The Burning Ground/Сожженная Земля

            С тех пор прошел целый месяц. Весна полноправно вступила в свои права. Земля, прогретая теплыми лучами солнца, была готова принять в свое лоно новую жизнь. Каттегат снова вернулся к прежней жизни. Восстановление разрушенных укреплений началось скоро, сразу же после похорон погибших. По распоряжению Бьорна Железнобокого король Харальд мог оставаться в Каттегате до полного излечения своих ран и был принят как дорогой гость и главный союзник. Войско и флот Прекрасноволосого также расположился в гаванях города. Ивар Бескостный исчез сражу же после битвы, больше его никто не видел. Он словно растворился в воздухе. Поговаривали, что он в обличье бродяги сумел сбежать из Каттегата и отплыть в далекие холодные земли в восточной части. Но так это было или нет, никто точно не знал. Раны Харальда были тяжелыми, не смотря на то, что он был очень крепким и выносливым воином, на этот раз ему пришлось побороться за свою жизнь всерьез. Первую неделю Эри не отходила от него ни на шаг, прерываясь лишь на короткий сон и еду. Хальфдан очень переживал за брата, он кружил около его шатра словно коршун, когда Эриель вышла и объявила о том, что теперь Хальфдан должен будет временно возглавить войско, в случае необходимости, и взять на себя выполнение некоторых других обязанностей короля. В шатер Эри никого не пускала, лишь Хельгу. Некоторые из воинов Прекрасноволосого стали опасаться за жизнь своего короля. Время шло, но Харальд не появлялся на людях. Только спустя две недели, под неустанной заботой и присмотром Эриель c Хельгой, он смог почувствовать прилив сил.  — Не понимаю, Эри, зачем ты тратишь свое время и лечишь этого ублюдка Харальда? Он не был таким добрым в отношении тебя — спросил Флоки ехидно и зло, как только она в очередной раз вышла из шатра, что бы сжечь окровавленные льняные бинты после перевязки.  — Флоки, что ты делал, когда Хельга была ранена в походе? — ответила Эриель глядя плотнику в глаза. Флоки молчал, она его пристыдила. — То-то и оно, это мой долг. Если ты не забыл, он спас Бьорна от смерти. Позови Хальфдана, он мне сейчас очень понадобиться. С этими словами она прошла к костру, который разгорался неподалеку. Хальфдан, который шатался взад-вперед около шатра, насторожился.  — Я все слышал, Флоки, не трудись — сказал он. — Эри! Я готов, что нужно делать. Эри кивнула и жестом попросила зайти его в шатер. Когда Хальфдан зашел вовнутрь, он увидел своего старшего брата, который, обнаженный до пояса, лежал на большом топчане, устланным мягким тюфяком и льняным покрывалом. Харальд был в сознании, но дышал тяжело.  — Что, презабавный у меня вид, неправда ли, Хальфдан? — даже в таком нелегком положении Прекрасноволосый улыбался и тут же его речь была прервана сильным глухим кашлем, изо рта снова потекла кровь.  — Харальд…брат… — прошептал Хальфдан, подходя ближе к нему. Рана была глубокой, кровь сочилась и не останавливалась. Сам Прекрасноволосый был очень бледным, его изможденное лицо, покрытое испариной, теперь казалось лишь тенью. Только одни глаза выдавали в нем прежнего Харальда, его силу и характер. Стерев кровь с губ он жестом подозвал своего младшего брата к себе.  — Хальфдан, обещай мне — Харальд снова разразился диким кашлем, кровь снова хлынула из его горла.  — Лучше молчи, тебе не надо разговаривать. Я все выполню — Хальфдан склонился над своим братом. — Если Эри захочет вернуться к себе домой, обещай снарядить корабль для нее — прохрипел Прекрасноволосый. В эту минут в шатер вошли Эриель и Хельга, в руках у нее был кувшин с отваром.  — Харальд, ты должен собрать все свои оставшиеся силы. Рана не заживет сама, придется зашивать. — Эриель подвесила еще один светильник с китовым жиром прямо над головой Харальда. — А ты, Хальфдан, будешь помогать мне. Ничего не нужно, только лишь держать еще один светильник чуть выше.  — Я готов, шей — решительно ответил Прекрасноволосый. Эриель дала ему выпить отвар, который должен был немного притупить боль. Она сняла со своей шеи ту саму цепочку с головой Фенрира, которую когда-то ей подарил Харальд, и положила ее ему на ладонь. Харальд слабо улыбнулся. Острая большая игла из китовой кости вонзилась в плоть. Кровь стекала большими темно-красными струями, которые Хельга тут же вытерала. Крупные капли пота выступили на лице Прекрасноволосого, лицо стало мертвенно бледным, татуировки стали еще ярче, чем прежде. Глаза Харальда были устремлены прямо на Эриель.  — Потерпи еще немного — Эри видела его боль. Харальд не отрываясь глядел на нее. Не издавая не единого звука, он продолжал лежать не шевелясь. Оставалось совсем немного, когда вдруг Эриель нащупала в ране очень мелкий, почти невидимый, но осязаемый металлический осколок.  — Харальд, тебе придется еще немного потерпеть — сказала она, осознавая, что ей руками придется вытаскивать этот осколок прямо по-живому. — Будет очень больно.  — Поцелуй меня — вдруг сказал Харальд, озарив свое изможденное лицо прежней улыбкой.  — Харальд, прошу, не сейчас — Эриель была сосредоточена как никогда.  — Поцелуй — Харальд настаивал, в его глазах отразились те самые искры. Он неожиданно схватил Эриель за руку и потянул к себе.  — Сейчас моя игла острее твоей, тебе лучше успокоиться и еще немного потерпеть — с улыбкой ответила Эри.  — Знаю, знаю… мне не везет с женщинами — ответил Прекрасноволосый и отпустил ее. Эриель продолжала свою трудную работу. Хальфдан держал лампу, а Хельга вытерала кровь. Нащупав осколок Эри вытащила его вместе с небольшим кусочком плоти и крови Харальда. Прекрасноволосый лишь поморщился.  — Почти все — она ласково посмотрела в его голубые глаза. Харальд слабо улыбался. Закончив зашивать рану, она и Хельга перевязали его. У Эриель не было больше сил. Она вышла из шатра и пошла вдоль берега, руки ее и одежда были в крови Харальда, ее тошнило, голова кружилась, прохладный ветер обдувал ее лицо. Она выполнила свой долг, выполнила все свои обещания, сдержала свое слово. Теперь — она свободна. *** Бьорн Железнобокий попросил Харальда погостить его еще немного, после того как король пошел на поправку. Теперь, когда их клятвы были подкреплены договором о мире, Каттегат мог вздохнуть спокойно. Но все же, Железнобокого что-то тяготило, особенно теперь, когда он и король Харальд вместе отвоевали его землю, когда разделили все тяготы и невзгоды походов, пировали не раз за одним столом. Сомнения не покидали Бьорна. Харальд был не из тех, кто просто так оставил бы свои амбиции в стороне, довольствуясь лишь договором, да посулами о будущих совместных набегах и золоте с далекими землями в придачу. Не смотря на свои сомнения, Бьорн предпочитал иметь такого союзника, чем еще раз схлестнуться с Прекрасноволосым в бою, да и потом здесь, в Каттегате, были его люди и флот, которые остановились на постой со своим королем. Хальфдан был рад выздоровлению своего брата, так как управлять всеми делами королевства в одиночку ему не представлялось возможным, только теперь Хальфдан осознал — какое тяжкое и нелегкое бремя несет его старший брат. Харальд согласился прогостить еще неделю, но он больше не мог оставлять Вестфолд без короля. В большом доме готовили очередной пир. Все радовались, что все закончилось оглашением мира между Вестфолдом и Каттегатом. Новые связи, армия и флот больше, чем когда-либо, расцвет торговли, новые совместные походы. Радовались такому союзу все, кроме Эриель. Она часто бродила по берегу, в полном одиночестве, теперь, когда все закончилось, она чувствовала в своей душе пустоту. Она, чаще, чем обычно, вспоминала свой дом, муэдзина, призывающего к молитве правоверных. Ее корабли, книги…ее персидского учителя Камаля, который обучал ее боевому искусству, так же и ее приемный отец. Великий персидский воин Камаль был в составе наемного отряда воинов-асассинов, он был первым, кто взял на обучения Эриель, когда она еще была неловким тощим запуганным истерзанным подростком, по воле случая, купленная на невольничьем рынке и оказавшаяся в семье халифа Альманзора. Он также обучал других воинов и старшего сына самого халифа. Где же теперь ее дом… Дни проходили одним за одним, Эриель ничего не радовало и не приносило облегчения. Флоки пропадал на своей верфи, стараясь каждый раз звать Эри с собой, чтобы хоть немного ее расшевелить. Но руки ее отказывались выводить новые чертежи, голова лениво делала расчеты, а сама она с большим трудом заставляла себя осилить эскиз хотя бы к одному будущему компасу для драккара. Эриель душили воспоминания. Она чувствовала себя опустошенной и чужой, даже Флоки, который всерьез стал беспокоиться за нее, ничего не мог поделать. Хельга приняла ее в свой дом теперь уже как родную.  — Эри, сегодня будет пир в длинном доме, ты обязательно должна пойти туда с нами, — начала Хельга.  — Прости, дорогая Хельга, но мне совсем не хочется — тихо ответила она.  — Ты обязательно должна пойти с нами, Эри. Не дело из дня в день бродить по берегу с тяжелыми мыслями. Тебе не повредит немного развеяться — с этими словами Хельга погладила девушку по голове.  — Хорошо — согласилась Эри, она не хотела расстраивать Хельгу и Флоки. *** В этот раз в длинном доме собралось очень много людей. Ярлы, знатные свободные люди, воины Харальда и Бьорна Железнобокого. Хальфдан, Хельга и Флоки, сидели за одним столом. Лагерта, окруженная своими девами-воительницами и Торви, сидящая справа от Бьорна. Здесь были все. Совсем как в первый раз, когда Эриель впервые вошла этот длинный зал, крепко держась за руку Хельги. Не хватало лишь самого короля Харальда Прекрасноволосого и его дроттинга. Эриель тихо сидела рядом с Хельгой, перед ней стояли разнообразные кушанья и большой кубок с вином, а рядом кувшин с чистой водой. Задумавшись о чем-то своем, она не обращала никакого внимания на произносимые тосты и всеобщее веселье. Вдруг большие двери в зал растворились и король Харальд Прекрасноволосый со своими людьми вошел в длинный дом. Харальд умел произвести впечатление на окружающих. Его осанка и поступь, полные достоинства и уверенности, говорили о привычке к вниманию окружающих. На его устах играла привычная улыбка, теперь же она казалось, была еще шире, чем раньше. Волосы его были аккуратно расчесаны и завязаны в узел на затылке. Глаза его блестели, в них плясали яркие огоньки, которые выражали явное удовольствие короля от происходящего, ощущая себя полным победителем. В этот раз Прекрасноволосый был одет очень богато, даже роскошно по меркам викингов. Высокие дорогие кожаные сапоги, отороченные мехом у самых коленей, в которые были заправлены его штаны, отличающиеся тем, что ткань из которой они были выполнены, слегка переливалась и была тон в тон его обуви. Длинная, богато расшитая золотом ярко-алая туника, была перехвачена широким, с золотой пряжкой, поясом, украшенным по всей длине драгоценными камнями. На его груди красовалась массивная золотая цепь с мьёльниром. Тяжелый красивый плащ, обрамленный мехом, ниспадал до самого пола и волочился вслед за Харальдом. Обоюдоострый длинный меч в кожаных тесненных ножнах красовался на боку. Чуть позади короля шел его дроттинг — это были очень сильные крепкие и высокие воины, лучшие из лучших. Их лица выражали готовность защитить своего господина в любой момент. Как только Харальд зашел в большой зал, сам Бьорн Железнобокий вышел к нему на встречу с кубком в руках и принес тост — За короля Харальда! За наш союз! Сколллл! Все воины в зале подняли и стали приветствовать Прекрасноволосого, после чего он сел за тот же стол, за котором сидел его брат Хальфдан, Флоки с Хельгой и Эри.  — Почему не садишься за стол вместе с Бьорном? — поинтересовался Хальфдан, наливая своему брату полный кубок.  — Это тебя надо спросить, мой дорогой брат! — рассмеялся Прекрасноволосый, принимая из его рук терпкое вино. — Твой любимчик уже изрядно выпил. Нет, Хальфдан, — продолжил Прекрасноволосый, обращаясь к Хельге и Флоки — здесь я среди своих друзей, не смотря на наши разногласия. Флоки ехидно улыбнулся.  — Здесь моя семья — Харальд перевел свой взгляд на Эриель.  — Я рад видеть тебя брат, сколл! — ответил Хальфдан.  — Сколл! — повторили они все вместе. Эриель продолжала сидеть безучастно, как будто все это ее не касалось. В глубине души она была рада видеть Харальда живым и здоровым.  — Эри, ты не рада меня видеть? — осторожно спросил ее Прекрасноволосый.  — Отчего же, король Харальд, я рада твоему выздоровлению и… — Эриель внезапно замолчала.  — И? — повторил Прекрасноволосый, заглядывая ей глаза и ожидая ответа. Вдруг в зале заиграла легкая живая музыка. Наступило время веселиться и танцевать. Харальд не стал дожидаться как в прошил раз, когда его брат пригласит Эри на танец первым и снов утрет ему нос. Он сам поднялся со скамьи и протянул ей руку, приглашая на танец.  — С каких это пор, король Харальд начал танцевать? — спросил уже хорошо подвыпивший Бьорн у Флоки, подходя к нему с очередным кубком, тот стоял рядом с одной из больших резных колонн, которые подпирали высокие своды большого зала, наблюдая за остальными танцующими. Хельга и Лагерта воспользовались случаем, чтобы наконец-то наговориться вдоволь. Харальд вывел Эри в самую середину зала, глаза его излучали радость, он не отрываясь смотрел ей в галаза. Она была немного смущена столь пристальным вниманием со стороны остальных. Ее простая одежда теперь составляла разительный контраст со многими женщинами, а рядом с самим Харальдом и подавно. Эри одевалась очень просто, ей уже не к чему было подчеркивать свой статус королевы. Все знали — Харальд добровольно отпустил ее. Прекрасноволосый нежно и осторожно держал ее за руки, он что-то тихо прошептал ей на ухо, но Эриель не могла разобрать. Она словно была в другом мире, лишь его голубые, блестящие и полные нежности глаза были сейчас перед ней.  — Что? — переспросила она, сама не заметив как они уже кружились в танце.  — Я сказал, что ты самая красивая из всех женщин в Мидгарде — Харальд улыбался и был очень доволен тем, что впервые за все то время, которое им выпало провести вместе, они танцевали вдвоем. — Ты кажется хотела что-то мне сказать?  — Да, Харальд, я очень, рада что ты жив — нерешительно начала она. Легкая грустная улыбка тронула ее губы.  — Все благодаря тебе, мое сокровище — Харальд немного насторожился, он заметил, что галаза Эри были очень грустными, больше, чем обычно. — Ты хотела меня о чем-то попросить?  — Помнишь, ты обещал — продолжила она, переводя дыхание в нерешительности — что когда все закончиться, я могу попросить тебя отпустить меня домой.  — Да, — улыбка Харальда мгновенно спала с его лица, а его голубые глаза сосредоточенно глядели в карие. — Я не оказываюсь от своих обещаний. Что ты решила? Теперь, когда рядом с тобой король, ты можешь просить всего, что пожелаешь!  — Мне не важно, кто ты — король, воин или простой китобой, главное, что ты жив. Я решила… Харальд…я… я не могу так больше… — более твердо сказала Эри — я хочу уплыть обратно, к себе домой. Прости. В этот момент ее глаза наполнились слезами, она сама не могла понять, что же с ней происходит. Его полные нежности и тревоги галаза будили в ней до селе не ясные чувства, которых сама Эриель боялась больше всего. С этими словами она вырвалась из рук Прекрасноволосого и выбежала из большого зала. Харальда тронули ее слова, впервые в жизни он понял, что настоящие чувства не имеют титула. Он вспомнил, о чем ему говорил его любимый брат Хальфдан. Харальд стоял как вкопанный до тех пор, пока его младший брат не подошел к нему и не толкнул в плечо, он засмеялся. — Харальд, что ты ей такого сказал, что Эри просто как ветром сдуло? Разве король должен пугать своих подданных?  — Ей не важно, король я или нет — тихо промолвил Харальд.  — Так иди за ней! Ну же! — подтолкнул своего брата улыбающийся Хальфдан. Харальд выбежал из длинного дома. Ему не составило большого труда найти Эриель. *** Эриель была на той самой пристани, где она провожала Флоки в поход вместе с остальными. Сильный ветер дул в лицо, разбросав ее каштановые волосы по груди и плечами. Слезы. беспомощные слезы текли по ее щеками. Теперь, она не могла найти покоя на этой земле. Месть и боль, отчаяние, ненависть ушли… На их смену пришла пустота. И еще одно… Странное чувство поселилось в ее сердце, которое она старалось безуспешно гнать от себя. Она больше не чувствовала к Харальду той испепеляющей и жгучей ненависти, она смогла его простить. К этому примешивалось и еще одно… Она не могла выбросить из своей память его голубые полные нежности глаза, тот момент, когда он перед битвой попросил отрезать свои волосы, когда отпустил ее. Эриель понимала, они не могут быть вместе, они испепелять друг друга, разорвут на части рано или поздно, но она не могла без него. Что-то притягивало ее к нему. Она должна уехать, как можно скорее, пока еще не поздно. Девушка вздрогнула и обернулась, когда позади нее послышались тихие шаги. Это был Харальд.  — Эри, — он подошел совсем близко и взял ее руки в свои. Она подняла на него свои болшие карие и полные слез глаза. — Я выполню свое обещание и отправлю тебя домой, в твои земли, как только ты будешь готова.  — Я… — ее душили слезы — я не могу остаться, Харальд.  — Отчего же…хотя и правда, должно быть, я все время напоминаю тебе о твоей погибшей семье и разграбленном доме. — у него самого подступил комок к горлу. — Я знаю… лишь опаленная земля осталась в твоей памяти и в твоей душе… по моей вине…  — Нет, Харальд — слезы продолжали струиться из ее глаз — это не самое страшное.  — Что же еще? — Харальд боялся пошевелиться, словно боялся спугнуть ее.  — Самое страшное — понять своего врага, — переведя дыхание, Эриель продолжила — ведь понять — значит простить. Но еще страшнее — полюбить его… Харальд не мог поверить, он мотнул головой, как бы отгоняя от себя невидимого призрака.  — Что ты сказала? — удивленный Харальд взял ее лицо в свои руки и смотрел прямо на нее. Голубые глаза снова встретились с карими.  — Самое страшное — полюбить своего врага. — повторила Эриель, гладя на него.  — А вот теперь я никуда тебя не отпущу — ответил он. В уголках глаз Харальда показались слезы, он не выдержал больше… Заключив Эриель в свои объятия он припал к ее губам долгим нежным поцелуем. Наступили сумерки, пир в длинном доме продолжался. Тосты и песни раздавались во всех уголках Каттегата. Луна выглянула и озарила своим нежным светом темный синий небосвод. Две фигуры стояли на берегу, держась за руки. Оба они смотрели куда-то в даль, но каждый из них знал — они вместе.