***
23 сентября. Понедельник. 7:56
Ненавижу чувство, когда тебе грустно. Чувствуешь пустоту и начинаешь искать проблему, а в итоге становится ещё хуже. Есть человек, который спросит причину твоего не плохого настроения, — и ты злишься, потому что тебе не хочется ни с кем разговаривать, а есть человек, который не спросит причину твоего плохого настроения, — и ты злишься, потому что никто тебя не спрашивает, в чём дело. Или бывает так: тебя спрашивают, а ты не можешь даже объяснить, почему тебе дерьмово. Ненавижу чувство, когда тебе плевать на всё. Ничего не хочешь делать, пропадает желание что-либо делать. Ты встаёшь с кровати, пытаешься сделать хоть что-то, но всё идёт не так. Откидываешь всё в сторону и думаешь, что завтра будет лучше, завтра будет легче. Только вот это повторяется вновь и вновь. Ненавижу такое чувство, когда ты думаешь, что тебя никто на понимает. Ты отмахиваешься от всех, сидишь дома, смотришь сериалы, а потом заходишь в какую-нибудь социальную сеть и видишь, как твои друзья выставляют фотографии с вечеринок, с пикника или просто с гулянки. И одиночество поглощает тебя всего. Выключаешь мобильник и продолжаешь смотреть сериал, но в голове уже мысли не о нём... Мысли о том, что тебя не понимают. Мысли о том, что до тебя нет никому дела. Мысли о том, что тебя бросили.Но нужно уметь справляться с такими чувствами, чёрт возьми
Не надо грустить по пустякам, ведь жизнь очень-очень короткая, мы просто сами этого не замечаем. В жизни много проблем, но умейте их решать, не давайте сломать себя. Да, конечно бывает такой момент, когда хочется плакать, уткнувшись в подушку. Я не буду говорить, что плакать — плохо. Я скажу, что плакать — очень хорошо. Сотрёшь свои слёзы и будешь уже здраво мыслить. А некоторые после того, как поплачут, — сразу зевают и сладко засыпают. Например, как я. Поднимайтесь с кровати и делайте дела! Умейте брать себя в руки, но не забывайте про отдых. Ничего нет страшного в том, что в выходные дни вам хочется лежать и не вставать. Некоторые люди винят себя в этом. Винят, потому что ничего не делают, но именно после отдыха вы почувствуете прилив новых сил. Жизнь бежит, ребят. Не спите. Действуйте. Только действуйте с головой. Если вам одиноко, то не надо зацикливаться на этом чувстве. Поймите, что вы хотите от себя. Изучите себя. Разберитесь в себе. Надо ощущать себя не одиноким человеком, а свободным, которому не надо ни перед кем отчитываться в своих действиях. У вас нет друзей? Найдите их. Я уверена, что всегда найдётся человек, с которым вам будет комфортно и душевно спокойно. Есть такие люди, у которых есть друзья, но они неосознанно закрываются от пих. Не стоит стараться изолироваться от общества на долгое время, иначе это может перерасти в депрессию, из которой потом очень тяжело выйти самостоятельно. Депрессия — это ужасное состояние.Живите. Любите. Плачьте, сколько хотите. Общайтесь, с кем хотите. Одевайтесь, как хотите. Делайте фигуру, какую хотите. Слушайте любую музыку. Шлите нахер людей, которые тянут вас на дно, которые запрещают вам что-либо делать, которые усмехаются над вами, которые поливают вас грязью. Показывайте всем красивый средний пальчик и идите с гордо поднятой головой.
Рискуйте. Жизнь без риска невозможна. Не надо бояться чужого мнения, не надо думать о том, что скажут другие. Делайте, что вам угодно. Делайте, как вам нравится. Забейте. Просто забейте.
Только не забывайте о близких. Уверена, что они любят вас, хотят вам в чём-то помочь, дать совет. Не ссорьтесь. Скажите, как сильно любите их. Обнимите своих родителей, младших или старших сестёр, а может, вредных братьев. Улыбнитесь своим друзьям, ведь они тоже незаменимая часть нашей жизни. Но кончено же слушайте, в первую очередь, своё сердце. Оно-то никогда не обманет.
Почему-то по утрам мне хочется с кем-нибудь разговаривать, хочется философствовать что ли. Встаю с кровати уже одетая и подхожу к зеркалу. Я проснулась уже давным-давно. Приняла холодный душ, напялила одежду, не позавтракала, но легла обратно на мягкую убранную кровать. Смотрю в отражение, усмехаясь. На щеке красуется синяк. Догадываетесь откуда? Правильно, от Дьявола. Теперь он не аноним. Даже не собираюсь скрывать это тональным кремом. Во-первых, волосы длинные и закрывают ушибленное место. Во-вторых, времени уже нет, а первый урок — злорадная история. И в-третьих, мне всё равно. Нет, на самом деле. Какая разница, что подумают. У каждого свое мнение. Кто-то подумает, что упала. Кто-то подумает, что подралась. Кто-то подумает, что в семье проблемы. Поэтому беру в руки мобильник с любимыми наушниками и спускаюсь вниз. Тёти до сих пор нет. И сейчас так странно быть одной, хотя я уже и привыкла к тому, что Аделаида на работе, но именно сейчас её не хватает. Надеюсь, в скором времени она будет дома. Прошло пятнадцать минут, и я уже сижу в кабинете, ожидая звонка. Как всегда за партами сидят несколько учеников, потому что остальные стоят в школьном дворике, либо находятся в коридорах учебного заведения и обсуждают разные новости. Как только звонок прозвенел, в класс начали заходить несчастные люди. Бедные, устали «учиться». А впереди экзамены. Даже теперь не знаю... Если хотеть быстрее закончить школу, то экзамены становятся ближе, а вот этому я совсем не рада. — Хей, Эва, — вся красная как помидор подсаживается ко мне девушка, — неужели успела, — выдыхает и ложится на парту, тяжело дыша. — И тебе доброе утро, — внимательно осматриваю её. — Оно совершенно не доброе! — разочарованно проговаривает и поднимает свою голову с парты, — грёбаный будильник не завёлся, никто меня даже не разбудил, — размахивает руками, а потом резко останавливается. — Кстати, Мун, — смотрит на меня красивыми глазами, только бы не увидела синяк, — ты хотела мне что-то рассказать. — Не сейчас, — закатываю глаза, устремляя свой взгляд на учителя. — Не сейчас, — соглашается, — но на перемене. — И даже не на перемене, — улыбаюсь, потому что знаю: всё это девушку бесит. Она слишком любопытная, поэтому ей сложно продержаться. — Мне нужно тебе многое рассказать, так что сегодня прогуляемся. — Спасибо, — забавно корчит рожицу, отчего я начинаю смеяться, — теперь я должна отсидеть скучные уроки, чтобы наконец-таки узнать, что у тебя там случилось. Ну ты и сучка, Эва. — Какая есть, — подмигиваю и хочу уже взять ручку, так как надо хоть немного записать конспект, который диктует преподаватель, но всех отвлекает стук в дверь. Заходит Сара, и я застываю, потому что вся её шея покрыта синяками. — Потаскушка, — фыркает Сатре. — Это не засосы, — внимательно смотрю на её лицо — ноль эмоций. Медленно идёт, опустив голову. Садится за парту перед нами, достаёт тетрадь из сумки и тяжело вздыхает. Весь урок я думала о Норштлин. У неё что-то случилось, и это видно не только по её шее, но и по лицу. Звенит звонок. Ученики убирают свои вещи и со скоростью света покидают эту несчастную территорию. Первая перемена длится всего лишь пять минут, поэтому сразу же направляюсь на этаж ниже, в нужный мне кабинет. Именно сейчас у меня в душе спокойно, потому что будет не физика, не какая-то там математика, а норвежский язык. Этот предмет я люблю всем сердцем. Прохожу мимо мужского туалета и резко поворачиваю на лестницу, не забывая в кого-то врезаться. Падаю на пол, затем рядом со мной приземляется девушка. Встаю, подаю ей руку, та берётся, поправляет кофту и направляется дальше, даже ничего не сказав. — Сара? — Чего тебе? — прохрипела она. Видно, что хочет показаться стервой, но, похоже, ей очень херово и вообще не может разговаривать. — У тебя всё нормально? — Нет, не нормально. Я могу идти? — Что случилось? — подхожу к ней. — Тебя это не касается, ясно, Мун? Иди куда шла, — но я остаюсь стоять на месте. Смотрю на Норштлин, а она, не выдержав, сжимает губы в тонкую линию и начинает плакать. Сразу же обнимаю её. У меня округляются глаза и не верю, что всё это происходит именно сейчас. — Пойдём-ка ко мне домой. — Но... уроки, — растерянно произносит шатенка и вытирает свои слёзы. — Тебе разве не плевать? — усмехаюсь, потому что знаю: на школу ей параллельно.evamohn2
Нура, прикрой меня. Объясню всё потом. Не злись;)
Отправляю сообщение, чтобы та не искала меня. Смотрю на девушку, которая стояла рядом со мной. Вокруг глаз — размазанная тушь, отчего она похожа на панду. Начинаю хихикать. — Издеваться надо мной решила? — недовольно спрашивает, цокая своими каблуками. — По себе людей не суди, Сара, — подаю салфетку, чтобы она привела себя в порядок, — ты меня, конечно, бесишь, но пройти мимо тебя, когда нужна помощь — не могу. — А я не кидаюсь тебе в ноги и не прошу о помощи, — кажется, стерва в ней останется до конца жизни. — Слёзы говорят об обратном, не так ли? — молчит, продолжая идти... так намного лучше. Спустя двадцать минут мы находились уже у меня дома. По пути зашли в магазин, купили фрукты, сладости и вино, так как у меня дома был только коньяк, который я не люблю. Хотя когда напьёшься и захочешь что-нибудь ещё, ты зальёшь в себя любой алкоголь. Раздвигаю диван в гостиной, пока одноклассница открывает вино.Закрываю глаза, потому что боюсь пробки от бутылки. — Не бойся, трусиха. Это не шампанское, пробка не улетит тебе в глаз, — смеётся Норштлин и профессионально открывает спиртное. — Да, Эва, можешь расслабиться, — спокойно произносит Кристофер, делая глоток пива.
Вспоминаю, как когда-то мы общались и всегда были вместе. Пикники, посиделки до ночи, разные тусовки, но потом... Потом всё изменилось. Все выросли, все изменялись. Вечеринки стали уже не весёлыми — они стали устрашающими. Пили не только алкоголь, но и ещё начали принимать наркотики. Подростки сходили с ума, но я была настолько глупа, что не уходила от такого общества, а, к сожалению, повторяла всё за ними. И совершился момент, когда это всё закончилось.Музыка играет на весь огромный дом. Дышать совершенно нечем. Парни сидят на диванах и курят травку, довольно улыбаясь, а девушки сидят рядом с ними, счастливо хихикая. Я закатываю глаза. Устала. Устала от этих глупых вечеринок.
— Эй, иди к нам, Мун! — слышу, как кричит Крис и Сара.
— Да, беги к нам, чего ты там стоишь? — присоединяется к ним Майк и Ингрид.
Подхожу и сажусь на диван. Пенетратор даёт мне трубку от кальяна. Вздыхаю, а затем подношу её к губам.
— Может, с нами травку? — усмехается Шистад, обнимая за плечо Норштлин. — Только не надо говорить про возраст, Квиг.
— А я скажу, — делаю глоток коктейля, — тебе только шестнадцать.
— Тебе тоже, — зло сверкает глазами, — только вот ты бухаешь хлеще нас, — обводит взглядом компанию Пенетраторов и нескольких девочек.
— Неправда, — поджимаю губы. Достали меня. — Я уже не пью, ясно? И вам советую прекратить вытворять подобное. Забыли, что вы стоите на учёте?
— Ты тоже, детка, стоишь, — шатен оголяет свои ровные зубы.
— Стою, — соглашаюсь, — но я не скатываюсь по дорожке вниз, как вы все, — фыркаю и поднимаюсь на ноги.
— Давно ты стала такой правильной? — хихикает Сара. — Буквально вчера ты напилась в хлам, пришла домой и начала ругаться с родителями, а сегодня раздаёшь никому ненужные советы?
— Катитесь к чёрту, — раньше бы я боялась так сказать, но сейчас, когда вся компания изменилась в худшую сторону...
Девочки толком не общаются со мной. Просто приходят на вечеринки, пьют и идут к парням, а мне это надоело. Не хочу больше ссориться с мамой и папой. Не хочу больше попадать в полицию. Не хочу больше общаться со своими любимыми друзьями. Раз они так начали со мной обращаться, то и я так буду. Надо зайти к Лолите.
Выхожу на улицу, попутно натягивая на себя куртку. Вдруг перед собой вижу знакомую чёрную машину, чёрт. Теперь в голове два вопроса: делать ноги или писать своим? Оглядываюсь по сторонам. Блин, блин, блин, блин. Так, ладно, спокойно. Хоть я сейчас и зла на друзей, но их срочно надо предупредить. Хочу развернуться обратно в дом, но меня останавливает мужской голос:
— Эва Квиг Мун, попрошу остановиться или будет хуже, — в руках крепко держу телефон и останавливаюсь, но всё ещё стою спиной к полицейским. Быстро снимаю блокировку, захожу в чат с Шистадом. — Лицом ко мне, — молниеносно отправляю Пенетратору сообщение, в котором говорится, что им надо уходить и поворачиваюсь к копам.
— Здравствуйте, — улыбаюсь, как будто просто проходила мимо. Хотя понимаю, что они следят за нами с самого начала, — как поживаете?
— Садитесь в машину, пожалуйста, — киваю и подхожу к автомобилю. Хоть бы Кристофер увидел сообщение. — Итак, — сдержанно улыбается полицейский в обычной повседневной одежде, — у вас там тусовка, я прав?
— Да так, — отмахиваюсь, нервно улыбаясь, — пижамная вечеринка, бои подушками, ну сами ведь знаете... подростковые развлечения, — ага, наркотики, алкоголь, танцы до потеря сознания.
— Не надо, Эва. Все знают, какие там пижамные вечеринки, — сглатываю и поглядываю в мобильник. — Дом Шистада, верно? — указывает на него пальцем.
— Этот? — нельзя соглашаться, надо просто пытаться ничего не говорить, — Не-е-ет.
— Врать плохо, Эва Квиг Мун.
— А я не вру.
— Всё равно мы туда зайдём и повяжем вашу компашку. Ты снова хочешь попасть в полицию? — ой, что будет, если я окажусь там. — Сейчас ты нам рассказываешь, что там происходит, и мы отпускаем тебя, ладно?
— Я... Я не могу, — заикаюсь, смотря в окно.
— Тогда сиди тут и жди своих наркоманов, а потом все вместе поедем в ваше любимое место, да? — представляю лицо отца, когда узнает, что меня снова поймали. В тот раз папе стало плохо, и он попал в больницу. Больше рисковать я не могу.
— Стойте, — тихо проговариваю я, — это дом Кристофера Шистада.
— Та-а-ак, — протягивает, посматривая на своих коллег, — в доме есть наркотики?
— Да, — слеза катится по щеке. Внутри всё переворачивается и хочется убежать отсюда.
— Откуда Шистад достал их?
— Я не знаю, — вру.
— Эва Квиг Мун! — строго произносит коп.
— Гарри, Гарри Смит их продаёт. Отпустите меня! — ноги предательски дрожат.
— Гарри, его-то мы и ищем.
— Что будет с моими друзьями?
— Нам нужен только Гарри, — серьёзно проговорил, — и Шистад.
— А остальные? — хоть бы других не трогали.
— Успокойтесь, Мун. Вы можете идти. — киваю и выхожу из автомобиля. Слёзы катятся по щекам. Что я натворила? Я предательница. Чёртова сука, ненавижу себя.