***
Спускаюсь по лестнице, не чувствуя сил. Все уроки мне хотелось спать, я ни с кем не разговаривала, ничего не ела, зевала, пропускала слова мимо ушей, а всё из-за одного парня. Осталось ещё сорок пять минут. Совсем немного. Хлопаю глазами, смотрю на расписание — физкультура. О, Боже. Издаю усталый стон и направляюсь в раздевалку. Открываю дверь, прохожу к своему шкафчику, в котором, надеюсь, лежит нормальная форма. Достаю аккуратно сложенные шорты, топ и чёрную футболку. Морщу лоб, снимая с себя блузку. Быстренько переодеваюсь, пока никого нет. Не люблю чужие взгляды на себе. Такое ощущение, что эта одежда какой-то пятиклассницы. Раздражённо выдыхаю, забиваю на всё и беру резинку: хвост пока делать не буду. Как раз звенит звонок. Захожу в спортивный зал, ахая. Никогда не видела такой чистоты, даже все гимнастические маты стоят на месте. Наверное, вчера отрабатывал наказание какой-нибудь ученик из старших классов. Вижу, как в помещение заходит хмурый учитель средних лет. Усевшись за стол, начинает что-то писать в школьном журнале. Осматриваю моих одноклассников: кто-то сидит в телефоне, кто-то играет в мяч, кто-то стоит в сторонке, так как вообще ненавидит спорт. Натыкаюсь на Присцилу. Велосипедки, подчёркивающие длинные ноги, идеально смотрятся на ней; вместо распущенных волос у неё были сделаны колоски, отчётливо показывая аккуратные черты лица. Мужчина наконец-таки свистит в свисток. Строимся в одну шеренгу. Сначала говорит нам о каких-то соревнованиях, затем переводит на меня свой холодный, словно лёд, взгляд: — Почему бы тебе не собрать группу поддержки? — наша школа популярна именно футболистами — почти каждый месяц проходят матчи. — Мне? — удивлённо приподнимаю брови. Да, я занималась танцами очень много лет, но сейчас не вижу в них смысла. — Нам срочно нужны танцовщицы, которые будут поддерживать наших мальчиков. Эва, ты ведь хорошо двигаешься. — Я не танцевала о-о-очень давно, — конечно, пыталась вспомнить хоть что-то из элементов, — вряд ли получится достойная группа поддержки. — Думаю, тебе просто нужно потренироваться, — сжимает губы в одну полоску, потом осматривает девочек. — Кто-нибудь занимался или занимается? — четыре руки поднялись вверх. — Тогда... — задумчиво чешет свой подбородок, — ты подумаешь над моим предложением и подойдешь завтра после второй перемены, хорошо? — киваю. — Приступаем к уроку, — очищает горло, — два круга спокойным темпом. Закатываю глаза, начав бежать. Медленно вдыхаю и выдыхаю. Спать хочется больше всего на свете, ребят. Дальше пошла разминка. Подруги сели рядом со мной и сделали намёк на то, что сегодня пятница. Я отказалась от тусовки, потому что нереально хочу лечь в кровать и пролежать под одеялом до конца жизни. Зеваю, наверное, сотый раз и ловлю взгляд Кристофера. Настолько сегодня потерянная, что впервые вижу его за весь день. Наглая улыбка появляется на бодром лице. Вот засранец. Такое ощущение, будто не гулял всю ночь. Физрук свистит и говорит, что теперь пора поиграть в футбол. Ну, как всегда, сажусь на лавочку. Парни быстренько делятся на команды, выбирают капитана: хмыкаю, когда вижу, что Крис и Вильям встают напротив друг друга. Подмигиваю Нуре, а та мигом краснеет. Бегают по залу, наносят безжалостные удары по мячу. — Шистад, мать твою, хватит выёбываться! — слышу голос Майка. Да, никто не стесняется кричать такими словами при нашем учителе, так как тот частенько употребляет их в своём лексиконе. — А хули ты по сторонам смотришь? — рычит он, подходя к нему. Может, обойдёмся без драк? — Мяч, блять, находился перед тобой. — Не учи меня играть, ясно? — Расходимся, чуваки, — вмешивается спаситель под фамилией Магнуссон. Успокаиваются, продолжая гонять, словно сумасшедшие, по кругу. Как только звенит звонок, я подрываюсь с места и иду в раздевалку. Переодеваюсь, прощаюсь с девочками, натягиваю на себя пальто, туфли меняю на ботинки и выхожу из здания. Неужели домой? Рада на все сто процентов, сегодня даже дополнительных занятий нет. Хочу воткнуть наушники в уши, но рядом со мной вижу мокрого Адама. — Подвести тебя? — указывает глазами на свой автомобиль. Откуда у всех они такие дорогие? — Нет, спасибо, — отрицательно качаю головой и всё-таки прохожу мимо него. Вот не надо до меня сейчас докапываться, пожалуйста. — Да ладно тебе, Мун, — хватает за руку, — лучше уж доехать за несколько минут в тепле, чем идти в таком холоде. — Малик, — грубо произношу его фамилию. — Прошу тебя отъебаться по-хорошему, — я добрая, просто спать хочется. — Какая злая, — цокает, отпуская меня. Так-то лучше. Иду по дороге без музыки. Настолько разозлил этот придурок своей приставучестью, что даже в тишине направляюсь к дому. Захлопываю дверь, здороваюсь с тётей, поднимаюсь в комнату, переодеваюсь в пижаму, закрываю шторы и ложусь лицом на подушку, накрываясь пледом.Наконец-то!
— Мам, почему со мной не здороваются мальчики? — спрашиваю, откусывая кусок свежего хлеба. — Какие мальчики, Эва? — Мои одноклассники. Я всё время пытаюсь заговорить с ними, но они лишь смеются и уходят к другим девочкам, — откладываю ложку. — Хлоя красивее меня, у неё красивая одежда и короткие волосы. — Ты хочешь отрезать свои прекрасные косы? — Да, — киваю, словно оживляясь, — а ещё у меня некрасивый цвет волос. — Не говори чепухи, милая, — целует в лоб. — Ты красивая, общительная, улыбчивая и самое главное — добрая, Эва. — Спасибо, мама.
***
Не успеваю повторять движения и сажусь на пол, закрывая лицо. — Продолжайте без меня, — устало произносит, после чего подходит ко мне. — Неужели Эва плачет? — Я больше не буду заниматься танцами, — хнычу. — Что? Почему? — молодая девушка, которая для своих лет уже занимается профессионально и учит детишек, удивлённо приподнимает накрашенные брови. — Потому что... — всхлипываю, — ничего не получается, — грустно смотрю на неё. — Все хорошо двигаются, а у меня толстые ноги. — Ну уж нет, Эва, — протягивает за руку. — Во-первых, ты записалась совсем недавно; во-вторых, тебе только десять лет, а некоторые девочки старше тебя, поэтому не надо на них так смотреть; в-третьих, никакие у тебя не толстые ноги. Обещай, что не оставишь меня? Будешь заниматься дальше? — Я... — растерянно хлопаю глазами. — Хорошо, обещаю. — Отлично, — улыбается, — не спеши, ни за кем не гонись, ни на кого не смотри, кроме меня, конечно, — подмигивает, — у тебя всё получится!
***
— Твою мать, — тихо шепчу, когда снова падаю на пол, — тупое движение. — Движение как раз не тупое, — передо мной становится моя учительница, которая со мной занимается около пяти лет. — Спешишь зачем? — Всё происходит, будто по щелчку, — выдыхаю и сажусь на лавку, доставая из рюкзака маленькую бутылку с водой, — я привыкла двигаться быстро — медленные танцы не для меня. Боюсь, что на соревнованиях я опозорю весь коллектив, потому что они могут управлять своим телом, чёрт возьми, и танцевать медленно, никуда не спеша. — Ты можешь показать отдельный номер, Мун. — Что? — дыхание застревает в горле от переизбытка эмоций. — От лидера танец нужен обязательно. — Кэнди прибьёт меня заживо. — Лидер — ты, Эва, — хлопает себя по коленям и встаёт, — поэтому готовься, пожалуйста, чтобы жюри проглотили язык от твоего выхода.
***
Поспешно переодеваюсь в повседневную одежду и выхожу из этого здания. Больше никаких танцев. Закусываю губу. На улице плакать совсем не хочется, но сдерживать себя не могу. — Стой, куда ты? — Не хочу больше находиться в таком «дружелюбном» коллективе, — в воздухе показываю кавычки пальцами, — вы знаете, что Кэнди испортила мне номер, только почему-то все молчат. Из-за неё жюри не оценили мой танец, из-за неё я не выхожу в полуфинал, из-за неё... — преподавательница перебивает меня. — Хватит создавать себе же проблемы, Эва! Ты победила множество участниц в остальных соревнованиях, а это... для тебя неважно. — Жюри не оценили мой номер, повторяю ещё раз. — Все знают, как ты превосходно танцуешь. — Эта стерва опозорила меня! Никто не заступился — все лишь смеялись как крысы. В таком болоте я не буду оставаться. Спасибо вам, конечно, за всё. В самом начале вы поверили в мои умения, которые, к сожалению, не сразу появились. — Ты погубишь себя, — спокойно отвечает она. — До профессиональной танцовщицы тебе недалеко. — Ага, лет десять так, — дерзко усмехаюсь. — Удачи вам! — это были мои последние слова.
Привстаю на локтях, оглядывая комнату. Воспоминания даже спать нормально не дают. На часах почти девять часов вечера. Перевожу взгляд на тумбочку и вижу записку:Надеюсь, ты не обижаешься на меня. Николас опять пригласил меня на свидание. Я не смогла отказаться, поэтому приду поздно. Ужин на плите. Если пойдёшь на вечеринку — напиши мне.
Аделаида.
Тепло улыбаюсь, откладываю бумажку, потом встаю на ноги. Желудок крутит, требуя еды. Спускаюсь по тёмной лестнице. В руках мобильник издаёт звук, отчего дрожь проходит по телу. Быстренько подбегаю и включаю свет. Откладываю мобильник, совсем забыв об уведомлении. Накладываю в тарелку кусочек стейка, жареные дольки картофеля, достаю лёгкий салат — сажусь за стол, налетая на пищу. Когда доедаю всё до последней крошки, мою за собой и направляюсь в гостиную. Заваливаюсь, не забывая охнуть от обжорства, потому что одним кусочком стейка я не отделалась. Включаю телевизор и накрываюсь пушистым пледом. Как же плохо, ребят. Мой живот сейчас разорвётся на части. Что же делает Эва спустя три часа? Конечно, заливается слезами. Очередная мелодрама, которую не хотела смотреть, довела меня до такого состояния. Вытираю ладонью слёзы, но они всё равно продолжают течь по моим пухлым щекам. Голова сильно кружится, нос заложен, глаза все опухли. Блядские фильмы. Раздаётся звонок. Ура, поплачу не одна, а хотя бы с тётей. Лениво встаю и только хочу дотронуться до ручки, как снова раздаётся звонок, затем бешеные стуки по двери: это точно кто-то другой. Только бы не аноним. Начинаю дрожать, глубоко вдыхая. Заглядываю в глазок и вижу Криса. О, Боже. Застываю на несколько минут. Всё-таки медленно открываю, прикусывая губу. — Привет, малыш, — закатываю глаза, когда парень пьяно улыбается. Этого мне и не хватало. — Я так соскучился, — наваливается на меня, после чего крепко обнимает за талию, дыша тёплым дыханием в шею. — Почему тебя сегодня не было? — видимо, говорит про вечеринку. — Ты снова припёрся, не думая о других, Шистад, — выбираюсь из объятий и внимательно смотрю на Кристофера, который изучающе водил по мне взглядом. — Никогда не видел женского тела? — язвительно спрашиваю, складываю руки на груди. Надо было надеть нормальную пижаму, а не этот топ и непонятные шорты. — Блять, ты чертовски красива, — делает шаг, но реакция у меня, слава Богу, хорошая, поэтому мигом разворачиваюсь и прохожу в гостиную. Беру плед, чтобы накрыться им. Тот еле-еле доходит до дивана. Садится, откидываясь на спинку. Продолжаю стоять на ногах. — Чего ты хмуришься, детка? — спокойствие никогда не покидает этого человека. — Серьёзно? — выключаю маленькую лампу, чтобы включить нормальный свет. — Ты бухой пришёл ко мне домой в... — смотрю на часы, — в полночь, стучался, как ненормальный, и, блять, у тебя даже совести нет. Ничего так, что я живу не одна? — Ты плакала, — теперь хмурится он. Мгновенно оказывается около меня. — Что случилось, Эва? — Один мудак припёрся, — зло шиплю. — Что случилось? — настойчиво повторяет, хватая за запястье. Сколько им выпито алкоголя? — Ты меня так достал, Шистад, — хочу отойти от него, но тот сжал руку ещё сильнее, отчего стон вырвался из моих губ. — Оставался бы дальше там и нагло улыбался какой-нибудь другой дуре. — Ты тупая? — рявкает. — Я спрашиваю: что случилось? — Да пошёл ты, — отталкиваю со всей силой, закусывая внутреннюю сторону щеки. — Давай, вали отсюда. — Я никуда не пойду, Мун. — Проваливай! — кричу, будто сорвалась с цепи. — Блять, — облизывает губы, сжимая свои кулаки, — какая же ты истеричка. Его тяжёлая ладонь оказывается на моей шее. Притягивает меня, страстно целуя. Запускаю тонкие пальчики в его волосы, немного оттягивая их. Хватает за ягодицы, прижимая к стенке. Касается губами моей щеки. Кладу ладонь на плечо Криса, крепко сжимая, и услышала, как он тихо простонал мне в губы. — Я не истеричка, — тихо шепчу, отчего парень напротив усмехается. — Самая сладкая истеричка... — кусает за шею. Мы снова растворяемся в поцелуе, жадно прижимаясь друг к другу, и всё остальное отходит на второй план. Удовольствие беспощадно накрывает мою каждую клеточку, но вдруг он останавливается. — Прости, детка, — становлюсь на ноги, — меня пиздецки тошнит, — начинаю смеяться, потому что это реально смешно. Сначала сосались, а потом хоп... и блювать. Беру за руку Пенетратора и веду в сторону туалета. Пока он очищает организм, иду на кухню, чтобы сделать горячий чай. Буквально через пять минут шатен заходит на кухню, немного шатаясь. — Видимо, алкоголь хуёвый. — Видимо, ты придурок, — прищуриваю глазки и ставлю на стол кружку с напитком. — Спасибо, Мун, — делает глоток. — Как ты добрался до моего дома? — Дерек подвёз, — моя чашка быстро оказывается пустой, поэтому включаю кран, чтобы сполоснуть её. Оборачиваюсь и вижу, как Кристофер зачем-то встаёт. На полпути ко мне резко пошатывается, морщась. — Голова болит? — Кружится сильно. — Так, — подхожу к нему, обхватывая его талию, — ты можешь остаться у меня, но... — кусаю губу, — к сожалению, на диване я положить тебя не могу, потому что Аделаида может придти в любое время. — Будем спать на одной кровати? — ухмыляется. — Почему же? Ты ляжешь на полу, — улыбаюсь и включаю свет, когда входим в мою комнату. — Му-у-ун, — тянет, снимая сразу же футболку, показывая свои татуировки и накаченный торс, — ты большая девочка, — цокает, — поэтому мы будем спать вместе, — поворачиваюсь, усмехаясь. Я всего лишь достала свою нормальную пижаму, а Крис уже лежал под одеялом. — Обещаю, что приставать не буду, — поднимает мускулистые руки вверх. Чёрт, какой же горячий. — Ну если только пару раз поцелую твои сладкие губы, — шёпотом добавил. — Я всё слышу, Шистад. — Да шучу, Квиг. — Пойду переоденусь, шутник. — Эй, зачем? — хмурит идеальные брови. — Давай тут. — Да пошёл ты, — смеюсь, закрывая за собой дверь в ванную комнату. Быстро натягиваю чёрные штаны и таким же цветом кофту. Чищу зубы, умываюсь скрабом, расчёсываю волосы и выхожу вместе с вещами. Кладу их в шкаф. Подхожу к кровати, поправляю подушку и ложусь, накрывая себя одеялом. — Руки, Крис. — Что? — хрипло смеётся. — Я даже не успел приблизить их к тебе. — Ты успел подумать об этом, — проговариваю, сдерживая улыбку. — Спи спокойно, Шистад. — Сладких снов, детка, — всё-таки прижимает меня к себе, и я засыпаю с глупой усмешкой.Ненавижу себя.