The Burning Ground/Сожженная Земля

Харальду шел одиннадцатый год, когда он унаследовал титул конунга Вестфолда и других земель Норвегии. Он сам зажег погребальный костер отца. Из близких и верных ему людей остался лишь его дядя Гутхорм, брат его матери. Совсем скоро, спустя несколько месяцев, Харальду пришлось зажечь и погребальный костер своей матери. Красавица Рангхильд умерла после родов, оставив новорожденного Хальфдана и еще очень юного Харальда, сиротами. Уже тогда Харальд отличался мужеством, силой и мудростью, а также щедростью по отношению к своим воинам и людям, служившим ему. Для Хальфдана он нашел кормилицу, которая, на какое-то время заменила мать и самому Харальду. Гутхорм стал предводителем дружины и управлял делами, не позволяя свергнуть Харальда. В пятнадцать лет Харальд отправился в свой первый поход, чтобы отразить нападения других конунгов, которые стали посягать на его земли. Сумев справиться со всеми своими врагами, Харальд утвердил свою власть почти по всей Норвегии. Оставался лишь мятежный юг, куда будущий король отправился незамедлительно и после великой битвы в Хаврофьорде, которая увенчалась победой Харальда, закрепил власть окончательно. Теперь же, Харальд имел все, что мог только пожелать. Неограниченная власть, мощная армия и флот, который по праву считался самым многочисленным во всей Скандинавии. Одиночество, смерть, жестокие сражения отпечатались на характере конунга. Ему рано пришлось повзрослеть, единственный человек на земле, которого любил и лелеял Харальд, был его брат Хальфдан, который был младше на целых десять лет. Еще была кормилица, которую конунг тоже очень любил, но после очередного похода, когда он возвратился с победой домой, он нашел своего младшего брата плачущим над мертвым телом кормилицы. Убили ли ее или отравили враги Харальда, было неизвестно, но конунгу снова пришлось зажигать погребальный костер. Теперь его младший брат был под его полной опекой. Харальд сам тренировал Хальфдана, учил его стрелять из лука, ездить на лошади, они вместе охотились, делили все невзгоды, а потом вместе ходили в походы, наводя ужас на скандинавские близлежащие острова. Вместе делили богатую добычу, пленных рабов, женщин, пиры и застолья. Они были словно единое целое, каждый прикрывал спину другого, они не могли представить свою жизнь друг без друга. И не было ничего и никого дороже для Харальда Прекрасноволосого, кроме его брата. А Хальфдан не мог себе представить жизнь без своего Прекрасноволосого короля. Харальд был для него всем — матерью, отцом, учителем, предводителем, храбрейшим из воинов, королем.  — Возьми меня с собой, Харальд — упрашивал маленький шестилетний Хальфдан своего брата, перед подготовкой к очередному походу.  — Не могу братишка, не в этот раз, ты еще должен немного подрасти. Хоть лук со стрелами ты держишь уверенно и твердо, но чтобы стать храбрым воином, этого мало — говорил Харальд, беря своего младшего брата на руки.  — Ты ведь не погибнешь, правда? Ты самый отважный воин из всех, кого я знаю! Привези мне доброго трэлла* — малыш прижался, что было мочи, к своему старшему брату. Его нежное маленькое личико с карими газами, напоминало Харальду мать.  — Кончено нет, Хальфдан! Как я могу покинуть своего брата! Привезу, привезу тебе хорошего трэлла, — смеялся конунг и подбрасывая малыша высоко на собой, выкрикивая свой боевой клич. Heilir hildar til heilir hildi frá koma þeir heilir hvaðan' Whole to the field of fight Whole from the field of fight And whole they thence come home  — Я очень люблю тебя, брат! — продолжал Хальфдан, крепко обнимая своего старшего брата.  — И я тебя, очень! Ты самое дорогое, самое любимое, что есть у меня на всем белом свете! Обещаю вернуться целым и невредимым — с этими словами Харальд опустил своего брата обратно на землю, потрепав по светлым волосам и стал подниматься на свой драккар. Маленький Хальфдан наблюдал, как его брат и другие воины грузили на корабли свою поклажу, как весла опускались на воду, как корабли отплывали в даль, за горизонт. Хальфдан смотрит во все галаза, выискивая среди других фигур, снипу своего старшего брата. Харальд всегда запрыгивал последним на свой корабль, он старался быть со своим младшим братом до последнего мгновения. Малыш безотрывно глядел прямо ему в глаза. Голубые глаза всегда смотрели в карие, до самого последнего момента. Берега Вестфолда скрывались за горизонтом. Харальд был умелым и искусным воином, очень выносливым и сильным, спустя некоторое время, когда Хальфдану было уже тринадцать лет, он решил брать младшего брата с собой в походы. Хальфдан учился быстро и уже к двадцати годам стал превосходным умелым и сильным воином, который во всем руководствовался и придерживался позиции старшего брата. Хальфдан переживал страдания старшего брата от неразделенной любви не меньше, чем сам Харальд. Но, после похода в Средиземное море и похищения Эриель, появления Бьорна Железнобокого, его жизнь разделилась на двое. Он уже не разделял прежние рвения и мечты старшего брата. Его влекло совершенно другое, при этом же, горячая любовь к Харальду не остыла. Хальфдан был рад, что теперь, с появлением Эриель, его брат наконец-то счастлив и их семья стала расти, но то, что он испытывал к самой Эри теперь, угнетало его. Он любил своего брата, желал ему счастья, не хотел становится у него на пути, но чувства к этой женщине из далекой страны переполняли его на столько, что он, порой, не замечал ничего вокруг. Хальфдан никогда не испытывал ничего подобного. У него были женщины и их было много. Многие местные женщины сами были рады такому мужчине, другие стремились выказать свое расположение брату короля, были и такие, которых он брал силой. Хальфдан не понимал их и считал изменчивыми, ненадежными, и служить они могли лишь для развлечения. Все это укоренилось в его голове, до встречи с Эри. Он заслушивался ее рассказами о далеких неведомых странах, другом мире, обычаях, чужом боге, о книгах… Это больше всего поразило Хальфдана, когда Эри показала ему те уцелевшие книги и несколько свитков, которые забрал Флоки во время похода в Сероземное море. Поражало его и то, что Эриель умела читать и разговаривать на разных языках. В то время, как он сам с трудом разбирал свои родные руны. Он видел грусть в ее карих глазах, когда его брат уводил ее в свои покои. В этот момент он не мог найти себе места, ему хотелось ударить Харальда, отобрать у него ту, которой он не был достоин. Хальфдан видел, насколько она и его брат разные, он понимал — не может жестокость и невежество существовать рядом с хрупкостью, знаниями и такой потрясающей силой духа, которым обладала его кареглазая наставница. Но, к своему сожалению, он ничего не мог поделать. Он разрывался между любовью к брату и Эри. Они — его семья и самое дорогое, что теперь у него было. *** Кордовский Халифат. Невольничий рынок.  — Супруг мой, посмотри, посмотри сюда! — воскликнула богато одетая женщина, закутанная в дорогую шелковую чадру. Она сидела в золоченой переноске, укрытой парчовым расшитым балдахином. Невольники по сигналу остановились. Статный немного полный мужчина, с проницательными живыми черными глазами, подал руку своей супруге.  — Что тебя так взволновало, это всего лишь очередная партия невольников из далеких стран — глаза мужчины тоже обратились в ту же сторону, что и у его жены.  — Эта девушка, посмотри! Бедное создание, она ели живая, да еще и эти страшные раны на ее теле. Она не многим старше нашей Ясмин. — глаза женщины наполнись слезами от жалости к девушке. Эриель была очень худой, тело ее было истерзано, шрамы красовались на ее спине. В глазах застыла боль. — О, Господь Джибраила, Микаила и Исрафила, Создатель небес и земли, как такое можно было сотворить… Мы должны взять эту девушку к себе.  — Хорошо, любовь моя, если ты так хочешь, мы заберем ее. Сколько ты просишь за нее? — обратился он к торговцу.  — О, мой господин, — торговец склонился в низком поклоне, — неужели ваш взор могла привлечь эта рабыня. Она — один из самых дешевых отваров из всего, что у меня есть. Возможно, вас заинтересуют вот эти девушки, они белокуры, а их кожа нежнее шелка, они доставлены из самой Александрии.  — Нет, — настаивала женщина — нам нужна именно она.  — Хорошо, моя госпожа — продолжал торговец, склоняясь все ниже — как пожелает госпожа.  — Сколько ты просишь? — повторил мужчина с внимательными черными глазами.  — О, всего лишь сотню цехинов, больше она не стоит — ответил тот и живо дал сигнал отвязать девушку от общей цепочки с рабами. Дело было сделано. Закутав девушку в длинную тканую рубаху, ее усадили в те же самые носилки, с богато расшитым балдахином. Прошло 17 лет…  — Эри, дочка, у тебя прекрасно получается, я вижу как изо дня в день ты неустанно берешь уроки у нашего главного архитектора. — Глаза немолодого мужчины засветились добрым огоньком.  — Мне на хватает знаний, отец, те книги, которые ты последний раз присылал мне, уже изучены — отвечала Эриель, задорные лукавые огоньки отразились в ее больших карих глазах. — Я бы очень хотела попасть в библиотеку самого халифа Аль-Хакама*. Отец, прошу, возьми меня с собой на следующие переговоры. Тебе ведь не привыкать к моему присутствию в наших с тобой путешествиях.  — О, да, ты отлично справляешься еще и с основами дипломатии. Последний корабль, который Абдалла спустил на воду, был чудесен. Редкое сочетание мощи и красоты.  — Это так, наши труды не прошли даром, но все же мне приходиться прятаться за спиной Абдаллы. Где это видано, что бы женщину допускали до такой работы…  — Да, все восхищения и восторги достаются ему, но он очень мудрый и честный человек. Каждый раз он говорит халифу, кто истинный создатель кораблей.  — Абдалла очень добр и замечательный учитель — ответил Эри.  — Я очень хотел бы видеть тебя счастливой. Чтобы рядом с тобой был сильный и достойный мужчина. Такой, как например, младший сын халифа, он много раз открыто спрашивал меня, нет ли договоренности о помолвке с кем-то.  — Брось, отец, кто захочет брать в жены такую, как я… без роду, неизвестно откуда…а еще и покалеченную… Нет, со мной все и так понятно. — ответила Эри и улыбнулась. — Я вполне довольно тем, что нашла свой дом, я свободна и могу создавать.  — Ты моя дочь, навсегда, мне не важно откуда ты родом, ты наша по духу. Если бы ты была моим сыном — я бы гордился тобой не меньше, чем сейчас — он обнял Эриель и поцеловал в лоб. — А сейчас наш ждет Фераджи, он наверняка будет очень рад увидеть тебя снова! Партия в шахматы остается за тобой!  — Отлично! Сейчас закончу последний чертеж и спущусь к вами — с улыбкой ответила Эри.  — Да, чуть не забыл, — добавил он, рассмеявшись — скоро праздник, мы едем все вместе, не забудь о своем списке с книгами, можешь купить все, какие пожелаешь!  — Я очень люблю тебя, спасибо! — Эриель бросилась обнимать своего приемного отца.