кипело от гнева. Эрик по-прежнему молчал, и только когда Чарльз громко хлопнул дверцей буфета, произнес без всякого выражения:       — Спасибо.       Чарльз резко обернулся:       — А теперь объясни, почему ты не сообщил, что выходил ночью на улицу! Ты же ни в чем не виноват.       — Вот именно — я ни в чем не виноват, — спокойно ответил Эрик. — Но если бы я сказал правду, меня увезли бы в участок.       — И тут же, разобравшись во всем, отпустили бы.       Эрик прищурился:       — Ты зря так доверяешь полиции, Чарльз.       — А ты зря ей не доверяешь! В итоге ты подставил себя, потому что соврал Фолли, а заодно и меня, ведь я подтвердил твои слова.       — За это — прости. Но я даже предположить не мог, что ты вмешаешься.       — Я не мог остаться в стороне, — буркнул Чарльз.       — Почему?       Тот молчал.       — Почему, Чарльз? — повторил Эрик. — Ведь это только мои проблемы.       — Теперь — и мои тоже.       — Что ты имеешь в виду? — спросил Эрик жестко.       — Неужели непонятно? — вскипел Чарльз. — Вчера ночью ты меня поцеловал!       Эрик помрачнел.       — И ты считаешь, что теперь обязан меня защищать? — спросил он.       У Чарльза внутри все оборвалось.       — Все, проехали, — он потер лоб. — Прости, что придал этому поцелую такое значение. Прости, что навоображал себе невесть что... Но я бы и без этого соврал полиции, чтобы тебе помочь. Потому что знаю: ты никого не убивал. И потому что мы друзья.       — Друзья? — переспросил Эрик и поднялся со стула. В тесной кухне он казался очень высоким. — Просто друзья?       Чарльз глянул на него исподлобья.       — Это ты мне скажи, — пробормотал он. — А то я уже запутался.       Эрик молча смотрел на него. Чарльз вздохнул, отвел глаза.       — Ладно, мне пора, — пробормотал он.       — Подожди, — перебил его Эрик. — Дай мне минуту.       Он подошел ближе. Поднял руку; его ладонь легла Чарльзу на плечо, потом скользнула выше, обхватила шею.       — Я не хочу, чтоб мы были просто друзьями, — глухо сказал он и подался вперед.       Их поцелуй был — как прыжок в воду с огромной высоты: удар, вышибающий воздух из легких и мысли из головы, а сразу же после — невесомость, полет, пустота. Когда все закончилось, Чарльз обнаружил, что стоит, сжимая в горстях складки на футболке Эрика — словно хотел стянуть ее через голову, — и тут же убрал руки.       — Ты прав, — пробормотал он, отстраняясь и переводя дыхание, — кажется, с нашей дружбой и впрямь покончено.       Вернувшись домой, Чарльз застал Грету в радостном возбуждении. Телевизор, висевший над холодильником, был настроен на местный канал — сейчас там шел прогноз погоды, но бегущая внизу строка уверяла, что с минуты на минуту начнется брифинг, на котором инспектор Фолли озвучит предварительную версию случившегося. В углу кухни над тарелкой с кашей скучал Рэнди. Увидев Чарльза, он встрепенулся.       — Мистер Чарльз, — воскликнул он. — Спасибо за бинокль!       — Привет, парень, — Чарльз потрепал его по голове. — Пожалуйста. Рад, что тебе понравилось.       — Ага, я отнес его в штаб, он на... — начал Рэнди, но тут же осекся и глянул на мать. — В общем, в штаб. Оттуда очень далеко все видно — почти как из вашего сада.       — Круто, — одобрил Чарльз. Он открыл холодильник, нашел там контейнер с остатками вчерашнего ужина. Достал, выпрямился и тут же напоролся на тяжелый взгляд Греты. Та стояла, уперев руки в бока, и смотрела на Чарльза с укоризной.       — И где же вы были? — спросила она. — Миссис Шэрон, между прочим, волновалась!       — Прости, — покаялся Чарльз. — Я должен был предупредить.       Грета поджала губы, потом повернулась к Рэнди.       — Ты доел, наконец? Все, а теперь иди. Иди-иди, я сказала, нечего тут уши греть!       Рэнди сполз со стула и послушно поплелся в сад. Грета проводила его взглядом и снова посмотрела на Чарльза.       — Слышали, что случилось?       — Слышал, — Чарльз достал тарелку, вывалил на нее еду и сунул в микроволновку. — Я был неподалеку, когда мальчика нашли.       — Как это? — Грета выпучила глаза. — Вы были у Вороньего взгорья?       — Да. Я остался на ночь на ферме Леншерров.       Рот Греты тут же захлопнулся, она глянула на него с ужасом и отвернулась к телевизору. Микроволновка пропела сигнал о готовности, Чарльз поставил на стол тарелку, пододвинул к себе стул, сел и принялся за еду. Наконец Грете надоело смотреть рекламу, и она недовольно буркнула:       — Зря вы это, мистер Чарльз.       — Что «это»? — спокойно спросил Чарльз, накалывая на вилку кусочек запеченной в сливках рыбы.       — Связались с Леншерром, — пояснила Грета, покосившись в его сторону. — Он же...       — Знаю, — аккуратно перебил ее Чарльз. — Бандит. Ты говорила.       Грета фыркнула в ответ и снова отвернулась к телевизору, на экране которого уже появилась заставка экстренного выпуска новостей. Она дотянулась до пульта и прибавила звук.       — ...детектив-инспектор Оливер Фолли готов рассказать о первых выводах полиции. Напомним, утром пятнадцатого июля на окраине Порт-Патрика было найдено тело ребенка. Мы транслируем брифинг в прямом эфире...       Картинка дернулась пару раз и успокоилась, и Чарльз увидел инспектора Фолли — он стоял на ступенях полицейского участка, а перед ним полукругом расположились операторы с камерами, журналисты, протягивающие в кадр микрофоны, привлеченные шумом прохожие. Сбоку мелькнули каштановые волосы Лив — та подобралась к Фолли ближе всех, воинственно сунув ему под нос свой диктофон. Фолли недобро на него покосился, откашлялся и, видимо, дождавшись какого-то сигнала, начал:       — Сегодня утром в полицию Порт-Патрика поступил звонок. Туристы, собирающиеся посетить развалины замка Дабхельм, обнаружили на берегу, возле устья реки Дабх, тело ребенка. Мы установили его личность...       Толпа перестала дышать. Тонкое лицо инспектора исказилось сочувствием.       — Это Том Робертсон, одиннадцати лет, местный житель. Его родным мы уже сообщили, с ними сейчас работает наш сотрудник. Мы надеемся, что журналисты проявят уважение к семье Робертсонов. — Он грозно сдвинул брови, обводя взглядом собравшуюся толпу. — Согласно первым выводам, смерть Тома наступила этой ночью, в промежутке между полуночью и пятью часами утра. Предварительная причина — травмы, полученные в результате падения с большой высоты. Однако вынужден сообщить, что мы обнаружили свидетельства, которые ставят под сомнение первоначальную версию следствия о несчастном случае. Мы склонны считать, что это было убийство...       Грета громко охнула.       — ...преднамеренное или нет — пока неизвестно. В любом случае, мы призываем жителей и гостей Порт-Патрика, владеющих любой информацией о том, что случилось, обратиться в полицию незамедлительно. Мы принимаем и анонимные звонки тоже. От ваших действий сейчас зависит очень многое. В свою очередь, обещаю, что мы сделаем все возможное для поимки преступника. Спасибо за внимание, брифинг окончен.       Толпа разразилась вопросами, но Фолли с выражением досады на лице уже сорвал с лацкана микрофон, сунул его кому-то, повернулся и скрылся за дверями полицейского участка. На экране вновь возник ведущий новостей.       Грета повернулась к Чарльзу.       — Ну что, слышали? Поди это Леншерр ваш и убил бедного Томми! Ох, надо будет с Рэнди поговорить, чтоб держался от него подальше...       Чарльз, не глядя на нее, встал, грохнул тарелку в раковину и вышел вон из кухни.       Закрывшись в комнате, он отправил Лив тревожное, полное вопросительных знаков сообщение, бросил телефон на стол и сел за ноутбук. Вошел в браузер, щелкнул по разделу «Новости». Ссылки посыпались одна за другой — от сдержанной «На западе Англии найдено тело ребенка» до истекающей желтизной «Десятилетний мальчик изнасилован и убит в приморском городке».       Изнасилован?.. Чарльз перешел по ссылке, вчитался в текст на сайте какого-то третьесортного издания. Информация об изнасиловании «подтверждалась» неким анонимным источником в полиции, не более. Зато журналист раздобыл где-то фотографию Томми: темноволосый худенький мальчишка стоял ровно по центру футбольных ворот на поле у школы и улыбался в камеру.       Чарльз снова схватил телефон. Уже наплевав, что помешает, набрал Лив. Она сняла трубку после второго гудка и сразу же заорала:       — Моющее средство!       — Что? — переспросил Чарльз.       — У Томми во рту было моющее средство! И на теле тоже. Вот почему они решили, что это убийство! Кому-то нужно было избавиться от следов своей ДНК.       Чарльз помолчал.       — Во рту? — переспросил он.       — Да. Угадай с трех раз, почему.       Он зажмурился. Голова шла кругом, внутри все сжималось от предчувствия беды.       — Я понял, — тихо сказал он. — То есть версия про изнасилование — правда?       — Что, уже кто-то слил? — Оливия горестно хмыкнула. — Да, скорее всего. Не знаю, какое заключение в итоге вынес судмедэксперт, но Фолли словно обезумел — я даже через стенку слышу, как он орет на своих, чтобы те искали хоть какие-то зацепки. Констебли опрашивают всех, кто живет в радиусе мили от утеса, а у Робертсонов торчит сучка из службы по связям с родными — к ним не проберешься даже за коротким комментарием. И это только начало! Хотя, мне, конечно, грех жаловаться — наши просмотры бьют все рекорды, а ведь еще даже не вечер...       — Рад за тебя, — буркнул Чарльз.       — Да ладно, ты же знаешь, как устроены мозги у журналистов, — Лив невесело рассмеялась. — Пообещай лучше, что никому не скажешь про моющее средство, хорошо? Это вообще-то тайна следствия. Мы пока об этом не пишем.       — Хорошо, — ответил Чарльз. — Если что-то еще появится, дай знать.