h a t e

Давай не откладывать жизнь на потом, Не ждать понедельников, нового года. И жить неизбежно сегодняшним днём, По полной. Без страха. До пика. До взлёта. 7 сентября. Среда. 7:56

      Лучи утреннего солнца, просачивающиеся сквозь занавески, окутывают мою комнату тёплым золотистым светом. Я, укутанная простынёй наподобие римской тоги, ещё щурила сонные глаза, но лицо моё светилось радостной утренней свежестью. Смотрю на часы и понимаю, что опаздываю на первый урок. Зевая, встаю с кровати и первым делом иду на кухню, чтобы позавтракать. — О, Эва! — передо мной появляется тётя, счастливо улыбаясь, а я готова была уже закричать, потому что испугалась. — Аделаида! Чёрт! У меня так сердце остановится! — Прости, прости, солнце, — обнимает меня, — неужели идёшь завтракать? — Да, иду. — Я была готова к этому вопросу. — Ва-а-ау, — хлопает в ладоши, — тогда прошу к столу. — Давно прилетела? — Два часа назад где-то, — она накладывает мне кашу и нежно улыбается, как мама. Иногда страшно на неё смотреть. Тётя очень сильно похожа на мою мать, просто копия. Единственное, что их отличало, — это характер. Аделаида та ещё штучка, задаст всем жару. — А ты, кстати, не опаздываешь в школу? — Есть немного, — наливаю зелёный чай, — первый урок — физкультура, так что можно не париться. — Ага, конечно, — закатывает глаза, — я посмотрю на тебя, когда учитель поставит неуд. — Не поставит, — пожимаю плечами, делая глоток горячего чая, — иди спи, выглядишь не очень. — Всегда считала, что ты скромная, — смеётся своим заразительным смехом и уходит в комнату.       Допиваю чай, мою кружку и тоже ухожу наверх, чтобы одеться. Я, если честно, уже устала. Прошло три долбанных дня, а мне хочется лежать и смотреть в потолок. Домашнее обучение явно было лучше.       Обуваюсь в кроссовки и кричу тёте, что ухожу за знаниями и выхожу из дома. Хочу воткнуть наушники в уши, но слышу, как меня зовёт незнакомый голос: — Эй, Эва?       Оборачиваюсь и вижу ту блондинку из моего класса: — Эм, да, привет, — машу рукой в знак приветствия, пытаясь улыбнуться. — Ты тут недалеко живёшь? — спрашиваю ради вежливости. — Пару кварталов отсюда, — указывает куда-то в другую сторону, прищуривая глаза от солнца, — я всегда хожу этой дорогой в школу. — Оу, круто… — неловко отвечаю, потирая висок. — Не против, если я с тобой пойду? — против. — Нет, конечно нет, — пожимаю плечами, убирая наушники в карман куртки, — тоже прогуливаешь физкультуру? — Смысла на неё ходить нет. Лучше поспать, чем сидеть там и смотреть на тупых девок, которые надевают шорты, как мои трусы, и играют в недофутбол, — начинаю громко смеяться, а та немного улыбается, отчего на её щеках появляются милые ямочки. — Я, кстати, Нура. Нура Амалие Сатре. — Протягивает мне руку. — Эва Квиг Мун, — пожимаю её руку, смотря на милое личико девушки, — рада познакомиться. — По твоему лицу не видно, что ты рада, — морщит носик, закатывая глаза, — хотя бы вид сделала. — Я только что при тебе смеялась, — начинаю возмущаться, пытаясь сдержать улыбку. — Это ты так смеешься? — округляет глаза, напоминая мне рыжего кота из мультфильма. — Ты, видимо, не за оптимизм? — молчу, закрывая глаза от сильного ветра. — Ладно, прости.       Мы шли в тишине, уткнувшись глазами в асфальт. Она мне понравилась, и я не знаю, зачем блондинка извинилась передо мной. Я не обиделась, да тут и не на что обижаться. — Эм… — начинает она, теребя край короткой куртки. — Так ты была на домашнем обучении? — Ага, — вздыхаю и ищу в кармане мятную жвачку, — а ты новенькая? — Ну для тебя новенькая, а так учусь в этой школе уже год. — И как? — Дерьмо. — Фыркает, отчего я снова начинаю улыбаться. — А ты забавная. — А ты красивая, когда улыбаешься. — А когда не улыбаюсь — некрасивая, значит? — наигранно цокаю и прикладываю ладонь к сердцу. — Блин, снова не то сказала, — краснеет Сатре. Буквально две минуты назад она была готова разорвать меня на кусочки, а сейчас делает комплимент и краснеет. — Короче, не бери в голову. — Ладно, — я киваю и предлагаю ей жвачку, но та отрицательно машет головой, показывая, что ненавидит мяту.       Она напоминает мне мою Лолу. Такая же забавная, вечно недовольная, милая стервочка и одновременно скромная девочка-припевочка. Тоже не любит мяту, но обожает вкус дыни. Рядом с Лолитой я всегда улыбалась и была по-настоящему счастливой. Благодаря ей я поняла, что дружба существует.        Она была со мной до последнего. Она помогала мне в самую трудную минуту: когда погибли родители, она не отходила от меня ни на минуту, она ночевала со мной, откладывая свои важные дела на потом, она пыталась приводить меня в чувства, она мучилась со мной, она обнимала меня, когда мне снились кошмары… Я хотела умереть, но она мне не давала этого сделать. Она любила меня как сестру. И будет любить.       Я скучаю по тебе, моя малышка Лола. Начинаю реветь прямо при Нуре. Не умею сдерживать себя.

— Рыжа-а-а-ая, — тянет подруга, открывая дверь в мою комнату, — надеюсь, ты проснулась? — не отвечаю, уткнувшись лицом в подушку. — Я вот тебе завтрак приготовила, как ты любишь. — Продолжаю лежать, крепко зажмурив глаза.       Прошло сорок дней. Уже сорок дней я без родителей. Без тех улыбок. Без объятий на ночь. Без голоса мамы и звонкого смеха папы. Тяжело. Тяжело терять близких. Тяжело видеть, как твоих родителей хоронят. Тяжело оставаться без родителей. Без частички всей твоей жизни. Цените, прошу, цените всех родных и близких. — Эва! Быстро вставай и начинай завтракать! — подруга открывает окно нараспашку, и ветер пробирается в мою комнату. — Сколько ты нормально не ела? — руки начинают дрожать, слёзы начинают скатываться по щекам. Всхлипываю и чувствую, как Лолита начинает меня гладить. — Я… Я не могу больше, — кричу, закрывая лицо руками, — не хочу жить больше, Лола, не хочу. — Тише, милая, тише. — Гладит меня по спине. — Я скучаю по ним. — Тебе нужно поспать, слышишь? — укладывает меня, накрывая толстым одеялом. — Я не могу… Мне снятся сны, где они горят в доме, горят в чёртовом доме! Я не могу. — Кричу и кидаю подушку куда-то в сторону. — Выпей, — даёт мне стакан с жидкостью, — это снотворное. Выпей ради меня, Мун.

— Эй, Эва… — шепчет Сатре. — Смотри на меня! Слышишь? Смотри на меня и делай резкий вдох, как я, слышишь? Повторяй за мной! — всхлипываю и всё-таки повторяю за Нурой. — Умница, а теперь делай медленный выдох, вот так… Как я, — выдыхаю, сильно закусывая губу. — Считай до десяти вместе со мной, хорошо? — киваю, а она берёт мои руки в свои ладони. — Один… Два… Три… — шепчет, успокаивая меня, — …десять.       Стою с закрытыми глазами, ощущая, как мои волосы раздуваются в разные стороны от сильного осеннего ветра. Сжимаю руки в кулаки и начинаю потихонечку успокаиваться. — Всё? — спрашивает блондинка. — Да, — отвечаю хриплым голосом, открывая глаза, — спасибо… И прости, что увидела меня в таком состоянии. — Ерунда, Эва. — Отмахивается та, протягивая мне бутылку воды. — Пойдём, а то и на второй урок опоздаем.       Благодарю девушку за то, что она вовсе не любопытная и не начала задавать вопросы, на которые я не смогу ответить.

***

      Сижу на уроке и внимательно слушаю учительницу, обдумывая каждое её слово. Литературу я любила с детства. Помню, как мама читала мне перед сном сказки, а я смотрела на неё и погружалась в свой выдуманный мир. — Я хочу услышать от вас ответ на очень важный вопрос этого произведения, — женщина ходит из угла в угол, жестикулируя руками, — если нам постоянно будет сопутствовать удача, то, сколь бы заслуженной она ни была, у нас появятся враги. Почему? — в кабинете стоит тишина, и никто даже голову не поднимет, чтобы взглянуть на преподавательницу. — Потому что найдутся люди, которых мы будем раздражать своим существованием. Невозможно нравиться всем. Одно суровое слово — и мы приобретаем себе врага на всю жизнь. Люди чувствительны к тому, как к ним относятся, — начинаю говорить я, забывая спросить разрешение на ответ. — Мне кажется, у всех есть враги. Даже если ты невероятно хороший и всем помогаешь, делая добро, найдётся человек, которому это не понравится. К сожалению, это закон природы, — пожимаю плечами. — Я согласна с тобой, Эва, — кивает она и кладёт руки на стол, — в мире много людей — у всех разные характеры и разные взгляды на жизнь… — её прерывает звонок на длинную перемену, поэтому она встаёт, беря руки в журнал. — Домашнее задание: дочитать произведение до конца, а то, судя по вашим глазам, никто не читал, кроме Мун.       Складываю всё в сумку и выхожу из класса. Следующий урок — математика. Нелюбимый урок многих старшеклассников после физики. Открываю шкафчик, чтобы поменять учебник, но вдруг из него начинает падать гора бумажек разных цветов. Не понимаю, в чём дело, и беру одну в руки. Медленно читаю, что там написано и прихожу в шок. Сжимаю листок и кидаю его в другую сторону.       Подлетаю к Саре, крепко хватая её за волосы, и валю на пол. Бью кулаком по лицу, а та начинает дёргаться и кричать во весь голос. Из носа Норштлин начинает идти кровь, но меня это не останавливает. Замахиваюсь, чтобы ударить её в живот, но она даёт мне пощёчину, немного царапая мою кожу. Снова хватаю за волосы эту сучку и ударяю об пол. Сильно. Очень сильно. — Дура! Ненормальная дура! — кричит девушка и держится за нос.       Меня сильно хватают за руку, отчего с моих губ срывается стон. Поворачиваюсь лицом к тому, кто помешал мне, — Кристофер Шистад. Я возмущённым взглядом смотрю в его бесстыжие карие глаза и хочу уже сказать ему пару ласковых слов, но меня останавливает голос Сары: — Долбаная наркоманка.