The Burning Ground/Сожженная Земля

Битва была проиграна. Остатки сгоревших кораблей так и стояли недалеко от того места, куда им удалось причалить. Никто из местных жителей не отваживался, да и просто не хотел, приближаться к тому, что раньше принадлежало северянам. Тем, кто когда-то принес им горе и разрушения. Много славных и храбрых воинов погибло, остальных ждал плен и казнь за пределами города. Более знатных не трогали — за них молодой халиф намеревался получить выкуп, а пока их всех бросили в каменный мешок — каменные катакомбы с темницами, располагающиеся под городом, из которых не было выхода. Бьорн Железнобокий, Флоки, а также Хальфдан и Харальд оказались запертыми в самую дальнюю темницу. Туда даже не проходил солнечный свет. Между тем, Харальда почти каждый день выводили во внутренний двор и избивали. По приказу халифа, жизнь ему пока оставили, но жизнь эту планировалось сделать невыносимой. Абд хотел показать пример каждому выжившему северянину, что приходить на его землю не менее опасно, как и лелеять планы о том, что они смогут завоевать весь мир. Халиф горел местью за убитого отца. Каждый раз Харальда тащили на длинной привязи-цепи во двор и охрана, не церемонясь, избивала его до полу-смерти. Солдаты пинали короля северян, что было сил, плевали и мочились на него. После, облив его водой, они оставляли его на самом солнцепеке до самого вечера. Без еды и воды. Лишь ближе к ночи они притаскивали его окровавленное тело обратно в каменный мешок. Так продолжалось долго. По-началу, Харальд мог сопротивляться, но спустя несколько дней, после регулярных побоев, он не мог уже пошевелить ни рукой, ни ногой. Он лишь иногда приходил в сознание. Его любимый младший брат Хальфдан, всякий раз кидался на охрану, что бы хоть как-то воспрепятствовать им. Все было тщетно. Сам Хальфдан и все остальные были посажены на длинную цепь, которая позволяла им лишь дотянуться до середины их темницы. Там располагались два ведра — одно было с отбросами, которые каждый раз забирали с ближайшего базара, а другое — с водой. Чтобы дотянуться до них, каждый пленник должен был приложить не мало усилий, чтобы поесть этих помоев или напиться. Каждый день, без света, в постоянном ожидании смерти, впроголодь, они напрасно пытались придумать хоть какой-то план, который привел бы их к спасению. Так прошла еще неделя. Тем временем герцог Ролло, который, по сравнению с остальными, отделался лишь легкими побоями, да жестким разговором с начальником личной охраны халифа, сам Абд не соизволил говорить с предателем и счел это слишком низким для себя. Герцог был отпущен после уплаты большого выкупа. Без своих солдат и флота. Халиф согласился отпустить герцога за восемьсот тысяч золотом. Остальные франки были казнены за городской стеной или попали в плен и ждали своей горькой участи, следуя позже, за своими соратниками, головы которых украшали пристани в течении последующей недели. Халиф знал, такой позор, который ждал герцога на родине, был хуже смерти. Абда аль-Музаффара сейчас больше занимали северяне, но радость от встречи с сестрой, на какое-то время отвлекло его внимание от пленников. Халиф с жалостью и радостью глядел на свою измученную сестру. Проведя в плену у северян больше года, Эри изменилась, но огонь в ее глазах не погас и Абд это видел. Эриель наконец-то оказалась дома. В первые дни после битвы, впервые за долгое время, она вдыхала родные запахи. Повалившись на роскошную кровать, она зарылась лицом в шелковые подушки. Тело ее мгновенно расслабилось и успокоилось. Провалившись в сон она не просыпалась почти сутки. Лишь на утро следующего дня ей удалось открыть глаза и заставить себя подняться с постели. Силы снова как-будто наполняли ее, с каждым вздохом, с каждым лучом солнца, который заглядывал в высокое, с узорчатыми резными ставнями, окно.  — Я дома — прошептала она, не веря звукам своего собственного голоса. Из ее глаз полились слезы, живот скрутило, судороги пробежали по всему ее телу. Она плакала навзрыд, согнувшись и сгорбившись, словно старуха. Она тряслась от рыданий, выпуская всю боль в беззвучных криках, сжимая кулаки так сильно, что ногти впивались в хрупкую плоть ладоней, оставляя красные следы. Эриель не могла поверить, что больше нет этого проклятого холода, который она постоянно испытывала в северной стороне, нет этих невежественных грубых пьяных лиц, хищных глаз, скользивших по ее телу. Нет этих стальных жадных рук, этого зверя, который брал ее, когда вздумается, нет бесконечных драк и побоищ, грызущихся за власть, крови и диких жертвоприношений. Все плохое ушло, боль и смерть остались позади. Нужно было переодеться, сменив наконец эти чуждые ей одеяния. Она скинула одежду. Неожиданно, Эри нащупала у себя в кармане тонкую золотую цепь, на конце которой было изображение волка Фенрира — это был тот самый небольшой подарок Харальда, во время жертвоприношения. Тот самый волк глядел на нее. А она глядела на него. Прошлое нельзя перечеркнуть в один момент, нельзя выбросит из своей памяти, невозможно забыть и отстраниться. Каждый человек, входящий в нашу жизнь оставляет свой след, даже когда этого человек из нашей жизни уходит. Ничего не исчезает бесследно… Харальд оставил след в ее сердце. Он был первым и единственным мужчиной, который разбудил в ней что-то большее, до селе никогда не возникавшее в ее душе и сердце. Теперь она чувствовала какое-то непонятное беспокойство. Избавившись от Харальда физически, она не могла избавится от него в своих мыслях. Так прошло много дней. Эриель все время возвращалась к тому моменту, когда он, уходя на битву, отпустил ее, не ставя никаких условий. Он любил ее и тогда ничего не простил взамен. Вдруг все, что с ней произошло, снова встало перед глазами.  — Харальд… — вдруг вырвалось у нее вслух, сжимая золотую цепочку с Фенриром. — Абдул захочет отомстить… С этими мыслями она быстро зашнуровала свою одежду и бросилась искать брата. Медлить было нельзя. *** Зайдя в большой и светлый зал библиотеки, Эриель без труда отыскала своего брата, а ныне могущественного халифа Абда аль-Музаффара. Он склонился над одним из томов в кожаном переплете.  — Сестра моя, наконец-то! Дай тебя обнять — с этими словами темные как сама ночь глаза халифа сверкнули, а радостная улыбка медленно раздвигала красиво очерченный рот, показывая ровные ослепительно белы зубы. Он заключил Эри в крепкие объятия — Ты не представляешь как я счастлив, что нашел тебя живой!  — Ты знаешь что-нибудь о Ясмин? — с надежной с глазах, спросила она о сестре.  — Ясмин больше нет… — тихо ответил молодой Халиф и его глаза снова зажглись недобрым огнем. В них пылала жажда мести. — Это они! — неожиданно сорвавшись на крик продолжил он — Северяне! Они убили ее! Я большим трудом нашел ее обгорелое тело… Эри, я догадываюсь, что тебе пришлось пережить. Тяжкий вздох вырвался из ее груди, она очень любила вою сестру, теперь же из всей семьи остались только они двое.  — Прости, я не хотел напоминать тебе об этом снова — халиф взял ее за руку и подвел к широко распахнутому окну. Теплый ветер приятно ласка лицо, легкий запах распускающихся цветов и трав доносился из ближайшего сада.  — Я хотела поговорить с тобой — нерешительно начала Эри, догадываясь о реакции брата на свою будущую просьбу.  — Конечно, теперь, когда ты вернулась, нам столько всего нужно обсудить — молодой халиф продолжал радоваться присутствию своей сестры, он взял ее за руки и начал кружить по всей библиотеке, словно в невидимом танце. — Теперь — Абдул продолжал свою мысль вслух, вытанцовывая какой-то причудливый танец и ведя за собой сестру — когда ты здесь — еще один поворот, — наш Халифат расцветет, как волшебные сады прекраснейших гурий — еще одно па — и раз! — Халиф продолжал смеяться и кружиться не отпуская руки сестры, его слегка вьющиеся, черные как враново крыло, волосы пришли в совершенный беспорядок.  — Абдул, прошу выслушай меня — Эриель сама залилась звонким смехом, халиф все кружил и кружил ее в танце. — Дело касается северян. Аль-Музаффар остановился и сверкнул очами. — Говори.  — Те северяне, которых ты захватил в плен… — осторожно продолжила Эри.  — Я знаю, к чему ты клонишь — перебил ее халиф — если я не ошибаюсь, один из них держал тебя в плену. Ведь так? Не знаю его имени, но видел его в бою, он был во главе и воины с боевым кличем ринулись за ним.  — Он мой муж — твердо сказала Эриель, понимая, что подготавливать брата к этому разговору бесполезно.  — Что?! — черные глаза халифа были преисполнены изумления и ярости. — Что ты сказала… Конечно, я все понял, этот зверь принудил тебя. Я все понимаю, видимо твое положение было столь невыносимым, что ты согласилась на подобный позор. О, сестра! Я избавлю тебя от этого мерзкого животного, будь в этом уверенна. Никто, слышишь, никто не посмеет заклеймить тебя позором из-за этого. Я обо всем позабочусь, обо всем. Ты можешь просить, всего, что пожелаешь — с этими словами он снова обнял Эри.  — Я бы хотела, чтобы ты отдал мне этих северян — ответила она. — Я прошу тебя.  — Среди них есть их предводители, за которых можно получит отличный выкуп, но не в этот раз. Я не хочу за их шкуры ничего, кроме смерти. Я хочу отомстить за нашего отца, за все горе, которое они принесли с собой на нашу землю. — глаза халифа наполнились болью.  — Позволь мне решать их судьбу о могущественный из правителей. Поверь, они стоят того, чтобы сохранит им жизнь. Это славные и очень умелые, храбрые воины. Они могут быть нам полезны.- Эриель склонилась перед ним на колени.  — Встань, прошу. Раз ты так хочешь… Что же, ты имеешь на это право, но позволь и мне поставить одно условие. Если они действительно такие храбрые воины и этим, как ты говоришь, ценны. Пусть для начала выживут и пройдут испытание — усмехнулся он.  — Я согласна, ты позволишь мне их увидеть — твердо продолжила Эри.  — Я вижу, ты слишком привязана к этим северянам, но я не могу не исполнить твое желание, особенно теперь, когда ты жива и вернулась домой. Если хочешь, мы можем оправиться в катакомбы прямо сейчас — халиф кивнул и взял сестру за руку. *** Они спустились на самый нижний этаж дворца. Халиф отпер небольшую, скрытую за балдахином дверь, за которой скрывался темный узкий коридор. Не отпуская руку Эри, они зашли туда. Массивная дверь изнутри тут же захлопнулась. Халиф зажег факел и они не теряя ни секунды отправились дальше. Сворачивая каждый раз в другой еще более узкий коридор, Абдул был вынужден отпустить сестру.  — Теперь ступай за мной, ничего не бойся и постарайся не отставать — предупредил он — пока ты со мной, тебя никто не тронет. Шли они долго. Миновав еще один тесный и темный проход они оказались у самого входа в катакомбы под городом. Здесь была стража, которая повиновалась лишь самому халифу. Крепкие высокие воины поражали своей необычной внешностью — каждый из них был привезен когда-то из разных концов мира, Азии, европейский или северной стороны. Здесь были и воины из неведомых стран и земель. Черная кожа и смуглая, желтовато-бледная и светло-молочная, темные и пронзительно голубые глаза, перемешанные с серыми и зелеными. Эриель была поражена и с каким-то трепетом воззрилась на эту загадочную армию.  — Это лучшие из лучших воинов на земле — ответил халиф на немой вопрос Эри. — Ты бы тоже могла быть здесь, если бы не родилась женщиной. Халиф жестом приказал впустить их в катакомбы. Главный из охраны низко поклонился и открыт толстую решетку двери. Несколько воинов последовало за ними.  — Здесь держат особых пленников. — пояснил Абдул. — Твои северяне тоже здесь. Будь осторожна, не подходи слишком близко к клеткам. Здесь сидят обреченные, которые когда-то были великими правителями, храбрыми и могучими воинами, но они посмели прийти войной на наши земли и жестоко поплатились за это. Они никому больше не нужны, они обрекли свои народы на позор и поражения. Теперь они обречены нести свое жалкое существование в заточении до конца своих дней. Только в день великого праздника нашего Всемогущего, я позволяю казнить одного из них и тем самым, пожалеть его и закончить его мучения. Твои северяне сидят в самой дальней темнице. Дойдя до самого конца коридора в катакомбах, халиф остановился. Стражники вышли вперед и загородили проход к самой решетке. Старший охранник отпер ее и прошел во внутрь, все последовали за ним. За этой решеткой была еще одна большая тяжелая дверь, за ней томились уже не одну неделю Бьорн, Флоки и Хальфдан, король Харальд лежал на каменном полу, истекая кровью и переставший издавать хоть какие-либо звуки, он лишь изредка приходил в сознание.  — Сейчас их выведу во внутренний двор. Там более безопасное место. Ты сможешь разглядеть их при свете дня и поговорить, если сочтешь нужным — объяснил халиф. Он снова взял ее за руку и вместе с охраной вышел через другую дверь, которая вела к наружным стенам, так было предусмотрено, чтобы не каждый понял как можно попасть во внутренний двор. Они оказались снаружи городской стены. Яркое солнце ослепило Эри, после прибывания в катакомбах. Она зажмурилась, но ее глаза быстро привыкли к дневному свету. В это мгновение Эри увидела людей, стоящих под палящим солнцем. Многие из них были ранены так сильно, что не могли подняться, некоторые из них стояли на коленях со сложенными руками. Это были остатки армии франков.  — Кто это? Франки? — спросила Эри.  —Да, это пленные франки. Их сегодня казнят. Они молятся, вознося последние слова к своему богу. Я позволил им сохранить их нательные кресты. — ответил халиф.  — Разве обязательно казнить их всех?  — Теперь герцог подумает дважды как приводить обманом войска на мою землю. А пока, у них еще есть время для молитвы. Их казнят на закате. Это истинные воины. Да прибудет с ними вечный покой — заключил Абдул. Это был печальный итог неудавшейся хитрости герцога Ролло, за которую поплатились эти мужественные воины, готовые умереть по приказу своего господина на благо Франкии. Некоторые, у которых еще оставались силы, стояли на коленях, другие последний раз целовали свой нательный крест и возносили последние молитвы Господу. Отчаявшиеся плакали, вспоминая оставленные дома и родных, проклиная герцога и службу. У воинов по-старше на лице было спокойствие, уходя из родного дома они уже были мертвы, они были готовы отправиться на небеса без страха. На их губах была запеченная кровь, разбитые, отрубленные и обожженные конечности, перепачканные и пропитанные кровью остатки одежды, сорванные нашивки гербов, склоненные в бесконечной молитве головы… Палящее солнце и вороны, собравшиеся в предвкушении кровавого пира, теперь только они были последними спутниками этих несчастных, для голов которых были приготовлены острые мечи. *** Обогнув стену, они вновь вошли в какую-то дверь и оказались во внутреннем дворе. Прошло немного времени, Эриель чувствовала нарастающее волнение. В это мгновение решетка на противоположной стене отворилась… Стражники вывели северян во внутренний двор. Первое, что донеслось до ушей Эри, был тихий голос Хальфдана, который распевал их любимую с братом песню. Первым, жмурясь от слепящего глаза солнца, показался Бьорн — одежда на нем висела, под глазами запали темные тени, за ним выпихнули едва стоящего на ногах сильно ослабшего Флоки, только потом вышел Хальфдан распевая песню, словно в последний раз. Где-то в глубине из этой бездны, которую закрывала решетка, она еле смогла расслышать слабый, глубокий хриплый голос — это был Харальд. Его буквально выволокли на длинной цепи во двор два здоровенных воина. Эриель зажала рот рукой, чтобы подавит крик, который так и рвался из ее груди при виде Харальда. На нем не было живого места, грязная рубаха пропитанная кровью, правая бровь была рассечена ударом меча, правый глаза заплыл, старая рана кровоточила. Скулы и подбородок мужественного воина были разбиты. Придя немного в себя от света лучей палящего солнца, он приоткрыл один глаз и застонал. Стражники тут же стали дергать цепь и хлестать его кнутом. Здесь был халиф и пленник должен был стоять с поникшей головой перед могущественным правителем.  — Это они? Твои северяне? — спросил Абдул.  — Да… — слова застряли у нее в горле.  — Встать! — закричал один из стражников снова наотмашь ударив Харальда по лицу. — Перед тобой сам глава правоверных! Встать, нечестивая собака! Не поднимаясь он слабо усмехнулся и ответил, сплевывая кровь — Что говорит этот х*ен с черной мордой, Хальфдан? Я не понимаю, что он там лепечет.  — Как ты смеешь открывать свой рот, собака! — заорал начальник стражи. Харальд попытался встать на ноги, зажимая рану рукой, но ему это не удалось сделать, он был слишком слаб, кровь продолжала течь. Один из стражников снова дернул цепь и он упал на горячие камни мощенного двора. Удары вновь и вновь посыпались на него.  — Прекратите! Хватит! — Эр не выдержала и бросилась к нему. Халиф знаком приказал страже оставить северянина.  — Это же Эриель, наша Эри — слабо ответил Флоки, который тоже повалился на каменный пол двора. — Я знал, боги нас не оставили! Она опустилась рядом с избитым Харальдом на колени, обнимая его израненное тело.  — Брат мой, я прошу тебя! Отдай его мне! — глаза Эри пылали огнем, а выступившие слезы не смогли оставить халифа равнодушным.  — Как я тебе ранее обещал, я отдаю тебе этого северянина, раз обещал — спокойно сказал халиф, складки его роскошной одежды переливались в лучах солнца — раз он так тебе дорог. Что делать с остальными… Я должен подумать. -Абдул, отдай мне остальных — Эри перешла грань и решилась просить о большем.  — Я все сказал! Забирай своего северного пса. — с этими словами халиф пнул со всей силы Харальда в живот и дал сигнал страже снять с короля северян цепь. Остальных же снова увели в каменный мешок. …продолжение следует…